- Кого привел, Гендос ?
Маленький, но уже говнистый и лопушанский Чебурашка, психовано и резко дергаясь, до смерти пугая трепещущего пионера, приведенного крокодилом в подвал, подступал к гостю вплотную и тут же отбегал, будто притянутый третьим, никогда ранее не появлявшимся ни у Успенского, ни в моих сказочках персонажем, сумрачно и тихо сидевшим в углу, его даже не было видно, так, какой - то темный силуэт, от которого исходили ощущаемые тут же покрывающейся пупырышками кожей явные флюиды и миазмы опасности. Кошмарный абрис бесформенного тела смущал мысли пионера, прижавшегося задом к картонным ящикам от марокканских апельсинов, небрежно теснящихся возле продавленной кушетки, к которой его подталкивал зеленый крокодил, и заманивший юношу в подвал. А ведь сначала казался человеком, сука рваная ! Ухмылялся и угощал портвейном, скалил рандолевые фиксы, травил анекдоты о достославных каторжанах и Щорсе с Чапаем, суетливо поддергивал спортивные штаны и переворачивал бейсболку пионера задом наперед. Пидарас.
- Х...й его знает, - нехотя бормотнул крокодил, усаживаясь на кушетку и щелчком желтых от никотина пальцев вышибая из плотного ряда папиросу, - говорит, что Сурков какой - то.
Крокодил прихватил фиксой бумажную гильзу и аккуратно вытянул папиросную бумагу, скатал ее в плотный шарик и запихал в ноздрю. На недоуменный взгляд пионера, пораженного неподобающим обращением с папиросой, ответил строго и прямо :
- Мы не план курить собрались, гнида.
Так же выбив вторую папиросу, повторил тот же ритуал, затыкая и вторую ноздрю. Чебурашка громко хекнул, сотрясаясь тщедушной грудью, и присел на корточки, ловко достал из - под ящиков чекушку с винтовой пробкой, отвернул и одним духом вылакал, играя мускулистым кадыком, заходившим вверх - вниз на щетинистой шее. Прикурил волглую " Стюардессу " и приказал, не глядя на пионера :
- Сымай шкеры, сука.
- А чо это у вас в углу ? - снимая брюки и заботливо вешая их на спинку колченогого стула поинтересовался Сурков, взглядом спрашивая, надо ли снимать еще и рубашку.
- Все снимай, - зарычал крокодил, задирая гребенчатый хвост. - Чебурашка ! - воскликнул он, почесывая когтем плечо сквозь тельняшку. - Давай на спичках расшибем, кто первый присунет.
- Первый вот он, - мотнул ушастой головой Чебурашка, указывая на зашевелившуюся тень в углу. - Циттогва, бля.
- Ё...й в рот ! - заорал Сурков, натягивая брюки. - Опять сценарий не выучили !
Он забегал по подвалу, пиная подворачивающиеся предметы быта, яростно матерясь и кашляя, брызгая слюной на притихших Чебурашку, Гену и тень.
- Цаттогва, - гипнотизируя темными глазами крокодила прохрипел Сурков, на мгновение остановившись рядом с кушеткой, - Цаттогва из Цатта. Жуткая тварь и угроза, колоссальные мегалиты и запах плесени, путь через джунгли и гигантские ступени, вытесанные нечеловеческими руками.
Он устало присел на кушетку рядом с предупредительно подвинувшимся крокодилом и жестом потребовал сигарету. Закурил и печально вздохнул :
- Как были вы фуфлом, дамбасцы, так и остались полным говном.
Встал, махнул рукой и, ни к кому не обращаясь, будто царь Петра из расстрельной сказочки, прогугнел подлым голосом :
- А других нету.
Через год с привычным триумфом провалился в прокате новый киношедевр Хотиненки Шахнавозова Михалкова ( по х...й какого ) об энкаведешном спортсмене в сапогах, влюбленном в родину и Ходченкову тоже. А Суркова, переименовав в Суслова, бросили на фронт борьбы с капустой.
На фронте тогда неспокойно было. Смеркалось. Среди округлых и осклизлых кочанов ползали слепые дети с ампутированным мозгом и оторванными верхними конечностями. Они шуршали и грозили серому небу вытекшими глазами, топырили ноги в разные стороны и медленно покрывались стригущим лишаем и диатезом.
- П...дец, товарищ Суслов, - рапортовал приблудный политрук, стегая визжащих детей креативом Максима Галкина, - они уже с самого рождения пидоры и погань, ни на что не годная.
- Будем удобрять почву, - решал Суслов, зябко кутаясь в черное пальто.
Через год почва сбежала через финскую границу и теперь проживает под Гельсингфорсом, именуется Кексгольмом, курит " Казбек " и ходит в кроссовках " Найк ".
А вы говорите ... Впрочем, по х...й, что вы говорите, Карл. Раз уж ваши семь десятков ярдов неизбежно утыкаются именно в этот вот " Карл ", то нет ни шансов, ни надежды, ибо тупые скоты и права человека - вещи несовместимые, как борьба с коррупцией и заголовок этой приторной сказочки.