Пролог
— Ты понимаешь, что нам нужен убийца?
Меньше всего этот вопрос хотелось бы услышать посреди храма. Тусклый свет луны с трудом мог осветить несколько фигур, собравшихся в центре зала. Украшенный обильной лепниной, позолоченный везде, где только можно, без намёка на вкус, он скорее походил на дворец какого-нибудь среднего аристократа, стремящегося показать только своё состояние, но никак не на место поклонения богу; откуда-то снизу раздавался тихий голос священника.
— Но ведь все, кто приходил, ими были!
Сказано слишком громко, и остальные дружно шикнули. Шепот прекратился на мгновение, но вскоре вновь продолжил равномерный бубнёж.
Из всех стоящих тут, Логнир был самым говорливым и эмоциональным. Он не имел должного уважения среди своих, а его слова слушали крайне редко.
— Тише. Нет, это были не убийцы, а ворьё, не чурающееся перерезать кому-то горло из-за пары серебряных. Нам же нужен искусный мастер.
Шансы на то, что на их призыв ответит кто-то действительно стоящий, поначалу казались высокими. Но пришла уже дюжина, и все не те. Надежда таяла на глазах.
— Мне кажется, или тут потемнело?..
Об этом думали уже все, но озвучить осмелился лишь один. Свет словно приглушили, шепот пропал, зато раздалось тихое шарканье. Вновь тишина.
— Какова цель?
Голос заставил четвёрку обернуться, затаить дыхание. Взгляды пытались выловить хоть одну черту лица. Губы и нос прикрывала плотная чёрная маска, остальное скрыто глубоким капюшоном. Каменный пол отзывался на любое прикосновение, но пришедший будто скользил по воздуху, не издавая ни звука.
Ни что из его одежды не давало понять, какое у него телосложение. Пластины располагались так, что силуэт размазывался. Стоял он чуть согнувшись, голова опущена, всё тело будто в любой момент готово к движению.
Вопрос повторился с некоторой толикой нетерпения и раздражения. Они так бы и молчали, не в силах сказать и слова, если бы не Гарон.
— Целью будут бароны Везимский и Эл’Террас.
Иллюзии с изображениями целей повисли в воздухе. Неизвестный сощурился, быстро пробежав по ним взглядом, и кивнул.
— Находятся они на званом ужине у местного герцога…
— Есть дополнительные пожелания?
На секунду на него уставились четыре пары возмущённых глаз. Их перебили?.. Да, но возмущаться никто не стал. Не то место и не время.
— Убить только их, всех других оставить в живых.
Ответил один из них, после чего убийца пошарился в карманах и вытащил помятую бумажку. Там кривым, но понятным почерком было выведено всего два слова:
«Контракт действителен»
Передав её, неизвестный легко подпрыгнул, уцепившись за ордер колонны, и вылетел рывком наружу, не издав ни звука.
Четверо в непонимании смотрели на лист.
— Я бы соврал, если бы сказал, что это было не…
Логнир замахал руками, пытаясь выразить свой восторг, но был прерван.
— Выпендрёжник он, вот и всё.
Гарон покачал головой. Видел он уже таких, и хоть факты в голове всё равно противоречили этим словам, он просто не мог признать своего страха перед другими. Поэтому, чуть стукнув каблуком по полу, ушёл, прихватив ещё одного с собой. Тот особо не сопротивлялся, полностью погруженный в свои мысли.
— Хэй, Шази, а ты как думаешь?
Такое поведение явно не смутило Логнира. Его вообще было тяжело застать врасплох или заставить покраснеть.
— Думаю, что это задание точно будет выполнено.
Ответили ему непривычно робко.
— Почему это?
— Потому что у нормальных людей глаза в темноте не светятся.
И, вздохнув, махнул рукой, призывая уходить. Храм вновь опустел.
(***)
Замок находился на противоположном конце города и представлял из себя скорее отлично укреплённую крепость, нежели жилище герцога. Стоящий посреди озера, окружённый со всех стороной широкой и высокой стеной, он внушал ощущение защищённости. Путь туда был лишь один, по тонкой кромке суши, постоянно патрулируемой солдатами. Именно по ней сюда и приезжали немногочисленные, но частые гости. Каждый из них проверялся более чем тщательно, и это порой создавало ненужные проблемы, даже ссоры. Как шутили уже привыкшие, «ближе твоего командира стражи может оказаться только твой убийца».
Только вот никому в голову не пришла мысль, что кто-то додумается проплыть по воде, в которой обитают хищные рыбы, причём в большом количестве. Но всё случается впервые, и это не стало исключением.
Перед самыми воротами раскидывался сад, выполненный в лучших традициях аристократии: стриженная трава, деревья и кустарники причудливых форм образовывали завораживающее зрелище… Но слишком искусственное, без души. Как пустой предмет, облепленный стразами. Убийца слабо поморщился. Он не любил, когда кто-то изменял природу, корёжил её под себя, лишая настоящей красоты.
Мгновение, и пришлось пригнуться, чтобы проходящий мимо патруль не заметил тень, висящую на внешней стороне стены. С привычной лёгкостью незваный гость взобрался на дорожку и направился чуть дальше, за замок, туда, где обычно располагался чёрный вход. Оттуда раздавался тихий смех, а у самой двери стояла молодая пара. Девушка, одетая в нежно-персиковое платье, приобнимала какого-то мужчину, завивающиеся светло-русые волосы прикрывали лицо, спадая за маскарадную маску.
— Микей, я давно хотел поговорить с тобой, родная…
Начал он, положив одну руку на талию собеседнице. Слух уловил судорожный вздох, а глаза отметили улыбку.
— Да?..
На выдохе, что заставило убийцу чуть нахмуриться. Он не понимал их эмоций, да особо и не стремился. Кажется, последний раз ему делали приятно года три назад.
— Я хочу детей…
Прошептал мужчина, но развить мысль ему так и не дали.
Бесшумный прыжок, ноги находят землю. Раздаётся тихий шорох, пара поворачивается, настороженно оглядываясь. Кавалер замер, но к его чести быстро сориентировался, что-то прошептал даме на ухо, та кивнула и поспешила в замок.
В секунду неизвестный оказался за спиной мужчины, после чего ударил по голове рукоятью клинка. Тело оказалось тяжелее, чем он рассчитывал, поэтому, не удержав, случайно ударил его об стену, из-за чего по лбу у отключенного потекла струйка крови.
Затем он кинулся вдогонку убежавшей. Каблуки не позволили ей уйти далеко.
Отточенные движения, ногой выбив пол из-под неё, а рукой зажав рот, ассасин вышел наружу и тихо прошептал на ухо. Не стал использовать болевые захваты, не стал угрожать.
— Где бароны Везимский и Эл’Террас?
Некоторое время девушка ещё пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что это бесполезно, и послушно обмякла в грубых руках.
— Будешь говорить?..
Тихий, вкрадчивый голос, казалось, уничтожил всё оставшееся сопротивление, а по щекам Микей побежали горячие слёзы.
— О…Они на третьем этаже, в конце коридора...
Выдавила та, когда спазм сжал её горло терновыми силками.
Что будет, если убийца попадётся и станет понятно, благодаря кому он знал местонахождение целей? Нет, нельзя было ему говорить, как же теперь всё исправить?! Попытаться вырваться?..
В отчаянную минуту эта мысль показалась удачной, но, неизвестный лишь усмехнулся. Кажется, всё это его забавляло. То, как дрожало её тело, как по щекам стекали дорожки слёз.
Ассасин выдохнул. Выбора то и не было особо. Но судя по тому, как трясётся в его руках хрупкое тело, она была на грани либо обморока, либо истерики, и ни один из этих возможных исходов не устраивал его.
— Когда твой дружок очнётся, бери его и уходи, поняла? В следующий раз я тебя не пощажу.
Лёгкий толчок руками, тело упало на землю, а фигура убийцы смазано исчезла в замке.
Девушка несколько секунд смотрела перед собой пустыми глазами. Она не знала, что делать. С детства всем дворянам прививали мысль, что нет ничего важнее службы, и отдать свою жизнь за неё — высшее благо, но сейчас…
Бежать. Нужно было бежать. В город. Нет… Из города. Если у него всё получится, то её могут заподозрить… Но разве бегство не было бы подозрительным?! Конечно, все сразу поймут, что произошло. Нет нельзя… Что же делать…
Звать стражу. Очевидно…
— Почему…
Простонала она, хватаясь руками за волосы. В висках стучала кровь. От неудобной позы болели ноги, спину ломило, но паника… Захлестнула её, словно морские волны, словно огромное цунами из легенд, что рассказывали в сказке. Те огромные, что сносили города, материки, а теперь уничтожали её самообладание.
Рядом послышалось копошение. От этого тихого звука маленькая фигурка вздрогнула, ища невидящим взором источник звука, надеясь, что не ослышалась.
— Родная… Иди отсюда. На другом берегу должен остаться экипаж… Езжай в Эльпис, скажи им, что произошло.
— Что?! Ты останешься тут?!
В мыслях девушки слова отозвались громким криком, но на деле она лишь тихо прохрипела.
— Это же… А если что-то случится?! Я без тебя не…
— Тсс...всё будет хорошо, ты ведь доверяешь мне?..
Он гладит её по спине, слушая, как всхлипы медленно успокаивались.
Это должно было однажды случиться. Рано или поздно.
— Беги, быстрее. Я позову стражу, тебя к этому времени тут не должно быть. Не волнуйся, тебя пропустят.
Привычно мягкий голос успокаивал, но… Он был слишком холоден.
Девушка встала, встряхнула головой, из глаз исчезли слёзы. Только чётко видимая цель и полная решимости душа. Развернувшись, она быстро подобрала платье и пошла в сторону выхода.
Несколько минут он смотрел в след ей. Быть может, это их последняя встреча. Улыбку, появившуюся на его лице, тяжело было назвать живой. А потом закричал:
— Тревога!..
(***)
Чуткий слух уловил почти неслышный крик на улице. Он рассчитывал на большее количество времени. Пора за дело.
Перед ним в тускло освещённом кабинете и неофициальной атмосфере сидели три фигуры, рядом с которыми стояли неподвижно несколько телохранителей.
В такие моменты люди не смотрят по сторонам, не вслушиваться в стоны темноты, не слышат, как дрожит воздух от чужого дыхания. Они слишком уверены в себе, слишком уверены в остальных. Доверяют им. А делать этого нельзя, люди всегда предают, хотят они того или нет.
Беседа шла медленно, неторопливо, тягуче.
Совершенно не так, как вытекала теперь алая жидкость из горла одного из них. И если бы они могли легко перестроиться в ситуации, у них был бы шанс, хоть небольшой, но…
Ассасин уже давно заметил, как люди боятся темноты. И хоть догадывался, что всё – просто плод их искажённого воображения, каждый раз задумывался, а что, если он тоже чей-то страх? Что, если он чья-то причина кошмаров по ночам? Почему-то эта мысль грела. Нет. Она сжигала то, что осталось от его эмоций.
Ещё один алый росчерк, ещё одна жизнь унеслась на небо. Или вниз … Это не было важно. Куда важнее то, что вокруг фигуры, окутанной тенями, столпилась стража. Ощетиненные клинками, каждый из них смотрел на убийцу, как на бешеного пса, загнанного в угол.
Взгляды были направлены на руку, сжимающую горло герцога. Они не знали, что он не будет его убивать. Они думали, что сейчас он боится…
Но это было не так. Хладнокровие впитывалось в него с молоком матери, воспитывалось с первых слов. Опасности приносили лишь больше трезвости в голову, жаль, что эта голова была не на стороне государства. Ей не были интересны политика, деньги, власть.
Он лишь уничтожал тех, на кого ему указывали. Это были просто цели, не вызывающие никаких чувств.
Бывали случаи, когда он не выполнял контракт, но лишь потому, что он считал, что этот человек не заслуживал смерти. Не каждый должен был успокаиваться, уходя в другую жизнь.
— Отпусти его.
Убийца осмотрел его мельком. Усмехнулся. Руки говорившего трясутся, на виске бьётся жилка. Вот кто боится.
—Или?
—Или умирать будешь долго и мучительно.
Раздался довольно уверенный голос. Знакомое лицо вышло вперёд, расслабленно держа руку на рукояти меча. Мужчина знал своё преимущество.
Ассасин окинул его фигуру цепким взглядом и остался доволен. Умные глаза, в которых нет привычной злости или показушности, да и от оглушения отошёл довольно быстро, сразу сориентировавшись. Опасный противник. И это заставило кровь в жилах дрогнуть, будто пытаясь вновь побежать по венам.
Но это лишь иллюзия.
—А так мне бы просто воткнули штык в висок? Не держи меня за дурака…
…Короткий взгляд в окно, затем оценка расположения стражи.
— Никто за дурака тебя не держит…– он хотел сказать что-то ещё, но его прервали, кинув герцога прямо в него. Тот, успев лишь вздохнуть в поисках необходимого воздуха, повалил нескольких людей на пол, придавливая собой, а доспехи превратили людей в непонятную, лязгающую и ругающуюся кучу мала.
Тихий шорох, оглушающий звук разбившегося стекла и понимание, что всё потеряно.
Командир смотрел вслед с какой-то усмешкой. Его вот так обвели вокруг пальца, указав на все проколы, на всю его тактику. Показали, насколько жалок он и его люди. Он сделает из этого вывод. Оба сделают.
(***)
Экипаж остановился у большого двухэтажного дома. Нижний этаж выполнен из белого резного камня, у входа – колонны в виде обнажённых женских тел, окутанных бабочками и лепестками цветов, поддерживаемых магией, что чуть светилась в темноте, заменяя фонари.
Второй выглядел куда проще, единственным украшением были резные статуи, изображавшие каких-либо мистических животных и существ. Строение не выглядело уютным, в нём не
Весь мир померк, и в голове бились мысли, одна хуже другой: «Что с мужем?», «Что с герцогом?» и, наконец, «Что делать дальше?».
И хоть на последнее ответ она знала, всё равно что-то держало её, не давало просто броситься внутрь, забрать всё, что можно, и бежать. Здесь осталось так много воспоминаний, половина жизни прошла тут.
То, как они шли с Аргоном под руку в первый раз. Тогда ей было всего шестнадцать, и приехала их семья именно для того, чтобы найти на званом балу мужа. Кто же знал, что тот прекрасный молодой человек и был хозяином поместья? В свои двадцать он выглядел на удивление мужественно. Шрам на глазу, чуть смуглая кожа, уже испещренная мелкими морщинками, и такая милая впадинка между бровями, когда он хмурился…
Она влюбилась в него с первого взгляда. Молодые проводили очень много времени вместе, занимаясь настолько разными делами, что о некоторых в высших кругах и говорить стыдно. Например, где видано, чтобы молодая, незамужняя женщина дралась на мечах, учила мужчину и шутила над ним? Да такого даже жёны себе не позволяют!
Люди и не думали, что именно это несоответствие канонам дворянской жизни и заставило мужчину обратить на неё внимание. Он сам был для остальных… Странным. В воинствующей стране предпочитал заниматься исследованиями, читать и путешествовать, а не пытаться сослужить воинскую службу. И то, что он командир замка, большей части заслуга отца, который «не хотел ронять честь сына и всей семьи». Бой на мечах так и не стал сильной его сильной стороной, его ценили за другое. Кругозор, аналитический склад ума и полное доверие своим подчинённым. «Капитан железные нервы», как его назвали за то, что он никогда не поднимал голос. Хотя, говорили, что лучше бы кричал, так как взгляд сулил куда больше…
Девушка улыбнулась своим мыслям, и по щеке прокатилась слеза. Она встряхнула головой, взгляд перестал быть таким потерянным. Платье и каблуки мешались, но куда сильнее мешался патруль солдат. Что сказать им? Если извозчику можно было ответить что-то про самочувствие, то тут возникнут вопросы, а где тогда муж?
Когда-то хозяин настоял на том, чтобы никаких гладко выстриженных газонов не было даже близко, поэтому сейчас вокруг шумел настоящий лес, спрятаться в котором не составляло никакого труда.
Быстро сняв туфли и ступив на чуть прохладную землю, девушка замерла, провожая взглядом солдат. Каждый из них оглядывался по сторонам, один даже будто бы заметил её, но либо не захотел проверять, ссылаясь на игру теней, либо узнал, но решил ничего не говорить. И второе было куда ближе к правде, её тут знали, как умную девушку, которая редко делала что-то эдакое без видимой на то причины.
Когда шаги стихли, Микей вновь вышла на дорогу. До следующего патруля было ещё минут пять, значит, она вполне успеет добежать до дома.
Внутри было тепло, даже, можно сказать, жарко. На входе – огромный холл, открывающий вид на зал, выполненный в коричневых и золотых тонах. Мебель не была вычурной, сделана просто, со вкусом, но из дорогих материалов и очень искусно.
Взгляд сам собой нашёл большие деревянные часы на стене. Четыре часа, первые обозы уезжают в семь. Нужно поспешить, чтобы успеть всё собрать и доехать до места.
Взбежав по лестнице, пронеслась мимо спальни в гардеробную. Несмотря на своё положение, девушка любила простые платья, без роскошного вороха юбок и причудливых узоров. Но сейчас и такие одежды были слишком хороши для беглянки или крестьянки, а именно ей она и хотела притворяться. Достав какой-то коричневый сарафан, чуть порвала ткань в некоторых местах, не без некоторой боли портя его. Затем нашла белый платок, заплела непослушные волосы в тугую косу и повязала косынку. Платье, в котором была до этого, аккуратно повесила в дальний угол шкафа, прикрыв другими.
Единственное, что не удастся так просто скрыть, это манеры. Хоть и речь была свободной, порой действительно походя на простолюдинскую, но… не скрыть движения рук, пластичность движений и осанку, которой не было у других сословий.
Посмотревшись в зеркало, Микей кивнула и направилась в свою комнату. Драгоценностей у неё было достаточно на покупку ещё одного такого поместья. Светить всеми средствами сразу – глупо, как и оставлять тут большую часть. Поэтому, было решено связать всё в кулёк и спрятать в остальной одежде, так, чтобы не было вопросов.
Мешочек с деньгами она положила в нагрудный карман. Совсем немного, тут хватит на несколько недель проживания без лишних затрат. Но, этого достаточно, ей нужно только добраться до места.
(***)
— И кто сказал, что дождь – это романтично?..
Сейчас, стоя под ливнем в одном платье и с мешком на спине, девушка поняла, что всё, что пишут в романах – полный бред, не имеющий ничего общего с реальной жизнью.
Небо, затянутое тучами, висело очень низко, казалось, ещё немного – и рухнет на головы сонных граждан. Где-то у горизонта горел золотой диск, превращаясь в расплывчатое жёлтое пятно. Ветер колыхал редкие деревья, повсюду разносились крики, стук копыт по камням. Люди о чём-то спорили, кто-то договаривался о цене, кто-то уже засучил рукава.
Ей повезло, девушку взяли в довольно большой обоз до самой точки назначения, да и плата совсем небольшая, это нисколько не подрывало её денежное состояние.
До отбытия оставалось ещё полчаса. Пробежавшись взглядом по улицу, встала и медленно направилась к своему обозу. Там уже стояли другие пассажиры, причём успевшие разделиться на небольшие группы. И, как назло, ни одной женщины.
Тихий вздох. Тяжело сказать, какие эмоции сейчас испытывала Микей. С одной стороны где-то там убийца, который в любой момент может прийти, а с другой – неизвестность.
— Эй, женщина! Садись, отъезжаем.
Крик вывел Микей из потока мыслей, и та пару секунд непонимающе смотрела на мужчину, зовущего её. Действительно, из караванов уже виднелись только ноги других пассажиров, а солдаты уже сидели по коням.
— Иду!
Крикнула она в ответ, подбегая ближе и глазами ища свободное место. Оно осталось рядом с каким-то типом, завёрнутым в коричневый плащ. Видимо, судьба действительно пыталась забыть про неё, но не получилось…
«А нет. Показалось».
Из повозки на неё смотрели пара холодных сапфировых глаз. Наверное, их можно было бы назвать красивыми, если бы не надменное выражение и полное отсутствие в них тепла. И хоть те блестели, но есть разница между светом солнца и отражённым в ограненном бриллианте лучу.
— Чего застыла, тебя одну и ждём. Лезь быстрее. Следующая остановка в десять, ждём ночь.
Голос главы каравана вновь выводит её из ступора, и та ругает себя за такую реакцию на всё происходящее. Влезая в повозку, устраивается на небольшом сиденье из свежей соломы, и тут же их закрывают тканью.
Становится неуютно.
Всегда разговоры начинали мужчины. К этому привыкли все, и если этого не происходило, то молчавшего сразу считали грубияном или как минимум невоспитанным. Неизвестный же и вовсе отвернулся к стенке.
Его внешность всё ещё была загадкой, но привлекала не она. Тот холод в глазах действовал как приманка. Сразу вспомнились взгляды «высшего общества». Всегда тяжело понять, почему люди так тебя не любят, не принимают и не хотят принимать. Кажется, что это всё закончится спустя какое-то время, они станут…терпимее, что ли. Но вместо этого, всё вновь делает круг.
Девушка вздохнула. Расстегнув плащ, аккуратно сложила в углу так, чтобы вода не стекала на солому. Тепло тут не было, и та уже медленно начинала замерзать.
Погода в это время года сменялась с теплой и солнечной до холодной и пасмурной всего за несколько часов, из-за чего природа изобилием не жаловала, да и сорта многих фруктов и овощей просто не могли вырасти. Прекрасных видов было и того меньше, но те, что были, привлекали художников, поэтов из других стран.
— Отправляемся!
Послышался крик, но, поглощённая мыслями, Микей не слышала его, и едва не упала, когда повозка тронулась. И ведь вывалилась бы, если бы не рука, крепко держащая её за шиворот.
Секунда, вторая, третья…
Обернувшись в сторону, наткнулась на чуть раздражённый взгляд. И почему-то только сейчас она заметила, что не было привычных для этой страны мешков под глазами, фиолетовыми кругами сияющими на каждом лице. Да и сама кожа была какой-то слишком белой, матовой, словно сделанной из фарфора. Белые ресницы…
«Быть не может, альбинос?»
Похоже, этот вопрос был задан вслух, иначе объяснить то, что неизвестный зло цокнул, она не могла.
— Э… Спасибо?..
Попыталась как-то смягчить ситуацию, банально поблагодарить, но ей не ответили, и тишина вновь вступила в свои права. Честно говоря, сердце всё ещё колотилось, как бешеное. Всё-таки, она была очень эмоциональной, и то, что сейчас удалось выдавить из себя хоть одно слово, представлялось чуть ли не чудом, учитывая, что горло сжал чуть запоздавший спазм. Его голос… Что-то знакомое было в нём, недостаточно, чтобы вспомнить, но достаточно, чтобы кровь в жилах застыла.
— Осторожнее.
— У-угу.
Лицо её собеседника чуть сгладилось, а из глаз пропали острые грани льда. Он удовлетворённо хмыкнул, после чего вновь отвернулся, в некоторой задумчивости расстёгивая пуговицы на плаще.
Это заставило Микей улыбнуться. Привыкла, что в каждой ситуации нужно искать что-то хорошее, и вот, сейчас в повозке стало не так страшно находиться.
Её мама всегда говорила, что у каждой монеты две стороны, и именно от тебя зависит, как будет идти твоя жизнь. Какой бы тяжелой не была проблема, в ней всегда есть что-то хорошее, нужно только уметь это видеть.
И Микей следовала этому совету, оставаясь собой, редко впадая в уныние или скуку. Но сейчас… Сейчас хотелось просто сесть и действительно немного поностальгировать. Вспомнить всё, что случилось. Всё-таки, жизнь вон как повернулась. Можно сказать, почти спиной…
«Или наоборот, смотрит с тобой в одну сторону»
Микей улыбнулась.
Девушка вообще всегда думала, что у каждого человека есть какая-то цель. Может неясная, невидимая, может, о ней даже мысли нет, но она есть. И человек медленно идёт к ней, хочет того или нет. И никто не может изменить этого, он может только изменять пути, которыми идёт. Может убивать других, калечить. Может жить без принципов, добиваясь всего, чего захочет, ступая по головам тех, кто слабее. А может наоборот, помогать. Протягивать руку помощи тому, кто нуждается, даже если это приведёт к тому, что он сам провалится ниже. Такие люди отдавали себя целиком, но получали гораздо больше, чем могли представить себе остальные.
А вся шутка в том, что таким людям многого не нужно. Они были рады, что живы, им нравилось подставлять лицо по лёгкий весенний ветерок, или кутаться в шарф, когда зимой снежинки щипали кожу. Таких людей любило само Мироздание, и Микей всегда хотела быть именно такой.
Шум колёс, стук копыт убаюкивал. Усталость, не только физическая, но и моральная, накатила незаметно, подкрадываясь, как кот к мышке. Последнее, что отложилось в памяти перед тем, как Микей уплыла в забытье, было что-то тёплое, накрывшее её с ног до головы…
(***)
Проснулась она от того, что повозка остановилась. К щеке неприятно прилипла солома, от губ по подбородку стекала дорожка слюны, а о том, что творится на голове – даже думать не хотелось. Уже вовсю щебетали птицы, напевая незамысловатые песенки и возвещая о начале дня.
Оказалось, что для них утро начиналось в четыре часа. За ночь в голове всё успело разложиться по полочкам и выстроился вполне понятный сюжет. До столицы ехать неделю, может, чуть больше, максимум дней десять. За это время девушка вполне сможет разузнать больше о жизни в городе. До этого жизнь в сердце страны её не особо привлекала, так что она о ней знала только из разговоров.
Там стоит для начала найти ломбард, и часть украшений перевести в деньги. Найти недорогую таверну, а уже потом искать друзей. Вряд ли это будет так просто, ведь… муж честно забыл дать ей их адрес. И как их искать – одному Создателю известно. Остаётся лишь надеяться на удачу, а там будь, что будет.
С другого бока зашевелились. Дыхания почти не было слышно, оно словно замерло. Запахло морским бризом, лавандой и мятой.
«Что?..»
Обернувшись к соседу, Микей нахмурилась. Неизвестный сидел, задумчиво смотря на неё. Причем его нисколько не смущал тот факт, что его за этим делом застали. Лишь поймал её взгляд, моргнул и спокойно отвернулся.
— Вылезай, – сказал он и выпрыгнул.
Голоса становились всё громче, скрип повозок стал привычным в жуткой какофонии звуков. Все что-то делали, солдаты бряцали оружием, другие мужчины разговаривали о ремеслах, своих товарах, а ещё о своих мыслях касаясь тракта.
Встряхнув головой, как смогла, расчесала волосы и уже хотела вылезать наружу, как с некоторым удивлением, а потом пониманием поняла, что вчера было таким тёплым. Чужой плащ был сделан из какого-то прочного материала, не пропускающего холод и влагу, потому и оставался сухим, а жар тела никуда не пропадал.
«Это получается, он ночью спал в холоде?»
Чувство вины кольнуло сердце. Нужно было прогреть одежду, высушить свою и, наверное, стоит также собрать у других. Кивнув своим мыслям, она легко свернула плащ парня, затем достала из угла свой и выпрыгнула наружу.
Солнце тут же ослепило её, заставив поднять руку, чтобы не ослепнуть от резкого перехода. Лучи припекали, от луж на дороге не осталось и следа, а температура колебалась где-то в районе «пока тепло, но днём вы умрёте от жары». Осмотревшись, Микей сразу же заметила, что лагерь уже ожил. .
Найдя чуть в стороне группу солдат, по виду ничем не занятых, Микей робко подошла и спросила.
— Гхм… Простите, можно вас попросить?..
И опустила глаза. Мужчины замолчали, смотря на неё слегка непонимающе, пока один из них, видимо, старший, не ответил, слегка щуря добрые глаза, испещренные мелкими морщинками.
— Да-да, красавица?
От такого обращения Микей слегка покраснела, но быстро взяла себя в руки.
— Не могли бы вы протянуть верёвку между деревьев? Было бы неплохо высушить вещи, пока стоит хорошая погода, и время свободное есть.
Робкая улыбка окончательно стёрла все сомнения, мужчины переглянулись и кивнули.
— Хорошо, сделаем в лучшем виде
И спокойно разошлись по обозам, спрашивая вещи, пока кто-то искал верёвки.
Следующим пунктом была готовка. Лёгким, почти танцующим шагом девушка подошла к нескольким фигурам, склонившимся над костром.
— Помощь не нужна?
И похлопала ресницами, когда на неё уставилось несколько пар глаз, полных замешательства. Её тут явно не ждали, и теперь смотрели, как на чудо. Ну либо, как на внезапно прошедшуюся по не застывшей дороге кошке.
— Не стоит, сами справимся.
Вздохнув, девушка улыбнулась, чуть поклонилась и осмотрелась. Мало кто занимался хоть чем-то, в основном люди отдыхали.
— Мы всё повесили!
Раздался крик чуть со стороны, заставив Микей вздрогнуть. Верёвки уже натянуты между деревьев, значит пора и делом заняться.
(***)
После той ночи половину стражи казнили. Замок превратился из защищённой обители, уютного дома и места, где сотни людей каждый вечер веселились, в обитель страха, непонимания и ужаса перед неизвестностью.
В один час государство лишилось двоих доверенных людей правителя. Люди боязливо смотрели на серые тучи над головами, то и дело складывающиеся в завязь символов, но слишком быстро исчезающих, чтобы можно было понять, на каком языке это написано, и не игра ли это запуганного подсознания.
Всех тех, кто стоял на посту в ту ночь и избежал смерти, отправили в ссылки, объявляя до самой кончины если не врагами, так отбросами страны. Подобное отношение обуславливалось только тем, что вся верхушка была напугана, и хотела подать наиболее жестокий и наглядный пример другим.
Зарох после того случая ещё долго приходил в себя. Все слухи о его неприкосновенности полетели из-за одного убийцы, которого сейчас даже найти не в состоянии! Мужчина, хотя, скорее, молодой человек, тяжёлой поступью ходил по кабинету, не спуская глаз со стоящего на одном колене капитана стражи. Глаза опущены в пол, руки сжаты в кулаки, а тело замерло в немом покорстве.
И была бы воля герцога, голова Аргона уже лежала бы в корзине рядом с кучей других, но положение его отца не позволяло так легко распоряжаться его жизнью. Да и как не было сейчас прискорбно признавать, он служил честно и верно.
Если отправить с остальными, то вряд ли они получат настоящий урок: слухи о прекрасном взаимоотношении командира и его солдат доходили до самых вершин власти.
Лицо Зароха исказила ухмылка. Теперь про него так говорить не будут, а на всю семью ляжет пятно позора. Небольшая, но всё же какая-то месть.
Остановившись чуть сбоку от сидящего, он тихо хмыкнул и подозвал личную охрану.
— Отведите его в лес, на Волчий холм, и там оставьте. Через три дня, если выживет, лишить всех титулов и наград и отпустить. Иметь право на дворянский титул будет только старший сын. Это окончательный вердикт.
Обернувшись к большому окну, мужчина нахмурился. Это далеко не самая жестокая кара, но будет в назидание. Каким бы ни был он молодым, каким бы жестоким его не называли, но лить чужую кровь просто так – неслыханное расточительство в это смутное время.
Сейчас, когда обстановка между странами накалялась всё больше с каждым днём, корона требовала сильных и верных людей.
За спиной тихо хлопнула дверь, и Зарох упал в кресло, с некоторой грустью смотря на ночной город. С неба падали крупные капли дождя, с улицы слышались крики кучеров, стук копыт, бряцание мечей. Тренировки не прекращались даже по ночам, выбивая из горячих юношей спесь. Если у них не будет сил встать с коек, то и не будет сил поднять бунт. Но с другой стороны, с каждым разом они становились сильнее, и стоило лишь посадить росток, как в скором времени он непременно даст плоды.
И это ещё раз доказывало, что этот командир ему нужен. Как никто нужен, с его умением располагать к себе людей, втираться в доверие и вести мысли в нужное ему русло.
— Господин, наши разведчики нашли то, что вы просили.
Прижав руку к сердцу, солдат, ещё совсем молодой, с блестящими глазами, ждал ответа своего герцога.
Почему-то это вызвало сумрачную улыбку.
— Докладывай…
Он перевёл взгляд от юноши к окну, за которым вовсю бушевал ливень.
— Женщина была обнаружена в нескольких часах от города, она уехала вместе с одним из обозов. Направились по старому тракту, с ними около дюжины то ли наёмников, то ли воинов из гильдии. Но они не представляют особой угрозы, – бодро отрапортовал парень, после чего слегка нервно улыбнулся, пытаясь понять, доволен ли его господин.
А он задумался. Было весьма умно отправить свою жену из города. Настолько же умно, насколько и самонадеянно. Отпускать её никто не собирался.
На конях отряд его воинов догонит караван к середине завтрашнего дня, и вернётся ближе к вечеру. Довольно неплохой расклад, особенно учитывая, что в это время её драгоценный супруг будет на холму, что поможет развязать ей язык.
Обещания ведь не обязательно выполнять, правда? Если ты сильнее, то некоторые законы и правила для тебя – пустяк. Совесть уже давно была погребена под ворохом тел и голов, но разве он когда-нибудь останавливался на пути к цели? Верно, нет. И сейчас ничто не встанет на его дороге.
Планам могла помешать война. Вся политическая обстановка указывала именно на это. Отношения между странами становились всё напряжённее, хотя, пока что битвы шли только между дипломатами. То и дело между искусно написанных строк скользили призрачные намёки, в будущем вполне способные стать полноценной угрозой.
Северное королевство Элнаггар уже давно точило зубы на часть земель Офикории, а значит, первой их целью могут стать именно они. Может, все и считают его параноиком, но он же сам себя называет просто очень осторожным. Как говорится, лучше перебдеть.
(***)
— Нам очень жаль, сэр…
— Оставьте это, пожалуйста. Вашей вины тут нет.
Солдаты осторожно опустили капитана на кровать, так, чтобы не повредить раны на спине. Тридцать ударов кнутом не прошли бесследно, и теперь он был вынужден передвигаться только с чьей-то помощью. Спина всегда была его слабым местом. Даже во время обучения в армии, его били где угодно, но только не туда. Отец не объяснял ему, почему, но стоило лишь один раз получить небольшой порез около лопатки, как кровь едва смогли остановить. Вроде, это просто анатомическая особенность.
Парни бросили последний взгляд на мужчину, после чего тихо закрыли дверь, о чём-то переговариваясь.
Тишина приносила спокойствие. Наконец он остался один и мог хоть немного расслабиться.
Судьба оказаться на Волчьем холме, особенно в это время… Если ему не изменяет память, в это время язычники должны были праздновать приход какого-то своего божества. Их селения находились недалеко от города, но, слишком незаметные в лесах, не позволяли найти себя, а тратить деньги на поиск и вызов магов из столицы… Не было настолько острой нужды. Есть дикари, так пусть и будут.
Редкие набеги, которые они устраивали, не приносили много жертв, хотя в последнее время стали ожесточённее, словно их кто-то подгоняет, направляет. Власти на это внимания особо не обращает, ведь, не им это видеть, они смотрят лишь на бумаги на своём столе, а вот те, кто непосредственно бьётся на передовой…
Они прекрасно видят налитые кровью глаза, чёткие, пусть и не связанные между собой движения, без системы, но… Это заставляло задуматься.
Удобнее устроившись, Аргон вздохнул. Душу терзали сотни сомнений, догадок, волнений. Тяжёлым камнем висела вина за всех убитых, и хотя он понимал, что вряд ли смог бы что-то сделать, совесть не умолкала.
Где-то там, наверное, уже за городом, его жена… Одинокая, промокшая и продрогшая, но всё ещё сильная и оптимистичная.
Тонкие губы чуть тронула улыбка. Да, она всегда была такой. С самого их знакомства она поддерживал его. Когда у семьи были проблемы, Микей сидела рядом, зачастую помогая с бумагами, разбирая отчёты и дописывая то, что он не успел, в очередной раз уснув прямо на рабочем месте.
Девушка, хотя нет, уже молодая женщина, была прекрасным собеседником, несмотря на свой юный возраст. Понимала в жизни больше, чем многие его знакомые уже в преклонном возрасте. Нередко её советы помогали и другим людям, и, пусть благодарили его, но супруге хватало лишь увидеть облегчение в их глазах.
Чуткое сердце слышало отголоски перемен. Кто-то однажды сделал предположение, что в их семье были гадалки или хотя бы кто-то с магическим даром. Отец сразу задушил такие мысли на корню. В аристократии, а уж тем более в этом городе, магов не любили, считали опасными. Сколько не говори им, что это такие же люди, как и они сами – не слушают. Боятся за свои деньги, не осознавая, что это в жизни совсем не главное.
Их семья не была бедной. Скорее слишком богатой, по мнению самого Аргона. В ней не было того, что делало бы семью семьёй. Не было общего сердца, все люди друг другу – словно чужие, и сколько раз мужчина корил себя за то, что не нашёл сил в себе хотя бы попытаться объединить их всех.
Мать полностью зависела от отца, и в моменты излишней жестокости ничего не могла противопоставить мужу, только после подходила и пыталась успокоить. Во время рождения младшего брата, мама скончалась, и Аргон заменил её, помогая по хозяйству и приглядывая за Аурумом. У отца была какая-то нездоровая мания к драгоценным металлам, честно говоря, никто бы особо не удивился, если бы при рождении дочери он назвал бы её платиной.
Когда пришло время Ауруму идти в школу, тот безропотно принял указания отца и ушёл в военный город, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний. Больше никто из семьи его не видел.
Сознание продолжало работать, пока тело совсем расслабилось. Мужчине даже на секунду показалось, словно его кто-то зовёт, какой-то тихий, приятный голос.
Сон не шёл. В сознании стояла эта фигура в тенях, голубые огни вместо глаз. Шепот, полный ледяного спокойствия, а после и усмешки.
Кто он такой? Нет, о таком Аргон даже не думал. Всё равно не узнает, пока не встретится с ним лицом к лицу. И почему-то, чем больше смотрел на этом образ, тем меньше ему хотелось воевать с ним. Главный вывод, который можно сделать из ранее произошедшего – ночной визитёр не был человеком. То, какая атмосфера витала вокруг него, то, как он говорил, как действовал. В городе до этого было несколько загадочных смертей, когда, в людных местах, посреди вечера обнаруживали тело. Обычно, убитый был заколот в висок – ювелирная работа. Правда, порой убийца забывал в телах своё оружие…
Открыв глаза, Аргон выдохнул. А что если попробовать?.. Стоит ему пережить Волчий холм, как появится возможность начать его поиски. Но не как государственный слуга, а как отдельная личность, которой интересен заказ. Слухи о своеобразности заключения сделки ходили разные, но все хором твердили, что проходит это как-то необычно. Словно соглашаешься не с человеком, а с кем-то гораздо более могущественным.
Повернувшись на живот, командир вновь сомкнул глаза. После этого поток мыслей закончился на всю оставшуюся ночь.
Утро наступило и, кажется, сна даже и не было. Из окна бил яркий солнечный свет, и один из его лучей сейчас настойчиво слепил мужчину, который взвешивал все за и против того, чтобы встать и успеть сделать хотя бы подобие зарядки.
Тело отказывалось слушаться. Спина нещадно горела, любое движение отдавалось в ноги, рёбра и голову. Осторожно поставив ноги на пол и приняв сидячее положение, Аргон спрятал лицо в ладонях, потирая большими пальцами виски. Вены пульсировали, сердце глухо стучало, особенно это было слышно в практически пустой комнате. Вчера как-то не удалось рассмотреть то, куда его отправили, сейчас же он с точностью мог сказать, что это нижние этажи дворца, предназначенные для прислуги.
Рядом с односпальной кроватью стоял небольшой комод, на нём – колокольчик. Стены абсолютно голые, если не считать побелки, с потолком та же ситуация. Пол обычный, деревянный, практически такой же, как и во всех домах. Только ледяной.
Медленно встав, мужчина опёрся рукой об стену и осторожно, стараясь не делать резких и ненужных движений, направился к окну. Чем ближе, тем сильнее болели глаза, уставшие от постоянного недосыпа. Что ж, пожалуй, если бы сегодня он был дома, то с женой они уже наверное сидели бы на улице и пили чай, разговаривая о чём-нибудь. Он бы держал её руки, поглаживая хрупкие запястья, а она доверчиво прижималась бы к нему, тихо смеясь над любыми шутками, какими бы глупыми и неуместными они ни были.
Что с ней сейчас… Судя по положению солнца, на данный момент около четырёх утра. Наверняка ещё спит. А вот за ним скоро должны были зайти. Для рядовых солдат утро начиналось в пять, а для тех, кто выше рангом – на полчаса раньше. У него есть ещё целый час, чтобы привести себя в подобие человека.
Окинув комнату более внимательно, командир с некоторым удивлением отметил для себя наличие зеркала. Небольшого, но довольно чистого, и теперь его путь лежал именно к нему.
Если не считать огромных синяков под зелёными с золотой каёмкой глазами и царапины на щеке, то выглядел он вполне… обычно. Только взгляд утратил былой блеск, а и без того не пышные губы сжались в ещё более тонкую полоску. Подбородок и челюсть украшала двухдневная щетина, да и волосы превратились в воронье гнездо.
Вздохнув, Аргон неспешно осел на пол в позу лотоса. Час полной тишины наедине с собой, и в теле словно открывалась дополнительная сила.
Вывел его из этого состояния звук шагов и бряцание брони. Открыв глаза, в ту же секунду наткнулся на ответный взгляд одного из вчерашних солдат. Выглядели они не лучше, чем он, разве что делали вид, что всё хорошо, усиленно заставляя себя не показывать слабость.
— Командир, Вам пора.
Сказал один из них, выходя вперёд и протягивая руку. Та чуть дрожала. Аргон слегка прищурился.
Он ответственен за состояние этих людей. Он несёт эту тяжесть, и нести её должен только он. Не они. Мужчина должен был это пережить. Должен был вернуться, показать прежде всего этим ребятам, что он не предатель. Забрать их отсюда.
Приняв помощь, командир встал и благодарно кивнул, вызвав искреннюю улыбку. Да, это его ребята. Они не сломаются, это точно. Прогнутся, но лишь для того, чтобы вскоре ударить с удвоенной силой.
— Пора, так пора. Ведите.
Дворец ещё спал. Лишь изредка пробегала мимо какая-то служанка, со страхом смотря на идущих, пряча глаза и стараясь остаться невидимой.
В кабинете, куда его привели, сидели двое: герцог и отец Аргона. Увидев сына, мужчина удивлённо приподнял брови, Зарох же просто пожал плечами с беспомощным видом. Атмосфера в кабинете, и без того напряжённая, стала ещё тяжелее, когда послышался хлопок закрываемой двери.
Аргон встал на одно колено, показывая свою смиренность и полное согласие с вынесенным вердиктом.
— Встань.
Прямой приказ, отец всегда пользовался именно такой манерой общения, но командир не двинулся с места, даже не поднял глаз. Ему он больше не подчиняется. Скрип стула по полу, и взгляд упал на чужие сапоги прямо перед ним. Что ж, если сейчас его отчитают, то это будет не ново.
Но фигура молчала. Только спустя некоторое время сделала шаг в сторону и вышла из комнаты. Улыбка тронула губы Аргона, и теперь он позволил себе поднять голову.
Зарох смотрел на него, не моргая. Сердце замерло на мгновенье, но лишь для того, чтобы в следующую секунду пуститься в бешеный бег. Однако, похоже, удача на его стороне сегодня, так как, ничего не сказав, герцог положил на стол знакомый меч.
Каждое настоящее оружие имеет своё имя, душу. Оно связано со своим хозяином неотрывно, и чем дольше с ним, тем лучше становиться, буквально превращаясь в часть человека. Что ж, клинок Аргона носил имя Шелестящего Ветра.
На лице отразилось непонимание. Зачем это? Не передумал же он за ночь оставлять его тут.
— Бери и выдвигайся. Твой поход будет также миссией по уничтожению врага. Хоть частично, но ты обязан это выполнить. Даже голову свою там оставь, но выполни. Понял?
— Есть!
Мгновенно встав, командир ударил себя рукой в грудь и забрал свой меч, всё ещё не веря в это.
Аргон хмыкнул. Он так просто не сдастся. Покажет ещё, чего стоит. Обязательно покажет. Видимо, что-то в его глазах блеснуло, однако герцог не смог разглядеть, что, и дело тут даже не зрении.
(***)
— Чувствуешь?..
Тени метались по пространству. Разрезали судьбы, обрывали жизни, не могли насытиться такой малостью. Они искали тебя, только тебя. Стремились поглотить, сожрать всё до последнего кусочка. Ведь ты такой один, они не могут тебя отпустить.
— Слышишь?..
Шорох сотен крыльев, тихий шепот из темноты. Соблазняющий, развращающий, дающий свободу. Лишь видимую, иллюзорную. Тронь пальцем, и хрупкий мир разрушится, показывая истину… Одну из множества, бесчисленных возможностей.
Ведь для тебя отныне нет правды. Всё вокруг лишь ложь…
— Прими его.
… В свою душу. Позволь найти там покой, уничтожить все стены до основания, чтобы отстроить новые. Тебя уже нет, тебя никогда не было и не будет. Ты лишь тень человека. Тот, кто в толпе друзей будет одинок. Тот, кто под лучами солнца будет замерзать от льда в своём мёртвом сердце.
—… Молодец…
Тихий вздох. Пустые глаза уставились на своё отражение и не находили ничего общего с живыми.
Ты слышишь крики сверху. Чей-то громкий топот. Тебя уже ищут. Мельком в голове проносятся все сцены, каждый из посетителей. Все сальные ухмылки, каждый синяк на твоём теле, даже несуществующий, начинает болеть, гореть, вновь будоража шрамы на уже бездыханном сердце. Неживая улыбка разрезала совсем ещё юное лицо на две части. На груди горела метка, а шепот в голове становился всё отчётливее.
Ты сделал свой выбор. Звук разбитого стекла ещё долго стоял в ушах. На твоих руках, на разорванной майке и тонкой, лебединой шее растёрта алая жидкость. Тебе противно, тонкие, почти белые губы кривятся в презрительной гримасе. Дрожащие пальцы сжимают острый осколок, в котором отражается искажённое в страхе и неверии лицо мужчины.
Сюда редко заходят обычные люди. Непозволительно высокие цены и слишком своеобразный «ассортимент товара», как говорил управляющий каждое утро, напоминая каждому ребёнку, кто он на самом деле – не человек, не личность. Они всего лишь товар, без души, желаний, целей. Кто-то смирялся и превращался в куклу, полностью закрывшись в себе и потеряв всё, кто-то пытался трепыхаться, не желая признавать, что на самом деле им и являются.
Ты подходишь ближе и садишься перед ним на корточки. Мрачно, но с каким-то тёмным и понятным удовольствием скользишь взглядом по перерезанным сухожилиям на ногах своего клиента. Кажется, сегодня он ждал не этого. Ты читаешь это в мутных от боли глазах и булькающих звуках, что вырываются из его горла всё реже и реже, в конце концов затихая.
Но до чего приятно было почувствовать чью-то незримую ладонь у себя на голове, тонкие и длинные пальцы, перебирающие твои грязные, ставшие в один вечер седыми, волосы. Тебе жаль, что пришлось убить этого человека. Считаешь, что он недостоин такого блаженства.
Однако, всё отходит на второй план, когда тебя обнимают. Ты сделал свой выбор, голос в голове что-то успокаивающе шепчет, а ты улыбаешься, чувствуя неизвестное тепло в груди...
(***)
Солнце уже сияло высоко над головой, когда девушка проснулась. До того, как лечь спать, она успела не только развесить все вещи, но и приготовить еду, которую солдаты испортили.
— Вставай и иди в укрытие, – раздался голос хозяина каравана, наполненный тревогой.
Не понимая, что происходит, девушка вскочила, оглядываясь по сторонам, подобрала юбку и шмыгнула внутрь ближайшей повозки, ударившись бедром о выступ. Её соседа не было, зато следом за ней залез какой-то парнишка, прижавший палец к своим губам. В темноте его лица почти не было видно, единственное, что можно было сказать, это то, что он был не менее испуган.
— Подвинься, – прошептал он, отодвигая её дальше в глубь. От немого возмущения Микей даже ничего не сказала, просто промолчала и послушно отодвинулась.
— Взрослые говорят, там стражники едут.
Глаза девушки распахнулись в неверии. По телу прошла крупная дрожь, сердце остановило свой ход.
—… Это за мной…– слова вырвались быстрее, чем она успела подумать, а парень хмыкнул.
— За любым из нас, вообще-то. Ты вообще знаешь, куда попала?
После минутной паузы неизвестный издал разочарованный вздох.
— Ну вот, а я думал… Ты первая девушка, попросившая пройти по этому пути за последние несколько лет. Так папа сказал, – послышался звон брони, ржание лошадей. Спустя секунду запахло горелым.
— Кажется, идея спрятаться здесь была провальной.
Констатировал он разом ставшим безжизненным голосом. Пространство снаружи наполнилось криками. Сначала недоумёнными, затем полными боли.
—… Где женщина?!
—… Да не было никакой…
—… Не ври!.. Что, язык не дорог?
Девушку дёрнули за рукав платья.
— Это мой папа…
Но девушка его не слышала. Сначала тихо, но потом всё громче, засмеялась. Заливисто, от души, чувствуя, как волнами накатывает истерика. Разговоры прекратились. Звук шагов, что становился всё ближе и ближе. Ткань одёрнули.
— Вот и нашлась, – на неё смотрел мужчина, на лице которого читалась настоящая радость вперемешку с восторгом.
— Привет.
Помахала Микей в ответ, чем вызвала у солдата секундный ступор. Но потом благодушного настроя у него как не было.
— Живо вылезай.
— И не надо кричать…– не понимая, что несёт и делает, она вылезла и тут же была схвачена под руки.
— Идёшь с нами. Приказ герцога.
— А на каком основании я герцогу нужна?
— Не наше дело, и уж тем более не…
Неизвестно, что он ещё хотел сказать. Тиски вдруг ослабли, из-за чего Микей с тихим вскриком упала на колени, закрыв лицо руками. Отчего-то она знала, что лучше ей не открывать глаза. Ещё лучше закрыть уши… Новый крик, на этот раз полный боли, практически животный. Чужой равнодушный смешок.
— Вставай.
Приказ, которому никто не посмеет перечить. Медленно встав, она только плотнее прижала руки к голове, и упала бы из-за толчка, если бы не убрала их. Картина вокруг вызвала рвотный порыв. Несколько тел лежали с перерезанными горлами, в висок того, кто её нашёл, и вовсе был воткнут кинжал, практически по самую рукоять. На фоне полыхали несколько обозов, и из одного из них свешивался обгоревший до черноты труп. На глаза легла повязка, но это не вызвало ровным счётом никаких эмоций. Всё словно остановилось.
— Стой на месте. Не двигайся, – произнёс незнакомец, а затем бок прошила ужасная боль, пульсирующая, по бедру потекло что-то горячее. Сил мгновенно стало меньше. Последним, что она услышала, были чей-то крик, слов которого разобрать не получилось, и раздражённое шипение совсем рядом…
— Проснулась? – судя по нетерпеливым нотам в голосе, говоривший ждал уже довольно долго. Никакой боли не было, только по всему телу разлилась неприятная усталость, будто до этого она несколько дней занималась тяжёлой физической нагрузкой.
— Вроде…Да.
После этого её резко подняли. Открыв глаза, Микей увидела только темноту. Видимо, повязку с глаз так и не сняли, но руки всё равно потянулись к лицу, и лишь когда пальцы нащупали ткань, она успокоилась.
— Опирайся и пошли.
Нащупав рукой чужое плечо, она перенесла часть веса на него, а большая рука подхватила её за талию.
— А что это всё значит? – в голове царило умиротворение, которое в любой момент могло перейти в продолжение истерики. Ей не ответили.
— Там парень остался…
— Он проткнул тебе бок.
После этого девушка решила ничего больше спрашивать. На душе стало погано.
Под ногами хрустели ветки, несколько раз она чуть не споткнулась. Откуда-то издалека послышался грохот, птицы с громкими криками слетели с деревьев, подняв ужасный шум. Микей невольно сцепила ладонь на плече незнакомца чуть сильнее, возможно даже оставляя синяки.
— Скоро придём.
Со временем даже шорох травы и листвы под ногами стал казаться чем-то ненастоящим, и внезапно прозвучавший голос стал сродни маяку.
— Надеюсь, – прошептала Микей. Ноги уже с трудом передвигались, а темнота перед глазами заставляла то и дело впадать в полудрёму, и девушка ни капли бы не удивилась, если бы потом узнала, что несколько раз всё таки засыпала.
— Я спас тебя по приказу.
—… Эм, ладно, – девушка удивилась, что он заговорил сам, и, в благодарность, решила хоть как-то помочь ему и попыталась идти быстрее. Послышался то ли хмык, то ли смешок, и это было настолько странно, что на лице появилась улыбка.
Через несколько минут они вдруг остановились, рука с талии исчезла, однако легла на плечо, продолжая придерживать. Повязка с глаз спала, а сердце в который раз за сегодня пропустило удар.
(***)
Последний раз по этой дороге Аргон ехал пару месяцев назад, возвращаясь из похода. Тогда всё вокруг было усыпано телами убитых, сейчас же лишь редкие красные капли на камнях и стволах деревьев напоминали о бое.
Руки сжали поводья, брови нахмурились. Выполнять приказ герцога он, конечно, не собирался, но и сбежать, не добравшись до места, не мог. За спиной два всадника, столько же по бокам и один впереди. Были бы это его ребята, но чёртов Зарох не настолько глуп, чтобы воссоединить капитана со своими подчинёнными.
Задумавшись, мужчина немного наклонился вперёд и едва не упал с лошади из-за прошившей спину боли, чем вызвал скептический хмык одного из сопровождающих. В голове сразу нарисовалась картина, как клинок перерезает ему горло… Аргон перестал дышать. Не к добру это. Косо глянув на ехавшего рядом, он отметил лёгкий испуг в глазах.
По уму, стоило с собой взять хотя бы среднего мага. Если бы герцог чуть лучше в этом разбирался… Или не хотел, к примеру, убить его и этих парней, то непременно послал бы с ними хотя бы менталиста. Жаль, что его сопровождающие этого не понимают, и будут до конца пытаться выполнить невыполнимый приказ.
Небо уже начало светлеть. Звёзды скрывались под первыми лучами светила. Он скажет. Не позволит. Слишком много жизней полегло из-за его ошибки.
— Прошу выслушать меня, – начал он. Взгляды, направленные на него в то же мгновение, выражали что угодно, но только не ненависть или раздражение.
— Вы сейчас разворачиваете коней и бежите отсюда. Отставить отказ! Герцогу скажете, что тут распространена сильная ментальная магия, необходимо очищать местность. По поводу наказания не волнуйтесь, просто передайте, что я остался тут, ему хватит…
У солдат началась жёсткая борьба между чувством долга и животным желанием жить, ведь чем дальше они ехали, тем сложнее было связано думать, а руки всё чаще тянулись к рукояти клинка.
И, похоже, Создатель сегодня был на стороне командира: сначала один, а потом остальные сопровождающие развернули коней, кивнув Аргону. Быть может, они спасутся, и его совесть хоть немного успокоится?
Страха не было. Разве что какое-то волнение, интрига. Деревья сдвигались ближе и ближе, просветов почти не видно, и по сторонам то и дело мелькали четвероногие тени.
Об этих лесах известно только то, что они тут есть, и в них кто-то живёт. Порой отсюда устраиваются набеги, а потом снова тишина. В прошлый раз перерыв был в несколько тысячелетий, и обо всём этом Аргон знал только из книг, которые, по-видимому, списали на бред какого-нибудь свихнувшегося старика. Что ж, это были их проблемы, если они не хотят видеть перед собой очевидного.
Вдруг проснувшийся внутренний голос заставил обычный поток мыслей прерваться, а затем пуститься вскачь, сметая всё на своём пути. Проснулось спящее чувство опасности, понимание, что это не место для расслабления… Но было уже поздно. Копыто коня попало то ли в какую-то яму, то ли в специальное углубление, но факт остаётся фактом – в следующее мгновенье мужчина оказался на земле, тяжело ударившись спиной об землю, скорчившись от удара.
Воздух с тихим свистом вылетел из легких, в то время как тело уже само двигалось, резво поднимая его на ноги и ставя в боевую стойку. Всё вокруг угрожало ему, сливалось в сплошное алое марево, где ничего нельзя разобрать. Нужно было уклоняться отовсюду сразу, опасность словно царила в самом воздухе, проникала ему в кровь, отравляла разум. И ничего нельзя поделать, диким взором Аргон смотрел вокруг себя, пытаясь найти хоть что-то. Но оглушающе тихо.
Лес замер, а из-за деревьев, начали появляться фигуры. Эфемерные, словно призраки, они практически бесшумно приближались к нему ровным полукругом. Тела двоих из них скрывали мантии, на лицах маски, движения плавные, словно скользящие над землёй…
Другие одеты в… платья?.. Ткань колыхалась при каждом их шаге, сверкая и переливаясь под лучами солнца, словно замершего в одном положении. Их бледные, словно фарфоровые фигуры заставляли сознание усомниться в их реальности, а глаза, словно сделанные из чистого хрусталя, выражали столько доброты, доброжелательности и спокойствия…
— Просим следовать за нами. О коне не беспокойтесь…
И, чуть поклонившись говоривший сделал шаг назад, рукой указывая на невесть откуда взявшийся проход вглубь массива.
Но Аргон не был бы Аргоном, если бы просто взял и пошёл, следуя указаниям.
— Не могли бы вы… Назвать своё имя? И объяснить, что это было...
Голос в последний момент дрогнул, в то же время, как второй носящий маску открыл лицо, и другие мгновенно устремили взгляды вниз.
Мужчина был прекрасен. Не было в нём ничего мужественного, резкого или хищного. Плавные черты, он походил на ангела, какими их изображали раньше. Чистый, светящийся изнутри.
— Артейн. Это был барьер от непрошеных гостей...
Легко ответил он. Вообще, командир только сейчас заметил, что каждый из присутствующих здесь едва заметно, но улыбался. Его ждали и были рады видеть. Мышцы немного расслабились. Сознание упорно твердило, что нельзя просто так брать и усыплять бдительность, но, чёрт возьми, он тоже умел уставать.
Шаг, второй, и Аргон уже не замечал, как за спиной сомкнулись стволы деревьев, а звуки вернулись. Тихие, едва заметные, они успокаивали, но не убаюкивали. Стрекот кузнечиков, шум листвы и редкие трели птиц. Странно, с дороги этого слышно не было, хотя они, вроде, ушли совсем недалеко…
Мужчина обернулся и сглотнул ком в горле. Сколько они уже шли? Сзади не было и намёка на просвет, сплошной лес, над головой висел спутник – Шеллес, а справа от него тонкая вязь звёзд. По легенде, когда-то один из первых драконов пролетал совсем рядом, и, увидев одинокую планету, вдохнул в неё жизнь, оставив после себя такой причудливый знак.
Конечно, это рассказывали детям. Им не нравились взрослые позиции умных мужчин и женщин с очками на носах, а это… А в это они верили более чем охотно.
Чем дальше они шли, тем больше казалось, что они просто прошли через портал в другой мир. Теория о том, что они не одни для многих уже перестала быть просто теорией, а для особо могущественных магов стала реальностью. Забавно было понимать, что между людьми, которые считают это всё лишь выдумкой и теми, кто видел всё своими глазами, всего одна ступень по силе. К сожалению, встретиться ни с кем из них невозможно. Обычным смертным туда вход закрыт.
Мужчина улыбнулся своим мыслям, а взгляд уже нащупал изменение. Деревьев стало меньше, или… Он поднял глаза наверх и замер. Огромные пиньолы* тянулись змеями вверх, и, вторя им, шли лестницы и дома. Причудливые формы, в которых скользили одновременно спокойствие и какая-то угроза. Словно намекая, что всякому терпению есть конец. Под ногами фиолетовая трава, вокруг росли пушистые круглые кустики, в листве которых мерцали светлячки. Всё погружено в мягкий свет спутника, стоящего в зените.
— Мы в другом мире?
— Почти…
Ответила девушка, идущая рядом и легко улыбающаяся ему. Глаза цвета подсвеченного солнцем янтаря смотрели тепло и с какой-то детской смешинкой. Сколько ей? Максимум восемнадцать…
На вершине холме, на который они зашли, находилась круглая площадка из белого камня. По периметру окружности стояли невысокие колонны, оплетаемые нетолстыми стеблями цветов с ярко-красными лепестками в форме ладошек. А затем – резкий спуск вниз, откуда тянуло смертями. Вверх, от поля, усыпанного телами, поднимались тонкие щупальца тёмной энергии, но не они привлекли к себе внимание.
На линии горизонта, оплетаемая этими потоками, висела фигура. Звёзды вокруг будто спрятались, а небо из пронзительно-чёрного превратилось в мрачное, будто высушенное. Всю тьму приняло в себя это существо, сейчас парившее словно в стазисе.
— Кто это?..
Его тихий голос прорезал пространство не хуже отчаянного крика. В голове сразу начали всплывать разные варианты. Силой от фигуры не веяло, но что-то подсказывало, что в этом вся специфика и есть. Мало кто может сделать так, чтобы их аура ни на кого не давила даже в малейшем проявлении. Вся энергия плескалась вокруг, но исходила снизу, где лежали миллионы тел на огромной равнине. Аргон мысленно содрогнулся, с трудом взяв себя в руки. Он должен… Поговорить? О чём он может говорить с… этим?
А фигура в это время пришла в движение. Растворившись в тенях, он почувствовал холод за спиной. Синхронный шорох одежд, Аргон обернулся и застыл, смотря на безликий силуэт. Наверное, за всё то время, что он шёл сюда, успел перенервничать и смириться с любым исходом. Он не испытал практически никаких эмоций, кроме мелькнувшего страха.
— Так же тупоголов, как и все остальные…– проговорило существо. Голос глубокий, негромкий, проникающий прямо в душу. Тот самый шепот, который он уже однажды слышал.
— Отчего же … Вы так думаете?
И даже приподнял бровь, удивляясь своей храбрости. Или глупости, как сказал его собеседник.
Но он лишь хмыкнул, махнув рукой сидящим на одном колене сопровождающим. Те без колебаний встали и спокойно ушли, даже как-то расслабились. Чего не скажешь об Аргоне. Сердце мужчины пропустило удар, когда силуэт вновь повернул голову к нему.
— Времени у нас немного, пойду по сути. От тебя требуется помочь одному моему… Другу…– существо подняло руку, останавливая очевидный вопрос. – Помощь во всех возможных путях, которые он изберёт.
— И возможности отказать у меня, как я понял, нет… Хорошо, если так. Могу я узнать, кто он?
Задумчиво спросил командир, потирая подбородок и прикидывая возможные варианты.
— Даже нужно… Его зовут Нуру, и недавно он совершил покушение на двух баронов. Вроде, это ты был командиром того замка.
Кажется, существо с некоторым удовольствием наблюдает за тем, как меняются эмоции на лице Аргона: с непонимания и недоверия до страха, а после – и до странного удовлетворения, тем не менее, быстро исчезнувшего. И само собой рвущееся возмущение, какого чёрта он должен помогать, застрял в горле, не найдя никаких противоречий этому союзу.
— Видишь ли, время течёт только вперёд, и этот мир тоже скоро подойдёт к своей черте…
Глаза расширились, руки в ту же секунду вспотели, а по виску пробежала капелька пота.
— Так это правда… Что несколько тысячелетий назад этот мир погибал, чтобы потом вновь ожить?
— Очевидно. Сомневаюсь, что такие слепые блохи, как вы, смогли заметить, что равновесие начало качаться. Даже мои последователи, и те порой выпадают из сознания, следуя своим желаниям.
— С таким-то предводителем…– пробормотал Аргон, но его не услышали.
— Каждый раз обновление мира устраивали двое. Те, в чьих жилах наибольшая концентрация крови Вечных. И сейчас эта участь выпала тебе и твоей…даме.
— Мы не виноваты, что...
— Я сказал всё. Хм... Можешь загадать какое-нибудь желание. Наверное, тебе положена некая… награда?
— Будет достаточно, если в конце наша с Микей жизнь не превратиться в пепел.
Наверное, сказано было слишком резко. По крайней мере, Аргону показалось именно так. А вот его собеседник остался абсолютно равнодушным.
— Тогда, раз мы знаем условия, скрепим контракт.
В следующую же секунду шею командира со стороны спины обожгло. Словно раскалённым железом провели по коже, вдавили в кости, а после облили кипятком всё тело. Не справившись с застилающей глаза болью, мужчина рухнул на колено и попытался вцепиться пальцами в пульсирующее место, но один из тёмных потоков аккуратно остановил его от этого, перехватив руки и зафиксировав. Всё его нутро перебирали, подчиняли, комкали…
Закончилось это раньше, чем он успел полностью, с головой окунуться в ощущения. И несмотря на то, что тело отказывалось слушаться, душа успокоилась.
Запястья отпустили, и Аргон сразу провёл пальцами по шее. Там ощущались ровные линии, чуть выпирающие от основного слоя кожи. В голове медленно вырисовывался рисунок метки. Два круга, соединённых тремя рунами. Их он не знал, но спрашивать о смысле… Не сейчас.
— Можешь не благодарить…
Прошептало существо, отворачиваясь от него в сторону мёртвого поля.
Мужчина же нахмурился и уже хотел спросить, за что, собственно, благодарить, но так и замер, не в силах произнести и слово.
Сердце в который раз пропустило удар, пока глаза слепо смотрели перед собой. Не верили в то, что видят. Хрупкая фигурка, до боли, до счастья знакомая. Роднее всех…
И рядом с ней кто-то ещё. Отсюда виднелось только то, что он слегка придерживал её за плечи.
Сделав шаг вперёд, мужчина понял, что девушка едва заметно хромала. В груди всколыхнулась злость, чтобы тут же исчезнуть.
— Аргон!
Микей кинулась к нему, а у него по щеке пробежало что-то горячее. Он сделал шаг навстречу и застыл. Такая знакомая фигура… Догадка заставила вздрогнуть. В тот самый момент, когда Микей обняла его, прижимаясь, он неверяще смотрел в глаза ассасина. Холодные, льдом в них можно было заморозить материк, и ещё останется. Но стоило им посмотреть в сторону силуэта, как они стали чуть печальными.
Но это было бредом…
— Нуру, ты долго…
— Пришлось задержаться.
Точно он. У командира прекрасная память на голоса, и как бы кто ни притворялся, он всё равно узнает, кто это.
Руки привычно легли на талию девушки, которая так и висела на нём, что-то тихо про себя шепча. Кажется, она ещё не до конца во всё это верила, и теперь пыталась уложить всё в своей голове. В своей маленькой умной голове… Мужчина поцеловал её в лоб, прикрыв глаза, после чего прошептал:
— Не верю, что вижу тебя тут… Что ты рядом со мной…
— Глупый. Я всегда рядом с тобой…
Такие простые слова, такие нужные, родные. Вдохнув любимый аромат, мужчина чуть отодвинулся, но положил руку ей на талию, чуть приобнимая. Они не заметили, как фигура исчезла.
А Нуру стоял у самого края, сцепив руки за спиной и смотря на ставшее бардовым небо. Внизу, вместо равнины, раскинулся лес, а где-то на горизонте виднелись поля. Но не это очаровывало, а некая магия в воздухе.
— Полагаю, нам стоит осветить некоторые моменты…
Вдруг ледяной голос разрушил всю атмосферу. Два куска сплошного мороза смотрели на них надменно, как на вынужденную меру. И это бы разозлило, если бы Микей не взяла его за руку, чуть поглаживая по тыльной стороне ладони.
— Верно. Зачем мы нужны во всём этом действе? – задала она вопрос, и Аргон вздохнул, благодарно сжав руку жены.
— А вы уверены, что хотите знать?
— Хотим!
В глазах Нуру сверкнуло что-то непонятное, смутно похожее на понимание и скрытую радость.
— Что ж… Тогда стоит начать с того, что мы теперь связаны. Женщина косвенно, мы напрямую.
Чуть сжав зубы, Аргон пропустил тот момент, когда вести в разговоре стал не он… А вёл ли он тут вообще что-то?
— Как я поняла, это связано с меткой у него на шее?
— Верно.
Ответил убийца со смешком, вновь смотря на небо, словно показывая, что оно сейчас явно интереснее, чем два человека.
— А кто это был? – спросил Аргон, заставив Микей непонимающе посмотреть на него, а затем на ассасина. Но отвечать последний не собирался, только чуть дёрнул уголком губ, показывая, что вопрос услышан.
— Ваша роль довольно проста. Найти недовольных нынешней властью и устроить переворот.
От такого непосредственного тона супруги вздрогнули. Переглянулись, после чего командир нахмурился.
— Выбора у нас всё равно нет…
И, чуть прикинув, выдвинул единственное уместное для такой ситуации предположение.
— Ты будешь устранять цели?..
— Мои действия вам знать пока что не нужно.
— Микей, не могла бы ты… Отойти ненадолго?
Девушка непонимающе приподняла бровь, но потом кивнула, отпустив руку Аргона, и отошла в сторону.
— Можно как-то… Увезти её отсюда? В другую страну?
— Нет. В твоих интересах оставить её тут.
Недовольно сжав губы, мужчина вновь заговорил.
— Есть какие-нибудь гарантии, что… Всё закончится хорошо?..
— Задай этот вопрос через неделю у своей супруги…
Девушка завороженно смотрела на силуэт орла, витающего над потоками где-то высоко-высоко. Не моргая, словно завороженная, она протянула руку и сразу же опомнилась, прижимая руку к сердцу и смотря на мужчин с лёгким румянцем.
— Нуру, а…как Вы думаете, почему люди не летают?
И улыбнулась, не ожидая ответа. Аргон подошёл к ней и обнял, положив подбородок на макушку.
И никто не ожидал тихого ответа, сказанного с невообразимой для него горечью
— Каждый человек рождается с одним крылом. Летать возможно только вдвоём...
(***)
— Нас наверняка уже ищут…
Аргон ходил туда-сюда уже минут пять, сопровождаемый внимательным взглядом от Микей, которая от прохлады этого места порой слегка вздрагивала, и спокойно-усталым от Нуру. Последнего супруги быстро прозвали Ассой, аргументируя тем, что так проще, и звучит не настолько экзотично.
— Тут вас не найдут, можете расслабиться и переждать некоторое время.
Артейн сидел чуть в стороне. Небольшая пристройка с пола до потолка была уставлена книгами, и один из этих томов сейчас покоился на коленях мужчины. Чуть в стороне потрескивал камин, а в узорное окно светил спутник. С улицы доносился стрекот кузнечиков, а тени на стенах играли какой-то спектакль.
— Первым делом нужно в столицу. Вряд ли Зарох так быстро отправит весть императору о произошедшем, значит, можем успеть перехватить гонца ещё в начале пути, у леса.
— Нуру, позаботишься об этом?
Ассасин, до этого сидевший не двигаясь, приподнял бровь. Секундное удивление, и он кивнул, вновь уходя в себя.
— Ладно… Микей, ты останешься здесь. Она ведь не помешает вам?
Аргон остановился за её спиной и положил руки на плечи, мягко поглаживая их и чувствуя, как расслабляются мышцы под пальцами.
— Нет, ничуть. У нас есть к ней пара вопросов.
— Надеюсь, никакого вреда ей это не принесёт.
Строже и грубее, чем нужно было, сказал командир, на что Артейн лишь поднял руки вверх.
— Ничего такого. Мы позаботимся о ней.
— Если сможем добраться до столицы, то первым делом стоит навести связи. Микей, это будет твоим заданием…– начал говорить Аргон, но Микей прервала его, махнув рукой в сторону.
— Как и изначально, да? Хорошо. Только, дорогой, было бы несколько легче, если бы ты дал мне адрес…
— Не стал бы смотреть так далеко. Идите спать. Обо всём завтра, – Нуру встретился взглядами с Аргоном, и последний почти сразу моргнул, словно внезапно что-то для себя открывая.
Супруги наконец поняли, насколько они устали, и после такой простой фразы глаза сами закрывались, а тело наполнялось тяжестью. Чувство опасности молчало, как и интуиция девушки, и, синхронно кивнув, они улыбнулись Артейну. Это место внушало чувство безопасности.
— Не проводите ли нас…
— Да, конечно. Всё уже должно быть приготовлено…
Артейн встал, закрыл книгу и осторожно положил на столик, после сложив руки за спиной и махнув головой, призывая следовать за собой.
Дом представлял собой соединение площадок, выполненных из дерева и переплетённых между собой лестницами и мостиками с ажурными перилами, похожими на вязь лепестков и лоз. Основными цветами были песочно-жёлтый и все оттенки фиолетового, от светлого, даже светящегося, до самого тёмного, похожего на ночное небо.
— Утром вас разбудят и проводят в умывальни. Не бойтесь просить что-то.
Комната просторная, одна на двоих. Окно на половину стены, серебряные занавески слабо колышутся под лёгкими порывами ветра, наполняющими комнату свежестью ночного леса.
— Мы не посчитали нужным разделять вас…
— Спасибо.
Микей чуть улыбнулась и склонила голову в полупоклоне. Артейн ответил тем же, после чего махнул рукой, из-за чего по полу прошла рябь, и ушёл, оставив супругов наедине. Они переглянулись, робко друг другу улыбнулись и зашли внутрь.
Разуваясь, каждый из них думал только о завтрашнем дне, но стоило сделать шаг к кровати, как их руки переплелись, а в головах не осталось ни одной мысли…
— Хоть у кого-то сегодня будет бурная ночка.
В гостиной сидела девушка, поразительно похожая на Артейна. Только алую радужку пересекали два вытянутых зрачка, смотрящих сейчас с какой-то чуждой здесь эмоцией.
— Иллори, сколько раз мы говорили с тобой по поводу доводов и сования нос не в свои дела?
Артейн сел в кресло, закинул ногу на ногу и выдохнул. Синхронно с ним вздохнула и девушка, после чего показала язык и отвернулась к огню.
— Что-нибудь знаешь об этих детях? – спросил Древний. Нуру провёл пальцем по нижней губе и посмотрел куда-то в сторону, нахмурив брови.
— Немного.
— Я почувствовала в этой милашке сильный дар. Из неё вышел бы неплохой ментальный маг, – задумчиво протянула девушка. – Она может помочь нам, если настроить её на видения.
Артейн хмыкнул и покачал головой.
— Времени у нас много, но сейчас она слишком устала. Не стоит доводить её до нервного срыва.
Нуру согласно кивнул, а Иллори покраснела и быстро вышла из комнаты.
— Как была ребёнком, так и осталась.
— Через два часа пойду на перехват, – вдруг сказал ассасин, чем заставил Артейна приподнять бровь в лёгком недоумении: такое рвение к делу означало, что Нуру действительно было интересно.
— И нет, мне это неинтересно. Первый шаг должны сделать мы.
Поймав ледяной взгляд убийцы, мужчина тяжело вздохнул.
— Как скажешь. Нужно что-нибудь принести?
— Разве что клинок. Недлинный, ладони хватит.
Спрашивать о том, где он оставил своё прежнее оружие, он не стал. Всё равно не расскажет... Да и ставит на всё, что у него есть, что Нуру оставил его в каком-нибудь трупе, по привычке воткнув в висок, как всегда делал, когда задумывался. Артейн часто замечал это за ним, но говорить не спешил. Мало ли, когда это знание может понадобиться...
— Приходи утром, оставлю его на столе.
— Премного благодарен.
Ассасин шуточно склонил голову, вызывая лёгкий ступор у Древнего, после чего тенью выскользнул из комнаты. На небе взмахнул хвостом один из Первых драконов, возвещая о начале катаклизма: мировые устои дрогнули под натиском невообразимой мощи, а где-то на грани Мироздания раздался едва слышимый смешок.
(***)
Вторая волна казней оказалась отменена лишь по чистой случайности в виде внезапного письма от одного из лучших солдат страны. Элитный отряд, что состоял на службе у самого императора, мог похвастаться двумя своими вояками, и один из них, по приказу, приедет сюда.
Зарох мерил кабинет шагами, из глубокого кресла на него смотрел мужчина лет сорока. Седина чуть тронула его волосы, лицо покрыто вязью морщин, а большие светло-карие глаза смотрели устало и слегка грустно. Он уже полчаса наблюдал за герцогом, и с каждой минутой становился всё более хмурым.
— Господин, пожалуйста, присядьте, с вашим сердцем...
— Не вам заботиться о моём здоровье, генерал, поверьте. Лучше подайте какую-нибудь идею в сложившейся ситуации, война на пороге куда важнее ваших нелепых попыток выслужиться.
Голос его почти сорвался на рык в гневной тираде, и в конце концов кулак с силой ударил по дубовому столу. Несколько бумаг робкими птичками слетели на укрытый ковром пол. Час назад стукнул полдень, а уже несколько его людей успели доложить о рушении планов. Разведка в чужой стране оказалась не просто неудачной, его шпионов опоили зельями и сами узнали то, что нужно им. Повезло, что он отправил тех, кто знал меньше всего.
Из города собирается уезжать последний маг, и что делать без его помощи вообще непонятно. Он сказал, что ему тут наскучило: нет никаких идей для вдохновения, нет возможности по-настоящему творить. На все слова о красоте природы и прочем парень просто отмахивался.
А Истинный такого уровня Зароху был нужен позарез. Лекари не справляются с данным им объёмом работы, ещё и дикари начали не просто лезть из своих укрытий, так ещё и применять неизвестные чары. Сколько его людей уже успело лишиться разума из-за неосторожности или случайности встретившись с одним из них?
Ещё и простейшее, не требующее никаких усилий задание по задержанию женщины оказалось провалено не просто с треском, вся миссия будто с самого начала была обречена на провал. Череда непонятных, вроде бы мелких помех началась ещё на стадии сбора группы: у многих внезапно начались проблемы со здоровьем, не оставляющие никакой возможности участвовать даже в малейшем сражении. Затем пожар в конюшнях.
Доносили кое-что заставляющее задуматься: они рассказывали о не человечески бледном юноше с горящими льдистым огнём глазами, который смог в одиночку справиться с десятком вооружённых мужчин с помощью всего одного кинжала. И почему-то Зарох искренне сомневался, что всё произошедшее случилось не по вине этого ублюдка. Второй раз он всё ему портил, ломал, и что самое выводящее из себя – оставался безнаказанным.
— Господин, как бы там ни было, нам стоит отправить отчёт обо всём случившемся в столицу. Пусть это будет сказано открыто, чем если ищейки спустя время что-то унюхают и переделают на свой лад.
Хмыка хватило, чтобы генерал всё понял, быстро встал, поклонился, скорее для виду и соблюдая этикет, и вышел, осторожно закрыв дверь, не заметив, как сощурились глаза мужчины, наблюдавшего за ним до последней секунды.
Промокнув вспотевший лоб, вояка выдохнул и кивнул двум людям, отдавая негласный приказ. Те мгновенно развернулись в разные стороны, словно делали это каждый день, и скрылись за поворотами. Ещё долго руку будет саднить скрытая за перчатками пентаграмма, ещё долго его глаза будут выглядеть всего лишь уставшими, а не покрытыми тонкой вязью постоянно лопающихся капилляров, и до самого конца, ложась на кровать, он будет чувствовать на шее чьи-то ледяные пальцы, мягко поглаживающие артерию. Это его личный кошмар, и из него он уже не выберется, ведь цена желания всегда одна – твоя собственная душа.
Тихий голос, отражаясь от бесчисленного количества стен, вибрируя вместе с сердцами всех живых существ, начал свой рассказ...