Лоск, стеклянные бокалы на тонких ножках, любимая Музыка от «Ricchi e Poveri» и пустота мраморного пространства притягивали и одновременно пугали, особенно тех, кто понимал, чем порой стоит пожертвовать.
Глубокая ночь протянула свои объятья для тех, кто обожал засыпать до полуночи. Но, только не Дарио, пропитанный виски 75 года и сигарами, все эти атрибуты сопровождали его одиночество укорачивая жизнь в несколько раз. Он посмотрел на всю ненужную чепуху, под название роскошь, отпил ещё пару глотков и принялся вести диалог со своим итальянским Котом - Корсо.
- Корсо, что со мной происходит? Я никому не нужен? Я утратил интерес, абсолютно ко всему, даже к женщинам.
КОШКА бодро подняла мордочку, ожидая продолжения. Но, Дарио ощущал алкоголь, который тёк по его венам, так быстро, что реакции не успевали раскрыться.
Он еле встал, опираясь на ручки кресла, поставил стакан на стеклянный стол и замер.
В голове, под давлением допинга всплыли воспоминания, которые он потопил деньгами, славой и дорогим сексом, чередуя красоток, как карты. Куда он шёл, к чему стремился, оставалось загадкой даже для него.
Детство Дарио нельзя назвать ужасным, даже напротив, это детство можно назвать самым настоящим, искренним. О таком сейчас редко пишут, иногда только в книжках. Все детское время он проводил с братом в горах Апеннины, которые простираются вдоль восточного побережья Апеннинского полуострова. Забавам и фантазиям детей не было предела, пока им не стукнуло по 12 лет. Их отец, человек суровых нравов, с тираническими наклонностями посчитал, что детство мальчиков закончилось, отправив их погружаться в семейное дело. К сожалению, забыв спросить их об этом, как часто случается. Мать тем временем занималась хозяйством, принимала толпы родственников и в тайне еле терпела строптивого мужа.
По вечерам Граппа, телевизор и фермерский сыр, созданный собственными руками. В эти часы, каждый в доме знал, что нельзя делать практически ничего, дабы не вывести из себя разъярённого отца. Страх нарастал, вместе с ним и ненависть, шли рука об руку, заставляя мальчика ненавидеть отца всем сердцем. После трапезы бывали крики, изредка удары по лицу жены, которые Дарио потом не простит ему никогда.
Тогда у ребёнка были мечты, были желания, не испорченные амбиции которыми он хотел поделиться с родителями. Но, обида и ненависть к ним, мешала раскрыться.
Слезы покатились по ухоженному лицу мужчины, попадая на губы, невероятной красоты. Он приоткрыл окно, выходившее на площадь Piazza del Duomo, закурил очередную сигару и вытер слезы платком, торчащим из его малинового пиджака. Ребекка подошла сзади, положив морду к его мужественным ногам, которым он уделил немало времени в спортзале.
И снова воспоминания, погружение в прошлое. Желание убежать, убить или забыть отца не покидали его по сей день. Особенно в моменты одиночества, которые в последнее время случались настолько часто, что вера в себя исчезала, в голове всплывала фраза отца.
«У тебя ничего не получится, ты неудачник! Посмотри на себя, Дарио». Тем не менее, это не поставило его на колени, скорее наоборот возвысило до пьедестала, вместе с болью и ненавистью. Побег из родного гнезда, воспоминания собственного отрочества двигали его вперёд со скоростью света.
Миланские недели моды, знакомства и новые визитки в карманах, новая пища и кокаин. На теле уже не подделки а сам Boglioli. На ногах Baldinini.
Голову кружило так, что можно было сойти с дистанции от передозировки. Не оставалось даже времени подумать.
Женщины, женщины повсюду. В кровати, в машине, в туалете, он брал их там, где только желал. Мечта!
В ответ откуда он родом, Дарио всегда стеснялся сказать правду, вместо этого упоминая о Больцано, одного из самых дорогих городов Италии. От услышанного, люди хлопали в ладоши, а девушки, прибывшие в Милан в поисках богатого мужа падали в обморок. Примитивная картина, и все бы ничего, если бы не случайная весть о смерти отца.
Сцена. Вечер. Дарио в привычных софитах, прыгал по сцене, срывая громкие аплодисменты. И вот кулисы закрываются, а следом открывается подлинная и ранимая душа прекрасного Дарио, сделавшим себя собственными руками. Сильными руками он сжимает кожаный руль своего автомобиля и со скоростью несётся на очередной приём тщеславной толпы. Все, как по сценарию. Шампанское, живая музыка, хвастовство и дурацкие смех и. Скука подступает к горлу, финал приближается. Сообщение, секундное отвлечение и крах. Он больше не чувствует ног, не чувствует вкуса, но чувствует свободу. Потом скорая помощь, позади смятая Bugatti Veyron, кровь стекающая с красивого лица и безграничные просторы, о которых он мечтал когда - то. Печальная новость об инвалидности принесла утрату псевдо друзей, регулярно посещавших тусовки, женщины стали совсем недоступны, одиночество приоткрыло все грани.
Он продолжал лицезреть старинную миланскую площадь, забывая ненавистный облик собственного отца. Собака уснула, погасли фонари, потянуло в сон. Дарио присел на свою коляску и задремал. А богемная жизнь, тем времён продолжала дышать без. Него, постепенно стирая след его личности.