— Сколько вы бы смогли заработать за жизнь? Сотню тысяч? Миллион? Может, десяток? И вы думаете, что этого хватит?
На пыльной сцене стоял оратор в кремовой рясе перед упоенно слушавшей его толпой. Широкие рукава обнажали запястья, по которым бежали синие ручейки вен.
— Вам ни-ког-да не хватит! А знаете, почему? Потому что вы заперты в теле.
За спиной мужчины был раскинут кроваво-красный треугольник с глазом, выведенный размашистыми мазками.
— Вашему сознанию не составит труда представить реку ликёра или страну-утопию или райские сады или что угодно ещё! В любых количествах! За долю секунды!
Толпа тихо загудела, пока оратор входил в экстаз, загребая ладонями воздух:
— Но вас может убить не тысяча, не сотня, а всего лишь одна жалкая пуля! Одна мина! Один приказ Синдиката о мобилизации! Цыплячье тело стискивает вас, братья мои.
Мужчина прекратил махать руками и застыл, сложив пальцы в подобие домика. Толпа притихла.
— Объективная реальность такова, какой её видит большинство. Мы ползаем как черви в грязи только лишь потому, что наделяем смыслом минимальную оплату труда в два драхма за смену. Но сказать «два драхма» так же легко, как и «два миллиона». Это пустые, одинаково пустые слова. Отчего мы покорились именно одним, а не другим?
Пророк развёл руки в стороны и взревел:
— Уверуйте в кислотный дождь над территорией Синдиката! Уверуйте в жидкий свинец, что льётся в уши их генералов! Уверуйте в горы драхмов для себя и вашей семьи! И будет так, если мы все в это поверим! МЫ – БОГИ! МЫ МОЖЕМ ПОДВИНУТЬ ГОРЫ И ПОТУШИТЬ СОЛНЦЕ! СТОИТ ТОЛЬКО…
В правом плече пророка вырос метательный топор. Разведённые руки мужчины дрогнули, ноги подкосились, тело рухнуло ничком на сцену. Увлекаемая вторым топором голова пророка, как футбольный мяч, отлетела в зрачок треугольника позади.
— Освободиться от оков тела, — завершил мысль убийца.
Для возбуждённой толпы фраза стала сигналом. Собравшиеся с воем набросились друг на друга. Они выдавливали друг другу глаза, отрывали зубами куски плоти, втаптывали упавших в землю. Подвальное помещение наводнилось криками умирающих богов.
...
Пара коротких движений — и тихие стоны выживших прекратились. Полную тишину нарушал только гулкий стук каблуков по сцене.
Мужчина поднял топоры со знаком Синдиката на рукояти и заткнул их за пояс с боков. Изуродованные тела сектантов кашицей покрывали всё помещение до сцены. Жуткое зрелище.
— Третья шайка богов за неделю, – голос рыжей девушки в тактическом жилете раскатывался эхом по подвалу, – в этот раз еле успели. Усмирить всемогущих, оказывается, так просто. И мы, ограниченные люди, держим их под пятой... А что, звучит!
— Пи..дец, – задумчиво описал обстановку агент.