(Фото автора)
Рассказ - быль
Лето 1979 год. В посёлке Заречный, в семье Стефана и Клавдии Романенко намечена свадьба. Их старший сын Сергей сегодня вступает в законный брак с приезжей девушкой Натальей, работавшей в здешнем хозяйстве зоотехником.
Накрыты столы. Собралась многочисленная родня. Все с нетерпением ожидают возвращения молодожёнов из села Черёмушки (малая родина невесты), где состоялось их бракосочетание.
Но перед тем как предстать перед гостями, молодые поспешили исполнить наказ матери Сергея - перво-наперво принять поздравления на дому от её стареньких родителей, от Серёжиных, стало быть, дедушки Миши и бабушки Марфы Голышевых, живущих в нескольких километрах от Заречного в небольшом хуторе. Благословив внучат на семейную жизнь и одарив их денежкой, старики были готовы отпустить влюблённых.
Но тут дед полюбопытствовал у Наташи, как зовут её мать. Услышав в ответ - Мария Михайловна - он заинтересовался её девичьей фамилией. Уточнив все инициалы, дед Миша не без волнения продолжал расспрашивать: «А мать Марии случайно
не Татьяна Ивановна Зорина будет?»
В подтверждение Наташа недоумённо кивнула головой. И вдруг старик горько заплакал. Сквозь слёзы он, по-стариковски щурясь, принялся оглядывать Наталку, словно пытаясь рассмотреть в её лице знакомые черты.
«Это ж надо, как судьба повернула, - немного придя в себя, поторопился прояснить ситуацию дед, - кто бы мог подумать,
мой внук взял в жёны внучку моего былого, лучшего друга и тёзки Михаила Семёновича. Но это долгий разговор. Свадьба
не терпит. Ступайте, детки, с миром, в другой раз потолкуем, не спеша».
… Наташе жизнь любимой бабушки Тани всегда напоминала многосерийный остросюжетный кинофильм. Но общая картинка до конца всякий раз не складывалась, она, как яркие стёклышки калейдоскопа, рассыпалась на множество временных отрезков, оставляя за «кадром» недостающие важные моменты. Наталья никогда не видела дедушку по материнской линии и мало что знала. Бабушка говорила о нём скупо и неохотно.
Свет на далёкое прошлое Наташе частично пролил новый родственник - Серёжин дед, которого молодые супруги Романенко незамедлительно навестили после отгремевшего веселья.
Итак, поведём рассказ о Татьяне Ивановне Зориной с самого начала.
ТАНЮШКА - РЕБЁНОК
Малышка появилась на свет в 1908 году в большой семье деда Лаврентия и бабки Маши. В ту дореволюционную пору не только малые детки, но и женатые, замужние до поры до времени жили под отчей крышей. Не были исключением и родители Тани - Иван и Акулина.
Глава семейства дед Лаврентий относился к зажиточному сословью: имел свой трактир и промтоварную лавку. За снедью и товаром он из родного села Черёмушки регулярно ездил в Москву.
Маленькая Таня хорошо знала вкус и розовых пахучих жамок (пряники), и длиннющих, как макароны, хрустящих конфет и жирной бочковой селёдки… Не жалел дед для старшей внучки и цветастого ситца, из которого местная модистка шила девочке всевозможные платьица и сарафанчики. А в курчавые волосики Тани мама в праздники вплетала разноцветные атласные ленты.
…Первую душевную боль Таня остро ощутила в шесть лет. Её желанного папаню призвали на защиту царя и Отечества.
…В одном из сражений солдат Иван Зорин попал в плен и шесть лет пробыл в лагере для военнопленных на германской земле. Возвращение в родные края было сопряжено с великими трудностями (большое расстояние, отсутствие денежных средств и документов). Но с горем пополам Иван добрался до Черёмушек. А тут … Гражданская война вносила в жизнь свои коррективы. Самодержавный царский режим сменяла то власть «белых» с её разрушительной идеологией, то власть «красных», отвергающей Бога и навязывающей народу атеистический образ жизни...
Танины дедушка Лаврентий и бабушка Маша с ярлыком «старорежимники» были сосланы на Соловки. Больше о них никто
и никогда не услышит.
Подавляющее большинство простых людей влачили жалкое существование. Беспросветная нужда и голод непосильным грузом навалились и на Зориных…
Иван не мог смириться с безбожием. На чужбине он обучился грамоте и привёз с собой Библию - ценнейшее познание о Боге для всех времён и народов. Иван всю зиму скрытно, при лучине читал домочадцам эту священную книгу. А когда все укладывались спать, он бережно заворачивал Библию в меткаль, поверх - в непромокаемую холщёвку и надёжно прятал в земляном тайнике за печкой.
Церкви ещё работали. Их осквернят и разрушат лет через десять. Но Иван - «вчерашний» пленник опасался открыто говорить о своих религиозных убеждениях, тем более о нахождении в его избе запретной литературы.
С приходом марта месяца Иван решается поехать на заработки в Западную Украину. Дома остались беременная жена с двумя сынами и дочкой Варей. А старшую - двенадцатилетнюю Таню Иван взял с собой. К ним присоединились брат Ивана - Танин крёстный и несколько односельчан.
Сначала добирались на крыше товарного поезда, а до конечного пункта назначения - пешим ходом.
…До глубокой осени по найму отец батрачил на пана в поле, а Таня приглядывала за хозяйскими детьми и помогала на кухне. Именно там - в панском имении она познала все премудрости приготовления всякой всячины.
Домой вертались так же всей гурьбой, с дорогим грузом - с зерном пшеницы. У Ивана с братом на двоих был целый мешок. До железнодорожной станции оставалось километров пять-шесть. Иван резко почувствовал себя плохо и решил заночевать в поле. Его примеру последовали двое изрядно уставших немолодых мужчин. Таню же отец намеревался отправить с крёстным и основной группой, но девочка воспротивилась, дальше без любимого папани она и шагу не хотела ступить. Разделив поровну хлеб, родственник продолжил путь, а Иван с Таней стали готовиться к ночлежке.
Вокруг на приличном расстоянии друг от друга стояли копны сена на деревянных, возвышающихся над землёй основах. Эти по-хозяйски сложенные копёнки походили на шалаши. Один из стожков заняли отец с дочкой, а в ближайшем от них расположились попутчики.
Расстегнув пуговицы старенькой шинели, Иван поманил под своё «крыло» продрогшее чадо. Дочурка всем своим существом плотно прижалась к папке и, почувствовав тепло, скоро засопела. Ближе к утру Тане почудилось во сне, что она лежит в сугробе колючего снега, а над головой - огромная зубастая пасть чёрной собаки. Вскрикнув от испуга, девочка проснулась. И уже наяву она ощутила сильный холод, идущий от батьки. Её сознание отказывалось принять случившееся.
«Папаня! Очнись! Папаня!» - навзрыд кричала Таня, и лихорадочно трясла за плечи безжизненное тело отца. Её громкий плач разбудил «постояльцев» соседнего шалаша.
Голыми руками могилу не выкопать. К тому же в тот жуткий момент рядом с Таней оказались лишь чужие люди. Такой беспомощной она не чувствовала себя никогда. Её жалкий папаня, как бездомный путник, остался лежать в копне сена. В цепкой детской памяти Тани навсегда останутся: то суровое утро, трудный путь домой, горькая встреча с родными.
Несчастная Таня, обхватив ручонками драгоценную поклажу - суму с пшеницей, словно «вросла» в ржавую ледяную крышу «ползущего» поезда. Всю дорогу она безмолвно глядела на густые серые облака. И только катившиеся по щекам слёзы, выдавали жизнь в застывшей от горя хрупкой фигурке девочки.
За время отсутствия Тани, мать похоронила обоих её братиков, а народившуюся сестрёнку Маней назвали, в честь бабушки. Таня, Варя и Маня - теперь для Акулины - весь смысл жизни.
ТАНЯ -НЕВЕСТА
Артём возник не вдруг. Таня с Артёмкой вместе росли, играли, бегали по лужам, ходили в церковь, молились Богу…
В соседней деревне - храм большой и каменный, а их старообрядческая церковь - деревянная, но тоже красивая. И Таня с Артёмом мечтали в её стенах повенчаться, как только завершится Великий пост. Родители Тёмы одобряли его выбор - видная дивчина, крепкая, работящая. Ничего не имела супротив и тётка Акулина. Артём во всём был под стать её семнадцатилетней красавице - дочке.
Казалось, вот оно счастье, протяни лишь руку, уцепись крепко и не отпускай ни на миг. Но на беду Тани, чувства к Артёму испытывала не только она. В паре с её избранником видела себя и Таисия - дочь местной ворожеи, тёмных чар которой панически боялось всё село.
В тот роковой вечер Таня с крёстным возвращались из отдалённого селения от мастера по производству валенок. И если туда они шли с тюками овчиной шерсти, то обратно - налегке. Потому «привал» в их планы не входил.
Хата ворожеи «замыкала» улицу, по которой должны следовать Таня с дядькой. Ведьма будто из-под земли выросла. Преградив им дорогу, она в буквальном смысле потащила дядю за рукав тулупа в свою лачугу, приговаривая: «Отдохнёте маленько, чайком согреетесь, а потом и дальше можно двигаться». Дядя, как завороженный, побрёл за «гостеприимной» хозяйкой, Таня - за ним…
На утро оба смутно помнили то «сладостное чаепитие». Меж тем крёстный по-прежнему был бодр и здоров, а юная крестница
с постели не поднялась…
Заключительная часть: http://proza.ru/2019/02/16/23