Переход Севастополь - Бухта Провидения (Петропавловск-Камчатский).
Дневник корабельного врача подводной лодки С-73.
Дневник вел лейтенант медицинской службы Леонид Балашевич (1960 год)
Рисунок автора "Берег Волги".
29 апреля 1961 г.
Пройдя Сталинградское море, мы продолжаем свой путь по Волге. Сегодня полный штиль. Наш док тянут рядом с высоким, обрывистым правым берегом, покрытым редкими полосами деревьев и кустарника. Склоны высоких холмов уже окрасила весна в нежный бледно-зеленый цвет, и среди общего коричневого строя деревьев то и дело ласкают взгляд группы уже нарядившихся к празднику весны молоденьких березок. С берега доносится писк и щебет птиц, аромат распустившихся почек, еле уловимый, будоражащий кровь, ни с чем в мире не сравнимый запах весны. Мы так редко общаемся с природой, что эта обычная картина русской весны вызывает неясные ощущения и приятной легкой грусти, и яркого, светлого удовлетворения, и восторга красотой и прелестью мира.
В такие минуты забывается море, забывается гнетущий воздух невентилированного отсека и подступающая к горлу тошнота, когда лодка проваливается с гребня волны, и полное опасностей и неизвестности будущее.
В нашем маленьком коллективе жизнь идёт, однако, своим чередом. Как и в бригаде, пишутся суточные планы, идёт полным ходом боевая подготовка, строго выполняется распорядок дня. Офицеров осталось только 7 человек. Командир группы движения Юра Березин ушёл в отпуск ещё в Ростове, а Руслана мы высадили в Сталинграде.
Произошло это так. На полпути между Ростовом и Сталинградом у Руслана начал болеть зуб под коронкой. Это, очевидно, доставляло ему немало неприятностей, благо, вид у него был достойным внимания: воспалённые глаза, растрёпанная причёска, покрасневший массивный нос и обросшее чёрной щетиной лицо. Грязный комбинезон и канадка дополняли этот яркий портрет. Так как я не мог, конечно, оказать никакой помощи, кроме симптоматической, Руслан сразу сориентировался и начал ходатайствовать перед командиром, чтобы его ссадили в Сталинграде. Но блестящая идея всегда рождает другую, ещё более блестящую. И Руслан начал просить, чтобы его отпустили в Москву – там семья, есть где жить и есть где лечиться. Мне кажется, что такого не ожидал даже наш кэп. Когда в Сталинграде к нам подошёл катер, чтобы взять людей за продуктами, командир вызвал меня и настрого предупредил:
– Руслан Гаврилович пойдёт с вами. Я его никуда отпускать не могу, у меня на этот счёт есть строгая инструкция, даже комбриг не мог взять на себя такую ответственность, а зачем мне на свою, так сказать, гм, это брать? Передайте коменданту, что командир эшелона просил оказать Еремееву самую квалифицированную помощь в кратчайший срок. Более того, если позволят, пусть задержат эшелон.
Зная по опыту, что значит связываться с военной комендатурой, я уже понял, что Руслану придётся разочароваться. Однако, выйдя за дебаркадер у входа в канал, мы встретились с представителем комендатуры, который оказался довольно приятным молодым капитаном. Узнав суть дела, он мимоходом бросил:
– Что за вопрос? Никакой нет проблемы. Запишите адрес госпиталя. Поезжайте туда, если вам нужно будет догнать эшелон, звоните вот по этому телефону в комендатуру.
Руслан, который к этому времени оделся по форме, побрился, сделал подобие улыбки своей перекошенной физиономией и, подхватив маленький чемоданчик, бодро двинулся вперёд. Боюсь, что вместо госпиталя он попадёт на аэродром!
Пока ожидали машину с продуктами, мы с заместителем сходили в Красноармейск на почту, чтобы отправить письма, поздравить своих с праздником, купить свежие газеты. Почта оказалась небольшим деревянным домиком, где мы смогли написать письма и купить «Комсомолку» – больше газет не было. Загрузив продукты на катер, мы встали перед проблемой: где достать дрова? В доке камбуз и душ топятся дровами, а они у нас на исходе. Кто-то из ребят заметил недалеко гружёную лесом баржу:
– Давайте баржу подчистим!
Долго уговаривать не пришлось. Мы подошли к барже, высадили на неё «десант» и начали бросать брёвна на катер. И как раз в это время проснулся сторож и, ничего ещё не соображая, поднял крик и трезвон. Но ребята его быстро успокоили:
– Ша, папаша, дрова казённые, и мы тоже.
Ты же гордиться должен – моряков спасаешь!
«Папаша» пошёл на компромисс:
– Только я ничего не видел!
– Ты, батя, начальству скажи, что тебе к носу пистолет подставили и дрова забрали!
Быстро нагрузив катер, мы вскоре достигли дока, перегрузили все трофеи и двинулись в путь.
Продолжение следует.