Природа не производит никаких опытов для себя. Для опыта нужна некоторая различённость, противоположность моментов внутреннего и внешнего, субъективного и объективного, внешнего мира и человека в отношении к этому миру. Одним словом, в предпосылках опыта выступает уже некоторое отличие человеком внешней природы от себя самого. Природный человек, как природное явление, не имеет ни практического ни теоретического опыта, потому что он ещё не отделил себя от внешнего мира природы, и, соответственно, природу не отличает от себя самого, растворен во вне, пребывает в архаическом состоянии дикости. Для современного человека в качестве внешней природы выступает “вторая природа” как техническая цивилизация городов, супермаркетов, автомобилей, смартфонов, вместо охоты в природе, он охотится на деньги и запасает их впрок. Техническая цивилизованность не изменяет природной дикости человека растворенного во внешнем бытии.
Для приобретения опыта христианину необходима различённость его сознания и внешнего мира. Но такая различенность есть только предпосылка опыта. Если различения ещё нет, то такой христианин суеверно принимает религию как одну из форм своего архаического природного бытия и в содержание не вникает, ограничиваясь молитвенным ритуалом для безопасности своей жизни. Ритуал храмового служения рассматривается тогда как мистическое единство с всепроникающей энергией бога на которую христианин воздействует просьбами о помощи в чудесном исцелении и исполнении своих желаний. Такая архаическая религиозность не поднимается выше чем тантро-христианство, как единство с природной силой бытия. Энергия всепроникающей природной силы даёт цель и смысл такому христианскому сознанию в жизни и чувственных переживаниях в которых мысль совершенно не важна. При этом, все равно как называется эта сила: Христос, Бог Отец, Дух или все вместе. Этот бог как энергия, пантеистически растворен “все во всем” и христианину для удачи в жизни, надо соединиться в любви с ним в едином энергетическом потоке внешнего бытия и служения. Такая направленность исключает получение опыта и одностороннее стремиться только к энергетическому единству в материальном без понимания различия в Духе. Но Бог есть Слово в котором нематериальная энергия мысли выражена в осмысленном понятии вне матери. Это для нас важно тем, что предпосылкой для опыта выступает уже разделение христианина и внешнего мира независимо какая это форма опыта практических добрых дел или теоретического исследования Истины в Духе. Опыт в христианстве есть процесс достижения к единству с Богом, проходящий в подражании Христу, через разделение и различение Себя в Семени от внешнего Себе в сознании христианина.
В теоретическом опыте христианской жизни в отличие от практического, не человек противостоит внешнему материальному миру, а прежде всего не материальное сознание человека противостоит внешнему миру.
Христианин смотрит на мир и его сознание есть, в буквальном смысле слова, сознание того, что находится и существует вне сознания. А что видит христианин во внешнем мире? Что мир утонул во грехе. Сознание с необходимостью
предполагает в своем существовании внешнее для сознания бытие предмета, например, мир во грехе и христианин в себе несёт весь грех мира уже потому, что он находится в его сознании. Когда же христианин думает о Боге, то в его сознании обнаруживается, сознание того, что находится и существует как предмет познания, как Бог и Святое. Это Святое как зерно и Семя, поначалу есть только форма бытия Святого в сознании христианина, и вся деятельность сводится к тому, что сознание старается раскрыть определённость предмета и этим самым идёт по пути раскрытия единства Святого предмета и себя самого, то есть сознания самого христианина. Погружаясь в Святое как предмет познания, христианин губит свою душу ради Христа в жертвенной любви к Премудрости Божьей, отрицает себя в безусловной направленности веры, дерзновенно идёт в исследовании путей Бога, не привносит в Него своего мнения, и этим запускает в работу ум Христов, который начинает разворачивать, скрытое до этого в зерне Семени, содержание Логоса. В этом разворачивании Божественного содержания христианин обнаруживает, что Бог в нем познает Себя в реальном действии взаимной Любви.