Действия человеческого “я” определяет эго, но именно “я” наделяет эго свойством личности. У верующего христианина эго разделено надвое. Одна его часть служит телесному, плотскому человеческому духу, и в нем верующий живет по плоти; и тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действуют в членах, чтобы приносить плод смерти.
Принимая в себя идею Спасения, душа христианина в своем сознании получает Семя от Бога. Эта идея становится руководящей во второй части эго.
Получается, что душа имеет разделенное эго, с одной стороны и Семя от Бога с другой.
Мы знаем, что Семя свято, а разделенное эго нет.
Теперь вспомним, что символ христианства - Крест.
На горе Голгофы три креста. На них два разбойника и Иисус.
Также и в душе человека: Семя от Бога - Святое и два разбойника, как разделенное в себе эго. Эго есть я души, в лице двух разбойников. Один из них кающийся разбойник, другой нет.
Семя, как представитель Бога в душе, есть не-я, Другое, Сам Иисус, Святое сверх-я. Причем, все это происходит в сознании верующего христианина.
Из за этого разделения внутреннее царство души не может устоять и постепенно гибнет разрушаясь в борьбе с самим собой.
В процессе разделения душа в лице кающегося разбойника, глядя на Семя, принимает положительную сторону в направлении к Богу.
Приняв положительную сторону в личном спасении, одна часть эго, в лице кающегося разбойника старается не грешить, но когда оживает другая сторона, в лице разбойника не кающегося, умирает первая и наоборот.
Христианин умирает как целостный, разделившись в грехе борьбы. Своим нахождением в душе христианина святое Семя осуществляет Суд над разбойниками.
Это разделение определяет шизофрению сознания не в клиническом смысле конечно.
Два разбойника в душе хотят противоположного, из за этого душа перестает понимать, что делает: потому что не то делает, что хочет, а что ненавидет, то делает.
Определившись, душа в лице кающегося разбойника ненавидит другую свою половину уже в лице злого брата, который делает то, что она ненавидит. Поэтому разбойник кающийся и, принимающий Семя в душе христианина, говорит, что не делает греха, но злой брат его, он грешник: ибо сам я - как он говорит - нахожу удовольствие в законе Божьем, а в членах брата моего, другой, плотский закон, противоборствующий мне и Богу. И пока спорят два разбойника душа христианина принимает поочередно то одну сторону, то другую, но отдает предпочтение святости.
И так, несчастное сознание верующего человека разделяется в себе на два направления, два вектора движения, два царства, в лице двух разбойников и Семени от Бога. Один и тот же человек попеременно грешит и сожалеет об этом, но грех теперь полагает не своим хоть и совершает его. Христианин мучается в процессе разделения, но покаяние души не приводит к избавлению, а только на время облегчает страдания. “Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?”
Душа с раздвоенным сознанием, не может четко разделить обе половины, они пребывают в нем наполовину в смешанном состоянии и эта смешанность, или иначе помешательство нуждается в лечении, в разделении. Это разведение в разные стороны, анализ, внутренняя анатомия, есть операция по живому, в рассечении сиамского близнеца на два противоположных момента.
Операция осуществляется с помощью основного оружия христианина - обоюдоострого меча.
Рассечение - это погружение в смерть, или что тоже, водружение на крест.
Нанося смертельные удары второй своей половине, своему ветхому не кающемуся разбойнику брат близнец ожидает победы над ним, но злой брат никак не умирает и более того воскресает бесконечно. Обладая внутренней природной силой, с которой объединяется, служащая этому природному часть сознания, злой брат не может умереть, потому что, присвоив себе чистое природное тело, служит только ему в плотском понимании. Добрый брат борется всегда со следствием греха и не может победить причину, потому что добро и зло находятся на одном древе. Но Истина выше добра и зла, а этого в борьбе амбиций не замечают. Грех оказывается во всем и Семя получается задавленно грехом, погребено под телами дерущихся.
Ситуация похожа на битву сиамских близнецов друг с другом, или бесконечную битву Давида и Голиафа, где Каин одной части в душе постоянно убивает Авеля другой. Рассечение этих сиамских близнецов на кресте приводит их к окончательной смерти, иначе они умереть не смогут и страдания будут длиться вечно.
Душа человека, может спастись только с Богом, но Идея Бога, поселившаяся в душе, не может победить, пока не произойдет кровавой жертвы и разбойники не будут распяты на кресте Голгофы, где проливается кровь Иисуса в очистительной жертве.
Прибитые ко кресту и поднятые над землёй на голгофской горе в осознании оторванности от земного и плотского, разбойники не могут пошевелиться, и сойти на землю грешить.
Бедная душа погибает в своих двух сторонах и в этой смерти, намучившись и смертельно устав от бесконечной борьбы, наконец, обретает покой, становится покойной, упокоивается, успевает.
Эго христианина умирает и освобождается от греха, личность теряет свое раздвоенное “я”.
Умирает и Семя - Святое сверх-я, но умирает как семя в ростке всхода, умирает как сторонний Студия в Страшном Суде души. Но умирая, воскресает, берет на Себя заботу о душе вместо умершего “я”, берет на себя весь этот грех внутреннего мира для исправления, распиная его на кресте, омывает и очищает Святой Кровью Милости Духа, давая Росток Новой Жизни.
Этот Росток из мертвого Семени Святого сверх-я, есть рождение Божественного Эго, как нечеловеческое Качество Я в человеческом сознании, которое становится чистой чашей для Божественного Духа и тогда Павел говорит - не я живу, но живет во мне Христос.
(Лук.23: 39 Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас.
40 Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?
41 и мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал.
42 И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!
43 И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.)