Он это объяснил. Моё дыханье
Дарбука будет бережно хранить,
И мальчик мой, при бое барабана,
Тепло моё сумеет ощутить.
Не знаю почему, мне захотелось,
Наговорить в тот инструмент слова,
Как я люблю ребёнка, как жду встречи,
Что сердцем буду с ним, пока жива…
Я видела, как гость мой был доволен.
Он барабан вновь кожею накрыл
И клятву дал, что сына не покинет.
И я скажу, он слову верен был.
При нём я своё дело завершила.
Стежок последний в ткань меня забрал.
А гость мой, волшебству не удивившись,
Скатал ковёр в рулон, к себе прижал
И сразу же оттуда удалился.
Я знаю, лев отдал дитя ему.
В тот миг раздался гром и пики молний
Ударили убийственно по льву.
А дальше мой рассказ продолжить должен
Наверное, опять великий маг.
До времени я в ткани растворилась,
И сыну не могла помочь никак».
Глаза людей сейчас же устремились
К волшебнику, что тихо выжидал,
Когда он сможет раскрывать событья,
И в сей момент означенный, сказал:
«Всё так и было. Лев, отдав ребёнка,
Был силами небесными убит.
Мой сын успел укрыться простынёю
И ощутил, как трепетно дрожит
Земля под ним. Он на ковре мгновенно
Вертя дарбуку, двинулся ко мне.
А в это время Див с небес спустился.
Случилось то, увы, не на заре.
Он видел льва, поверженного небом.
Вокруг царил обманчивый покой…
Внутри шатра лежала мирно дева,
Хоть та и не являлась таковой.