Воспоминания Синягиной (Коротковой) Галины Анатольевны.
Опубликовано на сайте Архива г. Перми. Воспоминания пермяков в архивных документах.2017.
Опубликовано в книге "Великая Отечественная война в документах и воспоминаниях пермяков" 2019.
Я, Александр Синягин, попросил маму вспомнить о своем пермском детстве. И вот что из этого получилось.
«Родилась я в Перми 1938 г. Но во время войны наша семья ездила с отцом, который служил в штабе нач. шифровального отдела, в г.г. Казань, Минск, Киев, Кишенев.
В 1945 г. мы вернулись в Пермь, я уже училась в первом классе. Жили мы в коммунальной квартире в доме по ул. Чкалова недалеко от завода им. И.В. Сталина. Рядом где-то ближе к м/р «Зеленое хозяйство», были вырыты землянки, в одной из них жила семья моей одноклассницы, родители работали на заводе. Я ходила к ней в гости и удивлялась тому, как они там живут: тесно, воздух затхлый. Девочка часто болела. Там же я видела около землянок узбеков, которые зимой и летом ходили в своих стёганных халатах, очевидно, они тоже работали на заводе.
В конце 40-х годов отцу дали отдельную квартиру на Комсомольском проспекте, сейчас это д. №85, тогда №10. Все жители нашей коммунальной квартиры помогали нам переехать, радовались за нас и завидовали и какое-то время по выходным ходили к нам мыться в ванной. В коммуналке не было даже душа.
Во дворе дома стояла деревянная сторожевая вышка, на ней часовой с ружьем. Пленные немцы, которых приводили утром и уводили вечером, рыли котлован под здание, в котором впоследствии располагался заводской техникум. Простоял техникум недолго, здание было видимо некачественным или допущены нарушения фундамента, стало трескаться и падать, его разобрали. А в 70-е годы построили на его месте жилой дом для заводчан (ул. Коминтерна, д. 11).
Мы, ребята, подходили к вышке с часовым и передавали пленным кто вареную картофелину, свеклу, морковь или кусочек хлеба, сухарик, кто варежки: была зима.
Часовой нас отгонял. А немцы нам передавали свистульки, ими сделанные, и весь двор свистел в них, пока взрослые не запретили нам их брать.
Некоторые взрослые хмуро взирали на нашу маленькую помощь немцам. А я недавно наткнулась на стихи В.Кузнецова, которые многое объясняют в наших поступках.
Неспроста, знать, хмурый
дядя Коля,
потерявший ногу на войне
и служивший сторожем
при школе,
говорил с обидой мне:
«До чего народ у нас отходчив…
И бледнел, меняясь вдруг
в лице,-
разве не они июньской ночью
всю Россию взяли на прицел!»
Пленные,
оборванные люди –
это их, боями опаля
гневная, вся в грохоте орудий,
пощадила русская земля
Пусть они о том
расскажут внукам,
вспоминая беды прошлых лет…
Это им – нелегкая наука,
да наук, известно, легких нет.
В школу №42 мы с девочками ходили мимо строящегося Дворца им. И.В. Сталина. Говорили, что его тоже помогали строить пленные немцы.
Школа №42. Справа Галина Синягина (Короткова), слева Аля Симонова. Фото предоставлено автором воспоминаний
Проходя мимо стройки, мы постоянно увязали в грязи и теряли в ней свои калоши.
Во что мы только в детстве не играли: это и игра «Тимур и его команда», борьба за знамя, волейбол, футбол, городки, домино, шашки и прятки. Во дворе соседнего дома №8 (сейчас №83) стояли сараи с небольшими сеновалами. В сараях хранили овощи, заготовки, старые вещи. Мы облюбовали сеновалы, в них легко было попасть. Проводили так называемые телефонные из толстых ниток или веревочек «провода» и цепляли их за форточки квартир для подачи сигналов тимуровцам. Родители некоторые ругались и обрывали эти веревочки, но мы их снова привязывали.
Галя и Лена играют в шахматы. Фото предоставлено автором воспоминаний
Потом наступило время Тарзана. Мы висели на деревьях, раскачивались на ветках, падали, расшибались и снова забирались на деревья, устраивали там домики.
На Комсомольском проспекте, огороженном резными чугунными высокими изгородями наша учительница рисования иногда проводила уроки и мы старательно срисовывали узоры чугунной изумительной ограды.
А сколько было кружков, секций спортивных, все бесплатные. Я ходила в акробатический, ездила на велосипеде, ходила на лыжах, каталась на коньках и даже не имея слуха, пела в хоре, ибо это было обязательное мероприятие. Ходила в школьный литературный кружок, где мы сочиняли стихи, писали рассказики. Выбор кружков был огромен. И все ребята были заняты.
Мой будущий муж Герман Синягин посещал драмкружок во дворце им. И.В. Сталина. Руководителем был Ф.А. Глухих. Именно он дал моему мужу и Владимиру Шакину путевку в артистическую жизнь. Оба они стали актерами.
Со своими спектаклями драмкружок ездил по колхозам области. Успехом пользовалась пьеса «Семья».
Репетиция Драмкружка. Дворец Сталина. 2й справа Герман Синягин. Фото предоставлено автором воспоминаний ДК им.Сталина. Драмкружок. 2 ряд: справа 3й Владимир Шакин (артист в будущем), 5й – Герман Синягин (артист в будущем), 6й – рук. кружка Ф.А. Глухих. 50-е годы. Фото предоставлено автором воспоминаний
Помню, как однажды отец привел меня в гостиницу, в номер, где остановился А.Маресьев, легендарный летчик, прототип повести Б.Полевого «Повесть о настоящем человеке». Мы зашли в номер, Маресьев сидел на кровати, протезы лежали на полу. Вид у Маресьева был усталый. Увидев мое испуганное лицо при виде протезов, он, улыбнувшись, сказал: «Не бойся, это мои ноги». Мой Папа сопровождал его в поездках по Перми на встречи с жителями. Я, увидев Маресьева в военной форме, даже забыла о его протезах, он был подтянут, бодр, улыбался и шел, даже не прихрамывая. Его окружали военные, восторженные жители, всем хотелось его видеть, слушать.
А я гордилась тем, что он со мной немного поговорил о моей школе, учебе, шутил и подтурнивал надо мной по-доброму. И «Повесть о настоящем человеке» стала в те времена моей любимой книгой».