Эдик валялся с температурой и глядел в потолок, глянцевый, натяжной. В голову лезли совсем не нужные, не уместные рассуждения: к чему этот глянец, когда взгляд скользит и зацепиться не за что.
Так и ему не за что теперь уцепиться, отсюда попросят, как только спадёт температура. Даже несколько дней до вахты не у кого «перекантоваться, кроме Тамары никого у него здесь нет.
Эд, как его окрестили друзья, всегда гордился своим упорством, несгибаемостью, только куда всё сейчас делось?!
После его возвращения из командировки, подруга, как обычно, накрыла щедрый стол, сына отправила к матери, и они «зависали» сутки.
Потом он отсыпался, а к Томе заявилась Галочка. Его разбудил их истерический смех на кухне, вскоре они обе ввалились, тыкая в нос телефон. Он спросонья наблюдал в недоумении и лопотал что-то невразумительное в оправдание, а любовница с остервенением удаляла неприличные фото из его переписки на сайте одноклассники. Он их сам получить не успел, а с отправительницей вёл вполне невинную беседу один раз, да она потом ему присылала: «Как дела», а он отделывался «Ок». Никак не ожидал от той Вали такого сюрприза – фрагментов обнаженного тела, без всякой ретуши, тётка она поджарая, надо признать, длинноногая, но пятьдесят лет…
Тамара в ярости орала, что «прокомментировала» от его имени те фото под чьим-то подарком, эпитетов прилагалось немало – той женщине. А Галя ехидно улыбалась, ясно, что всё не без её участия. Тома сама не полезла бы в его телефон. Такие Гали – бедствие для мужчин, особенно, если они одиноки и деятельно берутся обустраивать судьбу своих подруг и всех, кто их не просит.
После ухода Галочки, было много слёз, крика, попыток разбить телефон, в результате, Эдя был весь расцарапан и измочален. Вещи его оказались у порога, скомканные, истоптанные, потом кое-как всунутые в две дорожные сумки. Хорошо ещё, что они были вдвоём, наступила ночь, и поэтому он вымолил себе возможность остаться до утра. Теперь обитал в зале на диване, наутро температура подскочила под сорок, видимо, в дороге вирус прихватил.
У Эда появилось много времени, чтобы смотреть в этот потолок, пока Тома на работе, да и, придя домой, она его вниманием не баловала, интересовалась только одним, когда «свалит».
Оказалось, те фото они с подругой скопировали прежде, чем удалить у него на глазах, и теперь, когда ей становилось жалко друга, она просматривала их, больше всех Тамару заводила последняя, где дама была в позе готовности, с припиской «Хочу тебя».
Правда, Валентина заявила, что ничего подобного не отправляла, у нее вообще нет таких фото. Но на одном из снимков она была снята полностью, отрицать очевидное не было смысла, тогда Валя предположила, что прислал фотографии муж. Но Эд не поверил, какой нормальный будет это делать, да и ненормальный – тоже. Да и не один Эдя удосужился таких подарков, какие тут иллюзии, некоторые дамы почему-то возомнили, что мужики только и мечтают увидеть их по частям во всех порнографических подробностях, вот и принялись делать подобные сэлфи.
После публикации того комментария Эдик был удален из друзей не только Валей, но это волновало его меньше всего.
Эдуард много лет куда-то спешил, бежал без передышки и вдруг завис наедине с этим потолком. Ему в бреду или полубреду вспоминалась вся жизнь.
Мать умерла рано, постоянно болела, и все её интересы были сосредоточены на болезни, в которой винила сына, которого родила под сорок. Об отце ничего не было известно. Сестра на двенадцать лет старше, мамой стала уже в пятнадцать, теперь у нее трое детей, и все в их квартире, откуда он во время службы каким-то чудесным образом был выписан, а квартира приватизирована без его участия.
С детства парень мечтал о работе «сыщиком», ради этого окончил юридический колледж, с детства усиленно занимался в разных секциях, которые в девяностых ещё не все были платными. В 20 лет рослый, накаченный, Эд попал на службу в спец войска. После армии устроился оперативником, неоднократно направлялся в командировки в г. Аргун Чеченской республики. Там получил контузию, до инвалидности не дотянул, а из органов был комиссован по состоянию здоровья с выходным пособием, которого хватило на полгода, к тому времени успел жениться.
Постоянные головные боли, маленький ребенок, безденежье, обида, грошовое пособие, как участнику боевых действий.
Ладно, его дядя, дальнобойщик, ещё мальчишкой бравший его в рейсы летом, в своё время заставил его курсы на водителя закончить, на разные категории сдать, денег на них дал. Всё это очень пригодилось, контузию Эд скрыл, не безвозмездно, конечно. Дядька помог устроиться вахтовым методом туда, где реально платили, появились деньги, взяли с женой квартиру под ипотеку.
Но семейная жизнь не задалась, женился-то он лишь потому, что вроде, как пора, да «по залету». Разъехались, Эд один стал платить ипотеку, ведь в квартире его сын остался, плюс алименты, это самое малое, что он мог дать пацану, видеться с которым бывшая препятствовала.
Устроился на две вахты, чтобы скорее отбить кредит. Между командировками всего неделя, которую он отдыхал у Тамары уже пятый год.
Конечно, Томе, к её тридцати, нужна семья, стабильность, второй ребенок. А что Эд может дать в свои сорок два? Наследник у него уже есть, ещё – эта ипотека, неприкаянность, да такой «подарок» напоследок. Ну что с ним не так?
Он не хотел ребенка от жены, там просто по молодости всё закрутилось, с Тамарой и вовсе не представлял общих детей, зато любил помечтать, какие дети могли быть у него с одной женщиной, хотя та старше его лет на четырнадцать. Но именно она была его мечтой, давней, далёкой, оставшейся на родине.
Впервые они встретились ещё до его командировок в Чечню, в 2000 г. Она - следователь, вместе с начальником уголовного розыска приехала в его город для решения вопрос о соединении уголовных дел по разбоям. Эд был тогда ещё не аттестован, стажировался на оперативного сотрудника.
Ирине было под сорок, майор, она на него и внимания не обратила, а ему на первый взгляд женщина показалась потухшей, уставшей, понятно, бесконечные перегрузки на работе, вал преступности в начале двухтысячных не уступал девяностым. Эду почему-то стало жаль её до спазмов в горле, хотя сентиментальностью не страдал…
Ирина начала допрос и вскоре разрумянилась, глаза её загорелись, даже волосы распушились. С живым интересом, даже сопереживанием общалась она с подозреваемым. Неужели так берут показания у бандита, согласившегося на сотрудничество лишь потому, что подельники его жену по кругу пустили? Они наказали его за то, что по одному из эпизодов их «кинул», это преступление как раз было совершено в городе, где работала Ира.
Но в кабинете их будто двое: следователь и этот битый жизнью крутой парень за тридцать, они никого не видят и не слышат. Он сначала колюч и циничен, отвечает формально, но вскоре его уже не остановить, она только успевает записывать, по ходу задавая уточняющие вопросы. Сама она в длинной черной юбке, в разрезе видно одно круглое колено, обтянутое черными колготками. Спокойный приятный голос, внимательные глаза, тонкая талия, пухлые губы, худые пальчики строчат протокол, запах тонких духов, казалось, Эд куда-то поплыл…
Ирина ещё не раз приезжала, допросы, очные ставки, потом предъявление обвинения всем членам группировки по эпизоду того разбойного нападения с избранием меры пресечения – содержание под стражей. Всё она делала спокойно, но твердо, хотя сначала многие держались и развязно, и нагло, и даже угрожающе вели себя. Но своим профессионализмом Ирина проняла всех, даже его начальника, не очень жаловавшего следователей за то, что те не всегда могли довести раскрытые дела до суда. Эдуард хорошо запомнил высказывание того по поводу Ирины, что в женщине самое сексуальное – это всё-таки мозги.
Позднее, правда, всё дело развалилось, так как на изоляторе убили парня, изобличавшего всех. А своевременно «закрепиться», сделав проверку его показаний на месте и т д., следователь, принявший дело, не успел. По другим эпизодам и вовсе твердых доказательств не хватало, поэтому-то и соединили уголовные дела с разных территорий, надеясь, что хоть по одному, да осудят, а показатели на момент направления дела в суд повысятся. Группировка занималась кражами машин, которые перегоняли в другие регионы, разбирали на запчасти и перепродавали, подозревали их и в двух убийствах. Но вал был такой, что успевали лишь фиксировать, отрабатывать более-менее достоверные версии, а на дальнейшую разработку, оперативное сопровождение элементарно не было времени, как и кадров. Зарплата мизерная, льготы отменили, вот и пошёл отток кадров. Эд хорошо запомнил то дело потому, что оно было одним из первых, на которых он учился работе опера, потом у него неплохо получалось, кто-то завидовал даже…
В полубреду всплыло, как после второй командировки Эд попал в город Ирины на день уголовного розыска, в кафе. Эдик пригласил её на танец, удивился, какая она тонкая, пластичная, маленькая. Снова в горле перехватило от умиления ли, жалости. Но Иру вскоре вызвали в отдел, он даже не успел с ней пообщаться. А ведь несколько лет мечтал, как заработает на машину, приедет к ней, удивит, подвезёт до дома. Это он организовал своих оперов приехать сюда на личной восьмёрке. Разузнав, что женщина замужем, и сын у неё уже в армии, он решил её навсегда забыть.
Лучше им было вообще не встречаться, так думал теперь Эдик, он её всегда помнил, где бы и с кем ни был…
Прошло немало лет, он оказался далеко от своего родного города, но всё равно узнавал о ней по всем возможным каналам. Ирина развелась вскоре с мужем, ушла в отставку, у нее даже появился близкий друг, почти его ровесник.
Позднее, когда она появилась в соцсетях, Эд напросился к ней в друзья, по возможности стал наблюдать за её другом, сам не отдавая себе отчета, зачем. Тот активно уделял внимание нескольким женщинам в соцсетях, дарил подарки, «лайкал», Эда это очень задевало, он в свою очередь напросился им в друзья, стал присматривать. Возможно, хотел уяснить для себя, что тому не хватает рядом с такой женщиной, как Ирина. Для этого завязал переписку с Валей, поделился, что всю жизнь любит женщину старше себя, которой до него нет дела. Валентина написала, что муж её тоже на 14 лет младше, а живут нормально, стала усиленно уделять ему внимание, и вот эти скандальные фото, из-за которых он остался на улице…
Так почему Эдика тянуло к женщине, с которой он заведомо не мог быть вместе, зачем придумал её себе, как придумывал всю жизнь отца, которого не видел ни разу? Почему его не устраивали женщины, что были с ним, любили, заботились о нём и ждали всего этого от него?
Может, в той женщине Эдуарда привлёк профессионализм в деле, в которое он был влюблён с детства, её способность преображаться из обычной женщины в умную смелую сексапильную красавицу, когда погружалась в работу?
Возможно, Эда не устраивала его жизнь, без азарта оперативной работы и всех трудностей, которые сулила выбранная им карьера сыщика?
Он работал на грузовой многотонной махине в карьере, где ездил по серпантину, всё-всё там было до мелочей им изучено, каждый поворот, каждый метр. Монотонность и бесконечность утомляли, Эдик и по жизни так ехал, ехал и не чувствовал радости.
А мечты так и остались мечтами, после контузии не смог даже образование продолжить, он планировал получить высшее юридическое, но безденежье, головная боль…
Потолок блестит так, что слепит, уходит вглубь и уводит куда-то высоко-высоко…
И где сейчас твоё упорство, несгибаемость, Эд?!
Лицо его хмурится, потом разглаживается так, что почти не видны многочисленные «оспинки» с левой стороны, оставшиеся от укусов мелких осколков – «поцелуев» войны, как их называет Тома. Она обеспокоенно склоняется над ним, трогает лоб, прислушиваясь к его мерному дыханию. Он очень похож сейчас на большого-большого мальчишку, хорошо, что пошёл на поправку…
13.02.2019 г.