Закат уступил дорогу мне. Не ночи, а мне. Вязкие следы на ржавом песке вели в никуда. Луна в 220 Вт мерно покачивалась перед моим носом, а об одну из звезд я чуть не вышиб себе глаз. Беспорядочные птичьи стаи рассекал и разгонял я руками - они мешали мне созерцать горизонт. В ближайшем озере я промочил ботинок. Сколько городов я раздавил своими подошвами? Названий слишком много, чтобы помнить их все...
Потом все уменьшилось до нормальных размеров. Яблоко смерти привело меня в рай. Яблоком жизни я был отправлен на Землю. А яблоко Вселенной все вращалось, вращалось.
Выжав пару туч на Землю, я развернул Солнце лицом к Луне. И заставил их смотреть друг на друга, пока Луна смущенно не опустила свой взор.
Я заставил небо поцеловать океан. Они слились на мгновение.
Все вращалось с безумной скоростью, набирая обороты, а я стал центром Вселенной. И одновременно держал ее на ладони.
***
Сон-имя-речь.
Ночь-имя-сон.
Первую схему понять сложнее, вторая же вовсе проста. Спишь ты ночью,а значит, ночью видишь сны. Сны же не берутся из неоткуда, они всегда происходят из имени.
Сон-имя-речь - эта схема сложнее. Во сне, взятом из имени, ты рождаешь другое имя, а затем произносишь вслух. Так сон преображается в речь через имя.
Там, где нет имен, нет и снов. А где нет снов, нет и ночи - разве можно отличить ночь ото дня лишь по цвету? Ведь есть и белые ночи, и черные дни.
Ночь уйдет, независимо от того, родится ли затем день. Так они всегда и чередуются друг с другом, не зная, придет ли им смена.
И только глупый земной шарик дрожит, заключенный в ночь, ночь же заключена во Время, а Время, в свою очередь, заключено в Имя. А Имя есть все. Только никто этого не знает наверняка. Даже те, кто верит в это, и те сомневаются. Но может ли исчезнуть Имя из-за неверия?
Имя больше Вселенной. Вселенная бесконечна, но и она заключена в Имя.
***
Если разложить свое собственное имя по слогам, то можно узнать свою мелодию. Потому что каждый слог - это нота. Раньше люди это знали, и вместо имени можно было напеть или просвистеть ноты. Теперь это забыли, и свист стал пустым звуком. Теперь его понимают только собаки.
А сочетание звуком имени оказывает влияние на человека - а вовсе не сами звуки, как многие думают. Вот так.
Нравятся нам только те песни, в которых мы слышим свое имя. Потому что только они заставляют наши души плясать. А из траектории движения души в танце складываются буквы имени. Так мы танцуем свои имена. И каждый из этих танцев индивидуален и зовется поэтому так же, как мы. Все мы умеем танцевать, если у нас есть имена, и играет подходящая музыка.
И если людям нравится одна и та же музыка, значит имена у них перекликаются, как ноты в гамме, в каком порядке их не сыграй. И если они делят между собой один танец, значит это не просто так, имейте в виду. Это что-нибудь да значит, они там о чем-то таком думают. Эти двое могут даже говорить друг с другом, они и так все поймут, по движениям, по полуулыбке, полувзгляду. И вот что еще - душа должна начать танец первой. Ни в коем случае не оставьте ее на потом. Душа - это музыка, так что пусть и начнет первая, а вы подхватите. Право, ей лучше знать. Договорились?
Так... потанцуем?..
***
А вы не замечали, что высохшая трава в августе всегда сплетается лабиринтом? Очень-очень сложным, там и ходов-то не разглядишь. А все потому, что еще до людей на земле жило племя карликов. Всем бы племя было ничего себе, только любимой забавой у них была игра в прятки. Из-за этого-то все и получилось. Они в эти прятки играли целыми днями, и даже иногда по ночам (в темноте они видели не хуже кошек). А были эти карлики настолько малы ростом, что травинки им казались чуть ли не как нам бельевая веревка. И, убегая от приятелей, карлики запутывали эти веревки (то есть травинки) так, чтобы их было потруднее найти. Но так, чтобы они сами не заблудились - кто знает, куда они там в запале забегут? Со временем они стали плести настоящие лабиринты из этих травинок. И доплелись до того, что трава в итоге стала сама по себе на следующий год вырастать, заплетаясь, как лабиринты. И каждый раз лабиринт был новым, и карлики были довольны. Но однажды один из карликов слишком плохо спрятался, и его быстро нашли, чего раньше никогда не бывало, уж прятаться-то они мастера были. Карлик страшно на траву обиделся за такое ее дурное свойство и потоптал весь луг. С тех пор трава стала расти каждый год все одним и тем же лабиринтом, который растоптал карлик. И всем карликам пришлось забросить игру в прятки, и вскоре все они повывелись от скуки, ведь это было их любимым занятием, да они больше ничего толком и не умели. А трава теперь всегда растет лабиринтами, только нам это не видно, мы же большие все-таки...
***
Жил в одном жарком краю полубог. Собственно, даже не то, чтобы полу. Вообще, он был сам по себе. Просто он родился от Солнца, но они все же не были родственниками, уж как у них так получилось, не знаю, а только так. Кожа у полубога была бронзовая, а глаза золотые. Ну, жил он себе в полупустыне, разговаривал с Солнцем. Однажды Солнце ехидно улыбнулось и спросило: "А знаешь, ведь тут не только песок? Пошел бы, посмотрел, что ли..." Полубог подумал, и решил, что, пожалуй, и посмотреть стоит. А на самом деле просто надоели они с Солнцем друг другу до смерти, и оба это прекрасно понимали.
Вот и пошел он смотреть. Дошел до ближайшего водоема, глядит, а там черепаха на камне сидит. "Ты чего сидишь?", - спрашивает. "А так. А тебе чего надо?" "Да так, гуляю", сказал полубог. "Ну-ну", - хмыкнула черепаха и соскользнула в воду.
А полубог пошел дальше. Черепаха поплавала и выползла обратно на камень. Она была вечной черепахой. И у нее были свои отношения с Солнцем. А полубог этот был уже десятым на ее памяти, и она прекрасно знала, чем все это закончится. Спасет очередной завоеванный город, станет его правителем, женится на царевне. Наплодит кучу сыновей, и все они будут героями, а один наверняка воплощением какого-нибудь бога. А когда он, наконец, умрет, то его имя будет восславлено в веках и войдет в хроники, как имя величайшего правителя, а все царство поделят между собой его сыновья. А потом их потихоньку начнут завоевывать соседи, а Солнцу к тому времени уже окончательно надоест своим аскетизмом и заумной философией еще один полубог. И опять он пойдет мимо черепахи. Черепаха только не знала еще, что она ему на этот раз ответит, но,по ее прикидкам, у нее еще оставалась пара сотен лет на раздумие...