— Ну вот, готово! — Владимир Петрович отложил отвертку и водрузил старенький телевизор обратно на шкафчик. — Нужно на кухню тоже плоский купить, чтоб на стену…
— Да мне и так хорошо, — отмахнулась Тамара Сергеевна, вставляя вилку в розетку. — Как там курочка наша?
Она открыла духовку и едва заметный дотоле аромат жарившейся курицы мощной волной захлестнул кухню.
— Что-то Волков задерживается, — озабоченным тоном произнес Владимир Петрович втянув носом аппетитный пряный запах. — В пробке застрял, что ли?
— Я курочку пока в духовке подержу, чтоб не остыла, — решила Тамара Сергеевна, щелкая пультом. — А ты иди, посуду расставь.
— «Красавиц видел я немало среди тусовок городских…» — заверещал телевизор голосом модного певца.
— «Но ни одна из них не стала причиной нежных грез моих!» — подпел ему Владимир Петрович, танцующей походкой покидая кухню с горкой тарелок в руках.
— «И вдруг девчонку я приметил —
снесло, поверьте, тормоза!
Спросил я имя у красотки,
И заглянул в ее глаза…» — надрывался телевизор.
Но странное дело — Владимира Петровича совершенно не бесили навязчивые попсовые рулады, как случалось раньше. А смазливая, «пидорская», по его мнению, мордочка певца временами казалась даже симпатичной.
— «Не-не-не-не, не Таня», — весело пел Владимир Петрович, лихо меча тарелки на стол: — «Не-не-не-не, не Ксюша, И не-не-не-не Катя…» — он крутанулся вокруг своей оси, в попытке сделать элегантный пируэт, но рухнул на пол, запутавшись в собственных ногах.
— Что там у тебя случилось? — раздался из кухни встревоженный голос заботливой тёщи.
— Все в порядке, мама, стул уронил, — крикнул в ответ Владимир Петрович, с кряхтением поднимаясь и потирая ушибленный зад. — Да, хреновый из меня балерун, — пробурчал он себе под нос, осторожно ставя на стол последнюю тарелку.
В дверь позвонили, и Баранов обрадованно рванулся в прихожую, едва не теряя на ходу тапки.
— Костян, наконец-то! Я уже заждался! — Владимир Петрович распахнул дверь и кинулся обнимать друга. — Ты не представляешь…
— Здорова Вован! Держи! — перебил Волков Владимира Петровича и протянул два здоровенных битком набитых пакета, сигналя глазами, чтоб тот заткнулся. — А я к тебе не один!
— Неужто с невестой? — вынырнула из кухни Тамара Сергеевна, вытирая руки о висящее на плече полотенце.
— Не угадали, дорогая Тамара Сергеевна! — Константин Николаевич улыбаясь, пропустил вперед невысокого толстячка в элегантном костюме модного горчичного цвета, поверх которого был небрежно накинут бежевый шарф из дорогого шелка. — Прошу любить и жаловать: Вадим, наш бывший одноклассник.
— Вадим Андреевич, — бархатным голосом представился толстячок, поправляя очки в тонкой золотой оправе. Затем галантно поцеловал пахнущую укропом ручку дамы.
— Тамара Сергеевна, — щеки почтенной матроны зарделись от смущения, как у молоденькой девчонки. — Ой, простите, я как раз салат крошила…
— М-м-м… Обожаю аромат свежей зелени! — промурлыкал Валим лучезарно улыбаясь, и перевел взгляд на остолбеневшего Владимира Петровича: — Здравствуй, Володя. Давненько мы с тобой не виделись.
— С выпуска… — просипел Владимир Петрович, пытаясь Взять себя в руки и вернуть выпученные глаза на место.
— Ну что же мы в коридоре-то стоим! — спохватилась Тамара Сергеевна, украдкой кидая любопытные взгляды на неожиданного посетителя. — Проходите, проходите в комнату, пожалуйста! Я такую курочку изумительную приготовила… Вова, ну что ты столбом стоишь! Неси еще приборы!
— А? Да, сейчас… — Владимир Петрович растерянно посмотрел вслед гостям, поставил пакеты в угол, и потрусил в кухню.
— Ну как тебе сюрприз? — приглушенный голос Волкова прозвучал за спиной так неожиданно, что Владимир Петрович едва успел подхватить выскользнувший из руки бокал.
— Вадька… У меня в гостях??? — Баранов до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. — Как тебе удалось его притащить?!
— Да я и не тащил… — Константин Николаевич пожал плечами. — Он сам захотел приехать. Помнишь, мы договорились, что после рейса я ему позвоню?
— Ну…
— Ну вот, я позвонил, а он и спрашивает: «Когда к Баранову поедем?» Сам офигел!
— А чего не предупредил?
— Не мог, — ответил Константин Николаевич, — он с меня слово взял.
— Вот гад! Задумал что-то! — Владимир Петрович непроизвольно сжал кулаки, ощущая, как эмоции отбрасывают его в далекое прошлое. — Тёщу-то обаял как ловко!
— Да ладно, Вован, не дрейфь! Ты на своей территории…
— Я?! Сдрейфил??? — глаза Баранова налились яростью от подобного предположения. — Ты рехнулся, Костян?!
— Мальчики, ну где вы там? — раздался из гостиной сладкий голосок Тамары Сергеевны, возвращая друзей из путешествия в туманную юность.
— Идем, идем уже! — крикнул Волков, и обращаясь к Владимиру Петровичу, пояснил: — я ж типа за курицей пришел.
— И салат захватите! Пусть Вова в салатницу переложит, квадратную. Там, на столе…
— Хорошо, Тамара Сергеевна, не беспокойтесь! — снова крикнул Волков в сторону двери, и сам стал перекладывать свежеприготовленный салат в указанную емкость. — А ты курицу, курицу давай!
Владимир Петрович вытащил из духовки увесистого золотистого бройлера, и обжигая пальцы, переложил его на блюдо.
— А Веруня опять где? — спросил Константин Николаевич, наблюдая за куриными манипуляциями.
— Да на родительском собрании, — раздраженно ответил Владимир Петрович. — Что за люди? Учебный год только начался, а они уже какие-то собрания собирают…
— Понятно… А Фекла как?
— Потом… — Владимир Петрович подхватил блюдо с ароматно благоухающей тушкой и заторопился к двери, услышав шаги Тамары Сергеевны.