Случай из студенческой практики
Всплывает в памяти один летний, июльский день1983 года…
Мы с моим другом Виктором Гуркиным из-за отсутствия денег два дня питались одними абрикосами, недозрелыми яблоками и сливами, срывая их прямо с деревьев по дороге в общежитие Кубанского государственного аграрного университета, куда нас поселили на время летней практики, а на третий день нас настиг жесточайший понос.
Нет смысла, думаю, рассказывать, как мы два дня лежали в лежку, маясь животом, то и дело взапуски бегая на «дальняк» в самый конец коридора...
На третий день, в субботу, когда болезнь чуток отпустила нас, мы пошли на берег реки Кубань – позагорать и поплавать. Погода была прекрасная. Мы лежали на песке и праздно глядели на небо, облака, на водную гладь реки, на слепящие отражения солнца.
На берегу отдыхала незнакомая компания – две молодые семейные пары. Еда, бутылки, орущий магнитофон – все было, как полагается. Скоро молодые люди напились и двое малых детишек – мальчик и девочка – плескались и бултыхались в воде в свое удовольствие, без всякого родительского догляда.
Я был голоден и зол на всех и вся, и первым делом набросился на бедного Виктора. Я лежал на песчаном берегу и жестоко третировал его:
- Гуркин (а я всегда обращался к своему другу по фамилии, когда почему-либо сердился на него), и зачем ты пошел учиться на журналиста? Для тебя это же совершенно бредовая идея! Понимаешь ты это? Какой из тебя журналист? Мало того, что ты плохо говоришь (а мы оба были неумелыми рассказчиками, оба здорово косноязычили) – и, поверь, что этот прирожденный дефект речи неизлечим, от него не отделаться, сколько бы хорошей литературы ты не прочитал, сколько бы красноречивых людей типа Димы Губина (нашего однокурсника, отличавшегося завидной велеречивостью) не слышал, – так в тебе еще и журналистской смелости и наглости нет! А без этих качеств в этой профессии делать нечего! Ты вон даже деньги в долг не можешь попросить! Стесняешься!.. Жил бы ты у себя в деревне, пахал землю, сеял рожь и пшеницу, нарожал бы детей и был бы счастлив! Искорежил ты свою судьбу – вот что я тебе скажу, друг мой ситный!
Обычно словоохотливый, Гуркин на сей раз коротко и зло бросил:
– Не твое дело! – Он был не в духе, видимо, голод портил настроение и ему.
Может быть, я еще долго брюзжал и злопыхательствовал на эту тему, но скоро разомлел под жарким краснодарским солнцем и затих. Я лежал, закрыв глаза, не желая двигать ни рукой, ни ногой, я весь был во власти безвольной расслабленности.
Гуркин сидел рядом, поджав колени к подбородку, и, глядя на тихие воды реки, о чем-то думал. Может быть, мои слова запали ему в душу и теперь он думал: зачем поступил на факультет журналистики, зачем приехал в Краснодар?... Зачем все это?
Он всегда поражал меня какой-то не суетностью и внутренней красотой. Хотя не лишен он был и внешней красоты, что может подтвердить и наши однокурсницы, в частности, Елена Карагодина. Знаю, что эта милая девушка какое-то время была влюблена в моего закадычного друга.
Виктор, кажется, умел все – и плотничать, и столярничать, и чинить одежду, и готовить еду, и стричь волосы, и гнать самогон... Рядом с ним я чувствовал себя совершенно беспомощным, хотя тоже не лыком был шит и многое умел. Удивительный все-таки это человек – Витя Гуркин! Из породы одаренных русских людей из простонародья. Но вот журналистским талантом бог его обделил. Совершенно! Я видел, как он страдальчески вымучивал из себя каждую заметку в газету «Комсомолец Кубани», где мы с ним проходили в то лето студенческую практику. Трудно ему писалось, очень трудно. Сердечный, он буквально потел над каждым словом!
… Вдруг Виктор вскочил и стремительно бросился в глубокие воды реки. Я глазом моргнуть не успел, как он уже выходил из реки на берег, неся на руках белобрысого мальчишку лет пяти, того самого, что плескался рядом. Он положил на траву его бездыханное тело и несколько раз с силой надавил ему на грудь. Изо рта мальчика фонтаном хлынула вода. Виктор перевернул мальчика на бок, чтобы она вылилась вся, до капельки. Малыш очнулся, закашлялся и тут же заревел.
На плач, падая и спотыкаясь, прибежали пьяные родители. Они не успели даже перепугаться – так быстро произошло спасение их малолетнего сына. Они долго обнимали, целовали и благодарили Виктора. Мой друг же только улыбался и скромно твердил: «Да не за что благодарить. Каждый поступил бы так же на моем месте».
…Усталые, голодные, но очень радостные и довольные мы возвращались с берега реки в общежитие. Помню, я шел по песчаной дороге, танцуя на ходу и выкрикивая: «Какой же ты молодец, Виктор! Ты спас ребенка! Ты оказался в нужном месте в нужное время!».
И одно лишь омрачало радость: мы так были ошеломлены случившимся, что даже не попросили хлеба у родителей спасенного мальчика. И мы снова вернулись в общежитие голодными.
Придурки, одним словом!