Вижу всё что угодно, кроме того, что действительно нужно. Огибая в своей поворотной дуге моей спальни те фразы о том, «что бы ни было, я обожаю те месяцы, что я слипаюсь на том, захлебнувшись, и том, что я чувствую»
Эта правда мне так доверительна.
Да, моя мама, я вижу всё что мне нужно кроме того, окончательно важно?
За влюбляемой частностью этих углов, я взбираюсь по тающей лестнице вверх, где мой день не закончен, а следующий даже не начат, никто здесь /совсем уже не убивают/ за то, что меня принимаешь.
Под бессмысленный звук о юристах, я – смысл и спектр всей давящей фразы, что «я не хочу от тебя убегать»
«Иссекая», добавив в словарь моей славящей на одного только грамоты, я – размноженный в «мы» каждый раз возвращались к мосту для того, чтобы всё ещё знать /соблазняют опоры меня, я – рождаемый диктор /представьте большую скалу/ лишь на фоне себя.
Я глотаю и столько пустующих гильз, что теперь на меня одобрительно взглянешь.
Я хочу ограничиться только словами, я хочу прикасаться лишь только к себе, неприятием вновь «мне вскрывать и ссылаться на то, что я вдоль говорю
Своей фразы
Убитая фаза нормальных посылов к тому, что я жгу эту пластику моего языка, и та «вязнет» на срезе, но собственных слов.
Обтекаемо
Чаще теплее
Я должна бы остаться хоть верной тебе.
Совмещением этих людей из того, что мне так не хватает, сказалось, и ты - совершенное иное.
В белеющих полосах звёзды не свойственны в тот же момент, что пытаюсь о них говорить, и пытаясь выглядеть так, будто я забираюсь, но столь высоко.
Я храню с материнской заботой, скрывая под сводом равности пары необязательных рёбер, славу и радость, отекая, мои же колени дрожат, распухая с обеих сторон,
Обтекаемо внутренне / внешне.
Пускай.
Мы приходим, ещё прилипая к разлитому полу / Прости, что приходится знать /и слипаясь, тяните меня за мои / я не чувствую / пальцы.
Мы вокруг.
Все вокруг оказались одним.
Мои руки – лишь два корабля и две лодки, весьма утекают уж в разные стороны тем, что и мы говорили о встрече, но они не узнают меня.
И горячие зубы всё ещё разогреваются.
Из того я единственным образом всё не могу прикоснуться к ним, не моей заморозкой, в огромном и любящем рту.
Из всего, не могу говорить, но ты слышишь меня?
Потяни за мои провода, издавая короткие звуки, всегда зарываюсь дыханием и не могу разогнуться к закату назад, мне расправить себя.
Этот узел обвяжется и обрастается дале в моей же спине
Горячее
Вяжи.
И я падаю к изображению фраз
Моей старшей сестры.
/ и он слышит чуть больше, чем кажется /
Я дышу в мой затылок вечерними песнями и половинами /ноющий слог/.
Я умею быть нежной и разливаться вокруг, всё большою и тёплою трещиной из, моей головы к направлению в землю и вспять
Я глотаю лишь / стены всё ещё смазаны/ столько, сколько ты скажешь.
И меня уже нет ничего,
И мне кажется, чтоб оставаться семьёй
Мне уже да и
/Вовсе не хватит?/
Я ласкаю эти вибрации по левую сторону моего мятого тела от ветвей моих рук до сечения плавящих бёдер.
И я так извращаюсь лишь с тем, чтобы три популярных окончательно прямо.
Изгибаясь и с той стороны, где меня обожают.
С весомого прошлого я, на меня посмотри, но я всё покажу, что действительно значит «нежнее»
Мы – двузначные сестры пока я пытаюсь стать частью той девичьей нежности, что только сочится
И также могла бы из вас.
«Двузначные Сёстры»