На утренней «ознакомке» следак вскользь, эдаким полунамёком спросил у меня: «Не помню ли я, где…». Я внимательно следил за ним, но если и заметил его волнение, то очень-очень лёгкое. Совсем не как у девственницы перед анальным сексом. Однако то, что документ важный и следаку не всё равно, я убедился, когда он опросил моих конвойных. Но те всё отрицали, хотя и видели у меня документы, а на обратном пути в камеру один из них даже улыбнулся и сказал: «Правильно, пусть понервничают». Воюют они, что ли?
Недавно следак мне сообщил, что в суд на продление моего содержания в общем автозаке я больше не поеду. Дескать, там конвоиры не чисты на руку, вследствие чего моя изоляция не полная. Он думает, я через них в инет выхожу?
Но вообще, сотрудники ФСИН, мягко говоря, недолюбливает работников Конторы. Хотя и не показывают вид - боятся. Впрочем, мне плевать на обе стороны, я хотел устроить себе небольшое веселье – и я его получил.
Сегодня у моего соседа день рождения. Вечером я достал из сумки шоколадный вафельный торт, вместо свечей воткнул в него спички и зажёг их. «Дуй», – говорю удивлённому ингушу. Задул. Съели. Ильяс признался мне, что за двадцать четыре года он праздновал свой день рождения впервые, так как в их семье отмечают только мусульманские праздники.
И какой идиот верит, что наши народы могут ассимилироваться?
Как-то мы разговорились.
- О жене я ещё не думал. Придёт время, мне её отец найдёт.
- А как же любовь? – спрашиваю.
- Что?