Легкомысленные кружевные дамские трусики нежно-абрикосового цвета утром, на полу возле дивана - это красиво. Точно такие же легкомысленные и кружевные прямо напротив кухонного окна - тоже, вроде, красиво. Но уже как-то иначе. Другой красотой, неуловимой. Ем свою яичницу с помидорами, пялюсь в окно и отвожу взгляд. Взгляд - легко, а мысли куда девать? Фантазию же не остановить! Вчера их, кажется, не было. Сегодня зацепились за ветку и висят. Чуть раскачиваются на ветру. Дразняще (есть такое дурацкое слово, я проверил у Ожегова).
Мысль о том, что они сохли на чьём-то балконе и их сдуло, отметаю сразу. Так не бывает. Чтоб ТАКИЕ нежно-абрикосовые кружева кто-то повесил на грубую бельевую верёвку! Чушь.
Тут же вторая мысль - как эпизод из фильма. Он и она вышли на балкон покурить. Оба страстно желают друг друга, но не решаются так сразу завалиться в постель. Хреновое воспитание, интеллигентщина. Он, наконец, решается. Говорит: «Ой, там, кажется, чайник закипел, пойду выключу!» Выскакивает с балкона, но бежит не на кухню, а в спальню. Стремительно прячет грязные носки под диван, а под подушку закидывает пару презервативов. Она в это же самое время неожиданно и так же стремительно стаскивает с себя трусы и выкидывает их с балкона - авось, дворник утром сметёт с прочим мусором. Но они пролетают несколько этажей, цепляются за ветку прямо напротив моего окна и теперь мешают мне сосредоточиться на главном: думать о бренности всего сущего. Ведь снятые трусики - это секс, любовь, продолжение жизни, но не смерть. А настоящий самурай, даже поедая яичницу с помидорами, должен думать о смерти. Я не самурай, но размышляю. Кстати, версию с перекуром на балконе тоже отбрасываем. Потому что зима, холодно, надо быть полной идиоткой, чтобы снять трусы практически на улице, а потом ещё и выкинуть - такие красивые и дорогие.
Когда на тарелке остаётся меньше половины яичницы, представляю другую картину. Тоже штамп, растиражированный в литературе, театре и кино. Жена возвращается с работы, звонит в дверь, муж идёт открывать и вдруг замечает следы дневного «преступления». По пути в прихожую запихивает абрикосовые кружева в карман треников, и, пока жена моет руки, открывает балконную дверь, вышвыривает этот комочек куда-то туда, во тьму, захлопывает дверь, выдыхает и заботливо говорит уже выходящей из ванной жене: «Есть хочешь?»
Но и эту историю я отбрасываю прочь, за балкон - так же, как пресловутые трусики. Банально и скучно. Гораздо интереснее думать о бренности бытия, о смерти. Вдруг этот условный сосед, мужик, с, скажем, восьмого этажа - маньяк? И он привёл у себе девушку, познакомившись с ней в тиндере? Посидели, выпили, может, и всё остальное тоже. А потом он её убил. И - осторожно, 18 плюс! - расчленил. Залил кислотой и слил в канализацию. Убрал все следы. И вдруг - трусы!!! Аааа! Что делать?!?! Паника, нервы, ужас! Избавиться! Как можно скорее!!! Куда?! А, вот, за балкон!!! Всё, можно выдохнуть!... Нет, не верю... Херня какая-то...
Наверняка всё гораздо проще: жена нашла трусы, устроила мужу скандал, он попытался оправдаться, что купил ей подарок к Дню св.Валентина, она не поверила, обозвала его плохими словами и выкинула трусы с балкона.
Самое удивительное, что, по итогу размышлений и всей этой банальщины, я всё равно обрёл равновесие в своих самурайских мыслях о смерти. Потому что эти легкомысленные нежно-абрикосовые трусики закончили свою жизнь, повиснув на ветке. Уже не окажутся они на чьей-то попке, не соблазнят никого, не пригодятся. Я доел яичницу.
Тут в кухню пришла Александра и спросила, о чём я думаю. «О трусах. О женских трусах за нашим окном. Вон, видишь?» - сказал я. Она глянула мельком: «Это старый полиэтиленовый пакет из «Магнита». Всю зиму висит. Уже и выцвел, и сморщился. Отвезёшь меня на работу?» Я испытал сложные чувства, почувствовал себя обманутым и подавленным, но потом гармония вернулась. Прощание с иллюзиями - это тоже маленькая смерть. Теперь я к ней готов.