Сверчок
Часть 1
На царских харчах
67
Энгельгардт: Бакунин, Костенский, Броглио, Гревениц.
Открывающая рукопись Энгельгардта характеристика А. П. Бакунина, воспитанника средних способностей, ничем не замечательного, читается так:
«Не имея больших талантов, он сделал во многих предметах значительные успехи, за исключением немецкого языка, так как при его нетерпеливом характере его отпугивает всякое значительное затруднение; обычно изрядно надменен, что особенно проявилось в первые годы, но, если удается его убедить в его ошибках, он готов покаяться и, насколько это ему удается, снова быть хорошим. Он отличается от многих почти немецкой откровенностью и чистосердечием и скорее совершит еще один легкомысленный поступок, чем станет просить снисхождения. Со своими начальниками он сближается охотно».
Убийственен остроумный отзыв о К. Д. Костенском, безличном молодом человеке, которого лицеисты прозвали «стариком»:
«Старый миф, который заставляет Прометея орошать слезами глину, превращая ее в людей, воплощен в нем наиболее материально; тяжелая и сырая глина и ничего более, и ему не приходится бранить Прометея за воровство, так как для него Прометей не украл ни малейшей искорки небесного огня. В своей внешности он проявляет много тщеславия, редко показывается иначе, чем упершись руками в бока. Поскольку он одарен от природы очень скудно, то его прилежание почти ни к чему не приводит. Заслуживают похвалы его большое добродушие и уживчивость».
Своеобразной фигурой был в лицее граф С. Ф. Броглио, сын итальянца, происходившего из обедневшего сардинского патрицианского рода. По окончании лицея Броглио уехал в Пьемонт и участвовал в революционном заговоре. Но в стенах лицея он считался ленивым, флегматичным и неспособным учеником (в отзывах преподавателей отмечается его «слабая память», «ограниченное дарование»). В записях Энгельгардта читаем о нем:
«Природа скудно одарила его способностями, в особенности ему не хватает для учения двух существеннейших черт: ума и памяти. Однако, в этом отношении по крайней мере, он совсем не переоценивает себя и, когда, несмотря на все приложенные усилия, не может чего-нибудь усвоить, шутит довольно добродушно над своей неспособностью. Флегма, которая составляет основу его характера, смягчает его вспышки, иногда очень бурные и шумные; когда же доходит до кулачных потасовок, то он при последующих замечаниях и выговорах проявляет себя чаще всего очень упрямым. Своему старинному происхождению он придает очень мало значения и неохотно носит свой мальтийский крест, хотя в его обращении довольно явственно проглядывает какая-то важность».
Равнодушным, хотя и положительным является отзыв о бароне П. Ф. Гревенице:
«При очень хорошем поведении и большом прилежании имеет также достаточные таланты. В своих мелких занятиях, например, в своей любви к бабочкам, он проявляет большую любовь к порядку. Из-за его внешности в его нраве появилась довольно большая раздражительность, которая иногда переходит в некоторое упрямство и даже иногда проявляется в его отношениях с матерью».