Сосед

Далее представлен ознакомительный фрагмент текста. Буду рада Вашим идеям о том, как его продолжить. Спасибо за интерес к моим произведениям!

Мы жили рядом. В соседних домах. Он переехал сюда чуть раньше чем я. В день моего приезда раздался звонок и он пришел познакомиться. Казалось в этом не было ничего необычного. Он был единственным, чей дом стоял рядом с моим. Другие соседи жили чуть дальше.
- Жюль, - торжественно представился этот необычный молодой человек.
Я не поверила ему. Я жила во Франции пару лет. Он не был похож на француза. Либо это был какой то сценический псевдоним либо своеобразная шутка. Я не стала его разоблачать, только вежливо улыбнулась и представилась в ответ:
- Катрин.
Иногда, а последние годы все чаще, я очень скучала по дому. Я слишком поздно уехала из России. Наверное в этом возрасте уже трудно привыкать к переменам. Еще лет 10 назад я адаптировалась бы довольно легко. Да нет, я впрочем и сейчас быстро перестроилась. Все удивляются, когда узнают что я из России. Но от этого не рассеивается внутренние ощущение беспокойства, неправильности происходящего. Я все время чувствовала себя гостем, где бы я не оказалась. Даже приобретя ранчо, и поработав на ферме, я не смогла обрести то самое удовлетворение, о котором так мечтала. Это оказалось какой то игрушкой, баловством. Я продала ранчо хорошим друзьям, и как ни странно даже не пожалела, что рассталась с многолетней мечтой. Да, я немного скучаю по Лу – чудесной лошадке, черной масти, по упрямому ослику Фене и по Билли – замечательному управляющему, без которого я не смогла бы содержать ферму в таком хорошем состоянии. Но все же, я понимала, что больше не могу нести ответственность за весь этот мир, а он нуждался в заботе и любви. Надеюсь, моим дорогим животным будет хорошо с новыми хозяевами.
Когда я купила дом здесь, в этом маленьком городе, то первое время даже не могла спать. Настолько все здесь чужое, несмотря на обстановку в моем любимом кантри стиле и окна, выходящие на восток, благодаря чему каждое утро комнаты купались в лучах восходящего солнца.
 Мучаясь от бессоницы, я часто подходила к окну. У соседа всегда горел свет в одной и той же комнате на втором этаже. Иногда я могла разглядеть его сидящим за письменным столом. Да, я понимаю, что подглядывать не хорошо и все такое, но меня распирало любопытство. Очень хотелось узнать, чем он занимался в столь поздний час. К тому же, несмотря на ночные посиделки, утром он как всегда вставал в 8 и в 9 уезжал на машине. Должно быть на работу. Теперь нам предстояло познакомиться друг с другом, и может быть я могла бы узнать его тайны.
- Катрин. Это значит Катюша, не так ли?
Я вздрогнула. Знакомым любимым уменьшительно ласкательным именем на русский манер меня не называли уже довольно давно. И было странно слышать его из уст американца, представившегося французом.
- Что? – глухо спросила я.
- О, не беспокойтесь,  я жил в России, - начал объяснять Жюль. – В командировке по работе. К тому же мои предки оттуда. Я сразу понял, что Вы оттуда. Хотя как правило Вас наверное считают американкой.
- Все верно, это так, - сказала я.
- Вы красивая девушка. Не сочтите меня навязчивым, - тут же забеспокоился Жюль. – Просто мне довелось увидеть женщин разных национальностей. С красотой русских сравнится разве что красота восточных девушек. И то далеко не всех.
Я усмехнулась. А потом вдруг сказала:
- Знаете, а у нас в стране я далеко не самая красивая.
- Что ж, здесь этого никто не знает. Так что радуйтесь и пользуйтесь, - сказал Жюль и весело рассмеялся.
Его смех был очень добрым и искренним. И сам он оказался довольно жизнерадостный человек.
- Как говорил Достоевский, «Красота спасет мир», - неожиданно сказал Жюль.
От неожиданности я потеряла дар речи и уставилась на соседа.
- Что? – за эти 5 минут нашего знакомства я успела удивиться дважды.
- Только не говорите мне, что Вы не знаете своего родного писателя Федора Михайловича, - снова засмеялся Жюль.
Я сглотнула и немного пришла в себя.
- Я то знаю, но откуда Вы его знаете?
Мне стало весело и интересно. Что еще я могла узнать об этом человеке.
- Хм, - Жюль довольно усмехнулся. – Скажем так, у меня была насыщенная жизнь, довелось узнать много интересного о мире. Достоевский стоит на одном из центральных мест на моих полочках знаний. Конечно же наравне с Толстым и Пушкиным. Я думаю, нам будет, о чем с Вами поговорить Катрин. А пока держите это прекрасное произведение искусства – и с этими словами Жюль наконец протянул мне корзину, которую держал в руках. Оттуда веяло ароматом хлеба.
- Моя тетушка работает пекарем недалеко отсюда. Так вот она считает, что меня необходимо кормить исключительно пирогами в большом количестве. Я решил разделить с Вами это удовольствие, так как у меня одного не хватает на это сил.
- Спасибо, - сказала я и жестом пригласила войти.
- О, нет. Не хочу Вам мешать. Вы не так давно переехали, и наверняка у Вас и без меня хватает забот, - плюс ко всему Жюль оказался достаточно тактичным. 
- Вы не мешаете, не беспокойтесь – заверила его я. – Большую часть вещей я разобрала. А чаю с Вами выпью с удовольствием. Как Вы знаете, русские обожают пить чай и желательно с лимончиком. Проходите.
Жюль на пару секунд замялся в холле, но затем уже более уверенней прошел в сторону кухни. Мне повезло купить готовый меблированный дом. Здесь практически ничего не надо было расставлять.
Просторная кухня, в светлых тонах, с барной стойкой. Хозяйка даже оставила мне свои любимые орхидеи, объяснив это тем, что они не перенесут длительного переезда. Я патологически не умела заботиться о цветах, но дала слово, что сделаю все возможное, чтобы сохранить их.
Предложив соседу присесть, я направилась к кухонному шкафу и плите.
- Как Вам в этом городке, Катрин? Вы ведь недавно здесь, не так ли.
- Почему Вы так решили?
- Ну… - Жюль немного замялся. - Если честно, просто так показалось. Вы похоже на человека, который много путешествует.
- Вы правы, я здесь недавно. Моя работа. Видите ли я пишу. И это позволяет мне оказываться в любой точке мира, в любой момент времени.
- Чудесно. Должно быть Вы получаете от этого большое удовольствие, Катрин.
- Получала, скажем так. Теперь как будто хочется чего то другого. Только пока не решила чего…
- Я тоже довольно часто в пути. Только все равно возвращаюсь сюда. Так уж сложилось, что вынужден привязаться к этому месту.
- А кем Вы работаете?
- Репортер.
- Оу…
- Ха. Вокруг моей профессии несомненно много романтики. Но поверьте, на самом деле все не так радужно, как кажется со стороны, Катрин.
Я кивнула. Больше всего я предпочитала находиться вдали от подобных людей. И сейчас мне стало немного не по себе.
- Если честно, никогда не любила публичность, - призналась я Жюлю.
- Понимаю Вас. По правде сказать я тоже… Просто это… дело моего отца. Которое я обещал ему продолжить. Но Вы не берите сразу на свой счет. Я не буду подобно сыщику, вынюхивать что либо о Вашей жизни. Конечно если Вы сами не захотите поделиться.  - Жюль снова тепло улыбнулся. – Для Вас я просто сосед.
- Спасибо, - кивнула я.  – Я сейчас в поисках вдохновения. А это место достаточно тихое, не правда ли. Можно выйти среди бела дня и не встретить не одной живой души вокруг.
- Вы знаете, здешние жители не очень любопытны. Хотя, я думаю, у каждого найдется немало скелетов в шкафу.
- Не сомневаюсь.
- Раньше здесь жил один чудесный старичок, мир праху его, - сказал Жюль и перекрестился так, как это делают католики. – Так вот, добрее и прекраснее его я не встречал на этом свете. Давным давно он схоронил жену. И практически целыми днями занимался огородом и цветами. Иногда к нему приезжали внуки. Но это было достаточно редко. В свое время я рос практически без отца и должно быть поэтому очень привязался к этому человеку. Мы часто ходили гулять в лес, и к озеру. Он рассказывал мне ни одну тысячу удивительных историй из своей жизни, пока наконец не поделился тем, что в 16 лет сбежал в турне с одной из раскручивающихся в то время рок групп, затем пристроился к движению хиппи, объездил все Штаты, и в конце концов остепенился, найдя ту единственную, о которой всю жизнь мечтал. Он даже намекал, что имел что-то темное в своем прошлом, связанное с криминалом. Но дальше говорить не захотел и я не стал его расспрашивать. Тогда я подумал о том, как удивительна может быть жизнь простого пожилого человека, невзрачного соседа одной из улиц одного из Богом забытых городишек. И сколько таких старичков живут по всей земле. Готовых открыть целый мир, но в итоге уходящих в никуда, оставленных своими детьми и вообще как будто никому не нужных.
 Я завороженно слушала своего соседа, не перебивая.
- Билл. Его звали Билл. Он был чудесен. Обычный человек, с обычным американским именем и необычной судьбой. Я ходил на его похороны. Человек 10 не больше, пришло к его могиле. А ведь наверняка где то живут его многочисленные друзья, проведшие с ним бок о бок лучшие годы жизни. И теперь  также мирно каратающие свой век.
- Я думаю, их жизнь не напрасна, - сказала я. – Любой человек очень много значит для этого мира и для Бога.
- Вы верующая? – спросил Жюль.
- Да. Точнее теперь да.
- Это хорошо, - кивнул он. – Это поможет, когда Вам будет трудно.
- Уже помогло, - сказала я и опустила взгляд. Затем продолжила , - печально что жизнь Билла оказалось не кому не нужна в конце его пути. Но я думаю, она не раз была нужна в середине и начале. Его любила мать, затем жена. И наконец, дети, будучи маленькими тоже нуждались в нем. Наверняка он не раз помог своим друзьям. Но, я понимаю, о чем Вы говорите Жюль. Мы перестали быть нужны друг другу. Не конкретно, а вообще.
Жюль долго смотрел на меня. Чай был давно заварен. Но остыл. Почему то я вспомнила про песочные часы Горация Слизнорта из шестого фильма про Гарри Поттера. В книге их не было. Но они стали прекрасным добавлением в историю.
«— Простите, сэр. Я просто залюбовался песочными часами.
— Ах да. Весьма занимательный предмет. Движение песка зависит от качества беседы. Если она оживленная, песок сыпется медленно... А если нет...
— Тогда я, пожалуй, пойду...»
Если бы сейчас с нами находились эти часы, то песок в них возможно тоже замедлил бы свой ход.
- У меня была девушка, - вдруг сказал Жюль. Затем он печально усмехнулся. – Очень хорошая девушка. Мне казалось, что я действительно ее любил. Хотя, наверное, так и было. Я любил ее.
- А что произошло потом, - спросила я.
Голова Жюля низко склонилась. Затем он снова поднял глаза.
- Она ушла. Просто, ушла. Сказав, что больше не видит нас вместе. Прошло уже три года. А мне кажется, что я до сих пор стою у входной двери и недоуменно смотрю ей вслед…
Жюль замолчал. Я тоже молчала. Мне нечего было сказать в ответ. Тот кто не любил, этого не поймет, а тот кто любил, не должен ничего говорить.
Песок в наших часах еще на пару минут замедлил свой бег, а затем вихрем полетел вниз. Жюль кашлянул и как будто вышел из оцепенения.
- Однако я засиделся, не хочу Вам докучать. – Он встал. – Я был рад нашему знакомству, Катрин! Надеюсь что не сильно надоел Вам.
- Напротив, мне понравилось общаться с Вами. Всегда буду рада Вас видеть в своем доме.
- Нет-нет, - теперь моя очередь приглашать Вас, - улыбнулся Жюль.

***
Мои дни потянулись сплошной чередой неспешных событий и общения. Мы с Жюлем виделись практически каждый день. И наша беседа никогда не переставала быть интересной. Он знал удивительное множество людей, огромное количество книг. Казалось ему доступна была любая точка мира и любое время. С равным успехом мы могли обсудить Коко Шанель и рыцарей круглого стола, Джейн Остин, и Шекспира. Но это были не сухие научные разговоры литераторов или критиков. Чудесным образом мысли и идеи этих великих людей и персонажей вплетались в нашу жизнь. Их мнение о жизни было созвучно нашему, или наоборот могло вызвать бурю протеста.
Больше всего я любила слушать старинные кельтские легенды. Рассказывая о них, Жюль как будто перевоплощался в одного из героев, он прыгал и кричал подобно древним викингам, иногда увлекал меня за собой в безумные танцы у воображаемого костра.
Однажды мы сидели на заднем дворе и провожали закат. Я никогда не обращала внимание на то, как это красиво – смотреть на тающее солнце, видеть меняющееся небо, встречать первые звезды.
- Для чего мы живем, Жюль? – неожиданно даже для самой себя спросила я.
Он посмотрел на меня слегка удивленно. Надо сказать, я часто любила задавать ему вопросы. Но у него как будто всегда лежал в кармане готовый ответ. Иногда он молчал несколько минут, словно подыскивая подходящую страницу в бездонной энциклопедии знаний об этой вселенной, а затем обязательно выдавал нечто такое, что казалось очень простым и невероятно сложным одновременно.
Так, я однажды его спросила:
- Что ценнее всего на свете?
Он как обычно помедлил, а потом ответил:
- Ты знаешь, в течение жизни я сам не раз задавал себе этот вопрос. И каждый раз отвечал на него по-разному. То, что я тебе скажу сейчас, будет ответом парня тридцати трех лет. И даже не рассчитывай через пару лет услышать от меня то же самое.
Я улыбнулась, а он продолжил:
- В 16 лет я считал, что любовь. Тогда я не знал, что она из себя представляет, и какие страдания может принести, ну и радость само собой. В 25 решил, что самореализация. Что может быть важнее раскрытия собственного потенциала, карьерного роста. В 30 подумал о здоровье. Я думаю, ты знаешь, что для нашего поколения здоровье, а точнее проблемы с ним дают о себе знать довольно рано.
Я понимающе ухмыльнулась.
- И наконец, в 33 я понял одну вещь. Все что действительно ценно может быть для человека – это время. Ни любовь, ни счастье, ни деньги, ни даже вера. А знаешь почему? Потому что все из этого можно, потеряв, обрести вновь. А время – это та вещь, которую потеряв однажды, ты не вернешь никогда. Есть секунда, и все, больше нет ее и никогда не будет.
Он замолчал, а я задумалась. Было в этом что-то такое, неземное.
«Движение песка зависит от качества беседы. Если она оживленная, песок сыпется медленно... А если нет...»
Мне показалось, что мы растворяемся в пространстве. И стройный ряд столетий проходит рядом. У Бога нет времени, вспомнила я. Но оно есть у нас. Для Него тысяча лет мелькают, как один день, а у нас и за один день может пройти тысячелетие…
Звезды медленно загорались на небосводе. Ночь входила в свои права. Бледная луна озаряла двор.
Я вздохнула.
- Иногда мне кажется, что моя жизнь потеряла смысл, - сказала я Жулю.
Он улыбнулся.
- Так бывает, Катрин. Человеку вообще трудно приобретать этот смысл в одиночку. Есть великие подвижники и отшельники, способные на это. Но подобное доступно не всем.
- И рядом с кем-то можно быть одиноким, Жюль. Я думаю, ты знаешь, это.
- Я знаю. Но думаю, нас с тобой это не касается.
Я посмотрела на Жюля и покачала головой.
- Ты прав.
У меня не было даже намеков на чувство влюбленности к соседу. Казалось, общение с ним разрывало границы реальности и переносило нас на другой, более глубокий уровень. Ни с кем, даже среди близких, я не могла похвастаться такой глубиной понимания как с ним.
А время все замедлялось и замедлялось, шло медленнее и неспешнее, пока однажды не остановилось совсем…

Продолжение следует…