Недавно у меня случился тяжкий запой, из которого вывел мой хороший знакомый, одногодок Сергей И. Признаться, не раз его крепкая, твердая рука вытаскивала меня из пропасти. Вот и на сей раз пьяный, почерневший от белой водки, с совершенно растерзанной душой, я приплелся к нему домой, чтобы он в очередной раз спас меня, вывел на трезвый путь. У его ног, – точнее, у его торса, ибо Сергей – инвалид-колясочник, и ноги у него отрезаны по самый таз, – я пустил пьяную слезу по своей загубленной жизни. «На углях пьянства сгорела моя жизнь!» – пьяно стучал я кулаком в грудь.
Нет, Серега не стал вести со мной душеспасительную беседу, а почти сразу же уложил спать. Утром же сказал: «Негоже жить пьяными инстинктами, когда у тебя есть интеллект. А по поводу жизни своей, вот, смотри…». Он взял со стены железную подкову и коротким, энергичным усилием выпрямил ее. «Вот так же запросто можно выпрямить любую судьбу. Даже самую кривую. Заруби себе это на носу!».
Я дал Сергею слово, что брошу пить. Если не навсегда, то надолго. И я бросил, ибо обмануть такого человека было бы западло.
В молодые годы Сергей профессионально занимался тяжелой атлетикой и пауэрлифтингом, выступал на соревнованиях, в том числе и на международных. Но в июле 1993 года в его жизни произошла страшная трагедия. Парня взяли и выбросили с балкона девятого этажа…
Однажды вечером, за два дня до своего 32-летия, к нему заявились трое молодцев. Хотя гости и были непрошенными, но он их прекрасно знал, еще недавно они вместе выступали на спортивной арене. Как и полагается на святой Руси, Сергей быстренько накрыл стол, поставил угощение. Выпили-закусили, и гости тут же перешли к делу. А дело заключалось в том, что Сергей работал инкассатором в коммерческом банке, на пару с другим охранником он возил большие деньги, по миллиону долларов, и не в бронированной инкассаторской машине, в те дикие годы о них и речи не было, а в обыкновенной «Волге». И вот бандиты пришли к Сергею, чтобы узнать, куда, по какому маршруту повезут деньги в ближайшие дни. «Шепни нам на ушко, по секрету, мы тебя по-царски отблагодарим!» – обещали бандиты. Но Сергей признался, что не знает, по какому маршруту и куда они повезут деньги, эту информацию «сливают» охранникам за 5 минут до выезда из банка. И ни минутой раньше. Но бандиты не поверили, и в отместку подмешали в рюмку хозяина лошадиную дозу клофелина, а когда он потерял сознание, его взяли за руки-ноги, выволокли на балкон и совершенно бесчувственного вытолкнули за перила.
«Этих душегубов уже нет в живых, – рассказывал мне Сергей в первые дни нашего знакомства. – Никто за меня им не мстил, они сами друг друга перерезали и перестреляли. В начале 90-х спортсмены оказались не у дел, жизнь развела нас по разные стороны баррикад: кто ушел в милицию, кто – в охрану, кто – в бандюки. Я же устроился охранником в банк.
Упав с девятого этажа, я разбился в лепешку. Все последующие полтора года я в буквальном смысле этого слова карабкался с того света. Я лежал в больнице и заживо гнил. И, поверь, это не метафора. Меня резали, «шинковали» потихоньку – сначала одну ногу раз пять резали, потом – другую… В общей сложности я перенес более двадцати операций. До шести кубов морфина мне вводили, чтобы не так страдал, я крепко сидел на игле. А когда перестали колоть – начались страшные, мучительные боли. Полтора года длились мои страдания. Представляешь: до трагедии я весил около 100 кг, а когда меня выписали из больницы, во мне было всего 40 кило. Мать меня под мышкой из больницы приволокла – такой я был легонький да сухонький.
А когда вернулось сознание, физическое здоровье, тут-то и случился моральный надлом. Как говорили в девятнадцатом веке, мрак отчаянья затмил мой разум. Да, я выжил, но зачем? Кому я теперь нужен? Безногий инвалид, человеческий обрубок… За что меня так Бог наказал? Душевная боль была невыносимой. Я был совершенно падшим существом, в прямом и переносном смысле этого слова. Я чувствовал себя чахлым растением в глиняном горшке… Да, очень тяжелый был период… Мне все говорили, и мать, и жена, что люди и без ног живут, и хорошо живут, приводили в утешение примеры. Но, понимаешь, я должен был выпить чашу дерьма сам. Взахлеб! До самого дна! Я запил, и здорово запил. Появились дружки. Сопли, слюни, слезы – противно было смотреть, так распустился. Не раз валялся в стельку пьяным у подъезда дома. Люди шли и брезгливо морщились. Именно в этот период мне, как и герою «Бесов» Кириллову, хотелось «вернуть билет Богу», кончить жизнь самоубийством. Не раз в петлю лез. О, какие истерики я закатывал! Психовал по полной! Приезжали врачи из «психушки», накидывали смирительную рубаху, кололи успокоительные. Дурдом был полный!
Но и из этой гиблой бездны мне удалось выкарабкаться. Благодаря родственникам, друзьям, они мне здорово помогли. И, конечно же, матери, Галине Викторовне, я очень благодарен. Ей отдельное сыновнее спасибо. Если бы не мать, не жена Елена, не дочь Маша, меня давно уже не было в живых. А сегодня я живу полноценной жизнью, можно сказать, благоденствую».
Сергей истово верит в Бога. У него дома, в красном углу, висят иконы и стоит пудовая гиря. Именно благодаря вере и занятиям тяжелой атлетикой он снова вернулся к нормальной жизни, снова стал спортсменом, вернул себе богатырскую силушку. Он гнет стальной ломик как соломинку, двухпудовые гири бросает как мячики.
Сергей четыре раза был в коме, четыре раза заглянул по ту сторону жизни. Что видел?
«А видел я потустороннюю жизнь. Мне показывали мытарства людей. Летал по каким-то длинным коридорам, видел, как люди страдают, мучаются, я навеки запомнил страдальческие гримасы на их лицах. Помню, как грехи свои от себя прогонял… А потом я влетел в больничную палату. Внизу, вижу, жена на стульчике сидит, у моей кровати, за меня врачей просит, плачет-умоляет… А потом я очутился в каком-то полированном блестящем шаре, который летел примерно в километре над землей. Я изо всех сил упирался, чтобы меня не сдуло, кое-как удержался…
– А, может быть, все эти видения – действие наркотиков?
- Не-е-ет, что ты! Во-первых, в те периоды, когда я впадал в кому, наркотики мне не кололи, а, во-вторых, наркотический транс – это совершенно другое…
– После всего того, что с тобой случилось, ты будешь защищать человека перед Богом? Или скажешь: «Всевышний! Человек не достоин твоей милости!»?
– Обязательно буду защищать. Бог всех простит…
– Бог-то понятно, а ты, ты простил бы тех, кто безжалостно скинул тебя с балкона?
– Честно скажу: я не знаю, как бы поступил с теми, кто меня выбросил с этажа. Хотя понимаю, что надо, надо прощать. Человек должен быть добрым. Творить добро – это его миссия здесь, на земле».
А через несколько лет после того как Сергей бросил пить и снова начал потихоньку-полегоньку заниматься тяжелой атлетикой, он и еще двое инвалидов-колясочников покорили Эльбрус. «Когда мне сделали такое предложение – ни секунды не колебался, – вспоминает Сергей. – С дивана слезть – вот моя мечта была, а тут увидеть мир с вершины Эльбруса – такой шанс ни в коем случае нельзя было упускать, и я тут же согласился. При восхождении я инфаркт чуть не получил – так тяжело было физически. Коляски на лыжах стояли, нас, конечно же, подстраховывали, но мы сами себя подтягивали по склону горы. Девять часов поднимались…
– У тебя в доме много книг. С увлечением читаешь?
– Классиков наших всех прочитал. Люблю Достоевского. Федор Михайлович – это как блюдо из французской кухни, столько в его творениях всяких разных «соусов». Когда мы читаем Достоевского, читаем что-то за тем, над тем, что написано. Чтение Достоевского – это не удовольствие, это работа. Чтобы понять Достоевского по-настоящему, надо жизнь прожить, пройти через страдания. Вершины духа так просто, с ходу не покорить.
– Ну, страданий-то ты хлебнул с избытком… Но я знаю, что у тебя есть мечта….
– Да, моя мечта – побывать на Северном полюсе. Можно дойти самим, поставив коляски на лыжи, но это очень тяжело будет, можно на «Буранах». Вариантов много…
– И ты готов к такому подвигу?
– Я даже задумываться не буду, если судьба даст мне такой шанс».
Согласитесь, разве можно обмануть такого человека? Дать ему слово и не сдержать его. Человеку, который победил саму госпожу Смерть!