Семиокий анальгин

               
    Да, да. Именно так называли Петра Алексеевича в детстве. Загадку этого прозвища  унес в могилу его отец, дедушка, знакомый дедушки, собака, которая по вечерам грелась на солнце и пьяный водитель автобуса, сбивший кенгуру. Впрочем, кенгуру выжил и мог бы многое рассказать, но погиб при попытке залезть на небоскреб.
    Случайны ли эти смерти? Не думаю.
    Допустим, смерть отца еще как-то можно объяснить. Он был японским подданным и готовил суп. Ему суп не понравился и отец Петра Алексеевича, расстроившись, сделал себе харакири, расположив выпавшие из раны внутренности столь затейливым образом, что проходящий мимо бродячий поэт не удержался и написал стихи в ритме хокку.

    Хокку –это…
 Жанр и… форма японской поэзии;                трёхстишие, состоящее из двух опоясывающих пятисложных стихов и…       одного семисложного посередине. Генетически восходит к первой полустрофе Танка (хокку буквально ), начальные стихи от которого отличается простотой поэтического языка, отказом от прежних канонических правил,       повышением роли ассоциативности, недосказанности, намёка. В своём становлении X. Прошёл несколько                этапов. Поэты Аракида Моритакэ (1465—1549) и Ямадзаки Сокана (1465—1553) видели в X. чистокомический жанр. Заслуга превращения X. в ведущий лирический жанр принадлежит Мацуо Басе          (1644—94);основным содержанием X. стала пейзажная лирика. С именем Танигути Бусона (1716—83) связанорасширение тематики X. Параллельно        в 18 в. развиваются комические X., выделившиеся в самостоятельный сатирико-юмористический жанр сэнрю. В конце 18 — начале 19 вв. Кобаяси Исса вводит в X. гражданскиемотивы. В конце 19 — начале 20 вв. Масаока Сики приложил к                X. заимствованный из живописи метод«зарисовок с натуры» (сясэй), способствовавший развитию реализма в жанре X.
                (см. Люди Х) все серии, начиная с последней.) Росомаха и др.
 
   
    Вот видите, как много вы сейчас узнали.  Правда, текст немного странно расположен, но это происки спецслужб. Как я его не правил – ничего не получается, а если получается – то становится еще хуже и гадостней. Но вернемся к поэту.  Поэт отошел от традиций. Свободолюбивый и бунтарский был этот поэт, и он сначала написал –

                Безликий ёж опять наелся сала – пень будет долго недвижим
              А потом -

                Был лотос верен аргонавту
                Зачем искал его Шекспир
                И он не нужен космонавту
                Зачем его пихать в салат
                (или, как вариант – сапог)

    Эти стихи многое объясняют в характере Петра Алексеевича, как сына отца дедушки.  Дедушку  погубила первая полустрофа трёхстишия, а бабушка умерла своей смертью, зажимая в щупальцах медузу.
    Ух, ты. Мы потихоньку добрались и до бабушки, с чем я вас и поздравляю. Одному бы мне это не удалось. Противилась пейзажная лирика.
     - Хорошо, - скажет любопытный ребенок, случайно залезший почитать мои рассказы, - а как же семиокий анальгин?
    Таких детей я обычно выкидываю с девятого этажа. Зачем ребенку знать лишнее, если он не может подсчитать прирост валового продукта. Пусть считает, а спартанцы знали – если ребенок не умеет посчитать валовой продукт – то его - вниз. Я тоже спартанец, хотя мои предки были грузинами. До определенной степени, конечно.
    Знакомый дедушки Петра Алексеевича решил принять иудаизм. И принял, не прочитав на флаконе противопоказания.
     - Ээээх, б…, – были его последние слова.
     - Сясэй, - закричали любители зарисовок с натуры (если вы забыли, что это такое – рекомендую вернуться к описанию хокку).
     - Сю – Сю, - откликнулась тетя Маша, которой тоже хотелось что-нибудь крикнуть, имитируя оргазм.
     Ё - ё!, - повторило эхо скрежет голоса Ван Блэндера (или как он там называется), – ищите меня с граблями на астероиде в травах, или в кустах патамуха.
    Ну, вот… Дописался. При чем тут Ван Блэндер (Звездные войны (Star Wars:
Dishwasher ), патамух, при чем тут тетя Маша, хотя я ей искренне желаю полового  счастья при возрасте 72, при чем тут девятый этаж? Двенадцатый был бы удобнее, а до шестнадцатого этажа мне по возрасту не долезть, хотя есть такие живучие дети…
    Да, но…
    Бросим все на полпути? Рассматривать жизнь Петра Алексеевича? Бросим сейчас?
    А давайте бросим. Жизнь и  прозвище Петра Алексеевича такая тонкая штука, что на нее следует смотреть глазами собаки, которая грелась на солнце.