Она ни разу не была в церкви...Каждый раз при попытке зайти внутрь её начинало тошнить и приходилось выбегать на улицу, чтобы прийти в себя. В детстве родители связывали это с аллергической реакцией на аромат церковных свечей и курящегося в кадиле ладана, поэтому на службы дочку с собой старались не брать. По мере взросления она привыкла молиться дома перед крохотной полустертой иконкой, которая была ещё до революции подарена прабабушке попом местной деревенской церквушки. Маленькой девочкой она привыкла просить у бога всякие мелочи вроде отличных оценок в школе и вкусных пирожных на день рождения, и поистине верила, что успехи практически по всем предметам и испечённый мамой торт были результатом её усердных молитв.
Однажды, когда ей было пять или шесть лет, Наденька сильно заболела. Это была то ли ветрянка, то ли тяжелая форма кори. Она лежала в бреду, а мама металась по дому, не зная, на кого оставить ребёнка, чтобы сбегать вызвать скорую. Пытаясь немного успокоиться, мама одними губами просила высшие силы послать ей помощь, а дочке - здоровья. В какой-то момент Надя открыла глаза и очень отчетливо увидела рядом с мамой высокую статную женщину в белых одеяниях. Женщина положила руку на голову плачущей маме и, оглянувшись, улыбнулась Надюше. Окрестив про себя незнакомку Богородицей, девочка забылась. Посидеть с Надей оставили её подружку Женьку, дочку соседки по общежитию. Жене было строго-настрого велено смотреть за дыханием подружки и в случае чего сразу звать взрослых. Скорая приехала быстро. Врачи осмотрели Наденьку, но в больницу с собой не забрали. Температура снизилась до 37,5, сыпь уже стала проходить. Уколов с серьезным видом лекарство, велено было на завтра вызвать своего педиатра и продолжить лечение. Надя весело шла на поправку. Она рассказала маме про Богородицу, и они вместе порадовались чуду скорого исцеления. А вот Женька заболела всерьёз и надолго. Все считали, что это она заразилась от подружки. Её положили в больницу, где она получила полный курс ненавистных всем детям капельниц и уколов. Потом пошли какие-то осложнения на сердце, отчего Евгения всю оставшуюся школу, аж до десятого класса, была освобождена от физкультуры.
Женька вообще обладала фантастической способностью притягивать к себе неприятности. Если они бегали с Надькой по улицам, то именно Женька падала в новом платьице в самую грязь. Именно Женька в трудный момент спотыкалась и резала руки об лежащее на дороге стекло, после чего получала бесконечные вакцины от бешенства в живот и вызванных с работы в травмпункт родителей. Именно Женька по-полной всегда была наказана за любую шалость или провинность, хотя компания шалунов порой состояла почти из десятка общежитских детей. Прозвища «чертёнок» и «бесёнок» могли бы быть придуманы, глядя на Евгению, если бы таких детей мир не видел до этого ранее.
Надеюсь, ни у кого не возникло сомнений, что Надя и Женя пошли в школу в один класс и сели за одну парту. Их дружба была идеальной: спокойная и рассудительная Наденька помогала Женьке со школьными предметами, а та, в свою очередь, всегда знала, чем и как заняться в свободное от уроков и домашних заданий время. И громом среди ясного неба стало для Женьки известие, что уехавшая погостить к бабушке подруга останется в Сибири как минимум на следующий учебный год.
Без Надьки Евгению как будто подменили. Всё свободное время после школы она посещала всевозможные кружки и секции, от вылазок с большой компанией отказывалась, предпочитая остаться дома. Без Надьки было не так весело озорничать, а баловаться и веселиться казалось без подруги предательством. Крепкая девчачья дружба нашла себе новое воплощение. Женька начала читать книги. Запоем. Она представляла и себя и Надю на месте героев прочитанных произведений, и чтение стало приносить ей особую радость. Иногда бурная фантазия Женьки придумывала новые повороты в читаемых книжных приключениях, и она засыпала с книжкой в обнимку, видя абсолютно счастливые сны. Непривычные ранее усидчивость и начитанность сделали своё дело, и к седьмому классу Евгения подошла в статусе «отличницы».
Надежда же в бабушкином небольшом сибирском городке чахла. Да, она продолжала быть отличницей, но стала болеть часто, как никогда до этого. Играть на улице было особо не с кем. В бабушкином старинном доме детей было она да Тёма, мальчик-инвалид, с которым можно было вести интересные беседы, но невозможно поиграть ни в одну дворовую игру. Конечно, они пытались играть и в прятки, и в «море волнуется раз», но с надькиной стороны это почти всегда была игра в поддавки. За два года из весьма упитанной девочки Надюша превратилась в худощавого нескладного подростка с впалыми щеками и ручками-ниточками. Тёма, для которого Надя стала первой любовью в жизни, пытался, как мог, веселить подругу, но та порой уходила в себя, не показываясь иногда во дворе неделями. Все подаренные букеты из собранных цветов отправлялись в корзину, ароматные ветки сирени встречал презрительно-сморщенный носик, но это не злило парня, а заставляло придумывать новые подарки для своей Наденьки.
Артём часто лежал в больнице, и когда в очередной раз он попал туда с непонятными болями в сердце, Надя не собиралась бежать его проведывать. Тёма не появился и через неделю, и через две. Бабушка, для которой такое равнодушие к другу было непонятно, стыдила и укоряла внучку. В конце концов Надя взяла пару заботливо приготовленных бабушкой книг, испечённые накануне пирожки и отправилась навестить воздыхателя. Выглядел Тёма неважно: и без того худое лицо осунулось ещё сильнее, горевшие раньше при виде Нади глаза лишь слегка улыбнулись из тёмных глазниц, когда она зашла в палату. Девочке стало стыдно за то, что она совсем не представляла, что можно так болеть и так страдать. Она протянула мальчику пирожок, и улыбнулась, когда он, укусив, тихо сказал: «Вкусно!». Присев на стул у кровати, Надюша начала рассказывать о событиях, которые произошли в школе за последние две недели. Оказалось, что не так сложно доставлять другим людям радость, и постепенно надин голос стал звучать всё бодрее и задорнее. Надя так увлеклась рассказом, что в какой-то момент перестала ощущать себя в больничной палате. Она разыгрывала пару сценок из школьной жизни в лицах, увлечённо жестикулируя руками, как вдруг, обернувшись к кровати, увидела опять знакомую фигуру в белом. Богородица держала Артёма за руку и пристально смотрела на его уснувшее лицо. Решив действовать, как и знакомая ей уже святая, Надя взяла Тёму за другую руку и осторожно присела на край кровати сбоку от мальчика. Тихо, про себя, она читала одну из немногих известных ей молитв, прося Бога дать Артёму сил на выздоровление. Через некоторое время рука подростка разжалась, и Надя ощутила в своей руке свёрнутую записку. Артём почти сразу очнулся, улыбнулся и сказал ей, что пора уходить. Вошедшая в палату медсестра подтвердила, что начинаются ежедневные процедуры и манипуляции, и, пообещав завтра навестить друга опять, Наденька с воодушевлением вернулась домой. Только вечером она вспомнила про полученный кусочек бумажки. Уединившись в своей комнате, она развернула записку: «Дорогая Надя! Прости, что не могу задержать её надолго. Но так надо для твоего счастья. Береги себя! Артём.» О ком шла речь? От чего надо беречь себя? Надя ничего не понимала, и, подумав, что это письмо Тёма написал под влиянием своей болезни, она выбросила записку в мусорное ведро и решила всё выяснить завтра у автора на месте, в больнице. После школы Наденька забежала домой, чтобы переодеть школьную форму, но споткнулась об озабоченный взгляд бабушки. Сквозь слёзы бабуля сообщила, что этой ночью Артёма не стало. Это был первый серьёзный удар, первая потеря близкого человека. И это событие как будто пробило первую брешь в окружающей её скорлупе. И задаваясь уже взрослыми вопросами «зачем» и «почему», плача ночами в своей постели, пытаясь понять свою роль в том, что произошло с Артёмом, Надя окончательно разрушила ту скорлупку безопасности и беспечности, которая называется детством. Взрослеющая Надя вернулась в свой родной город.
Женька к тому времени стала первой красавицей школы. Чёрные, как смоль, волосы, умные зелёные глаза - всё это притягивало взгляды мужской половины школы. Но у Евгении было одно увлечение - подруга. Они так долго не виделись, так многое пережили порознь, что проводили вместе всё свободное время. Надя с интересом слушала рассказы подружки об их совместных приключениях в женькиных фантазиях, и постепенно и её воображение стало более живым и свободным. В то время их большая страна развалилась, родители пытались свести концы с концами в условиях грянувшего кризиса, поэтому девчонки были большую часть времени предоставлены самим себе. Они вместе рассуждали на тему жизни и своего будущего, строя совместные планы поступления в институт. Женя, родители которой умудрялись доставать запрещённые ранее книги, часто звала подругу в гости, и они вместе погружались в мир взрослых рассуждений, неизвестных красивых слов, свободных мыслей и разрушения привычных шаблонов. Им обоим порой доставалось от учителей за излишне вольные высказывания, но родители на удивление спокойно относились к этим негодующим записям в дневнике. Вся страна разделилась на два лагеря: тех, кто ещё жил советским временем по строгим и чётким канонам, и тех, кто допускал различные варианты развития своего сценария жизни. Явной борьбы между сторонниками и противниками перестройки не было, но столкновение интересов и разность мироощущения порой выливалась плохими отметками по отдельным предметам для наших вольнодумных девчонок. И если политическая часть жизни того времени складывалась достаточно гладко, то бытовые условия разделяли всех довольно значительно. Надины родители зарабатывали лучше, чем женины. Папа Наденьки стал членом правления одного из первых строительных кооперативов, и денег в доме стало прибавляться. Первые джины-варёнки, первый видеомагнитофон в классе появились именно в надиной семье, не говоря уже о том, что построенная кооперативом двухкомнатная квартира была предметом роскоши для большинства одноклассников. Надя стала центром подростковых тусовок. Когда родителей не было дома, компания из одноклассников и нескольких ребят из параллельных классов собирались, чтобы посмотреть первые голливудские фильмы на видеокассетах. Это было ни с чем не сравнимое удовольствие и ощущение: «Чужой», «Красотка», «Грязные танцы» и многие другие фильмы формировали мировоззрение целого поколения молодых людей, заставляли их чувствовать себя более раскованными и смелыми, чем их воспитанные в строгости родители. Школьные дискотеки были смотром девичьего макияжа, шмоток и новых танцевальных движений, выученных по просмотренным картинам. Женьке часто доставались не подошедшие Наде вещи, и она блистала сочетанием своей естественной красоты и полученных от подружки нарядов. Парни наперебой приглашали её на свидания, но Евгения чётко для себя решила, что пока у Надюшки не появится достойный молодой человек, она ни с кем встречаться не будет! И подруги продолжали учиться и гулять в полную силу, которую им позволяла случившаяся бурная юность.
Неожиданный поворот в жизни Надежды случился на последнем звонке. Всё произошло, когда они гуляли классом по ночным улицам родного города. Стало прохладно, и Витя, довольно обычный паренёк из их класса, вдруг предложил Наде согреть её своим пиджаком. Они сидели на парапете и разговаривали о планах на будущее. Ей вдруг впервые захотелось прижаться и поцеловать этого мальчика, который ранее вызывал у неё только чувство уважения на уроках во время своих четких и грамотных ответов по любому предмету. Они сами не заметили, как разговаривая, отстали от основной компании и бродили по сонным улицам уже только вдвоём. Виктор проводил Надю до дома, и на этом история могла бы закончиться. Впереди ждали выпускные экзамены, потом - поступление в институты, и времени на свидания и гуляния не было совсем. Но проведённая часть выпускной ночи тянула их друг к другу. Конечно, Женька была посвящена во все тайны подруги. Конечно, она радовалась, что наконец-то пьянящее чувство любви окутало подругу своими заботливыми руками. Но было одно обстоятельство, которое очень расстраивало и в корне меняло всю дальнейшую жизнь: Женя по-прежнему готовилась поступать в мединститут, а Надежда решила связать свой путь с Витей и поступать на юридический факультет их местного университета.
Школа их была одной из лучших в городе, и поступление всем троим далось легко. Но первые два курса ребята почти перестали видеться. Женька по уши была загружена анатомическими терминами и бурными романами, которые крутила часто и много. Надя и Витя всё больше времени проводили вместе, изучая основы юриспруденции. К концу второго курса они решили пожениться. Женька была приглашена свидетельницей на их свадьбу, и, как часто бывает, закрутила роман со свидетелем со стороны жениха. Друг Виктора, Сергей, был красив собой, и к тому же оказался старостой курса. Он бесконечно организовывал какие-то походы на природу, посещения театров и концертов, и, конечно, не смог спокойно пройти мимо задорной и умной Евгении. Их мимолётный роман, возникший на почве подготовки к свадьбе друзей, перерос в большое чувство привязанности друг к другу. Они были идеально парой: красивые, активные и дополняющие друг друга знаниями и фантазией личности. Уже к четвёртому курсу Евгения и Сергей тоже расписались и стали жить вместе в съемной квартире, на которую зарабатывали сами после занятий в своих институтах.
Совершенно ничего не зная в то время о планировании беременности, Женька неожиданно стала мамой прекрасной дочурки, такой же черноволосой и красивой, как и её молодые счастливые родители. Назвали дочку Катенькой, и работать приходилось ещё усерднее, чтобы доставать дефицитные детские вещи для малышки. Но катина детская улыбка, её открытия мира, первые шаги доставляли ни с чем несравнимое чувство, которое окрыляло и заставляло не замечать никаких трудностей.
А вот у Нади с Виктором детей не было. Беременности наступали, но они заканчивались выкидышами, отчего Наденька опять стала напоминать того худого школьного подростка, которым когда-то стала у бабушки. Чтобы как-то скрасить печаль и боль подруги, Женька часто просила Надю посидеть с дочкой, забрать её из садика. Надежде не надо было работать в две смены. Как и раньше, родители помогали молодым с деньгами, и они с Виктором ни в чём не нуждались. Забота о Катеньке стала островком света и радости в океане той печали и грусти, по которому Надя плыла, отчаявшись добраться до материка своего материнства.
Виктор занимался адвокатской практикой, пропадая на работе с утра до ночи. Надя же стала нотариусом, и устроилась на полставки в одну из городских нотариальных контор. Звёзд с неба она не хватала, занимаясь в основном оформлением рутинных документов, и освобождалась уже к обеду. Приготовив мужу ужин и пройдясь с небольшой уборкой по дому, она обычно шла в садик за Катенькой. При переходе в младшую группу воспитатели обратили внимание, что девочка почти не говорит. Какое-то небольшое лепетание, отдельные слоги были, но ровесники преуспевали в освоении речи гораздо больше. Они радовали своих родителей чудными сочетаниями звуков и своих малышовских изречений. Женя нашла через своих однокурсников логопеда, и Надюша повела девочку на осмотр. Возвращались обе довольные и умиротворённые. Каких-либо значительных отклонений в развитии специалист не нашла и рекомендовала запастись терпением и заниматься развивающими упражнениями дальше. Аудиограмма не выявила нарушений слуха, да и все просьбы взрослых Катюша выполняла всегда правильно и быстро.
«Что за страшная старушка зашла с вами в подъезд?» - обеспокоенно спросила Женя, которая успела прибежать домой буквально за несколько минут до их прихода, и с нетерпением выглядывала в окно, ожидая дочурку с подругой. «Женя, ты что? Никого с нами не было, мы всю дорогу от логопеда шли одни», - от изумления Надя даже испугалась за себя и Катюшу. Всю дорогу домой вечером она озиралась, но так никого и не увидела. Этот эпизод быстро стёрся из её памяти, и она забыла про женькино видение. Но Женю та женщина беспокоила. Её преследовало ощущение, что где-то она уже её видела, но никак не могла вспомнить где. Страшные черты старушечьего лица то всплывали в памяти, то размывались и оставляли внутри лишь неясное чувство тревоги. Решив в конце концов, что эта карга была фантомом одного из злодейских героев прочитанных в детстве книг, она, как и Надя, выбросила из головы дурные мысли.
С Катенькой занимались много, продолжали водить к разным специалистам, но разговаривать девочка так и не могла. И через год, когда из зарплаты Сергея удалось скопить достаточную сумму, вся семья решила съездить на консультацию в Москву. Центр был большим и просторным. После сдачи всех анализов и стандартной проверки слуха были консультации ЛОРа и невролога, которые лишь пожали плечами и направили к психологу. Идя по длинному коридору, Катенька внезапно спросила: «Мама, а куда мы идём?» От неожиданности и четкости произнесённой фразы, Женька опешила. Она взяла дочку на руки, они развернулись и побежали к папе, который остался под дверями лаборатории ждать результаты взятых анализов. «Папа, почему мама плачет?» - первое, что сказала Катя, оказавшись в руках счастливого отца. «Это от радости, доченька, от радости», - изменившимся от стоявшего в горле комка слёз голосом выдавил из себя Сергей. Психологу в тот день досталась самая сложная работа: помимо маленькой пациентки, у которой, со слов родителей, были раньше проблемы с речью, он получил двух слегка ошалевших от счастья и непонимания происходящего взрослых. Сергей и Женя то плакали, то смеялись, передавая из рук в руки улыбающуюся Катю, то благодарили врачей и бога за произошедшее в центре чудо. Вечером были прекрасные гулянья по ночной Москве, много мороженого и пирожных, которыми было решено баловать себя до полного одурения. Эта прогулка стала знаковой для всей их семьи. Память о бесконечном счастье, позитивных эмоциях заставляла их вновь и вновь возвращаться в тот чудесный вечер.
В конце концов и Сергей, которому хотелось рассматривать ещё более сложные и запутанные дела, и уставшая от малодоходной работы на бесконечных вызовах Женя решили перебраться в столицу. И как ни умоляла Надежда подругу остаться, как ни просила не лишать её радости наблюдать за растущей Катюшей, решение на семейном совете было принято окончательно и бесповоротно. Женя призывала Надю и Витю тоже переехать вслед за ними, и друзья обещали очень серьёзно подумать об этом. К тому времени Виктор уже заработал себе хорошую репутацию успешного и перспективного адвоката. Родители помогли с деньгами, и они лишь недавно переехали в шикарную двухкомнатную квартиру в центре города. Решено было предпринять ещё одну попытку родить здорового малыша, а под присмотром близких и знакомых сделать это в родном городе было гораздо проще.
Пока длился переезд, выяснилось, что и Евгения, и Надежда скоро станут мамами. Радости девчонок не было предела! Родить, да ещё и вместе — это было лучшим подарком высших сил за их долгую и верную дружбу. Наденька ушла с работы и постоянно проходила наблюдение у врачей. Беременность протекала тяжело, но лечение помогало пережить все возникающие трудности. Женька же до последнего продолжала принимать больных, бегать по вызовам по отдалённым районам столицы и безотказно помогать всем страждущим. Всей семьёй они постоянно подбадривали Надюшу, консультировались со всеми знакомыми по малейшим отклонениям надиного состояния и молили высшие силы, чтобы в этот раз всё прошло гладко. Когда до рождения второго малыша оставалось около месяца, умер женькин отец. Тромб, притаившийся в одном из сосудов, оторвался и вызвал инсульт, от чего врачи спасти его уже не смогли. Евгения корила себя за то, что не уберегла самого близкого человека, не обращала внимания на те, казалось бы, незначительные жалобы, которые иногда проскальзывали в их разговорах. Моментально постаревшая мама отказывалась переезжать к ним в столицу, но обещала подумать об этом после рождения второго малыша. Случившееся горе на какое-то время замедлило жизнь всех друзей и погрузило в состояние жизненной растерянности. И неизвестно, как долго бы оно продолжалось, если бы не родились два замечательных малыша, два мальчика у обеих наших девчонок.
Первой родила Надя. Роды протекали тяжело, и мальчишка, которого так все ждали, с первых дней вызвал настороженность у врачей: он был вялый, не так активно, как другие детки, шевелил своими ножками и ручками, часто попёрхивался во время кормления. А иногда замирал и не реагировал ни на маму, ни на врачей. С подозрением на детский церебральный паралич их постоянно наблюдал педиатр и детский невролог, и надежда, что всё наладится, таяла с каждым днём. Виктор, у которого и на работе начались сложности, стал реже появляться дома. Он не был готов к воспитанию ребёнка-инвалида и старался избегать свалившихся на их семью проблем. Однажды, гуляя в жаркий летний день с коляской по парку, Надя увидела Виктора, идущего по соседней аллее с высокой стройной женщиной в белом сарафане. Лица незнакомки Надежда не могла разглядеть, но обнимавшая спутницу за талию рука мужа не оставляла ей сомнений в обстоятельствах происходящего.
Женька, которая в это лето приехала к маме погостить на лето с двумя детьми, от неожиданности рассказанного Надей онемела. Она всегда видела в Вите примерного семьянина и верного друга её любимой подруги. И допустить мысль о том, что Виктор так изменился в столь сложный момент их совместной жизни, просто не могла. Оглядываясь на свою счастливую жизнь, Женя задавалась вопросами, за что её подруге выпало столько несчастий? Трагическая ситуация с Артёмом в детстве, с трудом рождённый после многих неудач болезненный Мишка...и вот теперь ещё и предательство со стороны Вити. Попросив своего Сергея поговорить с другом по душам и выяснить, что происходит на самом деле, Женя с нетерпением ждала новостей от супруга. Сергей, которому разрешили вырваться к семье между двумя серьёзными судебными разбирательствами, примчался в родной город сам. Он часами гулял и с Катенькой, и с Егоркой, уговаривал тёщу осенью всё-таки переехать к ним, чтобы помогать с воспитанием внуков, и, конечно, проверил все слухи, которыми обросла ситуация вокруг Виктора. Ни сам Виктор, ни на работе, сторонних романов не подтверждали. Витя много работал, потому что нужны были деньги на те дефицитные лекарства, что требовались сыну. От давления, которое оказывали клиенты в эти сложные годы колебания всей судебной системы, он очень уставал. Поэтому даже физических сил на какой-либо роман у него совсем не оставалось. Безгранично доверяя своему мужу, Женька успокоила Надю добытыми сведениями, и в семье подруги вновь воцарилось зыбкое и печальное спокойствие.
До тех пор, когда московское обеспечение стало на порядок лучше, чем у всей остальной страны, друзья почти не виделись. Надя всецело посвятила себя Мишеньке, который стал достаточно активным мальчиком. Он сам мог передвигаться, ходил в спецшколу и почти не чувствовал себя изгоем в классе. Большие парки и наличие моря рядом помогали жить вполне полноценной жизнью их семье. Женя и Сергей постепенно заработали оба отличную репутацию и стали получать достаточно неплохо. Мама давно перебралась к ним в Москву, и, живя неподалёку, тащила на себе большую часть бытовых и образовательных проблем.
Известие о том, что Надя безнадёжно больна, заставило друзей вновь поменять все жизненные планы. Надю и Мишеньку перевезли в столицу: Надюшу отдали на попечение лучших онкологов, а Мишку вместе с Катенькой и Егором взяла под своё крыло женина мама. В лекарствах недостатка не было, и непрерывный курс химиотерапии делал своё дело. Опухоль понемногу отступала, и казалось, что победа близка. Но при очередном обследовании были обнаружены метастазы, сначала - в костях, а чуть позже - и в лёгких. Все понимали, что остаётся в лучшем случае несколько дней, может быть, месяц, до трагической развязки. Женька взяла на работе бессрочный отпуск, ухаживала за подругой и помогала маме с детишками. Силы таяли у всех, и в то время, когда природа начала дарить первую радость пробуждения, и на улицах зажурчали первые весенние ручейки, Нади не стало.
В зале прощания людей было немного. Близкие и те женщины, с которыми Надя успела подружиться в клиниках, стояли небольшой группкой. Среди них особой статью и красотой чёрного облачения выделялась одна. В какой-то момент Женя посмотрела на неё сквозь слёзы и оторопела.
Неужели это та самая Богородица, про которую иногда рассказывала Надя? Но почему у неё такое страшно некрасивое лицо и злые колючие глаза? Удивительным было то, что в лице незнакомки Евгения не разглядела гнева. Ведь этой Ведьме было за что ненавидеть её. Первый раз, когда в детстве она должна была забрать маленькую Надюшку, что-то пошло не так, и все колдовские заклинания перекинулись на Женьку, но по неведомым причинам не убили её. Неудачи преследовали Ведьму всю надину жизнь. Следующий шанс высушить и забрать подопечную выпал чуть позже. На этот раз помешал этот добрый инвалид, который упросил высшие силы забрать его вместо возлюбленной. Ей приходилось забирать нерождённых детей, женькиного отца, будущее появлявшихся малышей, но Надежду по-прежнему что-то охраняло. Осечка с Виктором была самой обидной. Ведьма чувствовала приток магических сил, пока понемногу запускала в него яд смерти, но опять неведомая рука помешала воплотить задуманное. И вот теперь, стоя напротив Женечки с Сергеем, она ощущала тот поток светлой энергии, который лишал её могущества и влияния. Женя, глядя на незнакомку, крестилась и повторяла про себя молитву, слова которой звучали у неё в голове после воскресной службы. Встретившись взглядом с Женей, женщина вдруг как-то резко съёжилась, сгорбилась и семенящей старушечьей походкой поспешила выйти из зала. Больше Евгения никогда её не видела.