Молодая дама рассматривала свое отражение в большом серебряном зеркале. На ней было роскошное светло-розовое платье из нежного атласа, расшитое золотыми узорами, слои пышных юбок делали её похожей на кремовый торт. Широкие рукава покрывала сеть кружев, тонких, словно паутина. Корсет стягивал талию с такой силой, что осложнял дыхание, но женщина не обращала на это неудобство никакого внимания. Дама то распускала волосы, то собирала их в пучок, надевала на шею то золотое колье, то серебряное. Её красивое мраморно-бледное лицо порой озаряла довольная улыбка, через мгновение, сменяющееся раздражением от недостаточно совершенных на её взгляд деталей собственной внешности.
Как я, по-твоему, выгляжу? Мне идет это платье? - обратилась дама к девушке, стоящей на несколько шагов сзади. Это было сказано с той фамильярностью, с которой господа часто обращаются к прислуге.
В этом платье вы выглядите прекрасно, - миледи» - слегка дрожащим голосом ответила девушка. Ее бедная одежда, практически рванье резко контрастировало с богатым нарядом.
То же самое ты говорила и про предыдущее, - раздражено заметила дама, - мне надо решить какое из них лучше.
- Простите, я всего лишь служанка портного и ничего не смыслю, придет господин портной…
- Действительно, куда тебе. Но где этот старикашка? Я жду уже почти час. Это очень важный выбор. Сегодня вечером будет прием во дворце, соберется весь свет. Говорят, будет тот молодой поэт, про которого все говорят. Я обязана завладеть его вниманием. А конкуренток целая прорва: баронесса Клозтиль….
Дама стала перечислять массу имен и титулов, не особо волнуясь, слушают её или нет, обращаясь скорее к своему отражению. Если бы она была бы не столь увлечена самолюбованием, то услышала бы детский плач, доносящийся из-за стены комнаты. Служанка же, напротив, при каждом крике вздрагивала и нервно сжимала руки. Внимательно прислушавшись, можно было бы понять, что кричит не один ребенок. Действительно, в крошечной каморке, в люльке лежали бок о бок два младенца. Они оба очень хотели есть, и звали маму изо всех сил своих маленьких глоток.
А знатная дама все продолжала и продолжала называть имена и фамилии, причитая о том, как сложно оставаться в центре внимания в современном обществе…
Служанка не слушала, мысли её занимало совсем иное. Она вспомнила свою свадьбу, скромную церемонию в маленькой церквушке, чуть более года тому назад. Прошла всего неделя семейной жизни, как её супруга призвали на войну. Тогда девушка еще не знала, что беременна. Спустя несколько месяцев у нее родилась двойня. Присылаемого солдатского жалования и её скоромного заработка хватало, чтобы пусть и бедно, но содержать детей. А три дня назад пришло письмо, в нем говорилось, что муж её погиб в сражении на равнинах Фландрии. Несчастная словно наяву увидела, как он лежит, истекая кровью, как его безжизненное тело закапывают в землю, такую далекую от могил предков. Девушка проплакала несколько часов, но ей пришлось успокоиться, ведь она отвечала не только за себя. Её дети остались без отца, который их так и не увидел.
Чудовищная мысль, которую она гнала от себя первые минуты, завладела её сознанием. Теперь без присылаемых мужем денег, тяжело будет прокормить даже одного ребенка, не говоря о двух. Другой родни у девушки не было, и оставалось единственное решение, ужасное решение – кого-то придется отдать в приют. Но как выбрать? Любой другой взглянув на малышей, то не нашел бы между ними никакой разницы, но не мать. Вот у старшего, родившегося на две минуты раньше, маленькое пятнышко на правой щеке, глаза у него чуть еле различимо темнее. Младшенький чаще улыбается и чуть меньше плачет, и он сильнее сжимает губами её грудь, когда кушает. Как можно взять одного из них и отдать в это страшное место, называемое сиротским приютом, хотя лучше бы подошло название тюрьма для детей.
Покупательница мерила то одно, то другое платье, снова и снова и никак не могла определиться, а портной всё не появлялся. Дама становилась все более раздражительной. Вдруг служанка сказала:
- Может быть, вам взять оба платья?
Дама сначала замерла от такого дерзкого обращения, но, подумав некоторое время, ответила:
- Знаешь, пожалуй, ты права. Возьму оба. Это конечно довольно дорого, но пусть мой муженек раскошелится, иначе, зачем он нужен.
В тот момент, когда девушка заговорила про платье, она твердо решила, что оставит обоих детей. Как суметь прокормить их, одеть, она не знала, но решение её было твердым и непоколебимым, словно не было до того никаких сомнений.
Прошла неделя, затем другая, месяц. Служанка трудилась целыми днями, кроме работы у портного, она мыла полы в богатом доме, но едва сводила концы с концами. Она очень мало ела, и её молока едва хватало, чтобы накормить малышей. Дети постоянно кричали и плакали.
Воскресным вечером, когда девушка только вернулась после тяжелого трудового дня, в дверь её комнатки постучались. Она открыла и сперва подумала, что увидела приведение – ведь на пороге стоял её муж. Она отпрянула, но сильные руки, живые и теплые обняли её за плечи. Девушка громко заплакала и долго рыдала в объятьях любимого. А дети напротив перестали кричать и заулыбались, словно знали, что в их жизнь вошло нечто важное, и что теперь все будет хорошо.