Пускай любовь сто раз обманет
Пускай не стоит ею дорожить.
Пускай она печалью станет,
Но как на свете
Без любви прожить?..
Сегодня Софья Владимировна праздновала свой юбилей – ей исполнилось шестьдесят лет. Нарядная и приятно возбужденная, она сидела во главе стола, и вместе с ней за этим столом сидели люди, которые любили её, и которых любила она – муж, взрослые дети, крошечная внучка Поленька, сидящая у матери на руках, многочисленные родственники, знакомые и друзья.
Застолье было веселым. Уже прозвучало много тостов и поздравлений, самые разнообразные подарки яркой горкой лежали на тумбочке рядом с ней, а букеты цветов красовались повсюду, ведь на дворе стояла середина августа, самая что ни на есть цветочная пора.
Вдруг из-за стола поднялся высокий статный мужчина с седыми висками, который сидел рядом с хозяйкой дома, и был её мужем.
- Друзья, позвольте сказать и мне! – попросил он, и высоко поднял свой бокал.
- Просим, просим! Слушаем тебя, дорогой! Конечно, поздравь юбиляршу, – неслись голоса гостей со всех сторон.
- Я не мастер говорить длинные речи, и не умею писать стихи. Скажу всего лишь несколько слов… Я счастлив, что у меня такая жена. И благословляю каждый день, который еще смогу быть рядом с ней. Вот, пожалуй, и все…
С этими словами он повернулся к Софье, и посмотрел на неё таким взглядом, что всем женщинам за столом стало немного завидно – настолько любящим и нежным был он, этот взгляд.
Потом мужчина снова сел рядом с женой, пригубив свой бокал, а именинница положила на его руку свою прохладную ладонь, и тихо прошептала:
- Спасибо тебе, родной, за эти слова. Я тоже счастлива, что ты рядом со мной…
…Когда гости разъехались, а прислуга быстро справилась с уборкой, в доме, наконец, наступила тишина.
- Мамочка, ну, ты как? – спросила у неё дочка Юленька. – Сильно устала, а?
- Да нет, детка. Всё хорошо! – ответила мать, и погладила её по русой головке.
- Иди, ложись, мам! Я сама тут прослежу за всем, - сказала та, ловко помогая горничной снять со стола скатерть, чтобы сразу заправить её в стиральную машину. – А Поленьку я уже уложила, спит. Серёжка тоже улегся, не волнуйся. И Артем с Маринкой уже десятый сон видят.
- Да, пожалуй, я прилягу.
Софья поднялась на второй этаж своего большого загородного дома, где находилась их спальня, и открыла дверь. Её муж уже заснул. Те две рюмочки вина, которые он позволил пропустить сегодня, уже дали о себе знать, и теперь он крепко спал, свободно раскинувшись на широкой супружеской кровати.
Жена потихоньку разделась, и юркнула в постель, устраиваясь рядом. Но он уловил это легкое движение, и открыл глаза.
- Это ты, дорогая? У тебя всё в порядке?
- Спи, спи, милый! Все хорошо…
Мужчина улыбнулся, повернулся на бок, и снова заснул, приобняв жену. А она лежала рядом, и глядела в потолок широко открытыми глазами – сна не было, несмотря на то, что сегодня она поднялась очень рано, чтобы успеть приготовить все до прихода гостей. Давно прошли те времена, когда она могла за три часа убрать квартиру и приготовить для гостей роскошный стол. Теперь, чтобы сделать то же самое, ей потребовался бы целый день, да, если говорить честно, еще и не один… Правда, сейчас в этом не было необходимости – все заботы взяли на себя другие люди. Ей не пришлось резать овощи на салат и следить, не подгорело ли мясо в духовке. Теперь её обязанностью было только проследить за тем, всё ли сделано так, как она хочет, но и этих забот было предостаточно.
…В широко открытое окно комнаты заглядывала таинственная луна, залившая своим серебристым светом всё вокруг, тихо шумели листвой деревья. Изредка ветер доносил из сада запах цветов, который так любила Соня – эти крошечные, невзрачные бледно-голубые цветочки пахли лучше, чем любые французские духи. Назывались эти цветы «Ночной красавицей». Было, правда, у них и ещё одно название – «Маттиола», но она не признавала его. Разве может это слово передать очарование чудного запаха, исходящего от этих цветов! Ну, конечно, только «Ночная красавица», и никак иначе!
- Надо же, мне уже шестьдесят, сегодня я разменяла седьмой десяток, - вздохнула Соня. - Как быстро пролетели годы, а с ними ушла и моя молодость! Трудно себе представить, но большая часть моей жизни прошла в другом веке, и даже в другом тысячелетии…
Она тихонько хихикнула, думая о том, как воспринялись бы эти её слова молодым человеком, для которого конец сороковых годов прошлого века, когда она родилась, был древней историей, примерно такой же далёкой, как татаро-монгольское иго или война с французами в одна тысяча восемьсот двенадцатом году.
А в её памяти детство, прошедшее в пятидесятые, и юность шестидесятых были свежи в памяти – кажется, вот они, рядом, сделай только один шаг назад, и снова окажешься там, где остались молодость, здоровье и красота…
…Впрочем, она мало что помнила из своего детства. Осталось разве что ощущение того, что её, единственную дочку, любили родители, а бабушка, так та вообще души не чаяла в своей единственной внучке. И пусть времена были трудные, послевоенные, с неустроенностью быта, теснотой и бедностью, все эти трудности с лихвой окупались атмосферой любви и взаимопонимания в той семье, где она росла.
В школе Сонечка училась хорошо. Её дневник украшали многочисленные пятерки по всем предметам, и довольный отец пыхтел и краснел на родительских собраниях, когда классная руководительница хвалила его дочку, и просила поделиться с другими родителями своим опытом – как воспитать такую умницу-разумницу, такую послушную девочку, примерную ученицу, гордость всей школы.
А отец при всем своем желании не мог бы сказать, как такое могло получиться – рано утром он уходил на работу, возвращался домой поздно вечером, и видел своего ребенка, дай Бог, несколько минут в день, когда сидел рядом с дочкой за ужином. Кстати, мама Сонечки тоже была занята работой с утра до ночи, как и большинство женщин того времени, и воспитанием девочки занималась лишь старенькая бабушка, которая была совсем неграмотной, и вряд ли знала, что означает само это слово - воспитание.
Итак, до десятого класса у Сони Литвиновой не было, вернее, почти не было проблем. Этим летом она уже отметила свое шестнадцатилетие, и бабушка Ксюша подарила ей золотое колечко с крошечным сиреневым камушком, а папа с мамой – модельные туфельки на тонком каблучке, которые были в большой моде в то время, и не каждая девочка могла похвастаться перед подругами такой обновкой. Шел тысяча девятьсот шестьдесят пятый год…
…Вспомнив вечеринку, которую устроили для неё родители в день рождения, Соня улыбнулась – было очень весело! В их крошечную комнатушку в коммунальной квартире набилось столько её друзей, что яблоку негде было упасть, и танцевать они выбегали через черный ход во двор, поставив старенький проигрыватель на подоконник. Благо, жили Литвиновы на первом этаже двухэтажного деревянного дома в одном из тихих переулков старой Москвы, от которого сейчас осталось только название, да несколько развесистых лип, уже доживающих свой век среди новых, благоустроенных многоэтажек…
…Недели через три после этой вечеринки, в воскресенье, к Соне прибежала возбужденная сверх меры подруга Ирина.
- Сонька, собирайся, да побыстрее! – выпалила она, и буквально упала на стул – видно, всю дорогу до дома подруги бежала, не останавливаясь.
- И куда это, интересно узнать, мне надо собираться? – спросила девушка.
- Давай, одевайся, да пошли, а я тебе по дороге рассказывать буду!
- Да не могу я никуда идти, Ириш, у меня еще половина уроков на завтра не сделана, а по математике Антонина Михайловна меня обязательно спросит, как пить дать!
- Ой, подумаешь, математика! Да ты её и так лучше всех в классе знаешь! Нет, я, конечно, могу и кого-нибудь ещё из девчонок позвать, только ты потом жалеть будешь, вот увидишь!
- Почему это? Чего я у тебя не видела? – недоверчиво улыбнулась Соня, глядя на подругу, которая, при случае, вполне могла разыграть её, и позвать к себе лишь только для того, чтобы потрепаться о своём, о девичьем.
- Да брат у меня из армии вернулся! Вот чего! – не удержалась Ирочка, и, наконец, раскрыла тайну своего прихода.
- Ой, Лёшка вернулся? – по-настоящему обрадовалась Соня, которая хорошо знала старшего брата Ирины - вихрастого озорного парнишку, ушедшего служить в десантные войска два года назад.
- Лёшка, Лёшка. Вот, вчера явился, а сегодня решил собрать друзей. Все наши будут. И ещё к нему армейский приятель приедет. А девчонок нет, только я одна. Так что, собирайся, пожалуйста. Брат сказал, что без подруги домой не пустит! Сонь, ну, войди в мое положение, очень тебя прошу! – молитвенно сложила ладошки перед грудью Ирина.
- Ну, ладно, раз так… На часок зайду. Очень хочется Лёшика увидеть! А там ребята «на грудь примут» граммов по сто, им уже не до нас будет, - сказала Соня, открывая дверцу платяного шкафа, чтобы выбрать платье понаряднее. Хотя, выбор этот был совсем невелик – в то время мало кто из простых работяг купался в роскоши, и в обычном трехстворчатом гардеробе с зеркалом на дверце хранились вещи всей их семьи, включая зимние и демисезонные пальто…
…Кстати, по поводу того, что этим сильно повзрослевшим парням после нескольких рюмок спиртного будет совсем не до девушек, Ирина сильно сомневалась, но не стала ничего говорить подруге – там видно будет, что к чему. Зачем предвосхищать события?
Через полчаса подружки уже выскочили из квартиры, и пошли по переулку к дому Иры. Переулок этот был весь усажен старинными липами, запах которых во время их цветения почему-то всегда вызывал в душе у молодой девушки сладкое томление. Липы эти тоже уже давно остались только в памяти Сони. Их почти полностью вырубили, когда строили элитные дома для чиновников высшего эшелона, которым пришёлся по душе их район – тихий, уютный, утопающий в зелени, и до центра рукой подать. Лучшего и не пожелаешь! А местных жителей, проживших здесь многие десятилетия, выкинули на задворки города, совсем не считаясь с их пожеланиями – в Медведково, Капотню, Митино, или Выхино. Районы эти и по сей день считаются отдаленными, а в ту пору добраться до них было делом чрезвычайно сложным и муторным, требовавшим от людей отменного здоровья и определенных навыков, потому что автобусы и трамваи каждый день приходилось брать с «боем»…
…Ирина жила совсем недалеко, в соседнем доме, и уже через пять минут подруги входили в квартиру, где семье Мелентьевых принадлежали целых две комнаты. Это было большой редкостью по тем временам. Строительство пятиэтажек только-только набирало обороты, очередь на жилье была громадной, и большинство москвичей ещё ютилось всей семьей в одной-единственной комнате коммунальной квартиры с общей кухней, а о горячей воде и ванной комнате люди только мечтали, завидуя тем, кто уже смог всеми правдами и неправдами вселиться в новую, отдельную квартиру. Пусть с неуютными проходными комнатами и низкими потолками, с крохотной прихожей и неудобной пятиметровой кухней, но своей, отдельной...
- А вот и мы! – закричала Иринка, открывая дверь в ту комнату, где уже собиралась молодежь. – Лёш, смотри, кого я привела! Узнал?
Ирина пропустила вперед Соню, и та, увидев Алексея, кинулась к нему на шею.
- Лёшка-а-а!
- Привет, Сонечка! – сказал Алексей, через несколько секунд выпустив девушку из объятий. - Ух, какая же ты стала! Встретил на улице - не узнал бы… Совсем большая!
- Ты тоже изменился. Такой взрослый стал…
- Да, армия делает из зеленых пацанов настоящих мужчин, особенно если служишь в десантных войсках. Вот, познакомься, Соня, это мой закадычный дружок, Володя Леонтьев. Два года вместе – как говорится, и днем, и ночью, и в жару и в холод, и на земле и в небе.
Он подвел Соню к юноше, который до сих пор сидел на диване, держа в руках старенькую гитару с красным бантом на деке, а теперь вскочил, чтобы познакомиться с девушкой.
- Соня, - сказала девушка, и почему-то сильно смутилась.
- Владимир, - ответил тот, и широко улыбнулся.
Молодой человек нисколько не удивился её смущению. Он уже привык к нему, и считал совершенно нормальным, что девушки в его присутствии становятся сами не свои. И всё потому, что был просто необыкновенно красив, причем не сусально-женственной, утонченной красотой, а именно мужской, от которой абсолютно у всех женщин в возрасте от пятнадцати до сорока пяти мгновенно «ехала крыша» и слабели ноги.
Представьте себе брюнета с крупными карими глазами, прямым носом и чувственными губами, ростом под метр девяносто, и фигурой молодого Аполлона. Причем, глаза эти умели прожигать своим взглядом даму насквозь, а красивые губы легко складывались в очаровательную белозубую улыбку, устоять перед которой могла далеко не каждая девушка, даже если та всегда предпочитала блондинов, а не брюнетов.
Увидев этого молодого человека, Соня поняла, что напрасно пришла сюда, и уж лучше бы ей дома весь вечер зубрить логарифмы или повторять модальные глаголы, чем стоять сейчас перед этим парнем, не в силах взглянуть на него, и совершенно четко понимать, что с этого момента она совсем, совсем пропала…
- Ну, что же вы встали, как вкопанные? – спросил Лёша, глядя на них. – Пора бы и за стол, а? Водка стынет!
Никто не возражал, и компания села за стол, причем Владимир сел напротив Сони, и почти не отводил от неё взгляда, чем привел её в полное и окончательное замешательство.
Выпив по паре рюмок вина и кое-как закусив, молодежь не стала задерживаться за столом, и, включив проигрыватель, пошла танцевать.
- Вы позволите? – спросил Владимир бархатным баритоном у Сони, беря её руку в свою.
Соня встала, и положила руку на его плечо. Ей казалось, что сегодня она плохо танцует – ноги были как будто не её, и совсем не хотели слушаться, хотя танцевать она очень любила, и обычно просто порхала по полу, едва касаясь его кончиками пальцев. И вообще – она казалась себе сегодня некрасивой и жалкой, и совсем недостойной танцевать с таким удивительным, необыкновенным… таким… таким… У неё не было даже слов описать, что она чувствовала, когда украдкой кидала взгляд на этого парня.
Губы молодого человека придвинулись к её ушку, и прошептали:
- А Лёшка никогда не говорил мне, что у его сестры есть такая красивая подруга…
- Это вы о ком сейчас? – спросила Соня, вскинув на него синие, как озера глаза, но сразу потупила их, в очередной раз, не выдержав мужского взгляда.
- Конечно, о тебе! Кто ещё здесь может сравниться с тобой?
- Вы шутите, Володя?
- Неужели ещё никто не говорил тебе, как ты хороша?
- Нет, не говорил.
- Значит, я первый, кто это сделал, и мне это нравится…
…После вечеринки Владимир отправился провожать Соню до дома, довел её до самого подъезда, где они и простояли ещё час, не в силах расстаться. Но потом молодой человек все-таки сказал:
- Наверно, тебе пора домой? Поздно уже…
- Да, кажется, пора.
- Тогда до завтра?
- До завтра, - сказала девушка, а её сердце подпрыгнуло в груди от счастья – значит, ничего не кончится через несколько минут, значит, она ещё увидит этого необыкновенного парня, что сегодня уносил с собой её сердечко, которое сумел украсть в первую же минуту их знакомства.
Перед тем, как уйти, Володя прижался своими губами к её губам, и она впервые почувствовала, как сладок поцелуй любимого мужчины…
…Открыв дверь квартиры своим ключом, Соня вспомнила, что дома никого нет – родители сегодня были в гостях у родственников, а бабушка допоздна сидела с приятельницами на лавочке рядом с домом. Девушка вошла в комнату, и включила радио. В это время там передавали концерт по заявкам слушателей. И комнату заполнил проникновенный женский голос, в нескольких словах рассказывавший историю несбывшейся девичьей любви.
Соня подошла к старенькому радиоприемнику, и сделала звук чуть громче.
Помню, я еще молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело. Я стояла у ворот.
А по улице все конница идет…
И Соня вдруг ощутила себя этой девушкой из далекого прошлого, в длинном расшитом сарафане, с алой бейкой по подолу, и с такой же лентой на голове. На плече её лежит толстая коса до пояса, она стоит у ворот своего дома, и с любопытством смотрит на проезжающих мимо гусар в голубых ментиках и высоких киверах. И вдруг самый красивый из них просит у неё воды, чтобы напиться, и девушка кидается к колодцу. Напившись, молодой военный вдруг наклоняется, и целует её в румяные губы. А она потом…
…Всю-то ноченьку ей спать было невмочь,
Раскрасавец-барин снился ей всю ночь…
Конечно, похож этот барин был на Володю, и в эту ночь он тоже снился ей, как и красавец-гусар той девушке из русской народной песни…
…С тех пор их встречи стали частыми. Соня приходила из школы, и, немного перекусив, сразу садилась за уроки. Потом звонил телефон, и знакомый голос звал её на свидание.
Они гуляли по вечерним улицам, взявшись за руки, разговаривали, всё лучше узнавая друг друга, катались на лодке в парке культуры, ели мороженое в маленьком кафе и целовались в кино, сидя на последнем ряду. А через две недели Володя привел её к себе домой, в крошечную комнату коммунальной квартиры, где жил один, и там уложил её в свою постель…
Девушка совсем не была против. Она сделала бы для него все, что бы он ни попросил у неё. Наверно, она отдала бы ему и собственную жизнь, если бы тот сказал, что это необходимо ему для полного счастья. Но пока что для счастья ему нужно было её тело. И он легко получил его…
…Конечно, Соня нравилась ему. Она была хороша собой, умна, начитана, с ней ему никогда не было скучно. Но, в принципе, вокруг себя он видел столько точно таких же молоденьких, свеженьких девчонок, что ему не было особой разницы, кто будет сегодня лежать в постели рядом с ним. Все они одинаковы! Важно то, что это будет ещё одна небольшая победа – далеко не первая и отнюдь не последняя в его жизни. Калейдоскоп красивых девичьих лиц и стройных молодых тел перед его глазами был до неприличия длинен, и не собирался прерываться из-за этой симпатичной киски, потерявшей сегодня в его постели свою невинность.
Конечно, он ещё будет встречаться с ней некоторое время, пока новая привязанность не заставит его вычеркнуть её телефон из записной книжки, а её лицо – из памяти.
…Соня лежала в постели рядом с любимым мужчиной, и никак не могла осознать того, что случилось. Это всё было слишком неожиданно. Ведь ещё сегодня днем она даже предположить не могла, что их вечер закончится именно так. Да, она была немного ошеломлена, но нисколько не жалела о случившемся. Всё так и должно быть…
…С этого дня их встречи были наполнены радостью узнавания друг друга, и девушка всё больше и больше окуналась в океан чувственных наслаждений, которые дарил ей любимый мужчина. Она была уже не просто влюблена, как влюбляются в мальчишек-одноклассников молоденькие школьницы. Она любила своего Володю со всей страстью молодой женщины, и была уверена, что он отвечает ей тем же, даже не предполагая, что в жизни всё может быть совершенно иначе.
…Так продолжалось несколько месяцев. В это время Соня ещё больше похорошела, и как будто расцвела, ведь из угловатой девочки-подростка она превратилась в очаровательную молодую девушку. Глаза её светились счастьем, любая работа в руках горела, а училась она нисколько не хуже, чем раньше, оставаясь одной из лучших учениц в классе.
Потом телефон в её комнате стал звонить всё реже и реже. Но всё-таки иногда звонил, и тогда девушка бежала на долгожданную встречу, бросив все дела, с замиранием сердца думая о том, что сейчас снова увидит своего любимого мужчину, и окажется в его крепких объятиях.
Она никогда не спрашивала, почему он не звонил так долго, и чем был занят всё это время. А он тоже старался обойти эту скользкую тему стороной, потому что абсолютно не представлял, как бы стал объяснять, почему не мог набрать её номер хотя бы вчера, и был очень благодарен ей за её деликатность и нежелание выяснять отношения…
…Так прошел год. Соня окончила школу, и в то же лето легко поступила в университет, на механико-математический факультет. Учиться там было интересно, но очень сложно, особенно в первое время, и девушка была этому даже рада – не было времени сидеть у телефона, и умолять его, чтобы тот зазвонил. Звонки эти теперь стали так редки, что все свои встречи с любимым за этот год Соня могла бы пересчитать по пальцам одной руки.
В той группе, где она училась, были в основном молодые ребята – мехмат слишком серьезный факультет для девчонок. Однокурсники сразу заметили симпатичную темноволосую девушку с синими глазами и длинной косой за спиной, и наперебой приглашали её на вечеринки, в кино, или в театр. Но она отказывалась…
…Как-то раз, возвращаясь вечером из университета домой, она встретила во дворе свою подругу Ирочку Мелентьеву.
- Сонька, привет! – подскочила к ней Ирочка. – Тебя что-то совсем не видно! Где пропадаешь-то?
- Здравствуй, Ириш! Да вот, совсем закрутилась с университетом. Сама понимаешь, первый курс, всё новое, незнакомое, так трудно привыкать.
- Ну, уж ты выбрала себе факультет, ничего не скажешь! А я вот в педагогический подалась, и нисколько не жалею. Буду детишек учить!
- Это кому что нравится. Ты всегда любила с детьми заниматься, а мне по душе исследования в тишине научной лаборатории. Ну, а как там твой брат поживает?
- Нормально. Что ему сделается? Работает, с девчонками любовь крутит, причем каждую неделю с новой.
- И чего же это он такой непостоянный? – удивилась Соня.
- С дружка своего пример берет. Помнишь, год назад ты его у нас на вечеринке видела?
- Что-то припоминаю, - сказала Соня, а в груди её всё похолодело. – По-моему, его Владимиром зовут.
- Вот-вот, Владимир этот – бабник тот ещё. Ни одну девчонку мимо себя не пропустит.
- Что, и тебя тоже? – с замиранием в сердце спросила девушка.
- Нет. Он, было, попытался ко мне клеиться, но Лёшик быстро ему мозги вправил, мол, не дело это - его сестру в свой список включать. А тот, честно говоря, не сильно и расстроился. Уже на следующий день я его с новой пассией на улице увидела.
- Да, перед таким красивым парнем редко какая девушка устоит.
- Ну, ты-то вот, устояла! Он сам говорил, что даже поцеловать себя на прощанье не позволила.
- Правда? Надо же… А я уже и не вспомню сейчас – так давно всё это было…
- И не надо тебе его вспоминать. У него – своя жизнь, а у тебя – своя. А теперь расскажи, как у вас в группе обстоят дела с мужским полом?
- О, с этим все в порядке. Девятнадцать парней и всего шесть девчонок, причем две из них уже замужем.
- Вот и пользуйся преимуществом. А о Володьке не вспоминай – не советую.
- Знаешь, пожалуй, я приму к сведению твой совет, - усмехнулась Соня. – Меня как раз пригласили на вечеринку завтра вечером…
- Вот-вот, это как раз то, что надо! Ну, пока, я побежала. Мне сегодня ещё курсовой писать до самой ночи!
Ирочка чмокнула её в щёку, и побежала домой, а Соня присела на лавку, которая стояла поблизости. Ноги были как будто из ваты, и не держали тело. Ведь одно дело – это о чём-то догадываться. И совсем другое – услышать обо всём от своей подруги, которой совсем нет смысла врать.
- Наверно, мне надо выкинуть его из своего сердца, - подумала девушка, и тяжело вздохнула. – Ничего хорошего ждать не приходится. О какой любви может идти речь! Он вспоминает обо мне только несколько раз в год, да и то, скорее всего, только потому, что в тот день ни один из других телефонов не отвечает!
С трудом встав на ноги, она пошла по направлению к своему дому – у неё сегодня было ещё много дел…
…Вечером она легла спать, дав себе слово, что забудет того мужчину, который стал настоящим наваждением для неё. Но, проснувшись утром, поняла, что легче сказать, чем выполнить. И была совершенно уверена, что опять сделает для него все, что он попросит, как только тот позвонит. Если он позвонит…
…Ирочка Мелентьева рассказала абсолютную правду – у Владимира, и в самом деле, было много женщин. Он любил разнообразие, новизну отношений, особенно ту прекрасную пору знакомства и узнавания друг друга, которые вот-вот должны перерасти во что-то более серьезное, пусть даже и на очень короткое время. Это было для него необходимо, как воздух, как глоток воды в жаркий летний полдень, и он не собирался от этого отказываться. Да и с какой стати? Он уже привык к постоянному женскому обожанию, привык к тому, что может добиться любой женщины, какую только пожелает – совсем молоденькой девочки или дамы постарше, свободной женщины или замужней, красивой или не очень, и все они будут стонать от страсти в его крепких объятиях, рано или поздно.
Его записная книжка распухла от записанных в ней номеров телефонов, в которых были имена на любой вкус. И только один номер он почему-то запомнил наизусть. Это был телефон Сони Литвиновой, с которой он познакомился чуть ли не в первый день после своего возвращения из армии. Встречи с ней уже почти прекратились, но всё-таки изредка он ещё звонил ей. И сам не понимал, почему. Она была совершенно такой же, как и все остальные. И так же не устояла перед его чарами, оказавшись с ним постели после двух недель знакомства. Но иногда ему всё-таки хотелось её увидеть. Тогда он набирал знакомый номер, и девушка со всех ног мчалась к нему, бросая все свои дела. А как же иначе? Ведь она любила его, а он снисходил до неё. Иногда он даже сравнивал её с вещью, которая, вроде бы, совсем не нужна в доме, но которую почему-то жаль выбросить или отдать кому-то…
…Соня всё-таки пошла на вечеринку. Она с удовольствием танцевала там, и кокетничала с ребятами-однокурсниками. И даже начала встречаться с одним из них. Но как только она пыталась завязать хоть какие-то отношения, снова появлялся Владимир, и вся её личная жизнь летела кувырком. Он как будто чувствовал именно тот момент, когда может совсем потерять её, и появлялся в тот же миг, как «черт из табакерки».
И так продолжалось очень долго. Она уже окончила университет, и устроилась на работу в один из засекреченных научно-исследовательских институтов, где её очень ценили за ум и желание работать, а все ещё бегала на свидания к своему любимому, и всё так же мечтала о встрече с ним…
…На работе у Сони появилась подруга. Она была постарше неё, и уже побывала замужем, но недавно развелась. Молодые женщины много разговаривали, делились друг с другом своими секретами и ближайшими планами. И Соня как-то рассказала Валентине, что уже много лет влюблена в мужчину.
- Ну, что ж! Тебе можно только позавидовать. Любить – это прекрасно. Ещё прекраснее может быть, если одновременно любят и тебя, - чуть-чуть подколола её Валентина, сопровождая свою «шпильку» самой непосредственной улыбкой. – Может быть, как-нибудь познакомишь меня с этим необыкновенным мужчиной?
- Может быть, - сказала Соня просто так, не собираясь делать этого никогда.
Но в тот же вечер раздался долгожданный телефонный звонок.
- Привет, малышка, - услышала она в трубке знакомый бархатный баритон. – Как дела?
- У меня всё прекрасно, - ответила Соня, у которой от этого голоса сразу поднялось настроение.
- Может быть, встретимся в субботу? Или у тебя дела?
- Да какие у меня могут быть дела, когда ты зовешь меня? – хотелось крикнуть ей, но она сказала:
- Ничего такого, чего я не могла бы отложить.
- Вот и отлично! Мой друг приглашает нас к себе на дачу, на выходные. Ты как?
Господи, да провести с ним целых два дня – что может быть прекраснее! У Сони от такой перспективы даже голова закружилась.
- Конечно, я поеду.
- Да, и возьми с собой подружку. А то моему приятелю придется скучать в одиночестве, и завидовать моему счастью.
- Хорошо, я попробую, - сказала Соня, перебирая в уме, кому может предложить такое. Но, кроме Валентины, никто на ум не приходил…
…Итак, в субботу компания из четырех человек ехала за город. К счастью, погода была хорошая, дождя не обещали, и они почти целый день провели на воздухе – жарили шашлыки, играли в бадминтон, загорали, и даже искупались в небольшом, заросшем камышами и осотом пруду, который был неподалеку.
Надо сказать, что Владимир был очень внимателен к Соне. Он следил, чтобы девушка не обгорела на солнце, подкладывал ей самые лучшие кусочки за обедом, и вынес теплый плед вечером, когда на улице стало прохладно.
Было очевидно, что и Валентине друг Володи, Сергей, пришелся по душе, и поэтому сразу после ужина пары разбрелись по комнатам до утра.
- Ну, наконец-то! – сказал Владимир, обнимая Соню. – Я уже думал, что не дождусь момента, когда смогу обнять тебя, моя дорогая!
Вот ведь знала, что эти слова он повторяет всем своим женщинам, а все равно, сердце сладко затрепыхалось в груди, голова закружилась, и всё окружающее вдруг исчезло – только он, только её любимый, и никто больше… Никогда…
…В понедельник Валентина спросила:
- Ну, как? Ты довольна выходными?
- Я – да. А ты?
- О, весьма. Сергей совсем неплох в постели. Мы договорились встретиться с ним ещё раз.
- Вот и хорошо, - сказала Соня, а под ложечкой сразу засосало от неприятного предчувствия. Она почему-то очень жалела, что пустила Валентину в круг своих знакомых. Но того, что произошло уже через неделю, не могла представить себе и в страшном сне.
В следующий понедельник она пришла на работу пораньше – начальник просил срочно сделать для него кое-какие расчеты. Но Валентина уже сидела на своем рабочем месте, и, судя по всему, с нетерпением ждала её, чтобы сообщить какую-то «жареную» новость.
- Ну, как ты провела выходные? – спросила она.
- Нормально. Помогала маме по хозяйству. За неделю много дел накопилось!
- А мы опять ездили на дачу. Отдохнули отлично! Кстати, и твой Владимир был тоже. Но почему-то не с тобой. Я, конечно, спросила, почему так получилось. А он даже не смутился, представляешь! Сказал, что любит разнообразие, и не видит в этом ничего плохого. Вот ловелас! А ты… Любовь у неё! Эх, простота…
Валентина вздохнула, как будто с сочувствием, и с ухмылкой посмотрела на Софью.
А та сидела на своем месте, не в силах произнести ни слова, и думала, что большего унижения ей ещё не приходилось переживать в своей жизни. Было ощущение, что её отхлестали по щекам, и от этого они сначала пошли некрасивыми красными пятнами, а потом вдруг сильно побледнели…
…Она не помнила, как смогла доделать ту работу, что поручил ей шеф, как вообще выдержала на работе весь этот трудный день, который казался ей нескончаемым. Она не помнила, как шла по улице к метро, и как шагнула на проезжую часть, не глядя по сторонам. И вдруг услышала громкий визг тормозов, и ощутила сильный удар в бок, от которого упала на асфальт. Потом чьи-то сильные руки ощупывали её, и мужской голос встревожено спрашивал:
- Как вы? Где у вас болит?
- Ничего у меня не болит, всё в порядке, - попыталась встать Соня, чтобы тут же уйти, но те же сильные мужские руки чуть ли не насильно засунули её в машину, на заднее сидение, и повезли в ближайшую больницу.
К счастью, в больнице девушку продержали недолго – никаких повреждений, кроме синяка на бедре и ссадин на коленках у неё не обнаружили. Она вышла из кабинета, и увидела, что тот мужчина, который привез её сюда, до сих пор ждет, сидя на лавке в коридоре.
- Ну, как? – озабоченно спросил он, подходя к ней.
- Не волнуйтесь, все в порядке. Меня отпустили домой.
- Слава Богу! Я вас отвезу.
- Спасибо, не надо, я отлично доберусь на метро, - сказала Соня, сильно смутившись.
Девушка чувствовала себя очень виноватой перед этим мужчиной, ведь это она сама неожиданно выскочила на проезжую часть, и заставила его так нервничать и терять из-за неё свое время.
- Вот уж нет. Довезу вас до дверей подъезда, а по дороге вы расскажете мне, что у вас произошло, - сказал тот, открывая перед ней дверцу автомобиля.
- А почему вы считаете, что у меня что-то произошло? – удивленно посмотрела на мужчину Соня.
- Потому что просто так красивые девушки под машину не кидаются! – усмехнулся тот.
С этими словами мужчина помог ей сесть в автомобиль. Посадив молодую девушку на переднее сидение, он сел рядом, и повернул ключ в замке зажигания.
- Ну, что, давайте знакомиться? Анатолий Филатов.
- Соня Литвинова.
- Так что у нас там случилось, Соня Литвинова?
- Этого я не могу вам сказать. Просто меня очень сильно и незаслуженно обидели.
- И поэтому вы хотели расстаться с жизнью, выбрав для этого мою автомашину?
- Нет, я даже и не думала кидаться вам под колеса. Просто я была немного не в себе, и поэтому ничего не замечала вокруг.
- Ну, а я могу вам чем-нибудь помочь?
- Вы уже помогли. Вот, в больнице со мной столько времени потеряли, а теперь везете домой.
- Но, может быть, вам нужен защитник?
- Защитник?
Соня внимательно посмотрела на мужчину, сидящего рядом. Не красавец, с Владимиром даже рядом не стоял, но весьма недурен собой, лет тридцати, хорошо одет, и на пальце нет обручального кольца. Хотя, конечно, далеко не все женатые мужчины носят обручальные кольца.
- Да, защитник. Ведь, наверняка, вас обидел мужчина. Я мог бы поговорить с ним по-мужски, и заставить его попросить у вас прощения.
- О, нет. Не надо никакого разговора! Того, что соседи увидят вашу «Волгу», и меня в ней, будет уже вполне достаточно – завтра же вся округа будет знать, что домой меня на машине привёз мужчина.
- Понял. Только одного раза будет явно маловато. Вы ведь могли просто взять частника, чтобы добраться до дома. Так что, завтра я заеду за вами, и мы покатаемся по Москве. Согласны?
- Согласна, - сказала Соня, подумав несколько секунд.
- Вот и хорошо, - облегченно вздохнул Анатолий, который совсем не был уверен в том, что эта девушка, которая так понравилась ему, согласится на встречу. Видно, тот парень и вправду очень обидел её, и она решила порвать с ним…
Высадив девушку у подъезда её дома, он развернулся, и уехал, увозя с собой номера её домашнего и рабочего телефона, которые она написала ему в записную книжку. И на следующий день, только придя на работу, он уже набирал номер её телефона.
- Сонь, это тебя! Мужчина… - удивленно сказала Валентина, которая схватила трубку, вероятно, ожидая звонка от Сергея.
Девушка встала, и подошла к телефону.
- Алло!
- Доброе утро, это Анатолий.
- Доброе утро, я узнала вас.
- Я звоню, чтобы узнать о вашем самочувствии.
- У меня всё нормально, спасибо.
- И вы не забыли, что сегодня вечером я буду ждать вас около вашего дома?
- Конечно, не забыла.
- И во сколько мне лучше подъехать?
- Думаю, в восемь часов, не раньше…
- Тогда до вечера?
- Да, до вечера.
Соня положила трубку, прошла на свое место, и села.
- Ну, и кто это был? – спросила Валентина.
- Это? Да так…
Девушка не хотела рассказывать подруге о том, что произошло с ней вчера. Почему-то она почувствовала к Валентине антипатию, хотя та, вроде, и не сделала ей ничего плохого. Ну, а голос, его интонации… Это уже не поддается никакому осуждению, потому что является сугубо субъективным, и может быть просто плодом её воображения…
…Вечером Соня вышла из подъезда, и села в новенькую «Волгу» под любопытными взглядами многочисленных старушек, сидящих у дома на лавочке, как курочки на насесте. Старушки эти с большим интересом разглядывали и автомашину, и мужчину, сидящего в ней, и девушку, которая спешила к нему.
Теперь, наконец, Соня смогла как следует разглядеть того мужчину, с которым познакомилась вчера по воле случая. И, надо сказать прямо - то, что она видела, ей нравилось. Хотя Анатолий и не был красив, но обладал весьма приятной внешностью, был со вкусом одет, и к тому же, кажется, был без ума от неё. Поэтому встречи их стали частыми, и местные пенсионерки уже не удивлялись, что Сонечка Литвинова каждый день приезжает домой в сопровождении молодого мужчины на «Волге», которая в начале семидесятых годов считалась большой роскошью и уделом избранных.
Ну, и тут же, как будто почувствовав что-то, прозвенел телефонный звонок, и очень знакомый голос предложил встретиться в следующую субботу.
- Извини, Володя, но в субботу я очень занята.
- И что, никак не можешь отложить свои дела? – удивился Владимир такому неожиданному повороту в их отношениях.
За столько лет их знакомства он впервые получил от девушки отказ, и это неприятно укололо его самолюбие.
- Не могу. Я уже обещала провести этот день с другим человеком, и не собираюсь менять свои планы.
- Ты хочешь сказать, что у тебя появился парень?
- Да. А что, ты не можешь себе представить такого? Мне ведь уже давно не шестнадцать, Володя!
- Ну, почему же! Ты – свободный человек, как и я.
- Вот именно. Я совершенно свободный человек, и очень рада, что ты это понимаешь.
- Но ведь нам с тобой было так хорошо вместе!
- Вот и давай оставим всё так, как есть – нам было хорошо вместе, и это всё. Не надо портить то, что было, выяснением отношений и некрасивым разрывом.
- Разрывом?! – ахнул мужчина. - Честно говоря, я не ожидал такого от тебя. Почему-то мне казалось, что ты любишь меня!
- А вот про любовь не надо! Пожалуйста…
Владимиру показалось, что голос Сони задрожал, когда она произносила последние слова.
- Знаешь, я дам тебе время подумать. Почему-то мне кажется, что ты ещё изменишь свое решение расстаться со мной.
- Нет. Не изменю. Никогда, - твердо сказала Соня, но её собеседник уже не слышал этого – он положил трубку. Владимир терпеть не мог, когда в разговоре последнее слово оставалось не за ним.
От этого тяжелого объяснения у девушки сильно разболелась голова. Ну, кто бы мог подумать ещё месяц назад, что именно она объявит своему любимому о разрыве отношений, а он будет добиваться свидания с ней! Вот уж, правду люди говорят, что запретный плод сладок! Только теперь всё это ни к чему. Прошлого не вернешь, и того, что вдребезги разбилось, не склеишь. А если даже и соберешь осколки, и попытаешься соединить их, то это будет криво и уродливо, и совсем скоро рассыплется вновь.
Но Соня не могла обманывать себя – она по-прежнему любила своего ветреного возлюбленного. И только её уязвленная гордость позволила ей сегодня отказаться от встречи, и с трудом выдавить из себя это страшное слово «никогда».
Девушка бросила взгляд на часы. Рабочий день заканчивался. Через час она выйдет на улицу, где её будет поджидать Толя с букетом цветов в руках.
Соня села за свой рабочий стол, и заплакала, закрыв лицо руками. Слезы текли из её глаз, смывая тушь с ресниц, и оставляя на щеках некрасивые черные полоски. Хорошо ещё, что в комнате сегодня она была одна – начальник уехал в командировку, Валентина взяла очередной отпуск, и поехала отдыхать с Сергеем к морю, а у второй сослуживицы приболел ребенок, и она осталась дома.
Кое-как справившись с собой, Соня умылась, чуть-чуть припудрила покрасневшее от слез лицо и провела розовой помадой по губам. Для того, чтобы снова накрасить ресницы и подвести глаза карандашом, не было ни времени, ни желания.
- Ну, и ладно! Пусть увидит меня такой, какая я есть. А не понравлюсь – что ж! Плакать не буду. Значит, не судьба…
Взяв сумочку, Соня спустилась вниз, и вышла на улицу.
- Ну, наконец-то! – услышала она сзади знакомый голос.
Обернувшись, она увидела Анатолия с букетом цветов в руках.
- Здравствуй! – сказала девушка, и чуть улыбнулась. Ни к чему показывать ему свои чувства, которые до сих пор находились в сильном смятении.
Но мужчина сразу заметил, что у Сони опять что-то произошло. А ведь именно сегодня он хотел пригласить её к себе, и сделать ей предложение стать его женой. Он уже несколько дней репетировал слова признания, которые скажет ей, и купил в ювелирном магазине, что в Столешниковом, золотое колечко в подарок. Хотя… Что колечко?! Он хотел подарить ей всего себя – целиком и полностью. И вдруг очень отчетливо понял, что его предложение она может и не принять. Но и отступать было некуда – бутылка шампанского лежала в холодильнике, стол был накрыт для ужина, а колечко прожигало карман пиджака, дожидаясь своего часа.
Он поцеловал её в щеку, и повел в переулок, где обычно оставлял свою машину.
- Соня, ты здорова?
- Абсолютно.
- А выглядишь неважно.
- Ну, вот, и ты туда же! – вздохнула девушка. – Да просто мне ресница в глаз попала, он заслезился, вот краска и потекла. Пришлось умыться, а времени подкрасить глаза не оставалось. Что, не нравлюсь?
Соня в упор посмотрела на Анатолия, как будто пытаясь проникнуть своими синими глазами в его самые потаенные мысли.
- Нравишься. Очень. Именно об этом я и хотел поговорить с тобой сегодня!
Сам того не понимая, он выбрал для объяснения самое наилучшее время – именно сегодня Соня готова была на всё, лишь бы избавиться от того наваждения, в котором находилась столько лет, и разорвать ту незримую душевную связь, которая была у неё с любимым мужчиной. Конечно, сейчас она и сама была готова отстаивать свою независимость, но долго ли смогла бы продержаться? И сколько сил и нервов пришлось бы ей на это потратить?
Сев в автомобиль, они поехали по улицам Москвы. В начале семидесятых улицы эти ещё не были забиты транспортом «под завязку», да и сама Москва была значительно меньше, чем сейчас, поэтому они без особого труда могли добраться куда угодно.
- И куда мы направляемся? – спросила Соня.
- Если ты не возражаешь, я хотел бы сегодня пригласить тебя к себе в гости на ужин.
- А где ты живешь?
- Совсем недалеко, на проспекте Мира. Так ты согласна, Сонечка?
- Ну, а почему бы нет? С удовольствием посмотрю, как ты живешь!
Через несколько минут они подъехали к добротному кирпичному дому.
- Ну, вот, мы уже приехали. Это мой дом.
- Красивый! С моим не сравнишь. Наш-то ещё при царе построен… Хотя его обещают снести со дня на день.
- А у меня тут квартира.
- Отдельная?! – ахнула Соня.
- Отдельная. Родители денег дали на кооператив, вот, теперь владею…
Анатолий открыл перед девушкой дверь подъезда, пропустив её вперед. И уже через минуту они вошли в небольшую двухкомнатную квартирку, где было чисто и уютно.
- У тебя тут замечательно! – сказала Соня, оглядываясь. – Такое впечатление, что я попала в совсем другой мир!
Она открыла дверь ванной комнаты, и ахнула – красивая плитка, большое зеркало на стене, пушистый коврик под ногами… Всё это было так непохоже на её тесную коммунальную квартиру с почерневшей от времени эмалированной раковиной на кухне!
- Господи, откуда ты взял всё это?! Ведь в магазинах завалящих обоев не найдешь, а у тебя в ванной – импортная плитка, которую днем с огнем не сыщешь…
- Я с родителями много лет прожил за границей…
- А… Ну, тогда всё понятно!
- Ну, раз тебе всё понятно, то прошу к столу! – сказал Анатолий, доставая из холодильника сразу запотевшую бутылку шампанского.
Они сели за стол, и мужчина наполнил бокалы.
- Давай, выпьем!
- Давай. А за что будем пить?
- Конечно, за нас!
- Ну, что ж! Выпить за себя – это совсем неплохо! – сказала Соня, улыбнувшись, поднесла свой бокал к бокалу мужчины, и высокие хрустальные фужеры тонко зазвенели от соприкосновения друг с другом.
Они выпили, и Анатолий стал угощать девушку ужином.
- Интересно, кто всё это приготовил? Только не говори, что родители оплачивают тебе и домработницу!
Анатолий весело захохотал, откинув голову.
- Э, нет! Никакой домработницы! Исключительно моя работа!
- Вот это да! Кажется, мне здорово повезло! Я повстречала мужчину, у которого совсем нет недостатков – одни сплошные достоинства!
- А это плохо?
- Не знаю. До сих пор у меня всё было наоборот, и это не принесло мне счастья…
…Они поужинали, и Соня быстро ополоснула посуду, несмотря на все протесты хозяина дома. А потом пошли в гостиную, и Анатолий включил магнитофон. Полилась мелодия чудесного блюза, очень модного в то время.
- Давай, потанцуем! – предложил он.
- С удовольствием! Я обожаю танцы, - сказала Соня, быстро вставая с дивана.
Они танцевали, пока не закончилась мелодия, а потом остановились среди комнаты. Руки мужчины так и лежали на талии девушки.
- Соня, я хочу сказать тебе… В общем, я люблю тебя, и хочу, чтобы ты стала моей женой, - сказал Анатолий, как будто бросился с обрыва в холодную воду, совсем позабыв свою хорошо отрепетированную красивую речь.
Потом он достал из кармана бархатную коробочку, и открыл её.
- Это тебе, Сонечка.
- Подожди, Толя. Давай, присядем!
После этих слов молодой мужчина был уверен, что через секунду услышит мягкий, но категоричный отказ, и предложение остаться друзьями, отчего внутри у него всё похолодело.
- Хорошо, давай, сядем, - сказал он, неохотно выпуская девушку из объятий.
Они сели за стол напротив друг друга.
- Женитьба – это очень важный шаг в жизни мужчины, - сказала Соня. – И, прежде чем делать предложение девушке, надо как следует узнать её. Так же, как и девушке перед свадьбой неплохо бы побольше узнать о будущем муже. Согласен?
- Ну, конечно!
- Тогда слушай… Я знаю, что тебе будет тяжело узнать обо мне это, но иначе я не могу. Всю свою жизнь я люблю одного мужчину. Наш роман длится уже долгие годы…
- Я догадывался об этом. Ведь именно из-за него ты чуть не попала под колеса моего автомобиля. Ну, а он? Он любит тебя? Если так, то…
- О, нет! Этот мужчина любить не умеет. Просто, когда ему скучно, он звонит мне, и я бегу к нему, бросив все свои дела. Вернее, бежала. Сегодня впервые я сказала ему «нет». Он был в шоке! Кстати, как и я сама.
- Так вот почему ты была сегодня такой взволнованной и взъерошенной, как воробышек!
- Да. Этот разговор был нелегким для меня. Знаешь, очень больно резать по живому. Тем более, когда отношения продолжаются столько лет.
- Это всё, что ты хотела мне сказать?
- А разве этого мало? Я принадлежала другому мужчине! Я любила его!
- Я всё это понял. И повторяю свой вопрос. Ты выйдешь за меня замуж, Сонечка?
Соня помолчала несколько секунд, но эти секунды показались для Анатолия вечностью. Потом девушка сказала:
- Да. Я стану твоей женой. И клянусь, что тебе не придется краснеть за меня – я буду тебе самой верной и преданной подругой, и никогда не изменю тебе. Только вот любовь… Как же быть с любовью, Толя?!
- Моей любви хватит нам на двоих. А мне вполне достаточно того, что ты просто будешь рядом, - сказал Анатолий, надевая ей кольцо на палец.
- Ты, действительно, замечательный, - сказала Соня, и обняла его.
Он поцеловал свою будущую жену, и сказал:
- Думаю, что мы не будем торопиться с остальным. Сейчас я отвезу тебя домой!
Он отвез Соню, и вернулся в свою пустую квартиру. Боже, как же он хотел бы оставить её здесь на ночь, и наслаждаться близостью с любимой женщиной! Но он испугался. Да, он очень испугался. А вдруг она начнет сравнивать, и сравнение это будет не в его пользу?! И тогда она просто исчезнет из его жизни, а он уже не сможет жить без неё, без этих сапфировых глаз, без её улыбки, и без той горькой складочки, которая иногда возникает между её бровями…
…Приехав домой, Соня отказалась от ужина, сославшись на головную боль, и быстро легла в постель. Она боялась, что не сможет уснуть всю ночь, думая о том, какие важные события произошли сегодня в её жизни, но уснула сразу же, как только голова её прикоснулась к подушке. Даже сны не мучили её в эту ночь – она просто окунулась в черную пустоту до самого утра.
На следующий день она оделась более тщательно, чем обычно. Ведь сегодня вечером они ехали с Анатолием в ЗАГС, чтобы подать заявление на регистрацию брака. Тот настаивал на том, что не стоит тянуть с этим, и девушка согласилась – какая разница, когда это произойдет – днем раньше или днем позже.
Соня отпросилась с работы после обеда. Анатолий уже ждал её на улице, спрятавшись в тени развесистого дерева – стоял жаркий, душный июль, и, кроме того, Москва задыхалась от смога – в тот год горели торфяники в Подмосковье, и дым накрыл город плотным серым покрывалом.
Они быстро заполнили все документы, и теперь должны были явиться на регистрацию уже через месяц – желающих расписаться в такую жару оказалось немного.
- Ну, что, куда поедем, моя обожаемая невеста?
- Я бы не отказалась выпить что-нибудь холодное.
- Тогда посидим в кафе?
Они немного посидели в ближайшем кафе, выпили ледяной минералки, и погуляли в парке, где было чуть прохладнее.
- А теперь отвези меня домой, Толя, - попросила Соня. – Что-то я сильно устала сегодня.
- Это нервы. Ведь не каждый день человек подает документы на регистрацию брака!
- Наверно, ты прав. Да ещё эта жара и проклятый дым!
- Да, в этом году лето не задалось…
Они сели в автомобиль, и поехали к дому Сони, который был совсем недалеко.
- Надеюсь, мы увидимся завтра? – спросил Анатолий, целуя свою невесту на прощание.
- Обязательно.
А мужчина всё продолжал целовать её, и никак не мог остановиться, и всё крепче сжимал в своих объятиях послушное женское тело.
Соня же с горечью заметила, что ласки жениха оставляют её совсем равнодушной, и не вызывают никаких эмоций. Ну, почти не вызывают. Она вспомнила, как летела на свидания к своему ненаглядному Володе, как кидалась к нему, и как теряла голову при первом же поцелуе, целиком и полностью растворяясь в любимом…
Не желая обижать своего жениха, она обняла его, и ответила на поцелуй.
Наконец, он выпустил её из своих рук, и сказал:
- Я завтра же поговорю с родителями, и в воскресенье мы поедем к ним на обед. Надо же тебе познакомиться с моими стариками!
- Ну, а если я не понравлюсь им? Что мы будем делать? – вдруг спросила Соня.
- Такого просто не может быть. Ты умна и очень хороша собой. Как ты можешь им не понравиться? Да они будут просто счастливы познакомиться с тобой!
Соня едва заметно пожала плечами, и Анатолий понял, что не смог переубедить девушку, и она осталась при своем мнении.
- Ну, а если вдруг и случится такое, то… В конце-концов, твое появление в их доме - это только дань уважения к ним. Конечно, родители могут дать мне совет. А следовать их советам я вовсе не обязан. Я достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно, и поступать так, как хочу.
Соня вдруг почувствовала, что мужчина, сидящий рядом с ней, действительно, любит её, и ради неё готов пойти на всё - даже на разрыв с родителями.
- Спасибо тебе, дорогой. Я постараюсь сделать всё, чтобы понравиться твоим родным. Мне очень не хотелось бы, чтобы ты ссорился с ними из-за меня!
- Я просто уверен, что такого не будет!
- Ладно, я пошла. Мне надо еще поговорить сегодня со своими, и сообщить им новость. Всё-таки их единственная дочка выходит замуж, это ж вам не что абы как!
Они рассмеялись, и Соня вышла из машины, ещё раз на прощанье чмокнув своего жениха в чисто выбритую щеку.
…Своих родных она застала сидящими за столом – они только что сели ужинать.
- Ой, Сонечка, как хорошо, что ты пришла! Ужинать будешь? – спросила мать у девушки.
- Ну, разве что, совсем немножко, - сказала та, садясь за стол.
- Как дела, дочка? – спросил отец, который в это время приканчивал тарелку борща, густо сдобренного сметаной. – Ты что-то бледненькая сегодня! Не заболела, детка?
- Все в порядке, пап.
Через несколько минут, увидев, что все уже закончили есть, Соня сказала:
- Мне нужно сообщить вам одну очень важную новость. Через месяц я выхожу замуж, мы сегодня подали заявление в ЗАГС.
- Да? И кто же жених? Не тот ли это парень, который чуть ли не каждый день приезжает к тебе на «Волге»? – спросил отец.
- Да, он очень хороший, любит меня, и хочет сделать своей женой. Вот, это он подарил…
Она протянула руку с колечком на пальце.
- Красивое! А сапфир очень подходит к твоим глазам, - сказала Вера Максимовна. – Ну, а теперь скажи-ка нам самое главное. Ты-то любишь его, или как? Может, на машину, да на дорогие подарки польстилась? Так в нашей семье это не принято, девочка!
- Ну, что ты, мам?! Как ты могла подумать такое? Толя очень хороший, его просто невозможно не любить!
- Что ж! Тогда приглашай своего жениха к нам. Надо познакомиться с ним, с его родителями, да договориться о свадьбе.
- В воскресенье мы едем на обед к его родным, а потом они приедут к нам.
- Вот и славно! – сказал отец. – Надо выдать нашу единственную дочку как следует. Придется тряхнуть мошной, мать! Как считаешь?
- Как будто я против, отец! Мне для доченьки ничего не жалко! Лишь бы ей хорошо было, красавице нашей. А мебель в новую квартиру можно и потом купить, мебель – дело наживное, как-нибудь обойдёмся…
…Поговорив с родителями, Соня легла спать, а они ещё долго сидели за столом и тихонько шептались, чтобы не мешать дочери засыпать…
…Конечно, девушка сильно волновалась, когда ехала в гости к родителям своего жениха. Почему-то она представляла их себе чопорными и высокомерными, с презрительными взглядами и манерами потомственных аристократов. Она сама не понимала, почему вдруг у неё в голове возник такой образ совершенно незнакомых людей, но не могла представить их иначе.
- Толь, я боюсь, – сказала Соня честно, когда они остановились у красивого многоэтажного дома с лепниной на фасаде, и тяжело вздохнула.
- Ну, перестань! Тебе не надо делать ничего особенного, просто будь самой собой, и всё будет хорошо. А если что-то будет не так, ты только шепни мне, и мы сразу уедем. Договорились?
Соня кивнула головой, и вышла из автомашины – они уже на несколько минут опаздывали, и это было нехорошо. Взяв с собой букет цветов и торт, купленный по дороге, молодые люди вошли в подъезд, и поднялись в лифте на пятый этаж.
В дверях их встречала невысокая полная женщина в элегантном платье, с красиво уложенными волосами и маникюром на холеных руках. Соня в своем простоватом наряде, сшитом соседкой по квартире, почувствовала себя настоящей Золушкой по сравнению с ней.
- Заходите, гости дорогие, - пропела дама, пропуская их в квартиру. – Давайте знакомиться! Я – мама Анатолия, Нина Петровна. А это его отец, Сергей Иваныч.
Сергей Иваныч возвышался над женой, потому что был выше её, по крайней мере, на голову.
- Мне очень приятно познакомиться. А меня зовут Соня.
- Прекрасно, прекрасно, - пророкотал отец Анатолия. – Мы тоже очень рады познакомиться с вами. Проходите в комнату, Сонечка!
Соня вручила Нине Петровне букет роз, а Анатолий отдал отцу торт.
- А это ещё зачем, сынок? Ты же знаешь, что наша мама печет пирог не хуже покупного торта!
Они прошли в комнату, и Соня удивилась её богатству. На полу лежал огромный ковер, в горке всеми цветами радуги переливался дорогой хрусталь, а с высокого потолка свисала хрустальная люстра. Именно такую девушка видела однажды в каком-то иностранном журнале.
- Кажется, я поторопилась дать согласие своему жениху, - подумала она. – Этим людям нужна совсем не такая невестка, как я. Наверняка, они уже приглядели сыну какую-нибудь фифу из своего круга, а я своим появлением ломаю им все планы!
Такие мысли не добавили Соне энтузиазма, и девушка совсем сникла. Хотя, будущие родственники были любезны, и во время обеда развлекали её забавными случаями из собственной жизни, проведенной в основном в одной из зажиточных европейских стран.
Как была не похожа жизнь этих людей на нашу жизнь – с постоянной нехваткой самого необходимого, с крошечными зарплатами, с теснотой коммунальных квартир и подъездами, в которых воняет кошками и кислой капустой!
Соня ела то, что положили ей на тарелку, и не замечала вкуса того, что ест, она пыталась что-то отвечать на вопросы, и это совсем неплохо у неё получалось, но все равно ей было тут не по себе. Больше всего ей хотелось встать из-за стола, и уйти, чтобы никогда уже не появляться в этой богатой, как картинка из модного журнала, квартире, и никогда не видеть её приветливых обитателей.
Один раз, неожиданно оторвав взгляд от тарелки, она подняла глаза на мать Анатолия, и увидела чуть прищуренный изучающий женский взгляд, который был холоден, как лёд.
- Ну, а чего я ещё могла от неё ожидать? Конечно, я тут абсолютно не к месту. Ещё подумают, чего доброго, что я замуж выхожу, потому что хочу поскорее выбраться из коммуналки, и переехать в квартиру к их сыну!
Потом она подумала, что зря поторопилась, и рассказала родителям о предстоящей свадьбе – скорее всего, её не будет. Как говорил дедушка Крылов, «…в одну телегу впрячь не можно…». Это как раз тот случай!
С трудом дождавшись десерта, она похвалила кулинарные таланты хозяйки дома.
- Скушайте ещё кусочек, Сонечка! - сказала Нина Петровна, положив на её тарелку кусок пирога.
- Спасибо, но больше мне не осилить, - сказала Соня, и оглянулась, ища глазами Анатолия. Мужчины ушли курить в кабинет Сергея Иваныча, и отсутствовали уже минут десять.
- Вы ищете, куда подевался мой сын? Они с отцом в кабинете. В последнее время он так редко навещает нас, отец просто не может с ним наговориться. Наверно, всё свое свободное время он посвящает вам?
- Да, мы встречаемся довольно часто, - не стала скрывать очевидного Соня.
- О, понимаю. Молодость, любовь… Прогулки при луне… Господи, как всё это быстро проходит! Сонечка, я хотела спросить, а кто ваши родители?
- Мой папа работает на заводе, а мама преподает в младших классах.
При этих словах брови женщины чуть заметно приподнялись. Ну, совсем капельку.
- А у вас есть братья и сестры?
- Нет, я единственная дочь.
- Вот и Анатолий у нас единственный, - сказала женщина, чуть выделив голосом последнее слово, и тяжело вздохнув…
В это время в комнату вошли мужчины. Их лица улыбались, видно, разговор доставил им удовольствие.
Анатолий посмотрел на расстроенное лицо Сони, и понял, что пора уезжать.
- Дорогие родители! Не надоели ли вам ваши гости? Нет, действительно, нам надо ехать. Все вопросы со свадьбой мы решим позже, в рабочем порядке, а Соне пора домой.
- Ну, что вы! Посидите ещё хоть немного, - попросила мать, но сделала это таким тоном, что от её слов Соне захотелось бежать из этого дома без оглядки.
- Нет, большое спасибо за обед, всё было очень вкусно, но мне и в самом деле пора, - сказала девушка.
- Ну, что ж! Надеюсь, мы скоро увидимся снова, - сказал Сергей Иваныч, целуя Соню в щеку.
- Да-да, конечно, - сказала, Соня, выходя в прихожую, и беря в руки свою сумочку. – До свидания!
- Я позвоню, - кинул на прощание родителям Анатолий, и вышел на лестницу вслед за Соней. Та, не дожидаясь лифта, стала пешком спускаться вниз, быстро сбегая по ступеням.
- Ты чего, Сонечка? Что-то случилось? – спросил мужчина, когда они шли по улице по направлению к автомобилю. – Тебе что-то сказала моя мать?
- Нет, она не сказала мне ничего обидного.
- А что же ты бежишь так, как будто за тобой гонятся разбойники?
- Правда? А я и не заметила…
Анатолий схватил девушку в охапку, и поцеловал её.
- Осталось двадцать девять дней, - прошептал он ей, щекоча ухо своим дыханием. – И ты будешь моей…
Соня ничего не ответила. Говорить о том, что свадьбы не будет, она сейчас просто не могла, а ничего другого на ум не приходило.
- Пожалуйста, поехали! Что-то я очень устала сегодня. Эта проклятая жара так выматывает! К тому же я плохо спала в прошлую ночь…
Они быстро доехали до дома, где жила Соня, и уже через полчаса девушка входила в квартиру.
- Ты что так рано, дочка? Мы не ждали тебя раньше одиннадцати! – сказал отец, внимательно глядя на дочь. – Что-то случилось, милая?
- Вроде, ничего особенного не произошло, а всё изменилось!
- А теперь иди в комнату, и рассказывай всё подробно. Мы должны знать, кто обидел нашу дочь, и почему он это сделал! – воскликнул Владимир Иваныч, сурово насупив широкие брови.
- Да никто меня не обижал, папа!
- Ты в зеркале-то свое лицо видела?
- А что у меня с лицом? – спросила Соня, глядя в зеркало, висящее на стене. – По-моему, лицо, как лицо. Какое было, такое и осталось!
- Ну, что, девочка моя? – вступила в разговор Вера Максимовна. – Не ко двору ты там оказалась, да?
- Если сказать честно, то да. Мам, это совсем другой круг, и в этом кругу на меня смотрели как на чужую. У родителей Анатолия огромная квартира, обставленная антикварной мебелью, и хрустальная люстра на лепном потолке. Представляете, как эти люди будут чувствовать себя в этих трущобах, в нашей коммунальной квартире, когда мы пригласим их к себе?! Не хочу я их здесь видеть! И вообще ничего не хочу!
В голосе девушки ясно слышались истеричные нотки.
- Ну, во-первых, сегодня нам смотровую принесли – сносят всё-таки дом наш, скоро новую квартиру получим! А встретиться мы и в ресторане можем, если здесь неудобно. Ну, а круг… Тебе ведь не с родителями жить, а с мужем. А его твой круг, по-моему, вполне устраивает! – попытался успокоить дочку отец.
- Ладно! Хочу пораньше лечь спать сегодня. Голова очень болит.
- А у меня сегодня матч! Придется к соседу идти, - уныло сказал отец, большой любитель футбола.
- Да смотри ты свой телевизор, пап! Я привыкла. Мне под него даже лучше спится.
- Вот и ладно! Отдыхайте, мои милые. А я пойду, воды нагрею - посуду надо помыть, - сказала мать, и пошла на кухню.
- Ты, дочка, не руби с плеча, - сказал отец, обнимая Соню. - И прежде, чем что-то делать, сто раз подумай. Хорошие ребята на земле не валяются, девки быстро их подбирают, да в ЗАГС тащат.
- Хорошо, папа. Я подумаю. Время ещё есть.
- Вот-вот, подумай, девочка моя. На то она и голова у человека, чтобы думать!..
…Приехав домой, Анатолий сразу набрал телефон родителей. Трубку взяла Нина Петровна.
- Алло?
- Мам, это я!
- Ну, как, сынок? Ты уже проводил свою невесту домой?
- Да, проводил, и сейчас уже дома.
- Вот и хорошо. По крайней мере, будет время отдохнуть. Рада, что у тебя хватило ума не оставлять её у себя на ночь.
- Ты о чем, мама?
- Мне почему-то показалось, что эта девушка жаждет поселиться у тебя в квартире, и переедет в самое ближайшее время, не дожидаясь бракосочетания.
- То есть, ты думаешь, что она выходит за меня замуж, потому что ей нравится ездить на «Волге» больше, чем на метро?
- Скажем так – я не исключаю этого, и вполне допускаю такую ситуацию. Девушки её круга, знаешь ли…
- Господи, мама, надеюсь, ты ничего не сказала ей об этом?! – перебил мать Анатолий.
- Да упаси Бог, Толенька! Конечно, нет! Что я, враг своему сыну?!
- Так почему же она была в этот вечер такой расстроенной?
- Наверно, просто потому, что, побывав у нас дома, поняла, что вы не пара. Это видно каждому, кто увидит вас вместе. Думаю, что ты и сам скоро поймешь это, сынок. И хорошо, если это случится ещё до свадьбы!
- Должен тебе сказать, мама, что это я добивался её согласия стать моей женой. Это она снизошла до меня, а не я до неё. Соня умная, красивая, образованная девушка, она с красным дипломом окончила мехмат в университете, и теперь занимается наукой в своем засекреченном институте. И не тебе с твоей восьмилеткой судить о том, кто мне пара, а кто – нет! – слишком резко, даже зло произнес сын. Так он не говорил со своей матерью никогда.
Нина Петровна очень удивилась такой реакции сына на свои слова. До сих пор он всегда прислушивался к её советам. Хотя и советы её были, в основном, так, по мелочам – какой костюм ему лучше заказать в ателье, куда поехать отдохнуть летом, или какие занавески купить на окна в спальню. Здесь же всё оказалось иначе – он сам выбрал себе девушку по вкусу и, кажется, по уши влюбился в неё. И в её советах не нуждался. Более того – она сразу поняла, что её советы могли надолго, если не навсегда, рассорить её с сыном. И у любящей матери сердце ушло в пятки от страха. Такого она не ожидала. Ведь та девчонка, которую он представил им как свою невесту, если говорить честно, действительно была хороша собой и неплохо воспитана. Ну, а то, что та не купалась в роскоши – так давно ли она сама приехала в Москву из глубинки, и познакомилась с долговязым, некрасивым близоруким парнем в сильных очках, вечно съезжающих на кончик носа. Но тот был москвичом и студентом престижного ВУЗа, и это решило дело. А потом, забеременев, она чуть ли не силком потащила его в ЗАГС, и несколько лет они с мужем жили в общежитии, потому что дома у Сергея и без неё ютилось в одной комнате пять человек! Вспомнила она, как перебивалась от стипендии до стипендии мужа, пока тот учился в аспирантуре, и мечтала о лишней паре чулок, не говоря уже о чем-то большем! И ни о какой любви к мужу тогда и речь не шла – просто так было надо, чтобы выбиться из нищеты. Когда же Сережа с отличием закончил обучение, то его сразу взяли на хорошую должность в министерство, а ещё через год направили за границу, где они и провели многие годы в полном достатке и благоденствии.
Наверно, и в этой девушке сына она увидела себя в молодости, и не захотела, чтобы кто-то воспользовался её любимым сыном как этаким тараном, пробивая себе дорогу в жизни.
- Что я должна сделать, чтобы исправить положение? – спросила мать, чуть помолчав.
- Не знаю. Наверно, надо будет позвонить ей, и поговорить ласково, а не свысока, как ты умеешь. И развеять все её страхи. И имей в виду, что я просто сойду с ума, если она решит расторгнуть нашу помолвку.
- Я всё поняла, сынок! И на днях обязательно позвоню ей. Просто мне надо немного собраться с мыслями…
- Надеюсь на тебя, мама!..
Нина Петровна положила трубку, и оглянулась. За её спиной стоял разъяренный муж.
- Что ты натворила, Нина? Почему наш сын был так расстроен?
- Эта девушка, Соня…
- Чем тебе не угодила Соня, позволь узнать?!
- Дорогой, ты же сам видел, как неудобно чувствовала себя эта девица у нас в доме.
- Ну, да. А ты, вместо того, чтобы помочь ей освоиться, одаривала её своими ядовитыми взглядами, которые мало чем отличаются от укуса гадюки! Ты забыла, как принимали тебя мои родственники?! А ведь они тоже могли бы не принять тебя в свою семью. Ведь ты не была настолько красивой и образованной, как Соня!
- Но зато я ждала от тебя ребенка!
- А наш сын любит эту девушку!
- Но я уже дала слово Толе, что позвоню ей, дорогой…
- И не советую затягивать с этим. Если что, он не простит. Мы просто потеряем сына, и это будет целиком на твоей совести, имей это в виду!
- Я уже всё поняла! Не надо давить на меня! Я позвоню ей завтра. Вечером. Или нет - лучше послезавтра.
- Дело твое. Я сказал свое слово. Мне нравится эта девушка, и я буду рад, если мой сын женится на ней…
…Утром в понедельник Анатолий позвонил Соне на работу.
- Сонечка, я взял билеты в театр, на Таганку. Пойдешь?
- Когда?
- Сегодня!
- Я, вроде, не одета для театра…
- Да кто сейчас одевается специально для театра? Туда все после работы ходят.
- Ну, ладно! Я с удовольствием.
- Так я буду ждать?
- Да, как всегда, в шесть.
Они встретились около здания того института, в котором работала Соня, и поехали в театр. Спектакль был чудесный, девушка была от него в полном восторге, но после спектакля её настроение изменилось.
- Соня, ты опять сама не своя, – расстроенно сказал Анатолий. – Ну, и в чем дело сегодня?
- Толь, скажи, ну, зачем тебе всё это? Я совсем тебе не пара. У нас простая семья, мы живем в крошечной комнате вчетвером, мои родители ни разу в жизни не выбрались даже в Сочи, а уж о загранице мы и не мечтаем…
- Господи, о чем ты говоришь, милая! Да я уже обожаю твоих родителей, потому что они вырастили такую чудесную дочь, и мне абсолютно всё равно, где ты живешь, и сколько квадратных метров у вас приходится на человека. Я же люблю тебя! И уже через двадцать восемь дней ты будешь моей женой. Надеюсь, ты ничего не хочешь изменить?!
- Я думаю, что твои родители не в восторге от твоего выбора. Не буду скрывать, меня это очень волнует.
- А вот это ты напрасно. Мама и отец просто без ума от тебя, и уже строят планы, как мы проведем отпуск вместе.
- Уверена, что это неправда, но будем считать, что ты меня убедил. По крайней мере, пока…
- Вот и хорошо. А сейчас я отвезу тебя домой…
- Да, уже поздно…
Соня приехала домой, и, как только вошла в комнату, мать сразу бросилась к ней.
- Сонечка, звонила мама Анатолия, Нина Петровна. Она была такой любезной, и так расхваливала тебя! Кажется, со свекровью тебе повезло.
- Да, мамочка. Нина Петровна очень любезная женщина.
А про себя девушка подумала:
- Интересно, что он сказал ей, чтобы заставить позвонить мне? Что покончит с собой, бросившись вниз с балкона?..
Тут телефон зазвонил снова.
- Доченька, это наверняка снова Нина Петровна! Она обещала позвонить попозже!
Соня взяла трубку, и услышала приторно-сладкий голос будущей свекрови.
- Сонечка, это ты?
- Да, Нина Петровна, это я.
- Вот, звоню, чтобы узнать, нет ли у вас трудностей с организацией свадьбы. Я готова помочь по мере сил. У меня много знакомых, и большой опыт организации банкетов.
- Спасибо, но я ещё не думала о банкете.
- Ну, а платье и всё остальное? Может быть, ты позволишь мне помочь тебе с выбором?
- Да, конечно. Это было бы неплохо.
- Хотя, ты настолько хороша, что будешь неотразима в любом наряде!
А список гостей вы ещё не составили?
- Нет.
- Ну, подумайте над этим. Ещё есть время. Да, и ждем тебя в гости с родителями в ближайший выходной. Я слышала, что вы готовитесь к переезду в новую квартиру, и, наверно, уже собираете чемоданы. Поэтому лучше, если мы не будем обращать внимания на традиции, и встретимся у нас. Ты согласна? А мы приедем к вам на новоселье.
- Хорошо, Нина Петровна. Всё будет так, как вы хотите.
- Тогда до скорой встречи, дорогая, - сказала женщина, и положила трубку.
- Какая ты молодец, девочка! – сказала мать. – Ты всё сделала правильно! Не стоит обострять отношения с будущей свекровью, если можно этого избежать.
- Да. Всё правильно, мама, - сказала Соня, и легла.
Часы пробили двенадцать раз. До свадьбы оставалось двадцать семь дней…
…Придя на следующее утро в свой отдел, Соня увидела, что Валентина сидит на своем рабочем месте.
- Привет! Ты что, уже вышла из отпуска? Ведь у тебя еще почти неделя!
- Да вот, хочу оставить несколько дней. Так, на всякий случай, - сказала та, многозначительно посмотрев на подругу – Валентина считала, что отношения с Сергеем подошли к своему логическому концу, и со дня на день она получит от него предложение руки и сердца. И тогда несколько дней, оставленных от отпуска, будут очень кстати.
- Ну, и как отдохнула? Загорела здорово.
- Да, море было теплое, погода хорошая, еда вкусная, а мужчина ласковый. Чего ещё может пожелать женщина?! А ты как тут?
- Нормально, - сказала Соня. Почему-то ей не очень хотелось вводить подругу в курс тех событий, которые произошли в её жизни.
- По виду не скажешь. Что-то ты невеселая.
- Забот много, вот и соображаю, как всё успеть.
- Да какие у тебя заботы? Дети на печи не плачут, мужики на части не рвут, разве что Володька позвонит. Если вспомнит…
- Ну, с ним-то у меня как раз всё кончено.
- И что же теперь? – удивилась подруга.
- Теперь? Ничего особенного. Я выхожу замуж! – неожиданно для себя призналась Соня, и тут же пожалела об этом.
- Да ты что?! – воскликнула Валентина, шаря глазами по рукам Сони в поисках колечка – подарка будущего мужа.
Заметив на пальце подруги перстень с сапфиром, она поняла, что всё сказанное Соней - правда, и заметно погрустнела.
- И кто же он? Это тот парень, который оборвал наш телефон? Да?
- Да, это он. Три дня назад мы подали заявление. И теперь меньше чем через месяц я стану Филатовой.
- И где вы будете жить? Надеюсь, не в вашей коммуналке?
- Нет, у моего жениха есть квартира. Кстати, в эти выходные нам тоже пришла смотровая на трехкомнатную квартиру. Сегодня вечером родители поедут её смотреть.
- Везет же некоторым, - тяжело вздохнула Валентина. Она жила хоть и в отдельной квартире, но в одной комнате с сестрой, и очень страдала от этого. Да и Сергей после развода с женой разменял свое жилье, и теперь жил в крошечной комнате в коммуналке.
- Ну, надо же, а этой Соньке, которая и удержать-то мужика не может, так везет! Как несправедлива бывает судьба! И с этим ничего не поделаешь. Хотя, если постараться… Несколько неприятных минут я всё-таки могу ей устроить. А почему бы, собственно, и нет?!
Когда Соня ушла на обед, Валентина немного задержалась, и набрала номер Сергея.
- Привет! У меня есть новость!
- Вот как? Ну, давай, выкладывай, что там у тебя!
- Помнишь ту девицу, которая приезжала как-то с Володькой к тебе на дачу? Ну, такая, симпатичная, с ярко-синими глазами?
- Помню, конечно. Разве такую забудешь?
- Так вот, она замуж выходит. Прикинь?
- Да ты что?! Сейчас позвоню, обрадую друга. Он ведь у нас знаешь, какой? И сам не ам, и другим не дам!
- Конечно, позвони! Может, она и его на свадьбу пригласит! – хихикнула Валентина.
- А ты уверена, что это правда?
- Ещё бы! Ты бы видел, какое кольцо подарил ей жених!
- Ладно. Сейчас обрадую друга.
- Ну, а я на обед. С этими проблемами можно и голодной до вечера остаться!
Валентина вошла в столовую, где народу было уже не так много, взяла еду, поставила тарелки на стол, и села рядом с Соней, как ни в чем не бывало.
- Ты что так долго? - спросила Соня.
- Серега позвонил, пришлось перекинуться парой слов. Приглашает вечером в ресторан, - соврала Валентина. Сергей был очень прижимист, и в лучшем случае мог пригласить её в ближайшую пельменную. Да и то, чаще всего и там платила она. А уж о таком дорогом перстне, как у подруги, она и мечтать не могла.
Не успели девушки зайти в отдел, как у них раздался телефонный звонок. Как обычно, Валентина первая подскочила к телефону.
- Сонь, это тебя! – сказала она через несколько секунд, протягивая трубку девушке.
Взяв трубку, та услышала до боли знакомый голос. Звонил Владимир.
- Соня, мне очень нужно тебя увидеть! – сказал он, даже не поздоровавшись.
- Зачем? По-моему, мы уже всё выяснили в прошлый раз.
- Нет, не всё! – настаивал тот.
- Господи, ну, чего ты ещё хочешь от меня?! – чуть не плача, воскликнула девушка.
- Это я скажу тебе при встрече.
- Хорошо. Тогда скажи, где и когда.
- Сегодня, сразу после работы, там, где мы встречаемся обычно.
- Ладно, если это так важно для тебя, я приеду. Но только ненадолго. У меня очень много дел.
- И об этом мы тоже должны поговорить.
- О чём «об этом»?
- О твоих делах!
Соня положила трубку на место, и тяжело вздохнула. Её щеки горели, а сердце билось так громко, что ей казалось, будто его стук слышат все окружающие.
- Кто звонил? – спросила подруга.
- Да так, знакомый.
Валентина довольно ухмыльнулась. Конечно, знакомый! Она сегодня встретится со своим Казановой, уже через минуту растает от его ласк, и никакой свадьбы не будет. Вот так! Как говорится, «у соседа корова сдохла - пустячок, а приятно!».
С трудом отсидев на рабочем месте положенное время, Соня взяла сумочку, и вышла на улицу. К счастью, жара в этот день немного спала, да и дым не слишком докучал. Девушка быстро пошла к метро, чтобы увидеть своего Володю, выслушать то, что он хочет ей сказать, и забыть обо всем как можно скорее.
…Она увидела его сразу, как только вышла из дверей метро. Он стоял в светлых брюках и белой рубашке с расстегнутым воротом, и был красив, как греческий бог. Все проходящие мимо девушки бросали на него завороженные взгляды, но он ни одну из них не выделял из толпы – сегодня ему было не до этого. В руках у него был букет красных роз.
- Боже мой! В первый раз за столько лет знакомства он принес мне цветы! Интересно, что всё это может значить?! Думаю, это не к добру, - подумала Соня, и в душу её закрался страх. А вдруг она не сможет устоять, и всё опять начнется сначала?!
А Владимир увидел её, заулыбался, и пошел навстречу.
- Ну, здравствуй, Сонечка! – сказал он, вручая ей букет. - Ты сегодня такая красивая… Я так соскучился по тебе! Может быть, поедем ко мне, и за бутылкой сухого вина выясним наши отношения?
- Володя, у нас уже давно нет никаких отношений. И никуда я с тобой не пойду. Давай, сядем вот тут, на лавочку, и ты скажешь мне всё, что хотел.
- Вот, значит, как… А ты не помнишь, сколько лет мы с тобой знакомы?
- Через месяц будет ровно семь. Когда я впервые увидела тебя, мне было шестнадцать…
- Вот-вот, мы знакомы уже семь лет, а ты хочешь разом всё перечеркнуть. Это нехорошо, и неправильно…
- А вот об этом, пожалуйста, не надо! Я уже взрослая, и сама знаю, что такое хорошо, и что такое плохо.
- Но признайся хотя бы, что ты любила меня.
- Ну, зачем же отрицать очевидное? В тебя трудно было не влюбиться. Ты и сам знаешь, что действуешь на женщин, как наркотик.
- Ты и сейчас любишь меня, не надо себя обманывать!
- А вот это мое личное дело! – начала злиться Соня. Она поняла, что он так просто не отпустит её, а у неё вряд ли хватит сил на долгое сопротивление. Она уступит, и снова будет сидеть у телефона в ожидании его звонка, и терпеть все унижения, которые он преподнесет ей в награду за её преданную любовь.
- Я слышал, что ты выходишь замуж. Это правда?
- О, Господи! Значит, Валентина уже настучала!
- Так это правда, или нет?
- Правда.
- Но ты не можешь со мной так поступить!
- Как это «так»?!
- Ну, вот просто взять, и уйти! Может быть, я сам женюсь на тебе! А почему бы и нет?
- Ах, какое одолжение! Ты женишься на мне, и половина женского населения Москвы наденет траур по потерянному любовнику.
- Я делаю тебе предложение, черт возьми! Ты выйдешь за меня? Да или нет?
- Нет.
Соня сунула букет ему в руки, повернулась на каблуках, и пошла прочь, чтобы он не видел её растерянного лица, и слез, которые дрожали на её ресницах. Ведь только что она услышала слова, о которых так давно мечтала!
- Что бы ты ни делала, ты всё равно будешь моей, ведь ты любишь только меня, и будешь любить всю жизнь! – услышала она его голос вдогонку.
Эти слова звучали у неё в ушах весь вечер. Они продолжали звучать и на следующее утро, как заезженная пластинка, которую заело на одном и том же месте.
- Боже мой, что же мне делать? Как вырвать его из своего сердца, и не думать о нем больше? Ведь его слова – это правда, как бы я ни обманывала себя. Я люблю этого человека, и буду любить, как бы он ни относился ко мне, и как бы ни унижал. Где бы найти лекарство от этой любви? Я бы выпила его, каким бы горьким оно не было…
- Ну, что? Увиделась вчера со своим Володей? – спросила Валентина, когда они на следующее утро встретились в своей лаборатории.
- Да, увиделась.
- Ну, судя по тому, что ты сегодня в другом платье, ночевали вы не вместе.
- С какой это стати я буду изменять своему жениху перед самой свадьбой? Я дала слово выйти за него замуж, и собираюсь сдержать это слово. А Володя просто поздравил меня, и подарил букет роз.
- Ну-ну, - сказала подруга, и усмехнулась. По её сведениям, Владимир в прошлый вечер напился так, что пришлось вызывать «Скорую».
- Неужели он так переживает из-за этой курицы, которая наставила ему рога? – думала Валентина. – Надо же! И кто бы мог подумать, что этот бездушный коллекционер женских тел будет так страдать… Кажется, теперь их роли переменились. Вот как бывает в жизни… Забавно, однако…
Уже ближе к концу рабочего дня Соне позвонил Анатолий.
- Сонечка, я встречу тебя сегодня?
- Конечно, как обычно, в шесть.
- Куда ты хочешь сегодня пойти?
- Мне все равно.
- Что у тебя с голосом?
- Ничего. Абсолютно нормальный голос.
- Ладно. Поговорим при встрече. Помни только, что я никому не дам тебя в обиду!
- Я помню, Толя, и очень ценю это, поверь!
- Вот и хорошо…
- Что, жених звонил? – спросила Валентина.
- Да.
- Скажешь ему, что вчера встречалась с бывшим любовником? Или промолчишь?
- Конечно, скажу. У меня нет от него секретов, - ответила Соня. Она была уверена, что, скажи она иначе, и Анатолий всё узнает от подруги, когда позвонит в следующий раз. А уж Валентина постарается преподнести всё так, что испортит ей предстоящую свадьбу…
Они встретились с Анатолием вечером, после работы.
- Ну, куда едем?
- Куда хочешь.
- Тогда, может быть, ко мне? Сегодня по телевизору очень интересный футбольный матч. Мне хотелось бы посмотреть.
- Поедем. Значит, ты тоже заядлый болельщик? У меня отец жить не может без футбола.
Приехав к Анатолию, они вместе быстро приготовили ужин, и сели смотреть телевизор.
- А где ты была вчера? – как бы между прочим, спросил мужчина.
- Ты очень хочешь знать правду?
- Да.
- Мне позвонил… в общем, ты понял, кто. И сказал, что хочет поговорить. Я не смогла отказать ему в этом.
- Что он хотел от тебя?
- Чтобы я вернулась, конечно.
- Ну, а ты?
- Я сказала, что принадлежу другому мужчине…
- Ты, и правда, сделала это?!
- Да. Что мне надо сделать, чтобы ты поверил мне?
- Ничего. Разве что, в самом деле стать моей…
А девушка подумала, что именно это и может стать наилучшим выходом из положения. Ведь после ночи, проведенной вместе, у неё уже не будет пути назад.
Не говоря ни слова, Соня встала с дивана, и стала расстегивать пуговки на блузке…
…До этой ночи она не знала мужчин, кроме своего ненаглядного Володи. Тот же совершенно искренне считал, что в постельных играх главное – получить удовольствие самому. Что чувствует женщина, его не сильно волновало. А что? Не нравится – ищи себе другого, насильно никто не держит. На его век баб хватит! И Соня искренне считала, что всё это в порядке вещей, а иначе и быть не может.
…Оказалось, что она ошибалась. Главной заботой её жениха было доставить удовольствие именно ей. И она впервые в жизни почувствовала, как прекрасны отношения между мужчиной и женщиной, когда они любят друг друга.
- Толя, кажется, я побывала в раю, - сказала девушка, бессильно откинувшись на подушки.
- Если честно, то я тоже, - прошептал тот, и поцеловал её в чуть распухшие от его поцелуев губы. – Ты так хороша, дорогая…
- Но ты пропустил свой матч. Как же теперь быть?
- Ты издеваешься? Да какой матч, когда рядом со мной любимая девушка?! – засмеялся мужчина, и снова заключил её в свои объятия…
…Утром он отвез Соню на работу, и поехал к себе в министерство, благо то находилось неподалёку.
До начала рабочего дня оставалось ещё полчаса, и Соня села на скамейку в небольшом уютном скверике рядом со входом в их институт. Здесь было прохладно, влажный асфальт, недавно политый дворником из шланга, поблескивал на солнце. Рядом, в траве, несколько воробышков с оглушающим писком дрались за украденную где-то горбушку хлеба.
После ночи, проведенной со своим женихом, в душе у Сони разливалось спокойствие. Наконец-то всё встало на свои места! Она принадлежит этому мужчине, такому ласковому и такому сильному, он очень нравится ей, и она с нетерпением ждет вечера, когда сможет опять ощутить на своих губах его поцелуй. Ну, а любовь… Любовь, конечно осталась. Только теперь она была крепко заперта в самом дальнем уголке сердца. Она будет доставать её оттуда иногда, если станет совсем невмоготу, как достают люди дорогую реликвию со дна старинного сундука, вспоминают о былом, и снова кладут вещь на место, до следующего раза.
Посмотрев на часы, Соня поняла, что крепко задумалась, и чуть не опоздала на работу, и побежала в проходную. Она успела в самую последнюю минуту.
- Ну, что? Проспала? – усмехнулась Валентина, увидев Соню.
- Да нет, просто сидела в скверике рядом с проходной, задумалась, и чуть не опоздала.
- Ладно тебе! Небось, всю ночь в постели кувыркалась! Я же по лицу вижу! У тебя вид, как у кошки, укравшей у хозяйки миску сметаны! Что, Володька был на высоте?
- А причем здесь Володька?! – удивилась Соня.
- Ну, ты же с ним…
- Ошибаешься. Я провела ночь у своего жениха.
Посмотрев на Соню ещё раз, Валентина поняла, что та её не обманывает, и подумала, что, кажется, уже ничем не сможет досадить подруге – весь её вид говорил о том, что этой ночью и этим мужчиной она осталась вполне довольна, и отставка бывшего любовника теперь скреплена подписью и печатью.
Тут раздался телефонный звонок, Валентина бросилась к телефону, но звонили не ей. Это Анатолий хотел услышать голос любимой женщины.
- Слушаю, - сказала Соня, когда Валентина передала ей трубку.
- Как ты, Сонечка?
- Я счастлива, - тихо ответила Соня, закрыв трубку рукой, чтобы этих слов не услышали окружающие.
- Тогда до вечера?
- Да, до вечера…
…С этих пор жизнь Сони изменилась. Теперь она с удовольствием бывала в доме родителей Анатолия, и очень подружилась с его отцом. Мать тоже изо всех сил пыталась завоевать её расположение, но девушка относилась к ней несколько настороженно, чувствуя, что та просто играет навязанную ей роль. Но потом, видя, как сияет её Толенька в присутствии невесты, а та отвечает ему тем же, Нина Петровна поняла, что её сыну, и правда, будет хорошо с этой девушкой, и вскоре тоже привязалась к ней. Потому что, несмотря ни на что, женщиной она была неплохой, а сыну своему желала только добра.
Приближался день свадьбы. Уже были куплены обручальные кольца, длинное белое платье висело в гардеробе, отглаженное заботливыми руками матери, ресторан заказан, и приглашения гостям разосланы.
Последнюю ночь перед свадьбой девушка провела дома. Она легла в постель, укуталась одеялом, и вдруг поняла, как ей не хватает Анатолия. Конечно, она очень переживала и тогда, когда Владимир не звонил ей по нескольку месяцев, и даже плакала украдкой от тоски по нему. Но это было совсем не то. Теперь ей казалось, что она просто умрет, если сейчас же не услышит его голос.
Потихоньку встав с постели, она накинула на себя халатик, и вышла в коридор, чтобы не разбудить родных.
Она набрала знакомый номер, и тут же услышала голос Анатолия.
- Алло!
- Привет! Ещё не спишь?
- Ты, Сонечка? Рад услышать твой голос. Конечно, я ещё не сплю. Знаешь, за это время я так привык, что ты рядом.
- Мне тоже плохо без тебя! Я позвонила, чтобы сказать тебе об этом. Ладно, пойду. Спокойной ночи тебе, дорогой!
- И тебе тоже, милая…
Анатолий положил трубку. В его душе разливалась радостное чувство – его любимая впервые сама позвонила ему, и сказала, что ей без него плохо. Это была победа! Может быть, в её душе и осталось ещё чувство к тому, другому мужчине, но теперь перевес сил был явно на его стороне. Ну, а завтра фиолетовый штамп в паспорте ещё больше закрепит этот успех, он был просто уверен в этом!
- Кажется, жизнь удалась! Любимая женщина, уютный дом, достойная работа и любящие родители – что ещё нужно человеку для счастья! Разве что ребенок. Надеюсь, что и дети у нас будут. Но об этом говорить пока рано.
Он лег в постель, и быстро уснул. Ему снилась Соня. А что тут удивляться?! Все его мысли были только о ней. До свадьбы оставалось всего несколько часов…
…Свадьба была веселой, хотя гостей было не слишком много – и у Литвиновых, и у Филатовых почти не было родственников. Но тамада старался, не давая скучать гостям, оркестр играл самые модные мелодии, а молодые устали целоваться под крики «Горько!».
Танцуя с молодой женой вальс, Анатолий спросил:
- Чего бы ты сейчас хотела больше всего, Сонечка?
- Откровенно?
- Конечно, откровенно.
- Хотела бы оказаться с тобой наедине, прямо сейчас…
- Знаешь, ты как будто прочитала мои мысли. Это застолье кажется мне бесконечным! Может, сбежим, а?
- Ты с ума сошел? – сделала Соня огромные глаза. – Люди нас не поймут! Подумать только – жених и невеста сбежали с собственной свадьбы!
- Ладно, я пошутил. В конце-концов, раз в жизни такое можно и потерпеть!
Музыка закончилась, и молодые сели на свое место во главе стола. Соня подняла глаза, и посмотрела в окно. Там, за огромным стеклом, она увидела знакомое до боли лицо, которое было обращено к ней, и выражало настоящую муку.
- О, Боже, он здесь! – подумала она, сердце её больно дернулось в груди, и вдруг безумно захотелось бросить всё, встать, и бежать к нему. Но это наваждение быстро прошло.
– Ещё не хватало, чтобы он вошел в зал, и стал выяснять тут наши отношения! – испугалась Соня.
Но потом вспомнила, что зал сегодня закрыт на спецобслуживание, а в дверях стоит дюжий швейцар, который не позволит пройти сюда посторонним. Теперь главное, чтобы его не заметил её муж.
- Толя, - тихонько позвала она мужчину.
- Да, милая!
- Поцелуй меня, пожалуйста!
Анатолий схватил свою молодую жену в объятия, а она приникла к нему, и старалась, чтобы этот поцелуй длился как можно дольше.
- Кажется, моя любимая вошла во вкус, - прошептал он.
- Да, я сильно продвинулась в этом за последние три недели. Но ты сам виноват в этом! Не ответить на твои ласки могла разве что мраморная статуя, да и то вряд ли…
…Когда Соня снова посмотрела в окно, там уже никого не было. Она даже подумала, не показалось ли ей всё это…
… Владимир быстрыми шагами уходил прочь. Мужчина сам не понимал, какого черта он поперся сюда, на другой конец города, чтобы полюбоваться на свадьбу Сони.
- Ну, зачем мне всё это надо, кто может мне объяснить?! Прямо мазохизм какой-то! А Соня… Как она хороша сегодня! Настоящая сказочная принцесса! И, кажется, совершенно счастлива со своим мужем, - думал мужчина, быстро удаляясь от ресторана, где осталась его девушка. – Ну, зачем?! Зачем она это сделала? Ведь она любила только меня, и это я сегодня должен сидеть рядом с ней, и целовать её губы, а потом всю ночь заниматься с ней любовью! А вот всё как вышло…
Сердце мужчины болезненно сжалось. Он вдруг совершенно ясно осознал, что потерял Соню навсегда.
- Да зачем она мне? – пытался уговорить он себя. – Вокруг столько женщин! Вот, только руку протяни, и тут же несколько баб обязательно повиснут на ней! И будут нисколько не хуже неё! Все они, в принципе, одинаковы…
Но потом вдруг вспомнил, как увидел её впервые – такую растерянную, такую милую, и такую сказочно прекрасную. Вспомнил, как она радовалась, когда он звонил ей, и как бежала на свидание с ним, отменив все свои дела. И он так привык к этому, что не мог себе представить, будто всё это может закончиться. Почему-то совершенно искренне считал, что так будет всегда. Ведь она была его женщиной. Да, в последнее время они виделись не слишком часто. Ну, и что с того? Ведь она была единственной девушкой, с которой он встречался целых семь лет. Подумать только! Обычно, чтобы начать и закончить очередной роман с дамой, ему с лихвой хватало и пары месяцев.
Вдруг ему на глаза попалась телефонная будка. Он вошел в неё, и набрал один из номеров, написанных в его потрепанной от частого употребления записной книжке.
- Юля? – спросил он, когда услышал женский голос.
- Да.
- Я сейчас приеду.
- Жду тебя, дорогой, - обрадовалась молодая женщина.
После этого долгожданного звонка она быстренько приняла душ, надела красивое платье, и накрыла на стол, поставив на середину этого стола бутылку армянского коньяка, приготовленную как раз для такого случая. Для себя она достала из холодильника бутылку шампанского, которое очень любила.
Она едва успела попудрить носик и провести розовой помадой по губам, как прозвенел звонок в дверь. Открыв её, молодая женщина кинулась на шею Владимиру. Но тот разжал её руки, и, ни слова не говоря, прошел в комнату, где был накрыт стол.
- О, да у тебя есть, что выпить! Вот, это именно то, что нужно мне сегодня, - сказал он, садясь за стол. Потом, открыв коньяк, стал пить его прямо из горлышка. А девушка схватила его тарелку, и стала накладывать на неё еду, чтобы он смог закусить.
Осушив больше половины бутылки, мужчина быстро захмелел.
- Ну, что? Пойдем в постель, - сказал он, и неуверенными шагами двинулся в спальню. Юля быстро убрала в холодильник закуски и остатки спиртного, и пошла следом за ним.
…Когда она вошла в комнату, Владимир крепко спал, раскинув на широкой кровати свое совершенное тело греческого божества.
Тяжело вздохнув, Юля разделась, и легла рядом. Кажется, на сегодня общество красавца-любовника ограничивалось только громким храпом последнего…
…С того дня молодые женщины стали мало волновать нашего героя. Почему-то, познакомясь с новой девушкой, Владимир невольно начинал сравнивать её внешность с внешностью Сони. Надо отметить, что сравнение это выдерживала далеко не каждая молодая женщина. Но если она и могла сравниться с Соней по красоте, то кто же мог соревноваться с ней, окончившей мехмат МГУ, умом?! Но, даже представив себе гипотетически, что он нашел такую же умницу и красавицу, эта девушка наверняка проиграла бы ей в постели – ну, где же ещё найдешь такую нежную и трепетную любовницу, которая с таким пылом отзывается на любую ласку, и готова заниматься любовью всю ночь напролет, ни на секунду не сомкнув глаз!
- Выходит, что Соня была моим идеалом, - с удивлением констатировал свое открытие Владимир. – А я так легко отпустил её, как будто рядом полно таких же девушек, как она! Получается, что она – единственная и неповторимая, а я – козёл, каких мало!– вздохнул мужчина после того, как потерпел фиаско с очередной любовницей – он просто не мог заниматься сексом ни с кем, кроме Сони. А она уже была женой другого человека. Да… Как говорится, хороша Маша, да не наша!..
Вот так, неожиданно, кардинально поменялась жизнь нашего героя-любовника, который из Казановы вдруг превратился в настоящего затворника, и у которого вид молодой женщины теперь не вызывал ничего, кроме сильной зубной боли.
У него вдруг оказалась уйма свободного времени, и он поступил учиться на юрфак, хотя ему в это время было почти тридцать, и службу свою он менять не собирался. Ну, что ж! Учиться ведь никогда не поздно, а это - какое-никакое, а всё-таки занятие, и оно требует времени и сил. Иначе, он просто спился бы, влившись в компанию никому не нужных бедолаг, из «органов» его обязательно попёрли бы, и к сорока годам он превратился бы в настоящего пропойцу, который тащит из дома всё подряд, лишь бы набрать денег на стакан самой дешевой бормотухи.
В это время жизнь Сони расцвела самыми радужными красками. Она купалась в любви своего мужа, который ничего не жалел для своей ненаглядной супруги. Родители Анатолия тоже подкидывали им денег, и снабжали всевозможным «дефицитом», покупая невиданные импортные вещи на валютные чеки, привезенные из заграничной командировки.
Семья Сони получила хорошую трехкомнатную квартиру, и теперь мать и отец занимались тем, что обставляли её. В те времена это было сложным и муторным занятием, потому что из мебели в свободной продаже были только раскладушки, да полосатые ватные матрасы к ним. Здесь на помощь новоселам опять пришли родители зятя – у его матери было много знакомых среди работников мебельных магазинов. Вскоре самое необходимое было куплено, и счастливая семья Литвиновых переехала в свою собственную новую квартиру…
…Уже через три месяца после свадьбы Сонечка объявила мужу, что ждет ребенка, и доктор, к которому она пошла на прием, подтвердил это. Анатолий был на десятом небе от радости. Ну, а что ещё нужно мужчине для счастья, как не любимая женщина рядом и ребенок от нее!
Наконец, подошло время родов. В то далекое время отцов в роддом не пускали. И единственно, что могли делать молодые папаши – это стоять под окнами, и ждать, когда жена выглянет из окна на минутку, или передаст коротенькую записку с медсестрой.
Анатолий отвез жену в роддом, и поехал к родителям – он не мог в такое время быть в одиночестве в своей квартире. Его взволнованные родные тоже не находили себе места, и без конца набирали номер телефона роддома, где им терпеливо объясняли, что сведений о Софье Филатовой ещё не поступало, и надо немного подождать.
Промучившись до двух часов ночи, они заснули прямо в гостиной, кто где – мать на диване, а отец и сын – в удобных креслах с высокой спинкой. А проснувшись утром, узнали, что Соня родила ночью сына, и что мать и ребенок чувствуют себя хорошо.
Счастливый дед кинулся на кухню, достал из холодильника бутылку ледяного шампанского, и они сразу выпили по бокалу, отмечая это радостное событие.
Утром на следующий день они все вместе поехали в роддом, чтобы передать записку с поздравлениями и все самое необходимое для молодой мамочки…
…Вот так и покатилась их жизнь, состоящая из радостей и огорчений, полная забот о ребенке и нежности друг к другу. Шли годы, а у них в семье ничего не менялось. Их сын, Артёмка, подрастал, и супруги уже подумывали о втором ребенке. Ведь всё хорошо в свое время.
Вы можете спросить, зачем я описываю всё это? Кому это интересно? Ну, а что поделаешь? Ведь человеческая жизнь в основном и состоит из таких дней, которые сливаются в одну массу, и ничем не отличаются друг от друга, как близнецы-братья, поэтому и вспомнить их потом невозможно. И в памяти остаются лишь некоторые из них. Они навсегда становятся или маленьким семейным праздником, или днем скорби. И только потом, задним числом, когда всё давно уже позади, и ушло без возврата, люди понимают, что всё это и было обычным человеческим счастьем…
…Итак, жизнь продолжалась. И со временем становилась всё хуже. Полки магазинов пустели на глазах, становилось почти невозможным купить даже самое необходимое. И кусочек сливочного масла, килограмм сосисок или обычный сыр стали настоящей роскошью для простого обывателя.
Сергей Иваныч, увидев, что творится вокруг, снова выхлопотал себе загранкомандировку, и супруги укатили за рубеж, удачно сдав свою квартиру, чтобы пережить эту вакханалию, и оттуда, из сытой и благополучной Европы, с ужасом наблюдали за происходящим здесь.
А страна корчилась в муках. Всех нас «кинули», как кидают в воду слепых котят, и довольно прозрачно намекнули, что надеяться на какую-то помощь от сильных мира сего не стоит. Мол, «спасение утопающих – это дело самих утопающих». И многие сразу утонули. Потому что не умели жить иначе. Ведь до сих пор государство наше, хоть и платило людям мизерные зарплаты, но худо-бедно учило и лечило бесплатно; хоть и неохотно, но давало квартиры очередникам; за месяц в детском саду семья платила двенадцать рублей с полтиной, а смена в пионерском лагере стоила восемнадцать целковых, считая проезд в обе стороны, и ни копейкой больше. Ну, привыкли люди к этому, и не смогли понять, что теперь всё это уже в далеком прошлом, и надо самим заботиться о себе, и всюду платить, платить, платить... А как заплатишь, если денег нет – инфляция сожрала последние крохи, отложенные «на черный день», который наступил, причем сразу для всех.
Хотя, нет. Не для всех. Прислушавшись повнимательнее, люди услышали хруст. Это хавали богатства страны те, кто не утонул, и поднялся на поверхность. Ну, все мы знаем, что за люди это были - именно «оно» никогда не тонет. Страшные настали времена! Наверху – разжиревшие от шальных денег чиновники и нувориши, которым всё «до фонаря», внизу – накачанные мальчики с «волынами» за поясом, а среди них, как в мышеловке, мечутся испуганные, обезумевшие люди, которым надо есть, пить, растить детей и помогать своим старикам. Да ещё кормить эту ораву любителей «красивой жизни», которые вошли во вкус, и уже не довольствовались теми атрибутами достатка, которые были в стране до сих пор, и выражались формулой: квартира + дача на шести сотках + отечественные «Жигули». Теперь им подавай огромные особняки, иномарки, яхты, самолеты, а их длинноногим шлюхам (пардон, «светским львицам») – бриллианты, меха и красные кабриолеты. Вот, наши современные бизнесмены говорят, что русские работать не умеют, и при этом брызжут слюной и аж трясутся от злости. Ну, с этим многие из нас могут поспорить, особенно те, кто всю жизнь пахал на сдельной - как говорится, «гнал продукцию, забыв по дедукцию», получая за это сущие копейки. Ведь ни в какой иной стране мира на одного работника не приходится столько пиявок-дармоедов. Ну, как можно обработать всю эту прожорливую ораву, чтобы и остальным людям, простым смертным, оставалось на жизнь хоть что-нибудь!?
…Так вот. Именно в это тяжелое время и родилась в семье Филатовых дочка Юленька. Конечно, это было не самое лучшее время, чтобы рожать детей, прямо можно сказать. Только так уж получилось! Да и возраст поджимал. Соне в это время было уже за тридцать.
Девочка была хорошенькая, как кукла, и очень спокойная. Это было немного странно – Соня очень нервничала и переживала, когда вынашивала её, и даже плакала иногда, стараясь сделать так, чтобы об этом не узнал муж.
Дело в том, что их институт, занимавшийся секретными разработками в области ракетной техники, стал абсолютно никому не нужен, как будто все наши враги разом вдруг испарились сами собой, и страну уже не надо защищать. Теперь руководству института нужны были только те здания, которые он занимал, чтобы сдать их в аренду, и качать деньги. Для себя, любимых. И почти все, кто работал в нем – высокообразованные люди, которым нет цены, самый цвет науки, вынуждены были уйти оттуда «по собственному желанию», потому что кушать хочется каждый день, и желательно три раза, а зарплату платят разве что раз в полгода, да и то не всё, а сколько захотят.
- Ну, что будем делать, Толенька? – спросила Соня у мужа, когда скрывать сложившееся положение стало уже невозможно. Да и у Анатолия на работе тоже не всё было ладно.
- Не знаю, Сонечка! Месяца на три нам ещё хватит тех денег, что оставили мои родители. Конечно, если расходовать их экономно. А потом… Хоть с ружьем на большую дорогу выходи! – разводил руками Анатолий.
- Я тут подумала… Толь, мне надо специальность менять. Запишусь-ка я на курсы бухгалтеров! По-моему, сейчас это как раз то, что нужно. Потом устроюсь в какую-нибудь компанию…
- Господи, Соня, ты же знаешь, как это опасно! Ведь тебя, наверняка, заставят проводить какие-нибудь незаконные операции, разбогатеют на этом, а потом, когда всё выплывет наружу, представят дело так, что ты одна во всём виновата! И ты пойдешь в тюрьму за чужие грехи, а я этого не переживу!
- Толь, уж если я могу запросто рассчитать траекторию полета баллистической ракеты, то неужели я не сумею переиграть этих полуграмотных братков-«бизнесменов», с трудом осиливших в свое время школьную восьмилетку?!
- Прости, был неправ. Я знаю, что ты у меня умна и талантлива. Но эти полуграмотные бизнесмены хитры, как дикие звери. Они нюхом чувствуют опасность, именно поэтому и смогли выжить и подняться в этом беспределе.
- Ну, ведь мы тоже не лыком шиты…
В общем, Соня уговорила мужа, и пошла на бухгалтерские курсы, заплатив за учебу большую часть из оставшихся денег. А через три месяца окончила их, и сразу нашла себе работу в одной небольшой фирме, которая торговала ширпотребом. Деньги ей платили небольшие, но зато регулярно, да и необходимые товары она могла покупать с большой скидкой. А ведь маленькому ребенку столько надо! Да и Артему тоже. Ведь уже взрослый совсем парнишка!
Теперь за девочкой ухаживала мама Сони, Вера Максимовна, которая была на пенсии. К сожалению, её любимая бабушка уже давно умерла, не прожив в новой квартире и года.
Именно в это время в стране стала появляться невиданная доселе импортная техника – видеомагнитофоны, посудомоечные машины, стиральные автоматы, кофеварки, тостеры… И, главное – компактные персональные компьютеры взамен огромных, как дом, ЭВМ, на которых работали все наши инженеры до сих пор. Никто ещё не умел толком обращаться с ними, для всех они были в диковинку, но даже дремучие дилетанты отлично понимали, что будущее именно за ними.
- Ты знаешь, дорогой, - сказала Соня вечером, когда они всей семьей ужинали на кухне. – Мой шеф посылает меня на двухнедельные компьютерные курсы.
- Отлично! Наконец-то мы узнаем, что это за зверь такой - компьютер!
- Хороший зверь, умный. Уверяю тебя, за компьютерами будущее. Вот посмотришь, пройдет несколько лет, и он будет почти в каждой семье. Ведь кончится когда-нибудь это безвременье! Кстати, я читала один из последних американских журналов, которые прислали твои родители, там написано о всемирной компьютерной сети, она называется интернетом. И по этой сети все компьютеры будут связаны между собой. Представляешь, какие горизонты открываются?! Не выходя из дома, быть связанным со всем миром!?
- Это просто чудеса! Такое впечатление, что ты пересказываешь какой-то научно-фантастический фильм!
- Никакой фантастики! Поверь, это дело самого ближайшего будущего… Думаю, мне стоит всерьез заняться изучением всего этого. Ведь должен же кто-то делать программное обеспечение для них. И кто, как не я?!
Эта идея так захватила Соню, что она не только окончила эти двухнедельные курсы, но и заказала все книги, которые выходили за границей по овладению этим чудом человеческой мысли. Родители Анатолия скупили всё, что можно, и Соня засела за книги. И уже через месяц составила одну очень полезную программу, которую смогла выгодно продать.
- Может быть, мне заняться торговлей компьютерами? Как считаешь? А ты будешь писать для них программы, - предложил Анатолий.
- Чтобы открыть свое дело, Толенька, нужен начальный капитал. А где его взять? К ростовщикам идти не хочу. С ними потом всю жизнь не расплатишься. Разуют, разденут, да по морозу босиком пустят. Разве что, квартира…
- Ну, вот тебе и выход из положения! Конечно! Продадим квартиру, сами временно переедем к твоим родителям, а отец посоветует, с какой из компаний можно вести дела за границей – у него там обширные связи и полно друзей.
- Да. Пожалуй, другого пути, чтобы выбраться из нищеты, у нас нет, и не будет. Причем всё это надо делать быстро. Мы отнюдь не одни такие ловкие, другие тоже читать умеют, и, наверняка, скоро и эта ниша будет уже занята.
- Ну, привезти-то они их привезут, не спорю. Но вот пусть-ка поищут программу! Ведь без неё это просто бесполезный кусок железа, нашпигованный электроникой. И для работы ему нужна ещё незаурядная головка моей умницы жены.
Приняв решение, супруги быстро пошли к намеченной цели. Пока продавалась их квартира, Анатолий бегал по инстанциям, оформляя фирму, подыскивал недорогое помещение для магазина и договаривался с рабочими о ремонте. Благо, работая в министерстве, он имел обширный круг знакомых, которые могли ему кое в чем помочь. Отец же порекомендовал сыну надежную компанию по продаже компьютеров, которая с удовольствием согласилась поставлять их к нам, предоставив большие скидки, потому что получала огромный рынок сбыта. Соня, в свою очередь, отработав день в офисе, дома садилась за письменный стол, и разрабатывала новые программы.
Продав свою квартиру, они переехали к родителям Софьи. Там сразу стало тесновато, но все понимали, что другого выхода просто нет. Зато очень обрадовались дети – они опять каждый день, хоть и недолго, видели маму и папу.
За последний месяц Соня и её муж очень устали – всё это дело требовало колоссального напряжения сил. Но уже через неделю пришел первый трейлер с товаром, и в магазине появились первые покупатели.
Вскоре Соня вынуждена была уйти с работы. Теперь у неё было полно дел в магазине – она вела всю бухгалтерию, и давала консультации по работе с компьютерами всем желающим. А таких было много. Дело сдвинулось с мертвой точки, и покатилось вперед. Наконец, появились деньги, и возможность хоть чуть-чуть передохнуть и перевести дух...
…У многих людей воспоминание о лихих девяностых вызывает сердечные перебои и неприятную дрожь в коленях. Да, были годы… Состояния тогда создавались и лопались, как мыльные пузыри, друзья становились вдруг заклятыми врагами, а враги – союзниками. Вокруг – барахолки, нищие и попрошайки; интеллигентные девочки, бледные от недоедания, со скрипочками в подземных переходах; безногие инвалиды в защитных гимнастерках, рвущие меха баянов и поющие о чужой стране, где они потеряли своих друзей; безвкусная навязчивая реклама, финансовые пирамиды, невиданная доселе импортная еда в ярких упаковках, которую давно запретили употреблять в других странах… Одним словом, настоящий пир во время чумы!
…Не прошло и полугода, как открылся их магазин, а к ним уже пришли мальчики в малиновых пиджаках. Мол, делиться надо! Ну, что ж! Надо, так надо – кто ж из бизнесменов не платит этой шушере, которая паразитирует на труде других людей! Хорошо ещё, что с приходом этих «крышевателей» от них отстали остальные – желающих поживиться за чужой счет было предостаточно, только и успевай «отстегивать бабло»!
Наконец, несмотря на все трудности, у них появились деньги. Теперь семья уже не билась в нищете, и можно было подумать о большом загородном доме, где всем будет хорошо. Анатолий купил небольшой участок земли недалеко от Москвы, заказал проект двухэтажного коттеджа, нанял бригаду рабочих, и через месяц работа закипела…
…Шло время. И пропасть между теми, кто успел урвать свой кусок, и теми, кто не имел ничего, кроме пары рук и головы, становилась всё глубже и шире. И «малиновых» мальчиков, которые давно сменили вызывающие пиджаки на скромные тройки за несколько сотен долларов, уже не устраивал скромный процент от прибыли – с ростом их доходов росли и их аппетиты. Теперь им хотелось иметь всё, и сразу. Ну, а почему бы и нет? Дело налажено, основные трудности позади, теперь и дурак справится – стриги купоны, да радуйся жизни, бери от неё всё, что можно! А остальное сделали для тебя эти лохи, которые не спали ночей и продавали последнее, чтобы организовать свое дело. Но у них – умная голова, а у нас – вооруженные до зубов мальчики в камуфляже и самые опытные адвокаты. Так что подвинься, приятель, и не мельтеши перед глазами! А не послушаешься, не сделаешь так, как надо – тебе одна дорога, на тот свет. И те люди, которые всё это правильно поняли и трезво оценили свои силы и возможности, безропотно уступали свое место, и потом мирно торговали на рынке, нанявшись продавцом к хозяину, а те, кто вздумал идти наперекор здравому смыслу – покоятся на кладбищах в окружении таких же бедолаг, как и он сам.
Анатолий едва успел закончить строительство дома и перевезти туда семью и родителей Сони, как к нему явился прилично одетый молодой человек в модных очочках, с прилизанными волосиками, уже сильно поредевшими на макушке. Это раньше появлялись накачанные мальчики в китайских тренировочных костюмах или бугаи в пиджаках цвета бордо с золотыми фиксами и килограммовыми цепями на бычьей шее. Теперь всё было намного пристойнее – в ход пошли адвокаты, которые были очень любезны, и с удовольствием подробно объясняли, какие выгоды получит владелец фирмы, если за бесценок отдаст свое выстраданное детище добренькому дяде. О том, что будет, если тот скажет «нет», только прозрачно намекалось, и даже магнитофонная запись разговора с ушлым молодым человеком не могла служить доказательством в суде – ни слова о том, что будет в случае отказа, упаси Бог. Всё только в добровольном порядке, в рамках закона, как и положено в нашем свободном правовом государстве.
Пришедший адвокат был любезен до приторности, но в его улыбке был ясно виден звериный оскал. Он минут двадцать живописал все преимущества того соглашения, что получит его собеседник, согласившись уступить свою компанию одному славному человеку, которому очень эта компания приглянулась. Ну, так приглянулась, что он согласен выплатить за неё аж десять процентов стоимости. Ведь это здорово, правда? Многие не имеют и этого. К ним просто приезжают вооруженные люди, и прогоняют хозяев прочь, предъявляя липовые документы. А тут… выгода просто очевидна! Бери деньги, и сваливай, приятель! Пока дают…
- Ведь главное у человека – это здоровье, дорогой вы мой Анатолий Сергеич! – панибратски похлопал по плечу Анатолия любезный молодой человек. - А всё остальное – дело наживное!
Этими словами закончил свою речь адвокат.
В кратком ответном слове Анатолий послал адвоката так далеко, что тому будет очень непросто оттуда вернуться. И сделал это абсолютно зря, он и сам это понимал. А вот не сдержался, что тут поделаешь! Просто вспомнил то время, когда спал не более четырех часов в сутки, вспомнил свои волнения и страхи, свою жену, которая падала с ног от усталости, и своих детей, которых не видел неделями. И всё это впустую! Всё для чужого дяди, который вдоволь посмеется над ними – бедными совками, неприспособленными к этой жизни, которые не могут защитить себя, и покорно делают то, что им говорят…
…Когда вечером муж пришел домой, Соня сразу заметила, что что-то произошло. И это «что-то» слишком серьезно – такого лица она не видела у Анатолия никогда.
Они быстро поужинали, и поднялись к себе в спальню.
- Ну, рассказывай, что случилось. На тебе лица нет! Ты не заболел? Говорят, на нас опять надвигается эпидемия гриппа.
- Нет, Сонечка, грипп тут не причем, я абсолютно здоров.
- Тогда что же? Ну, говори!
- Сегодня к нам приходили…
- О, Боже! Рейдеры…
- Они самые…
- Что ты им сказал?
- Приходил их адвокат. Я послал этого наемника так далеко, как только мог! Препротивный тип, должен тебе сказать!
- Ты им отказал?! – ахнула Соня, представив все возможные последствия поступка мужа.
- Отказал. Хотя, прекрасно понимаю, что от таких предложений отказываться не принято.
- Да, положение у нас – хуже некуда. И помощи просить тоже не у кого. Что же делать? Наверно, тебе лучше всего уехать. На время. А я попытаюсь тут разобраться, что к чему, узнать, кто наш «благодетель», и предпринять ответные меры…
- Ну, уж, нет! Думаешь, они могут убить меня, а тебя не тронут, потому что ты женщина? Не те это люди! Им всё равно, с кем воевать. У них совесть отсутствует, она просто атрофировалась за ненадобностью. И если не будет меня, они убьют тебя. А могут похитить дочь, что ещё хуже. Хорошо хоть, что Артем сейчас в Англии, и каникулы в университете ещё только через полгода.
- Тогда давай так – Юленьку мы спрячем, ты уедешь к родителям за границу, а я в это время попробую что-нибудь предпринять. Лады?
- Я не уеду, Соня. Мы будем вместе выбираться из этой беды.
- Прошу тебя, не выходи из дома несколько дней! А я завтра же увезу родителей и Юлю. Хотя… Почему же завтра? Как раз завтра-то уже может быть поздно. Лучше я сделаю это прямо сегодня, сейчас. А ты покрепче запри все двери, и не включай свет. Пусть думают, что никого нет дома. Сейчас главное для нас – это выиграть время. Ну, хотя бы несколько дней! А там я что-нибудь обязательно придумаю, я уверена в этом.
Ничего не объясняя испуганным родителям, Соня разбудила дочку, которая уже давно легла спать, помогла одеться отцу и матери, и, взяв самое необходимое из вещей, спустилась в гараж. На душе у неё было тревожно, как никогда…
…Короткий зимний день закончился, на землю опустилась темнота. В поселке зажглись фонари, ярко осветившие улицу. Вокруг было тихо и удивительно красиво. Недавно выпал снег, и деревья, как будто одетые в белое кружево, обступали шоссе с двух сторон. Но Соня не видела окружающих её красот. Она гнала машину и озиралась вокруг, пытаясь определить, не стала ли она и её близкие объектом охоты. Но, как ни старалась, не могла заметить ничего подозрительного, и вздохнула с некоторым облегчением, хотя и понимала, что профессиональную слежку дилетанту заметить не так просто.
Выскочив из поселка на трассу, она прибавила скорость, насколько это было возможно. Родители и Юля молчали, понимая, что не надо сейчас спрашивать у неё ничего – если будет необходимо, она сама всё расскажет. Потом. Если это «потом» для них когда-нибудь наступит…
…Соня привезла родных в Москву, и поселила их в гостинице, сняв номер на неделю и оставив им крупную сумму денег. Ей почему-то казалось, что здесь, среди людей, будет безопаснее всего – все-таки тут и секьюрити в дверях, и вообще… А сама, поцеловав всех на прощанье, поехала домой, на всякий случай проверив свой пистолет, который недавно приобрела в магазине вполне легальным образом. Хотя и понимала, что от него будет немного толку – стрелок она никакой, да и в человека стрелять у неё духу не хватит, разве что выбора не будет совсем.
Женщина снова села в свой автомобиль, и нажала на газ – она торопилась к мужу, чтобы быть рядом с ним, что бы ни случилось, и разделить его судьбу, какой бы она ни была.
Когда Соня подъезжала к поселку, где был их дом, навстречу ей выскочили два черных джипа, битком набитые мужчинами. Как успела она заметить, машины были московские, а номер одной из них Соня смогла запомнить, хотя и увидела мельком – это был месяц и число, когда родился её муж.
Вид огромных черных внедорожников и хмурые сосредоточенные лица мужчин, сидящих в нём, которые мгновенно промелькнули перед ней в свете фар, показались женщине зловещими. И как только Соня увидела, что ворота на их участок распахнуты настежь, поняла, что опоздала, и, скорее всего, уже не увидит мужа живым.
Припарковав машину, она выскочила из неё, и побежала в дом. Дверь в него тоже была не заперта. Войдя в холл, Соня сразу увидела своего Толеньку – он лежал на спине, и на его лбу была хорошо видна маленькая черная дырочка с капелькой запёкшейся крови на ней. На столике рядом лежала записка, напечатанная на компьютере.
Не будьте такой же глупой, как ваш муж, Софья Владимировна, и тогда всё у вас будет хорошо.
Соня прочла записку, и сразу спрятала её подальше – ни к чему давать милиции такие улики – потом замучаешься объяснять, кто это написал, и почему, и что хотел этим сказать. Сначала она сама должна разобраться во всём. Разобраться и отомстить. Нельзя прощать этим сволочам смерть любимого человека! Они должны пройти все круги ада, и после этого исчезнуть. Только тогда она сможет хоть как-то жить дальше – растить детей и заботиться о своих стариках.
…Уже через пятнадцать минут в доме было полно милиции и людей в штатском. Кроме них, тут же шныряли люди с кинокамерой, а бойкий молодой человек с микрофоном в руках что-то говорил в него, отчаянно жестикулируя и пяля в камеру глаза. Да… Уж этих-то хлебом не корми, только дай заснять какой-нибудь эпизод с окровавленным трупом на переднем плане!
Соню допросили, и взяли подписку о невыезде. Как она поняла, кроме неё, подозреваемых в смерти Анатолия у следователя пока не было… Правда, после опроса соседей, рассказавших о двух джипах, посетивших дом Филатовых, прыти арестовать жену убитого бизнесмена у оперов поубавилось. А то, Соня вполне могла бы в этот же вечер угодить за решетку как основная подозреваемая. Ну, а чем, скажите на милость, не подозреваемая? Пистолет имеется, время смерти практически совпадает со временем её приезда домой, а мотив… Ну, мотив всегда можно найти, было бы желание!
Наконец, формальности были закончены, все уехали, и Соня осталась дома одна. Не успела она опуститься в кресло и откинуть голову на высокую спинку, как зазвонил телефон. Было такое чувство, что звонивший видел всё, что происходило в доме, и даже присутствовал тут.
- Слушаю, - сказала женщина в трубку.
- Ты молодец, детка, что ничего никому не сказала обо мне! – произнес незнакомый мужской голос. – Думаю, мы с тобой сработаемся. Говорят, у тебя светлая голова, и мозги варят лучше всякого компьютера.
- Сразу хочу предупредить, что я не собираюсь на вас работать, милейший, чем бы мне это ни грозило.
- Что так? Обиделась, что супруга твоего пришлось замочить? Так он сам виноват! Сговорчивее надо быть! Тогда и голова будет цела, и все остальные части тела будут на месте.
- Повторяю ещё раз. Я не буду на вас работать. Я собираюсь вам отомстить.
- Да-а-а? И как же ты это сделаешь, позволь спросить? – спросила трубка, издевательски хихикнув.
- Это уж мое дело. Знаете, говорят, когда женщине обрубают крылья, она садится на метлу. А вы не только обрубили мне крылья. Вы вынули мое сердце, и растоптали его. Надеюсь, вы хорошо подумали, прежде чем делать такое!
- Ой, как ты меня напугала, деточка! – опять захрюкала трубка. – Я просто весь дрожу от страха, и боюсь обмочить штанишки!
- На вашем месте я не стала бы так веселиться.
- А я на твоем не стал бы открыто угрожать человеку, которого собираешься убить! – заорал мужик на другом конце провода.
- А кто говорит, что я хочу вас убить? На свете есть вещи и пострашнее.
- Ну, например?
- Страшнее смерти может быть только ожидание смерти.
- Ну, хватит, моя милая! Надоело слушать! Что ты заладила – смерть, смерть… Ты лучше подумай хорошенько, где мы с тобой встретимся. Ведь ты должна передать мне документы на свой магазин. Денег за него уже не предлагаю - извини. Твой муж от них вчера отказался.
- Да что уж там! Конечно, магазин ваш. Владейте на здоровье!
- Вот так-то оно лучше! Завтра, часиков в десять, я позвоню ещё раз, чтобы договориться о месте встречи. Спокойной ночи и счастливых снов, детка! – хихикнула трубка в последний раз, и из неё понеслись короткие гудки отбоя.
- Ну, ладно, сволочь! Не говори теперь, что я тебя не предупредила! – прошептала Соня, и поднялась в свой кабинет. Ей нужно было срочно включить свой компьютер, и хорошенько покопаться в некоторых сайтах. Она начинала свою собственную игру, в которой ставки были очень высоки – её жизнь против жизни того, кто отнял у неё любимого мужа. А из оружия у неё были теперь только голова и самый мощный «Пентиум», который существовал в нашей стране в это время. Ведь даже тот пистолет, что был у неё, сегодня отняли, правда, пообещав вернуть после экспертизы. Но Соня на этот счет не сильно обольщалась…
…На другом конце телефона двое мужчин, сидевшие за накрытым столом, переглянулись.
- Ну, что, Веня? Говорил я тебе, что нужно было мочить обоих? Теперь эта сучка будет нам докучать, как блоха бездомному псу. Неизвестно ещё, что взбредет ей в голову! Сам говоришь, что такую башку, как у неё, нужно ещё поискать!
- Ну, во-первых, она всего-навсего баба, причем, теперь одинокая и беспомощная. У неё даже охраны нет. И не ей тягаться с нами. А во-вторых, без неё нам никак, можно сразу лавочку закрывать. Так что, пусть дамочка пальчиком погрозит. Ей это доставит удовольствие, а нам потом – прибыль.
- Ну, по поводу того, что без неё бизнесу нашему каюк, я спорить не буду. Вот, наградил же Бог мозгами! Только почему-то тревожно мне. Не в свое дело мы влезли, Венька! Мы ведь в этих компьютерах, что свинья в апельсинах! А мама мне всегда говорила, что выше головы не прыгнешь, и свой локоток не укусишь, как ни старайся…
- Не дрейфь, Гришаня, прорвемся! Не всё же нам проститутками на панели торговать, да бизнесменов долбаных разорять! Пора самим легальным бизнесом заняться, а компьютеры – самое оно. Хотя… И проститутки, конечно, вещь неплохая. И одно другому никак не мешает. Я правильно говорю, дорогой?
Уважаемые бизнесмены Вениамин Аркадьевич и Григорий Ильич спокойно продолжали свой разговор, сидя за накрытым столом в красиво обставленной комнате огромного особняка, и даже не предполагали, что уже через несколько часов лишатся всего, и сразу…
…Итак, Соня включила свой компьютер, и стала шаг за шагом изучать всё, что ей нужно. А нужно ей было не так уж мало – вычислить тех людей, которые сидели в джипе, узнать, на кого они работают, и наказать этого человека, да так, чтобы он уже никогда не смог оправиться. Она не собиралась забирать его жизнь. По крайней мере, пока. Да и как она могла бы это сделать, не имея оружия?! Она собралась забрать его деньги. Все, до рубля. Она хотела, чтобы он стал нищим, и хорошенько прочувствовал то, что чувствовали те люди, которых он лишал последнего.
И вот, вместо того, чтобы оплакивать дорогого человека, которого она только что потеряла, Соня всю ночь просидела за своим компьютером, шаг за шагом продвигаясь к цели. Она должна была сделать всё именно сегодня, когда подонок, подославший в её дом убийц, меньше всего ожидает нападения. Ведь уже завтра он может опомниться, и принять ответные меры, и тогда всё будет значительно сложнее и намного опаснее…
- Всё-таки компьютер – великая вещь, - сказала Соня, потирая рукой затекшую шею. Не прошло и нескольких часов, а Вениамин Аркадьевич Синявин из богатого бизнесмена превратился в банкрота, у которого на банковском счету нет ни рубля. Кстати, как и у его друга и сподвижника, вместе с которым они обделывают свои темные делишки!..
Женщина выключила компьютер, с трудом встала на ноги, и пошла в спальню. Она прекрасно понимала, что теперь надо собрать кое-какие вещи, причем как можно быстрее, и уехать отсюда подальше. Но хотелось только одного – хоть на несколько минут лечь, и закрыть глаза. Она не смогла сопротивляться смертельной усталости, рухнула на постель, и закрыла глаза. Но, когда она сделала это, перед её мысленным взором замелькали бесконечные столбцы цифр, которые вдруг стали извиваться, как змеи, будто танцуя перед ней причудливый фантастический танец. Под этот танец она и окунулась в тяжелое черное забытье…
…В этот поздний вечер Владимир Николаевич Леонтьев сидел на диване в своей квартире перед экраном телевизора, и смотрел блок новостей. Надо сказать честно, что телевизор он включал нечасто – новости того времени были больше похожи на сводку из района боевых действий, чем на описание обычного дня жизни города. Фильмы тех времен тоже не отличались изысканным вкусом, и напоминали собой настоящую чернуху – этакую немудреную смесь дешевого боевика с самым низкопробным порно. А уж этих девиц в неглиже, с накачанной силиконом грудью, что-то попискивающих на сцене под «фанеру», и без зазрения совести называющих себя «певицами», он и подавно терпеть не мог, и сразу переключал канал в очередной раз, но и там в девяти случаях из десяти кто-нибудь кривлялся под музыку или нес откровенную похабщину.
Сейчас на экране симпатичная дикторша с напряженным застывшим лицом рассказывала о том, сколько людей сегодня было застрелено и взорвано на улицах города, а после её слов появлялись видеокадры, на которых в подтверждение этих слов виднелись окровавленные трупы людей и искореженные взрывом остовы автомашин.
Владимир хотел, было, выключить телевизор вовсе, да завалиться спать, чтобы утром встать пораньше. Но вдруг его внимание привлекло одно из происшествий, случившихся сегодня в одном из многочисленных подмосковных коттеджных поселков, куда сбежали из Москвы все, кто в состоянии был купить кусок земли и построить себе дом подальше от постоянной московской суеты, шума и вонючих автомобильных выхлопов.
Камера равнодушно показала лежащего на полу мужчину, на лбу у которого чернела небольшая дырочка, а потом прошлась по тем людям, которые были в комнате. И среди этих людей Владимир увидел вдруг ту женщину, которую не мог забыть уже много лет. Камера остановилась на её лице всего на несколько секунд, но он был уверен, что это именно она – время нисколько не изменило её.
Мужчина замер в кресле, держа в руке пульт, и вдруг сжал его с такой силой, что некачественная пластмасса корпуса густо пошла трещинами. - О, Господи! Это же была она, моя Соня! – прошептал он через несколько минут, когда немного пришёл в себя, и схватил телефонную трубку.
Быстро набрав знакомый номер, он сказал:
- Это полковник Леонтьев. Посмотри-ка, лейтенант, не встречается ли в сегодняшних сводках происшествий фамилия Филатовых. И если да, то перезвони мне домой. Я буду ждать!
- Есть! – ответил дежурный, и отключился.
Уже через минуту раздался телефонный звонок дежурного офицера.
- Да, Владимир Николаевич, Анатолий Сергеевич Филатов был сегодня застрелен в своем доме неизвестными лицами, возбуждено уголовное дело, идет следствие.
- Адрес этого дома есть?
- Да, конечно.
- Подожди, я возьму ручку, и запишу, - сказал полковник. – Так я слушаю тебя!
- Записывайте: поселок Заречный, улица Дубравная, дом двадцать четыре.
- Какое шоссе?
- Примерно тридцатый километр по Рязанке, и два в сторону.
- Домашний телефон?
Дежурный продиктовал номер.
- Спасибо, - сказал Владимир, и положил трубку на место.
- Значит, её мужа убили. Интересно, кому он перешёл дорогу. Надо будет выяснить у ребят все обстоятельства дела. Ведь, вполне вероятно, что опасность грозит и ей самой. Сонечка… Господи, как давно я не видел её! А она совсем не изменилась, и, кажется, с возрастом стала ещё красивее… Сколько же мы не виделись? Почти двадцать лет! Да ведь это половина жизни!
Владимир откинул голову на спинку кресла, и стал вспоминать, что же произошло в его жизни за эти годы.
…Вернувшись из армии, он сразу поступил на работу в милицию. Там тогда создавались новые подразделения, и его определили в специальный отряд быстрого реагирования. Тут его карьера быстро пошла наверх – он был смел, сообразителен, хорошо развит физически, и у него было высшее юридическое образование. Так что к тридцати годам он был уже майором. Начавшиеся по всей стране конфликты прибавили им работы, а на его теле появилось несколько отметин, которые говорили о том, что в бою он не прятался за спины других людей. Вместе с ранениями появились и многочисленные награды. Теперь он был командиром отряда, но, несмотря на погоны с тремя звездами, на самые ответственные задания выезжал с бойцами сам. Он очень берег своих ребят, а они обожали своего командира, и готовы были пойти за ним в огонь и в воду.
За прошедшие годы Владимир успел два раза жениться. Но браки были не слишком удачными, и он развелся с обеими женами. Теперь он жил один, и ничего не хотел менять в своей жизни, по крайней мере, в ближайшее время. Хотя, пятый десяток его жизни был почти на исходе, и на висках уже густо серебрилась седина.
После того как ушла Соня, личная жизнь потеряла для него всякий смысл. У него была работа, и место, где он мог переночевать. И больше не было ничего – ни привязанности, ни мечты, ни надежды.
Он по-прежнему был красив и подтянут, а седина на висках даже добавила ему шарма, и женщины всё так же провожали его призывными многообещающими взглядами. Но он так и не стал тем беспечным покорителем женских сердец, каким был раньше. И единственной женщиной, которую он по-настоящему любил в этой жизни, была Соня.
Последний раз он увидел её на свадьбе, в кружевном белом платье и длинной фате, красивой, как принцесса из волшебной сказки. Она сидела рядом с худощавым молодым мужчиной, который стал в этот день её законным супругом. А он… Наверно, он перестал существовать для неё. После свадьбы Соня несколько раз встречалась со своей подругой Ирой Мелентьевой, но ни разу не спросила о нем. Уж, Ирка обязательно передала бы ему, если бы та о нем вспомнила.
А потом жизнь закружила их всех в своем бесконечном безумном хороводе. И та связь, которая была между друзьями, порвалась – теперь Владимир даже не знал, где живет его закадычный дружок Лёха Мелентьев, вышла ли замуж его сестра Иринка, как они живут, и живы ли вообще – в жизни ведь бывает всё, тем более, в такой развесёлой жизни, как у нас.
И вот теперь он получил привет из прошлого. У него перед глазами до сих пор стояло лицо Сони – скорбное, как будто потухшее, и чуть растерянное. Ну, конечно – она же только что потеряла мужа, которого, должно быть, любила.
- Что же мне делать? Поехать к ней? Наверно, не стоит этого делать. По крайней мере, пока. Но помощь-то свою я могу ей предложить! Может быть, как раз в ней она сейчас и нуждается больше всего. В конце-концов, мы же не чужие люди! Мы семь лет были вместе, и этого со счетов не скинешь, как ни старайся. Пожалуй, завтра же с утра позвоню ей. Ну, а если она не захочет разговаривать со мной… Хотя, говорят, что всегда лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал!
Владимир встал с кресла, подошел к телевизору, и выключил его, нажав на красную кнопку. Пульт, который он только что сжимал сильными пальцами, не выдержал, рассыпался у него в руках, и был уже ни на что не годен. Потом он пошел в спальню, и лег в постель, но не смог заснуть ни на секунду – так всколыхнулась его душа, подняв на поверхность всё, что было скрыто под тяжестью прожитых лет. На секунду ему показалось даже, что этих лет и не было вовсе – вот, сейчас он подойдет к телефону, и наберет номер, который помнит наизусть до сих пор. И уже через час увидит темноволосую девушку с синими глазами, прижмет её к себе, и уже никогда не выпустит из своих объятий, и не отдаст никому…
Но наваждение быстро исчезло. Всё снова оказалось на своих местах. А он стал думать о том, что может предпринять для защиты этой женщины, даже если она не захочет принять его помощь, и откажется от охраны.
За долгую зимнюю ночь Владимир так и не сомкнул глаз. Кажется, его жизнь снова наполнилась смыслом. Ему было для чего и для кого жить теперь…
…С трудом дождавшись шести часов утра, он поднялся с постели, сделал несколько упражнений, чтобы немного размяться, принял душ, и сварил для себя кофе. А потом долго сидел на кухне, глядя на черно-белую фотографию в скромной рамочке, висящую над столом. Фото сделал его друг Сергей, когда они с Соней приезжали к нему на дачу. На ней они были рядом, и беззаботно улыбались, глядя друг на друга. Это было незадолго до разрыва…
…Приехав на работу, он вызвал своего заместителя, майора Киселева, и попросил у него подыскать нескольких человек для дежурства около дома Филатовых.
- Понимаешь, Костя, эта женщина очень дорога мне. Вчера убили её мужа. Боюсь, что опасность теперь угрожает ей самой, а она может и не знать об этом.
- Сделаем, Владимир Николаевич! Сейчас же пошлю туда машину с двумя нашими ребятами.
- Да. И, если что, пусть звонят мне в любое время.
- Слушаюсь. Можно идти?
- Иди, Костя. И, пожалуйста, поторопись!
Отпустив своего сотрудника, полковник Леонтьев набрал номер телефона Сони.
Трубку сняли сразу же, как будто ожидали звонка.
- Алло! – произнес женский голос, который мог принадлежать только ей, его любимой женщине, и никому другому.
Он долго думал, что скажет в ответ на это «Алло!», произнесенное так хорошо знакомым женским голосом, но, услышав его, вдруг совершенно смешался, как мальчишка, и положил трубку.
- И правильно сделал, - подумал он с удовлетворением. – Ну, что я мог услышать в ответ на свое «здравствуй»? Испуг, равнодушие, удивление, отчуждение… Может быть, она даже не узнала бы мой голос через столько лет, и спросила бы: «Кто говорит? Владимир? Извините, не знаю такого. Наверно, вы ошиблись номером!» А разве это я хотел бы услышать от неё? Но чего можно требовать от женщины, каких чувств и каких слов, если она только что потеряла человека, вместе с которым прожила почти двадцать лет?! Может быть, что она и не любила мужа так же сильно и безоглядно, как меня. Но она каждую ночь ложилась с ним в постель, а утром готовила ему завтрак. И наверняка родила от него ребенка. И кто теперь может сказать, как она среагирует на этот неожиданный телефонный звонок, и захочет ли окунуться в прошлое, которое отделено от нас двумя долгими десятилетиями… Нет, уж лучше оставаться там, где я и был. По крайней мере, сейчас…
…Проснувшись утром, Соня быстро выпила чашку кофе, чтобы хоть немного взбодриться, и теперь судорожно бросала кое-какие вещи в дорожную сумку, которую собиралась взять с собой. Накануне она сильно устала. К тому же короткий беспокойный сон нисколько не освежил её, в голове гудел колокол, виски ломило.
На столике зазвонил телефон, и женщина вздрогнула.
- Интересно, кто это звонит? – подумала она, и посмотрела на часы. Было около десяти часов утра.
Соня запретила родным звонить ей, потому что не хотела, чтобы их нашли. Ведь то, что она сделала, не останется безнаказанным. Их будут искать, и, если найдут, то вряд ли кто-нибудь останется в живых…
Женщина сняла трубку, но на другом конце провода молчали, хотя она ясно чувствовала, что её «Алло!» услышано. Потом в трубке послышались короткие гудки отбоя. Это было плохо. Скорее всего, звонивший хотел выяснить, дома ли она, или уже успела сбежать. От ужаса ноги её стали ватными, и она опустилась на стул. Но долго рассиживаться было нельзя – дорога каждая секунда.
Женщина схватила наполовину уложенную сумку, и спустилась вниз. И тут же поняла, что опоздала – входная дверь была распахнута настежь, и в неё входили мужчины угрожающего вида, внешне очень похожие на тех, что сидели в джипах в день убийства мужа.
- Ну, вот и всё, - подумала Соня, выпуская сумку из рук – теперь она была ей ни к чему.
- Ну, что, красавица, мы вовремя? – улыбаясь, спросил один из приехавших. – По крайней мере, не надо ждать, когда ты примешь ванну и выпьешь чашечку кофе. Тогда мы прямо к нам. Там поговорим! А, впрочем, зачем терять драгоценное время на дорогу? Мы вполне можем выяснить всё и здесь, не отходя, так сказать, от кассы!
Бандит оглянулся, и увидел лестницу, ведущую в подвал, где находился небольшой бассейн и тренажерный зал.
Грубо схватив женщину за плечо, он повел её именно туда…
…Один из сидящих в автомобиле напротив дома людей достал мобильный телефон, и набрал номер.
- Товарищ полковник, это старший лейтенант Марков!
- Слушаю!
- К дому подъехали два джипа, полные вооруженных людей. Мы насчитали восемь человек.
- Ничего не предпринимайте. Группа выезжает, - сказал полковник, и сразу отключился, чтобы отдать распоряжения.
Уже через минуту неприметный автобус с зашторенными окнами вылетел из ворот на шоссе, и помчался в небольшой подмосковный поселок. Но при самом удачном раскладе езды туда было полчаса. И эти полчаса станут для несчастной женщины не самыми приятными в жизни. При условии, что она вообще сумеет их пережить.
Представив на мгновение, что сейчас происходит в доме, Владимир, сидящий в автобусе на переднем сидении, схватился за сердце.
- Владимир Николаевич, вам плохо? – тихо спросил у него человек в маске, сидящий рядом.
- Ничего, Костя. Это пройдет. Скоро доедем-то?
- Ну, если ничего не помешает, минут через двадцать. И так торопимся, как на пожар!
- Пожар и есть. Ведь мою любимую женщину там убивают…
- Да всё будет хорошо! Если сразу не убили, значит, будут дом обыскивать, допрос ей устроят… Думаю, мы успеем спасти её!
Константин вдруг заметил, что его шеф закрыл глаза, а его губы еле заметно шевелятся, как будто он что-то шепчет про себя. И понял, что атеист-полковник призывает на помощь Господа Бога…
…Минут через двадцать автобус остановился, и люди в черных масках стали быстро выскакивать из него, чтобы заняться хорошо знакомым делом.
- Владимир Николаевич, вы сами-то не ходите! – попросил Костя у шефа, видя, как тот побледнел.
- Да ты что?! Вы будете там, а я в автобусе?! Вот сказал тоже!
- Тогда хоть бронежилет наденьте!
- Да некогда сейчас возиться с бронежилетом! – махнул рукой полковник, который сегодня абсолютно забыл о нём. - Ладно! Как будто в первый раз!
Владимир одним привычным движением натянул маску на лицо, и выскочил из автобуса. Его ребята в это время уже были во дворе, и теперь занимались тем, что пытались бесшумно открыть запертую дверь в дом. На дорожке, ведущей к дому, носом в снег лежали двое мужчин, которые должны были в случае каких-то непредвиденных обстоятельств подать знак, но так и не смогли этого сделать. Рядом, наставив на них автомат, стоял один из бойцов…
…Соню привели в подвал, и посадили на стул, крепко прикрутив к нему ноги и руки скотчем. Напротив неё расположились в креслах двое мужчин. Остальные полукругом стояли за их спинами.
- Ну, вот, теперь можно и поговорить. Сразу хочу предупредить, что живой тебе из этого подвала не выйти, милочка. Но если ты мне всё расскажешь, и вернешь те деньги, что увела у нас сегодня ночью, то я просто пристрелю тебя. А если нет… Честное слово, я тебе не завидую!
Соня молчала. Уж если ей суждено умереть, то она, хотя бы, будет знать, что её дети и старики хорошо обеспечены в будущем. И к тому же здорово осознавать, что натянула нос этому противному толстому дядьке, который сейчас сидел напротив, и был чем-то похож на старого обрюзгшего мопса.
- Ну, что ты молчишь? – стал раздражаться толстяк. Одутловатое лицо его с набрякшими веками и мешками под глазами налилось кровью, а на лбу вздулась и запульсировала вена. – Я жду! Где номера счетов, на которые ты перевела наши деньги, и документы на твой магазин?
Так как женщина по-прежнему не произнесла ни слова, он посмотрел на одного из бандитов, и кивнул головой в сторону жертвы.
- Давай, действуй, Димон!
- Шеф, бабу бить мне западло! – сказал тот, и попятился назад. А его хозяин аж затрясся от злости – ну, всё с этой сучкой идет не так, как надо! И вместо того, чтобы спокойно сидеть в своем офисе, подсчитывая прибыль, он проводит время тут, допрашивая эту дуру, которая за одну ночь сделала его нищим. А этот дебил ещё выпендривается – видишь ли, бить женщин он не может, чистоплюй хренов!
- Позволь, я, шеф! – вызвался мужик с лицом олигофрена в стадии дебильности и мускулами спортсмена-тяжелоатлета.
Хозяин кивнул головой, а тот подошел к стулу, на котором сидела Соня, и молниеносным движением нанес ей удар кулаком в живот, отчего стул опрокинулся, а женщина несколько минут не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть.
- Эй, ты что, идиот?! – совсем взбесился хозяин. – Ты что, хочешь, чтобы она сдохла от первого же удара, и я остался банкротом? Так, что ли?
- Прости, босс, маленько не рассчитал, - сказал тот, облил женщину водой, зачерпнув её из бассейна, чтобы та пришла в себя, и стал методично избивать свою беспомощную жертву, иногда останавливаясь лишь на несколько секунд, чтобы хозяин мог задать свой вопрос ещё раз…
…Сначала Соня чувствовала острую, непереносимую боль от каждого удара, потом тело как будто онемело, и почти перестало воспринимать боль. Вскоре всё её тело и лицо стало одним сплошным кровавым месивом, глаза заплыли, и она уже не видела ничего вокруг.
- Интересно, сколько ещё я смогу это терпеть? – подумала она перед тем, как на неё обрушился ещё один удар, от которого голова готова была оторваться от тела. Это было её последней мыслью, после которой она потеряла сознание, и окунулась в черноту, где нет ни боли, ни страданий, ни мыслей о том, что, кажется, настал её последний миг, и она никогда не увидит больше своих родных…
…Она не услышала, как затрещала дверь под напором сильных мужских плеч, как беспомощно озирались вокруг бандиты, до икоты испугавшись людей в масках и камуфляжных костюмах. А один из военных вдруг кинулся к ней, позабыв о том, что бандиты вооружены. И тут прозвучал выстрел, который должен был убить женщину… Это не выдержали нервы у Вениамина Аркадьевича – ведь теперь всё пропало. И потом, он же обещал, что она умрет. А он привык держать обещание, данное женщине…
Это был единственный выстрел со стороны бандитов. Потому что в ответ тут же заговорили автоматы людей в масках, и стрелять стало некому. Но этот выстрел нашел свою цель. Полковник рухнул на пол, а на его спине быстро растекалось зловещее красное пятно…
…Через несколько минут приехавшие медики положили на носилки раненых, и сразу уехали, распугивая местных ворон включенными сиренами – ранения людей были слишком серьезными, каждая минута была на счету…
…Софья очнулась, почувствовала боль во всём теле, и сразу вспомнила всё, что с ней произошло. Потом попыталась открыть глаза. Левый глаз был совершенно скрыт опухолью, а правый чуть-чуть приоткрылся. Женщина огляделась.
- Это не мой дом. Интересно, куда они отвезли меня? Не похоже, что я уже на том свете. Ведь после смерти человек уже не чувствует боли, потому что не имеет тела.
Над ней склонилось женское лицо в белой медицинской шапочке со шприцем в руке.
- Вы уже пришли в себя, Софья Владимировна? Очень хорошо!
- Где я? – еле ворочая языком, спросила Соня. Её разбитые в кровь и запекшиеся губы при этом снова потрескались, из них полилась кровь.
- Вы в больнице.
- Давно?
- Несколько часов. Вас уже осмотрели доктора. К счастью, вы легко отделались. Конечно, я понимаю, что сейчас вам очень больно, но скоро это пройдет. Ведь, кроме синяков и ссадин, повреждений нет. Так что, скажите спасибо тем людям, которые вовремя выручили вас из той переделки, в которой вы оказались!
Медсестра не стала говорить о том, что, спасая её, чуть не погиб красавец-полковник, который только что перенес тяжелую операцию, и сейчас лежал двумя этажами выше в палате реанимации. Зачем? Она узнает об этом потом, когда придет в себя. И, может быть, захочет сама навестить его. Если тот, конечно, выживет…
- Обязательно скажу. Как только чуть утихнет эта боль!
- Сейчас, милая, я вам укольчик сделаю, сразу полегче будет, - сказала медсестра, ловко вставляя иглу в вену.
Вероятно, в шприце, кроме обезболивающего средства было ещё и снотворное, потому что уже через несколько минут Соня провалилась в сон. Последней её мыслью была мысль о том, как прекрасна жизнь, которую она чуть не потеряла…
…Проснувшись на следующее утро, она почувствовала себя ещё хуже – почему-то так всегда бывает после травм. Тело болело так, что казалось одной сплошной раной. Но голова была светлая. Соня вспомнила всё, что случилось с ней накануне до того самого момента, как окунулась в беспамятство. Дальше был пробел.
- Значит, кто-то из соседей увидел, что к нам снова приехали люди на джипах, и сообразили вызвать милицию. Те приехали вовремя, и сумели спасти меня. Но задержись они хоть немного…
У Сони заныло сердце при мысли о том, что могли ещё придумать эти люди, которые мучили её в подвале. Она тихонько застонала…
Дремавшая у постели сиделка вскочила, и позвала медсестру. Та вошла в палату со шприцем, и быстро сделала очередной укол – вид у их пациентки был жуткий.
Через несколько минут женщина опять впала в какое-то полузабытье, которое не было сном, но и бодрствованием это тоже не назовешь. Однако боль немного отпустила. Вечером ей стало получше, и она уже смогла чуть-чуть поесть, с трудом протискивая чайную ложку с манной кашей в разбитый рот.
А на следующий день Соня уже встала с постели. Сделала она это с большим трудом, но все равно была очень рада – значит, и в самом деле, надолго она здесь не задержится. Ведь лечить синяки можно и дома, разве что на улицу носа не покажешь. Так ведь родители будут рядом!
Через несколько дней женщина услышала стук в дверь. И тут же в ней показалась фигура мужчины в милицейской форме.
- Можно? – спросил тот, заходя в комнату.
- Конечно, можно, - ответила Софья, пытаясь сесть на постели.
- Добрый день, - сказал мужчина, придвигая к кровати Сони свободный стул. – Вы Софья Владимировна Литвинова?
- Да. Это моя девичья фамилия. По мужу я Филатова.
- А я майор Киселев. Вы не думайте, я не допрашивать вас пришел. Просто хотел узнать, как вы, - сказал Костя, и вдруг смутился. Он не мог сказать ей, что пришел посмотреть на женщину, из-за которой чуть не погиб его командир.
- Ну, сейчас я немного не в форме. Вы не находите?
- Это всё пройдет, не беспокойтесь!
- Так это вы выручили меня из беды? Честно говоря, я уже попрощалась с жизнью!
- Да, вовремя мы подоспели. Бандиты совсем озверели. Чего они хотели от вас? Если не секрет, конечно?
- Ну, чего могут хотеть бандиты? Денег, конечно! Мужа убили, а потом и меня хотели на тот свет отправить. Бизнес наш, видите ли, им приглянулся!
- Во времена настали! Жизнь человеческая ни гроша не стоит!
- Да… Времена, как в сказке – чем дальше, тем страшней! – согласилась Соня.
- Ну, очень рад, что, по крайней мере, для вас, все неприятности позади.
- Вы думаете, их всех осудят?
- Обязательно осудят, даже не сомневайтесь. Только уже не здесь. Теперь судьей им будет Всевышний. А он, наверняка, не любит подонков, которые пытают беззащитных женщин! – усмехнулся майор.
- Так они…
- Да, нам пришлось применить оружие, потому что бандиты были вооружены, и оказали сопротивление… Ладно. Очень рад, что вы идете на поправку. Теперь пойду, проведаю шефа.
- Он что, ранен? – ахнула Соня. - И тоже лежит здесь?
- Да, зацепило его, теперь вот в себя приходит после операции.
- Зацепило, когда кинулся спасать меня? – уточнила Соня.
- Да, именно у вас в доме всё это и произошло.
- А в какой он палате? Я обязательно навещу его.
- Думаю, полковник будет рад. Он на пятом этаже, в пятьсот двадцать первой палате.
- А его имя…
- Полковник Леонтьев. Он мой командир. Отличный мужик! В нашем отряде все ребята очень любят его.
- Надеюсь, его не слишком сильно напугает мой внешний вид. Ведь созерцание моего лица сейчас – зрелище не для слабонервных.
- Не испугает. Наоборот, думаю, что ваш визит будет ему очень даже приятен.
Попрощавшись, Константин ушел, а Соня думала о том, что стала виновницей ранения чудесного человека, этого неизвестного ей полковника, который кинулся на выручку незнакомой женщине, не думая о себе. И она должна по мере сил отблагодарить его. Да и не только его – всех ребят, которые подарили ей такую малость, как возможность жить на этом свете…
Соня взяла расческу, и подошла к зеркалу.
Лицо её по-прежнему было покрыто синяками и кровоподтеками, хотя опухоль с него уже сошла. Губы тоже приняли свой обычный вид, но были покрыты болячками.
- Да, видок у меня как-то не очень, - подумала женщина, разглядывая себя в зеркале и расчесывая волосы. – Хотя, что это меняет? Ведь не на свидание к любимому мужчине я иду!
На секунду ей вдруг вспомнилось, как она стояла перед зеркалом, подкрашивая ресницы, и проводя помадой по губам, прежде чем идти на свидание к своему Володе. Видение это было так ярко и так болезненно, что она прикусила губу, чтобы не застонать. Губа тут же треснула, и из неё снова потекла кровь.
- Ну, вот что натворила, - прошептала Соня, прикладывая к ранке носовой платок.
Когда кровь остановилась, женщина открыла дверь палаты, и вышла в коридор.
- И куда это вы собрались, Софья Владимировна, могу я узнать? – спросила молоденькая медсестра, идущая ей навстречу.
- Просто хочу немного пройтись по коридору, - ответила та. – Очень надоело лежать в постели!
- Ну, если совсем недолго. Имейте в виду, что вы ещё слишком слабы для длительных прогулок.
- Да, всего несколько минут, - сказала Соня, и пошла по коридору дальше, внимательно глядя по сторонам в поисках лифта – осилить вверх по лестнице два этажа было ей пока не по силам.
Наконец, она увидела лифтовой холл, и уже через минуту была на пятом этаже. Нужная палата оказалась совсем недалеко. Но рядом с дверью сидел вооруженный мужчина, который при её появлении встал со стула. Вероятно, это тоже был один из «орлов» полковника.
- Здравствуйте! – смущенно сказала Соня. – Я хотела бы увидеть полковника. Мне можно войти к нему?
Молодой человек заулыбался, и сказал:
- Конечно, можно!
- Вы даже не спрашиваете, кто я…
- Так я вас знаю, сам для вас «Скорую помощь» вызывал!
- Значит, вы тоже были там?!
- Да, пришлось чуток повоевать!
- Если бы вы знали, как я вам благодарна за то, что вы сделали для меня!
- Не стоит. Это наша работа – выручать дам из таких переделок.
Парень взялся за ручку двери, и распахнул её перед женщиной.
Софья вошла, и увидела на высокой кровати спящего мужчину. Грудь его была перебинтована, и в одном месте на бинтах выступило пятно крови. Она перевела глаза на его лицо, и вдруг закрыла рот рукой, чтобы сдержать крик – перед ней был тот человек, забыть которого она так и не смогла, как ни старалась. И теперь он чуть не погиб, выручая её из беды.
Сидящий на стуле боец вдруг услышал за дверью звук падающего тела.
- Ну, вот! Так я и знал… Говорил же, надо её предупредить! А они все, как один – пусть сюрприз будет! Вот тебе и сюрприз! Кажется, дамочка плюхнулась в обморок от этого сюрприза!
Распахнув дверь, он увидел лежащее на полу тело женщины, и полные ужаса глаза проснувшегося полковника.
К счастью, женщина уже пришла в себя, и пыталась встать на ноги. Парень помог ей подняться, и посадил на стул рядом с постелью раненого, который тоже с трудом приходил в себя.
- Ну, здравствуй, - сказала Соня, положив свою ладонь на руку Владимира.
- Здравствуй, - ответил тот, и накрыл её ладонь своей.
- Значит, это был ты!
- Я.
- И как же ты узнал, что происходит в моем доме?
- Услышал по телевизору о гибели твоего мужа, и послал своих ребят к твоему дому. Так, на всякий случай. Ну, а они, как только увидели джипы, сразу позвонили нам. Мы очень боялись не успеть…
- Ну, слава Богу, все обошлось. И я пришла поблагодарить того полковника, который едва не заплатил за моё спасение собственной жизнью.
- Это случайность. Я сам виноват – нельзя быть таким невнимательным! Просто когда тебя увидел, голова пошла кругом …
- Значит, всё воюешь!
- Воюю. Ну, а что мне ещё делать? Больше я ничего не умею.
- Твои ребята очень любят тебя.
- Да, можно сказать, все они - мои сыновья.
- Ну, а собственные дети?
- Собственных так и не завел… А у тебя дети есть?
- Да. Сыну почти восемнадцать, он учится в Англии. Дочке скоро десять.
- На тебя похожа? Такая же красавица, как и ты?
- Ты же знаешь, что я никогда не считала себя красивой. А Юленька и в самом деле похожа на меня.
- И глаза такие же синие?
- Синие… Как горные озера!
- Соня, а чего хотели от тебя те люди?
- Хотели прибрать к рукам наш бизнес. Мы компьютеры продаем. Ну, и сопутствующие товары. А я программы для них пишу. Дело только наладилось, хорошие деньги стали получать. А эти молодцы тут как тут. С предложением отдать им всё. Ну, мой муж отказался отдать фирму за бесценок. Его убили в тот же день, вероятно, в назидание другим. И в тот же день мне позвонили, и сказали, что предложение остается в силе, только теперь за фирму я уже не получу ни копейки. К тому же я по-прежнему должна писать программы, но уже под их чутким руководством.
- Ты тоже не согласилась? И поэтому они пытали тебя?
- В общем, да.
- Ты отчаянная. Такой я тебя не знал.
- А я такой и не была. Только вот жизнь, Володя… Она меняет людей, перекраивая их по-своему…
В палату вдруг просунулась головка медсестры.
- Вот вы где, Софья Владимировна! А я уже весь корпус обежала! Только потом сообразила, куда вы могли пойти!
- Извините, Светочка. Я тут совсем позабыла о времени.
Соня с трудом встала со стула.
- До свидания, Володя.
- Ты придешь ко мне ещё, Сонечка?
- Конечно, обязательно. Я приду завтра, сразу после обхода.
- Буду ждать…
Женщина с трудом сделала первый шаг, и медсестра подхватила её под локоть, чтобы отвести в палату…
…В эту ночь Софья не смогла уснуть.
- Ну, надо же, как бывает в жизни! Столько лет не виделись, и вдруг…
Хотя, почему же вдруг? Это же не было случайностью. Он решил подстраховать меня. И потом сам поехал выручать из беды, хотя это вполне могли бы сделать ребята и без его участия. Почему он так поступил? Сколько времени прошло с нашей последней встречи. А он… Неужели в его душе что-то осталось? Но этого просто не может быть! Ведь Володя никогда не любил меня. Он просто позволял мне любить его. И я никак не могла предположить, что из-за меня он может рискнуть собственной жизнью!..
…За те годы, что пролетели после их расставания, Соня вспоминала Владимира нечасто. Слишком много событий происходило вокруг, только поспевай поворачиваться, да разгребать возникающие проблемы, чтобы не утонуть в них с головой. Но когда у неё выдавался свободный вечер, а муж допоздна задерживался в офисе, она ложилась спать пораньше, и доставала с самого донышка души воспоминания о своей первой девичьей любви. Ей казалось, что она помнит каждый день, каждую минуту, что провела с любимым мужчиной. Она бережно перебирала все их встречи, одну за другой, и вытирала ладонями слезы, капавшие из глаз – слезы сожаления, что всё сложилось именно так, а не иначе.
Да, эти воспоминания вызывали у неё сожаление и боль, хотя Софья прекрасно понимала, что и при самом лучшем раскладе она никогда не была бы счастлива с Владимиром. Даже если бы он предложил ей стать его женой, и она приняла бы это предложение. Ну, какая семейная жизнь может быть с таким непостоянным мужчиной?! Он приходил бы домой за полночь, а она сидела бы дома, с замиранием сердца слушая шаги за окном, и думая, с кем сегодня он провел свой вечер. А её муж… Он любил её, и всю жизнь был предан ей. И с ним она была счастлива. Да, вот так иногда бывает в жизни! Безумно любишь одного мужчину, а счастлива с другим!..
…В эту ночь не спалось и Владимиру. Он то пребывал в состоянии эйфории от встречи с любимой женщиной, то впадал в тоску от сознания того, что ничего уже не вернуть назад. Ведь не напрасно люди говорят, что в одну реку невозможно войти дважды! Жизнь щедро наградила его, подарив любовь этой необыкновенной девушки. Это был шанс обрести свое счастье, женившись на ней. А он не воспользовался этим шансом! Ему нужны были всё новые и новые победы, новые девичьи лица и новые тела. А оказалось, что нужна-то ему всего одна, единственная и неповторимая, нежная и любящая… Но осознание этого пришло уже слишком поздно, когда невозможно было что-либо исправить. И вот теперь у него появился ещё один шанс – его любимая снова свободна. И он будет бороться за неё. Но трудно бороться с тем, кого уже нет на этом свете. Значительно труднее, чем с живым человеком, у которого обязательно есть свои слабости и недостатки. У мертвых недостатков нет. О них – или хорошо, или ничего…
- Ну, по крайней мере, завтра я снова увижу её. Ведь она обещала. А Соня никогда не забывает своих обещаний.
Он попытался устроиться на постели поудобнее, и закрыл глаза. Необходимо хоть немного поспать этой ночью, чтобы восстановить силы.
…За окном светало. Полная темнота сменилась легким полумраком, который с каждой минутой всё больше и больше рассеивался. Наступал новый день. Каким он будет для этих двоих? Кто знает… Жизнь – штука сложная и непредсказуемая. И иногда случайность или чей-то злой умысел играет с людьми злые шутки, объединяя вдруг равнодушных друг другу, и разъединяя любящих…
…На следующий день Софья снова поднялась на пятый этаж. Там по-прежнему сидел охранник, но теперь это был уже другой человек. Но и он заулыбался, увидев её, и кивнул головой в знак приветствия.
- Интересно, что сказал им про меня их командир? Почему они расцветают улыбками, как только увидят меня? – озадаченно подумала женщина, заходя в палату, где её уже с нетерпением ждали.
Она села на стул возле кровати, и мужчина сразу же завладел её рукой, поднеся её к губам.
- Как ты себя чувствуешь, Володя?
- Нормально. Правда, долго не мог уснуть сегодня.
- Честно говоря, и я тоже плохо спала в эту ночь.
От этих слов сердце мужчины ёкнуло. Значит, эта встреча не оставила её равнодушной, она думала о нем!
- Мне кажется, сегодня ты выглядишь лучше, - сказал Владимир, глядя на её изуродованное лицо.
- Да, но пройдет ещё много дней, прежде чем совсем исчезнут эти синяки. А мне надо домой. Я должна достойно похоронить мужа. К тому же моя маленькая дочка… Она так нуждается в моем внимании!
- Тебя выписывают сегодня?
- Нет, завтра. Но перед тем как уйти, я обязательно приду к тебе попрощаться. Кстати, я хотела посоветоваться с тобой. Знаешь, я довольно обеспеченная женщина, и хотела бы поблагодарить твоих ребят, которые рисковали жизнью, чтобы спасти меня. Как ты смотришь на это?
- Ну, если ты так хочешь, то почему бы и нет?
- Как ты считаешь, мне лучше купить им подарки на свой вкус, или их больше устроят наличные?
- Наверно, лучше наличные, и они сами выберут то, что им нужнее всего. Сама знаешь, государство не сильно тратится на наше содержание.
- А ты, Володя? Что тебе нужнее всего? Только скажи…
- Я не могу так сразу… Дай мне немного подумать.
- Хорошо, подумай. Наверное, этой ночи тебе хватит, чтобы определиться.
…А ему не нужно было думать ни секунды – в награду он хочет получить её. И на меньшее никак не согласен! А когда она согласится стать его женой, всё, наконец-то, встанет на свои места, и жизнь снова обретет для него смысл. Пусть даже с опозданием на два десятка лет.
Посидев ещё немного, Софья пошла к себе.
- Господи, да что же это со мной!? – думала она, спускаясь по лестнице на свой этаж. – Мой муж погиб, и ещё не предан земле, а у меня в мыслях другой мужчина! Это нехорошо! Нет, надо постараться не думать об этом человеке. Ведь один раз это у меня получилось… Да, но тогда рядом был мой Толя, мой нежный, любящий, преданный муж. А теперь я снова одинока…
Софья впервые до конца осознала, что теперь осталась совершенно одна в этом неспокойном и враждебном мире, и ей не на кого больше положиться, и не с кем посоветоваться. И просто оцепенела от ужаса, охватившего её, как будто оказалась в одиночестве посреди океана, готового принять её в свои темные глубины, как только последние силы оставят её.
- Нет, нельзя так распускаться. В конце-концов, мне всего сорок один. И мне ещё надо воспитывать детей и заботиться о своих стариках. Так что нужно взять себя в руки, и жить дальше. Я сильная, и я смогу, как бы ни сложилась жизнь…
…Вошедшая в палату медсестра Светочка увидела Софью Владимировну в слезах. Это было впервые. Даже в тот, первый, день, когда эта женщина больше была похожа не на человека, а на сырой антрекот, никто не услышал от нее ни одной жалобы, ни одного стона. А тут…
- У вас что-то случилось, Софья Владимировна?
- Нового ничего. Просто я впервые осознала, что потеряла любимого человека. Мы были вместе почти двадцать лет. Мне очень плохо без него.
- Я хорошо понимаю вас. Но подумайте, ведь многие из женщин не могут похвастаться даже тем, что были счастливы в этой жизни несколько дней. А вы купались в любви мужчины два десятка лет. Так что, не гневите Бога.
- Наверно, ты права, девочка. Но что поделаешь? Это так невыносимо больно…
- Знаю, и очень вам сочувствую. Сейчас я сделаю укол снотворного, вы поспите, а утром жизнь покажется вам немного другой. Ведь время лечит всё.
- Да. Я сама говорила это людям много раз. Но разве может время заглушить тоску о потерянном счастье?
- Вы еще молоды, и, может быть, счастье улыбнется вам ещё раз…
- Нет! - прервала медсестру Софья. – Не надо об этом!
- Хорошо, об этом не будем. Давайте руку, я сделаю укол, - сказала девушка, тяжело вздохнув. Она знала, что произошло в доме Софьи. Тот молодой парень, что охранял командира вчера, рассказал ей о том, как спас полковник любимую женщину, чуть не поплатившись за это собственной жизнью. Да вот, видно, шансов завоевать её у него не слишком много… Ну, да жизнь покажет!
Медсестра Светочка была очень молода и хороша собой, и не могла находиться долго в состоянии минора. Жизненная энергия так и била из неё ключом. Вот и сейчас, покинув палату Софьи, она шла по коридору, а на румяных губах её играла улыбка. Глядя на неё, улыбались и те больные, которые встречались ей на пути. И на некоторое время они забывали о той боли, которую перенесли, и о той, которую только предстояло им вынести…
…Софья проснулась утром, и сразу вспомнила, что сегодня выписывается из клиники, и, наконец, увидит мать и отца, которым запретила навещать её здесь, в больнице. Ни к чему пожилым нездоровым людям видеть её в таком состоянии!
Быстро позавтракав, женщина собрала свои длинные волосы в узел, и попыталась с помощью тонального крема, принесенного ей медсестрой, сделать синяки менее заметными.
Закончив работу, она внимательно посмотрела на себя в зеркало, и сказала:
- Ну, вот! Надеюсь, теперь уже у того, кто увидит меня, не будет желания схватиться за сердце от ужаса. Хотя, до нормального состояния моей внешности ещё далеко…
Софья оделась, и пошла на пятый этаж. Надо было попрощаться с Владимиром, ведь она обещала.
- Добрый день, - сказала она охраннику. – Мне можно пройти к Владимиру Николаевичу?
- Извините, Софья Владимировна, несколько минут придется подождать. Там у него консилиум собрался, вызвали какое-то медицинское светило, советуются.
- Хорошо, я подожду, - сказала Соня и опустилась на скамью, стоящую рядом с палатой.
Вдруг по коридору весело зацокали женские каблучки. Софья повернула голову, и увидела, что к ним приближается миловидная женщина лет тридцати – тридцати пяти с полиэтиленовым пакетом, полным фруктов и соков.
- Скажите, в этой палате лежит полковник Леонтьев? – спросила она у охранника.
- В этой. Только сейчас к нему нельзя. Придется немного подождать.
- Ну, что ж, можно и подождать! - сказала женщина, и села на скамейку рядом Соней, перекинув ногу на ногу, и оглядела её быстрым оценивающим взглядом.
- А вы тоже к нему? – спросила она через минуту, сообразив, что дама, сидящая рядом, тоже пришла к Владимиру.
- Да. Тоже.
- Простите, а вы ему кто?
- Я? Никто, - пожала плечами Софья. - Я – та женщина, из-за которой он оказался здесь. А вы кто, если не секрет?
- А я – его жена.
У Софьи кровь отлила от щек, она сильно побледнела, и только толстый слой тонального крема не позволил окружающим заметить это.
- Если позволите, я зайду к нему первой, - сказала Соня, когда немного пришла в себя. - Я не задержу вас надолго, мне надо сказать ему всего несколько слов на прощанье.
- Конечно, идите, милочка. Думаю, меня он не отпустит от себя так быстро, - сказала женщина и усмехнулась.
В это время дверь палаты распахнулась, и оттуда вышли трое мужчин в белых медицинских халатах. Пришедшая дама сразу кинулась к одному из них.
- Доктор, прошу вас, скажите, как дела у полковника Леонтьева, я очень хотела бы…- услышала Соня, но не стала слушать дальше, а шагнула в приоткрытую дверь.
Она увидела улыбающееся лицо Владимира, который смотрел на шеё.
- Здравствуй, Сонечка, - сказал он. – Как дела?
- Лучше скажи, как дела у тебя. Что сказали врачи?
- Всё нормально. Через пару недель меня должны выписать из больницы.
- Очень рада это слышать. А я пришла, чтобы попрощаться. И узнать, наконец, что же ты хочешь получить от меня в подарок.
- Я скажу тебе об этом, когда окончательно выздоровею. Ладно?
- Ладно.
- Я позвоню. Можно?
- Конечно, можно.
Соня протянула ему свою визитку, на которой были все её телефоны и название той фирмы, которой она владела.
- А теперь извини, я должна попрощаться. Там, в коридоре, ожидает своей очереди ещё один посетитель. И я обещала, что ненадолго задержусь у тебя.
- Посетитель? Интересно, кто же это. Наверно, кто-нибудь из сослуживцев?
- Нет. Но, думаю, этот визит доставит тебе радость. А мне надо идти. Прощай, Володя.
- До свидания, Соня.
Владимир почувствовал, что она чем-то расстроена. Но не мог понять, что же явилось причиной её плохого настроения. Уж, конечно, не то, что она едет домой, где её ожидают родные. И уж, конечно, не то, что она расстается с ним.
Едва за Соней закрылась дверь, как в неё вошла молодая женщина, и кинулась к нему.
- О, Господи, Анжелика, ты-то что здесь делаешь? – воскликнул мужчина, с трудом уворачиваясь от её поцелуев.
- Ну-ну, не надо так, дорогой, всё-таки не так давно мы были с тобой супругами.
- Да, но только не сейчас.
- Как я могла не прийти к тебе, милый? Да я, как только узнала, так сразу же…
- Тебе не стоило беспокоиться, поверь…
- Я вижу, что ты и в самом деле не сильно нуждаешься в женской заботе и ласке. И, вероятно, виновата в этом та дама, которая только что была у тебя. Кто она? Мне показалось, что она немного похожа на ту девушку с фотографии, которую ты хранишь, как талисман, столько лет. Я ведь не ошиблась, правда? Хотя, кажется, жизнь обошлась с ней не слишком любезно. Сквозь макияж я смогла рассмотреть на её лице несколько симпатичных синяков и ссадин.
- Ты права абсолютно во всем. Это именно она. Я увидел её, и, кажется, жизнь снова возвращается ко мне.
- Да что такого особенного в этой женщине?! Ведь я нисколько не хуже её, да к тому же намного моложе!
- А кто же может сказать, за что один человек любит другого? Уж конечно не за красоту и не за молодость. Хотя, не буду спорить - любому мужчине приятно, когда его избранница молода и хороша собой.
- Должна сказать, что её глаза и в самом деле несколько необычны.
- В ней необычно всё. Только я, к сожалению, поздно понял это.
- Ну, что ж! В таком случае, желаю тебе удачи в личной жизни. Да, вот, это фрукты для тебя.
Она показала на пакет, стоящий на стуле.
- А зачем приходила-то, Лика?
- Думала, может, позовешь вернуться… Да, видно, не судьба. Пойду я. И… Счастья тебе с этой синеглазой.
- Спасибо. И тебе счастья, Лика.
Женщина нагнулась над ним, и поцеловала его губы, которые остались совершенно равнодушными к этому поцелую…
…Софья вышла из палаты, и пошла по коридору к лестнице.
- Господи, ну, почему я решила, что он мог измениться за эти годы?! Ведь как был бабником, так и остался. Вот, жена пришла, наверняка и любовницы на днях явятся. А я… Ой, как это стыдно и неумно – наступать на одни и те же грабли во второй раз, причем, отлично зная, где и кем они брошены…
Женщина вышла на улицу, где её поджидал автомобиль, и села на заднее сидение, любезно распахнутое перед ней водителем.
- С выздоровлением вас, Софья Владимировна!
- Спасибо, Дима! Как у нас там дела?
- Да, вроде, всё в порядке.
- Ну, и хорошо. Значит, будем жить дальше…
- А сейчас мы куда? – спросил водитель, выруливая за ворота больницы.
- Домой, конечно! Столько времени своих не видела! А все дела – завтра. Дела могут немного и подождать.
- Понял, - сказал Дима, и нажал на педаль газа...
…Встреча Сони с родителями была невеселой. Они заплакали, увидев друг друга. А потом сели за стол в гостиной, чтобы поговорить.
- Вчера нам звонили из милиции, Сонечка. Сказали, что мы можем забрать тело, как только будем готовы, - сказала мать.
- Думаю, похороны будут послезавтра. Артему звонили?
- Да. Как только ты сообщила, что тебя выписывают. Он приедет завтра утром.
- Это хорошо. Он уже взрослый мальчик, поможет нам.
- Ты не волнуйся, Сонюшка, мы уже позаботились обо всем. Продукты заказаны, повара и официанты тоже – всё, как ты хотела. Только накладно всё это. Может, снять со сберкнижки те деньги, что мы с матерью для себя отложили? Успеем ещё помаленьку набрать, - спросил отец, с сочувствием глядя на дочь.
- Папа, с некоторых пор я очень богатая женщина. Так что всё это – пустяки. Весь ужас в том, что мы никогда не увидим Толю. И единственно, что согревает мою душу, так это сознание того, что его убийцы уже жарятся на сковородке в аду.
- Туда им и дорога, - сказала Вера Максимовна, и поджала губы, хотя никогда и никому на свете не желала зла. Но этих монстров и людьми-то назвать трудно! Ведь из-за денег столько народу порешили! Так что, поделом им.
Дочка Юля так соскучилась по матери, что весь вечер ходила за ней, как привязанная, а потом попросилась к ней в постель. Соня не могла отказать ребенку. Она и сама соскучилась по своей девочке. К тому же она надеялась, что теплое детское тельце рядом не позволит ей расплакаться. А поплакать почему-то очень хотелось…
…Потом многочисленные заботы не оставляли ей времени на то, чтобы окунуться в собственные переживания, и это было как раз то, что ей нужно.
…Через два дня она стояла в толпе людей, одетых в черное, и прощалась со своим мужем.
- Хорошо, что его родители не дожили до этого дня! – думала Софья, глядя в такое знакомое, но безжизненное лицо мужа. - Тяжело хоронить собственных детей! Тяжело и неправильно. Ведь это дети должны провожать родителей в последний путь. Ну, ладно бы война, честный бой, тут ещё вопрос, кто – кого. А когда вот так, безоружного, в упор…
Соня огляделась вокруг. Зрелище было печальным. Несмотря на то, что по календарю уже пришла весна, вокруг ещё лежали сугробы, хотя снег уже осел и стал грязно-серым. Серым был и сам этот день. Все остальное было черным – траурная одежда людей, мокрые деревья, и взъерошенные вороны, сидящие на ветках, и оглашающие воздух противными ворчливыми голосами. Единственным яркими пятнами тут были венки, стоящие на подставках, да цветы в руках людей.
Священник быстро прочитал свои молитвы, гроб забили, дав проститься родственникам с дорогим человеком, и опустили в могилу, на дне которой уже скопилось немного талой воды.
Соня с трудом выдержала всю эту церемонию, но когда по гробу застучали первые комья земли, она не выдержала. Ноги её подкосились, и, если бы не мужчины, быстро подхватившие её под руки, она упала бы туда же, куда опустили гроб с телом её мужа. Люди ахнули и засуетились - кто-то совал ей под нос ватку с нашатырем, кто-то капал в рюмку лекарство, а кто-то принес стул, чтобы посадить на него бедную вдову, которая не могла стоять на ногах.
Когда женщина пришла в себя, всё уже было закончено. На месте страшной ямы вырос небольшой холмик, весь покрытый венками и живыми цветами, а в центре стояла фотография Анатолия.
- Вот и всё, - подумала Соня, и сердце её болезненно сжалось. Хотелось остаться здесь одной, и поплакать. Но она встала, превозмогая боль, и пошла вместе со всеми к машинам. Незачем заставлять людей стоять на холодном, промозглом ветру, лишь только потому, что она не хочет отсюда уходить. От этого уже никому не будет легче. А она вернется сюда завтра. Одна. И побудет наедине с любимым столько, сколько захочет…
Все присутствующие сели в автомобили, и поехали в тот поселок, где находился дом Сони и её мужа, чтобы помянуть усопшего добрым словом…
…Софья плохо помнила то, что было потом – кто и что говорил за столом, поминая её мужа, слова соболезнований и попытки хоть как-то утешить вдову.
Она опомнилась только тогда, когда оказалась одна в своей спальне. Она лежала на постели прямо в черном траурном платье и туфлях, и вокруг не было никого. Потом дверь открылась, и в комнату вошли её дети – Артём и Юля. Они бросились к ней, прижались к её груди, а она обняла их как можно крепче, и сказала:
- Ничего, мои милые. Мы выживем. Нас не так-то просто сломать!
- Мам, я понимаю, что сейчас не время, - сказал Артем ломающимся баском, - но, может быть, ну его, этот бизнес! Неизвестно, кому ещё придет в голову попытаться завладеть им. Мы ведь уже потеряли отца, и не хотим потерять и тебя…
- Не волнуйся, сынок! Думаю, то, что произошло у нас в доме, надолго отобьет охоту у всех желающих прибрать к рукам чужое. А если я почувствую, что что-то не так, то соберу вещи, и быстренько уеду из этой страны, и увезу с собой всех вас.
- Даешь слово?
- Даю, милый. Я не могу себе позволить рисковать жизнью и оставить вас сиротами.
- Я верю тебе, мамочка. А мне послезавтра надо ехать назад.
- Ну, что ж! Приедешь летом на каникулы. Тебе не слишком сложно учиться, сынок?
- Да нет. Учеба дается мне легко.
- Ты уж старайся. Ведь совсем скоро тебе придется управлять нашим семейным бизнесом.
- Я это уже понял, мама. Можешь не волноваться. Я вполне смогу управиться с магазином.
- Думаю, к тому времени, как ты окончишь университет, у нас будет не только магазин. Но об этом потом.
Соня посмотрела на Юленьку. Девочка спала, уютно устроившись рядом с матерью.
- Пожалуй, вам пора спать, Тёмочка. Так не хочется будить малышку. Она сегодня очень устала, бедная.
- Да не надо её будить, мама! Иди, разбери малышке постель, а я сам отнесу её в спальню.
Артем легко поднял девочку на руки, а Соня подумала:
- Какой у нас с Толей взрослый сын!..
…На следующий день Софья поехала в банк, и сняла со своего счета крупную сумму денег. Сложив эти деньги в большую спортивную сумку, она села в свой автомобиль, и приказала шоферу:
- А теперь едем в Кузьминки. Мне нужно отдать долг…
- Сделаем, Софья Владимировна, - сказал водитель, вливаясь в густой поток автомобилей...
…Она приехала туда, где располагался отряд СОБРа, которым командовал Владимир. Здесь многие знали её, и поэтому сразу пропустили к заместителю командира. Следом за Софьей шел её водитель, неся в руках объемистую сумку с деньгами.
- Приветствую вас, Софья Владимировна, очень рад вас увидеть, - сказал майор Киселев, предлагая даме присесть в кресло. Водитель поставил сумку на пол рядом с этим креслом, и вышел из комнаты.
- Здравствуйте, Константин Петрович. Это ваш кабинет? – спросила она.
- Да, мой.
- Я хотела бы увидеть кабинет Владимира Николаевича, если это возможно.
- Конечно, возможно, не вопрос! Можем пройти туда прямо сейчас же.
- Нет, это мы сделаем чуть позже. Сначала о деле. Вы уже получили компьютеры?
- Да. Это просто здорово! Спасибо вам за столь щедрый подарок!
- Рада, что вам мой подарок понравился. И это тоже вам.
Соня встала с кресла, поставила сумку на стол, и открыла молнию. От вида такого количества денег у майора голова пошла кругом.
- Это вам и вашим ребятам. Я советовалась с вашим командиром, хотела купить подарки, а он сказал, что лучше деньги – на них каждый сможет купить себе то, что ему нужно больше всего. Думаю, он был прав. Полковнику я тоже что-нибудь подарю. Он обещал подумать, что хотел бы получить в подарок.
- Ребята будут в восторге!
- Приятно слышать. А теперь, если можно, я хотела бы посмотреть, где работает ваш командир…
…Они вошли в светлую комнату с большим окном. Обставлена она была очень скромно, в ней было только самое необходимое – письменный стол, кресло, шкаф с папками для бумаг и небольшой сейф.
- Можно я посижу в его кресле? – спросила Соня.
- Конечно, можно, - чуть улыбаясь, сказал майор.
Женщина села в кресло, и увидела фотографию в рамочке, которая стояла на его письменном столе.
- О, Боже, - прошептала она, и взяла фотографию в руки, чтобы рассмотреть её. На ней она увидела себя и своего любимого почти двадцать лет назад. Фотография эта была на столе единственной, что показалось Соне несколько странным.
Она поставила фото на место, и подняла удивленные глаза на Костю.
А тот пожал плечами, и сказал:
- Каждый из нас приносит из дома фото своих самых любимых людей. Так уж повелось у нас. Хочется, знаете ли, на всякий случай посмотреть на любимую, когда едешь на очередную операцию.
- И часто у вас бывают такие операции?
- Да приходится повоевать, скрывать не буду. Сами знаете, времена сложные.
- И он всегда впереди…
- Отчаянный мужик. Но, думаю, впредь он будет поосмотрительнее, и не полезет под пули без бронежилета!
- Это почему же, если не секрет?
- Теперь, кажется, у него есть, для кого жить.
Соня чуть нахмурила высокие брови, и еле заметно усмехнулась. Да, у него есть, для кого жить. Ей это наглядно продемонстрировали там, в больнице.
- Ну, ладно. Спасибо за экскурсию, Константин Петрович. Не буду отрывать вас от дел. Да и мне, пожалуй, пора.
Женщина вышла из здания, села в автомобиль, и укатила, а Костя собрал у себя всех бойцов, и сказал:
- Ну, мужики, смотрите и удивляйтесь!
С этими словами он высыпал пачки денег на стол, и все присутствующие замерли при виде такого количества денежных знаков. И уже через секунду каждый из них стал прикидывать, куда он потратит эти деньги, свалившиеся на них прямо с неба, и какую дыру в бюджете сможет ими залатать.
- Ну, вот! Это вам презент от Софьи Владимировны Филатовой. Делите. Полковника можете не считать – как я понял, для него будет отдельный подарок!
- Кто бы сомневался, - заулыбались бойцы. – Да наш батя только бровью поведет…
…Соня ехала в свой офис. Насколько она знала, дела там шли неплохо, её заместитель вполне справлялся со своими обязанностями. И, что самое главное, никто больше не мешал работе. Вот и дальше бы так! Но она не обольщалась. Скорее всего, это только передышка – свято место пусто не бывает!
- Ну, как тут дела? – спросила она, вызвав Олега Васильевича в свой кабинет.
- Всё очень даже неплохо, - сказал тот, открывая пластиковую папку с документами. – И расстраиваться нет причин. По крайней мере, пока.
- А мы и не будем расстраиваться. Мы откроем ещё один магазин, назло всем врагам. И ваша задача, Олег Васильевич, подыскать подходящее помещение и персонал, а потом обеспечить соответствующую рекламу. Я же договорюсь с поставщиками об увеличении количества поставляемого товара, и прослежу за его своевременной доставкой.
- Новый магазин? – обрадовался известию Олег Васильевич. – Это же отлично!
Честно говоря, появления в офисе хозяйки Олег Васильевич ждал с некоторым трепетом. Он почему-то был уверен в том, что женщина больше не захочет вести дела в этой стране, где она потеряла мужа, да и сама чуть было не рассталась с жизнью, и продаст компанию. И тогда ему снова пришлось бы искать себе работу. А где её найдешь-то, когда тебе далеко за сорок?! Ну, а если и подвернется что-нибудь, то наверняка это будет какая-нибудь фирма-однодневка, которая занимается тем, что облапошивает доверчивых совков, а потом, обобрав клиентов и набрав кредитов в банках, быстренько исчезает, как мираж в пустыне. А Олег Васильевич был человеком старой закалки, и во всём любил порядок и стабильность. И работа в компании Филатовых ему была по душе. Никаких тебе банковских махинаций, никакого обмана покупателей – только качественный товар по вполне приемлемым ценам. И вот теперь, узнав о расширении дела, Олег Васильевич с молодым комсомольским задором кинулся исполнять приказания Сони – подыскал подходящее помещение в удобном районе, нанял рабочих, чтобы хорошенько отремонтировать его, и дал объявление в газете о скором открытии нового магазина по продаже самой современной и качественной оргтехники.
Сама Соня договорилась о новых поставках, и через несколько дней ей сообщили о том, что первый трейлер с товаром находится уже в пути…
…Так проходили дни. Пробыв в офисе с раннего утра до обеда, Соня садилась в машину, и ехала на кладбище к мужу. Ей сильно не хватало его. Она физически ощущала пустоту около себя, постоянно хотелось плакать. Конечно, она сдерживала себя, но делала это с большим трудом – слишком свежа была рана, и слишком болезненны воспоминания о той жизни, которую она потеряла.
О том, что случилось в больнице, Софья старалась не вспоминать. Но что поделаешь? Почему-то в голову лезет именно то, о чем тщетно пытаешься забыть. И перед глазами маячило улыбчивое симпатичное лицо молодой женщины, которая была женой Владимира. Ну, а почему бы, собственно, ему не быть женатым? Прямо скажем, не мальчик, полтинник скоро. Вон, как серебрятся виски… Вот ведь, умом всё понимала, а сердце всё равно ныло, и совсем не хотело слушать доводов рассудка.
- Пожалуй, надо съездить в больницу, навестить его. Ведь, что ни говори, именно из-за меня он оказался там, и это просто моя обязанность…
На следующий день она оделась более тщательно, чем обычно, уложила свои длинные волосы в узел на затылке, и сделала макияж. Увидев себя в зеркале, она, наконец, вздохнула с облегчением – лицо приобрело свой обычный цвет и размер. Некоторое излишнее возбуждение окрасило нежным румянцем её щеки, что было ей очень к лицу. Капнув на запястье капельку любимых духов, она посчитала себя готовой к отъезду, и, накинув пальто, вышла на улицу, где её ждал автомобиль.
- Доброе утро, Софья Владимировна! – приветствовал её шофер.
- Доброе утро, Дима. Ты уже сделал то, о чем я тебя просила?
- Конечно, по дороге я заехал на рынок и всё купил. Пакет с фруктами и соками в багажнике.
- Тогда поехали в больницу…
…Выйдя из лифта на пятом этаже, Софья почувствовала, как тяжело бьется сердце. Она положила на него левую руку, как будто пытаясь удержать на месте, и не дать выпрыгнуть из груди, и опустилась на скамейку в коридоре.
- Софья Владимировна, вам плохо? – спросил молодой парень, сидящий у двери в палату.
- Нет-нет, это сейчас пройдет.
Соня открыла сумочку, и достала из неё пузырек с лекарством. Открыв его, она взяла одну из таблеток, и кинула в рот. Через несколько минут сердце стало биться нормально, и уже не пыталось покинуть грудную клетку, чтобы вырваться наружу.
- Я могу войти? – как обычно, спросила она у охранника.
- Конечно, - заулыбался парень, открывая дверь в палату.
- Привет… Как твои дела? – спросила женщина, ставя пакет с гостинцами на тумбочку и садясь на стул рядом с постелью больного.
- Здравствуй, Сонечка. Я думал, что ты уже не придешь ко мне.
- Ну, почему же? Просто я боялась, что мои частые появления в твоей палате могут кое-кого привести в недоумение. Думаю, что лишние неприятности не нужны ни тебе, ни мне.
- Что ты имеешь в виду? Кого могут привести в недоумение твои визиты? И какие неприятности мне грозят? Объясни, пожалуйста!
- Да что тут объяснять? И так всё ясно. Твоя жена не будет в восторге, если узнает, что мои посещения стали слишком частыми…
- Но я уже говорил тебе, что у меня нет жены.
- Это ты так думаешь. А та симпатичная молодая дама, которую я видела в коридоре, вероятно, думает иначе.
- О, Господи! Ты о той женщине, Анжелике! Так мы в разводе уже больше пяти лет. И я сам не могу понять, что её принесло ко мне тогда.
- Наверно, она до сих пор любит тебя.
- Вряд ли. Эта женщина любить не умеет. Хотя… Наверно, я и сам во многом виноват. Слишком много требовал от неё, а сам не мог дать ей взамен почти ничего. Ну, не будем об этом больше. Я не хочу вспоминать о прошлом.
- Да, не будем о прошлом. Так, как твое здоровье? Ты ещё не пытаешься вставать?
- Конечно, пытаюсь. Хотя, врачи настоятельно рекомендуют ещё несколько дней строгого постельного режима.
- Может быть, я могу чем-то помочь тебе?
- Нет, мне ничего не нужно, просто посиди рядом.
- Хорошо.
Софья положила свою прохладную ладонь на его лоб, а он взял её своей рукой, и поднес к губам, чтобы поцеловать.
- Ты уже решил, что хочешь получить от меня в подарок?
- Давай, поговорим об этом, когда я выйду отсюда! Кстати, мои орлы в восторге от твоего презента, и готовы всем отрядом перейти к тебе на службу.
- А вот это неплохая мысль! Наверно, мне, и в самом деле, надо завести себе службу охраны. Ты не посоветуешь мне несколько надежных парней?
- Я всё сделаю. И не бойся ничего! Теперь никто не сможет подойти к тебе с плохими мыслями и на пушечный выстрел.
- Значит, если я правильно тебя поняла, ты собираешься стать моим ангелом-хранителем? – улыбнулась Соня, на секунду представив себе Владимира в образе этакого херувима с большими белыми крыльями за плечами.
- Нет. Думаю, ангела из меня не получится, это уж и к гадалке не ходи. Я буду просто твоим защитником. И когда об этом узнают те, кому надо, желания напакостить тебе у них поубавится. Уж о моей решительности и тяжелой руке многие знают не понаслышке.
- Володя, значит, ты сейчас в разводе?
- Да, и уже давно.
- Ну, отсутствие штампа в паспорте – это ещё не гарантия одиночества мужчины, не правда ли?
- В данном случае мой ответ однозначен. Я живу один. И с той жизнью, которая была у меня раньше, давно покончено.
- Что так? Потерял интерес к женщинам? Или в записной книжке нет места для новых записей, а перечитывать старые уже неинтересно? Так скажи, и я куплю тебе новую, ещё толще!
Она и сама не понимала, что это вдруг случилось с ней, и какое право она имела говорить эти слова мужчине, с которым её уже давно ничего не связывало. Разве что, старая черно-белая фотография в простой деревянной рамочке на письменном столе в его рабочем кабинете…
А Владимир смотрел на неё, и в его глазах плескалось недоумение.
- Что это случилось с ней, с моей спокойной, уравновешенной Соней? – думал он. Потом недоумение исчезло, и на лице его появилась улыбка.
- Кажется, она ревнует меня к Анжелике, - вдруг догадался он. – Значит, все не так безнадежно, как я думал!
Он был согласен на проявление любых чувств, и готов был выслушать все слова, выражающие ревность, злость, даже сарказм. Было бы ужаснее, если бы она просто равнодушно сидела рядом, и рассказывала о каких-нибудь пустяках, чтобы занять время, которое проведет рядом с ним.
- Что ты улыбаешься? Разве я сказала что-то приятное?
- Нет. Просто никто из женщин ещё не отчитывал меня так.
- И что, понравилось?
- Я в восторге…
- Извини. Я сама не знаю, что на меня вдруг нашло. Это совершенно не мое дело – с кем ты, и почему…
- Да один я, один! – хотелось крикнуть ему. – И всему виной – ты! Моя любовь, мой единственный свет в окошке, мое счастье, которое я так легко отпустил от себя!
Но он молчал. Сейчас совсем не время открывать ей свое сердце. Он столько времени терпел свое одиночество, что потерпит ещё немного…
- А сейчас извини, Володя, я должна идти. Дела…
- Ты приедешь ещё?
- Обязательно. Я приеду к тебе завтра.
Соня наклонилась над ним, и прикоснулась губами к его щеке. А он сжал руки в кулаки, чтобы не схватить её в объятия, и не прижаться к её губам своими губами, как тогда, когда она принадлежала ему вся, целиком и полностью…
Женщина вышла из палаты, и пошла в ординаторскую, чтобы поговорить с лечащим врачом. К счастью, он был свободен, и занимался тем, что читал газету, сидя за письменным столом.
- Можно к вам, доктор? – спросила Софья, заглянув в комнату.
- Конечно, заходите, - сказал тот, свертывая газетные листы.
- Я по поводу полковника Леонтьева. Хотела бы узнать, как его дела.
- Ну, к счастью, опасность миновала, и теперь он быстро идет на поправку. Через недельку-полторы мы его выпишем. Придется долечиваться дома. Только ведь он, насколько мне известно, живет один, и ухаживать за ним некому…
- Да, он живет один.
- Тогда я советовал бы ему купить путевку в хороший санаторий. Там и уход, и врачи рядом, и питание регулярное. А то знаете, как мы, мужчины, любим заниматься кулинарией! В лучшем случае это пачка пельменей, яичница или бутерброд с колбасой. А о режиме вообще речь не идет! Вместо утреннего моциона – телевизор, вместо зарядки – сигарета, или, того хуже, бутылка пива…
- Я всё поняла. И постараюсь обеспечить ему самый лучший уход, я просто обязана это сделать. А это вам, доктор…
Соня положила на стол конверт, который тут же исчез в кармане халата сидящего напротив мужчины.
- Спасибо. Знаете, это никогда не бывает лишним. Извините, а кем вы приходитесь больному?
- Я? Сама не знаю. Наверно, никем. Просто он очень дорог мне. Это ведь из-за меня он оказался здесь.
- Ах, так это именно вас он заслонил собой, когда получил пулю под сердце?
- Меня.
- Ну, что ж! Благодарность – дело неплохое. Берегите его, он хороший человек.
- Я знаю, доктор…
Соня вышла из кабинета, и быстро пошла по коридору. Из её глаз, оставляя на щеках темные полоски, текли слёзы. Почему-то они принесли облегчение. Или, может быть, на душе стало легче не от слез, а оттого, что она приняла для себя важное решение. Решение это было таким: она сама заберет его из больницы, отвезет к себе в дом, и обеспечит самый лучший уход. Так будет справедливо. И пусть злые языки говорят про неё всё, что захотят. Она не может позволить себе потерять и его. А репутация… Да Бог с ней, репутацией, сплетни досужих кумушек она как-нибудь переживет. Это не самое страшное в жизни. Самое страшное – это терять самых близких и дорогих. Мужа она потеряла. И теперь не может себе позволить потерять ещё и Володю. Она просто обязана поставить его на ноги…
…Через неделю Соня приехала в больницу, чтобы забрать его к себе домой.
- Ну, что, ты уже готов к отъезду? – спросила она, глядя на полностью одетого Владимира.
- Да, сейчас за мной придет машина.
- Она уже пришла. Пойдем.
Они спустились на лифте вниз, и вышли на улицу. В городе уже вовсю хозяйничала весна, солнечные лучи усердно плавили последний снег, лежащий в укромных уголках дворов, а на прогалинах весело зеленела молодая травка. Шёл месяц апрель…
- Ну, вот, нам сюда, - сказала Софья, показывая на автомобиль, стоящий неподалеку.
- Но это не моя машина, Соня! – удивился мужчина.
- Да, не твоя. Это моя машина. На ней мы и поедем. А твоих я предупредила, не беспокойся.
Они сели в автомобиль, и выехали на шоссе, влившись в сплошной поток транспорта.
- Ты куда меня везешь? – удивленно спросил Владимир, глядя, как умело лавирует водитель между спешащими автомобилями и автобусами, направляясь за город.
- К себе, конечно. Доктор сказал, что тебе после стационара нужен хороший уход и полноценное питание. А ведь ты живешь один, не так ли? Или ты уже готов взять свои слова назад?
- Нет, ну, почему же… Только… Все это несколько неожиданно для меня…
- Надеюсь, ты не собираешься выпрыгнуть из машины на ходу? Имей в виду, что это настоящий киднэппинг, и просто так я тебя не отпущу…
- Не собираюсь я никуда прыгать. Вези, куда хочешь. Только и ты имей в виду, если хочешь получить выкуп, то зря стараешься - никто не даст тебе за меня и копейки!
- Или ты кокетничаешь, или твоя жизненная позиция и в самом деле претерпела кардинальные изменения, - улыбнулась Соня, пожав плечами. – Раньше ты был о себе несколько иного мнения!
- Я так люблю, когда ты улыбаешься, Сонечка…
Софья посмотрела на мужчину, сидящего рядом с ней на заднем сидении, а он поймал её взгляд своими черными, как маслины, глазами. И в них она увидела всё тот же огонь, что сводил её с ума все семь лет, которые они были вместе. И вдруг так же, как и прежде, сжалось её сердце, сладко закружилась голова, и очень захотелось оказаться в кольце любимых рук, не думая ни о чём - ни о прошлом, ни о будущем…
…С трудом стряхнув с себя это давно позабытое чувство, она поправила у себя на шее шарфик, и проверила, в порядке ли узел волос на затылке. Эти незамысловатые привычные движения позволили ей немного прийти в себя. Хотя и теперь она вряд решилась бы ещё раз окунуться в такой знакомый черный омут его глаз.
К счастью, их путь уже подошел к концу. Автомобиль въехал в ворота, и остановился рядом с домом. Молодой водитель выскочил из машины, помог выйти хозяйке и её гостю, а потом вынул сумку из багажника, и понес её в дом.
В доме в это время не было никого, кроме прислуги – Юля ещё не пришла из школы, а родители ушли в церковь, где в последнее время бывали очень часто.
- Ну, вот, это твоя спальня, - сказала Софья, открыв дверь в большую светлую комнату на втором этаже дома. – Надеюсь, она тебе понравится. Сейчас ты можешь отдохнуть, и принять душ, если захочешь. А потом я жду тебя обедать. Наша повариха с утра старается вовсю, чтобы тебе угодить.
- Заманчивая перспектива. Надеюсь, ты сегодня тоже обедаешь дома?
- Да. Я взяла небольшой тайм-аут. Но неделя перед этим была очень насыщена делами. Я ведь расширяю свое дело – открываю ещё один магазин. А в нашей стране это требует огромных усилий и колоссального количества времени.
- Ну, что ж! Значит, твои дела идут совсем неплохо! Хотя, я в этом и не сомневался. Ты всегда отличалась отменной сообразительностью и аналитическим умом.
- Интересно, и когда же ты смог это разглядеть? По-моему, последнее, что тебя во мне интересовало, это как раз мой ум и моя сообразительность, - усмехнулась Соня, и при этих словах на щеке её появилась горькая складочка, которая быстро исчезла. – Ладно, не буду больше тебе докучать. А то, как бы из-за моей назойливости ты не запросился домой уже к вечеру…
Соня вышла из комнаты, и Владимир огляделся. В комнате была широкая кровать, покрытая шелковым покрывалом в цвет обоев, на полу лежал пушистый ковер, у стены стоял платяной шкаф-купе с большим зеркалом. Владимир подошел поближе, и отодвинул створку шкафа, ожидая увидеть только пустые вешалки. Но шкаф был полон одежды на все случаи жизни. Причем, вся одежда была только что из магазина – отовсюду торчали бирки с логотипами известных фирм. Он снял с плечиков пиджак, и надел его на себя. Пиджак сидел просто отлично.
- Моя любимая позаботилась обо всём, - подумал он, и отодвинул следующую створку. На верхних полках там стопкой лежали сорочки, упакованные в целлофан, а на нижних стояли обувные коробки. Достав из коробки ботинок, он взглянул на размер, и улыбнулся.
- Ну, вот! Даже туфли есть. А я хотел попросить шофера съездить ко мне домой за вещами!
Увидев дверь, ведущую в ванну, он распахнул её, и уже не удивился тому, что здесь тоже всё приготовлено для него, вплоть до дорогого французского одеколона и зубной щетки. Было очень приятно представлять себе, как любимая женщина ездит по магазинам, и тщательно выбирает вещи, думая о том, как он будет в них выглядеть.
Быстро скинув с себя одежду, он встал под душ, и с удовольствием наслаждался колючими струйками, чуть покусывающими тело. Потом досуха вытерся полотенцем, и, накинув на себя халат, лег на постель. Такое насыщенное событиями утро утомило его, захотелось закрыть глаза, хоть ненадолго. Мужчина смежил веки, и незаметно для себя окунулся в крепкий сон. Заснув, он не услышал легкого стука в дверь. Это пришла Софья, чтобы позвать его к обеду.
Когда Владимир не отозвался в ответ на её стук, женщина немного испугалась – мало ли что могло случиться, ведь он сегодня первый день на ногах. Соня повернула ручку, и приоткрыла дверь.
Владимир спал на широкой кровати, свободно раскинув на ней свое тело. Несколько минут Соня молча любовалась им, а потом подошла, и тихонько тронула за плечо.
- Просыпайся, Володя! Мы ждем тебя обедать! Повариха ни за что не простит нам, если сегодня перестоит в духовке её фирменное блюдо!
Мужчина проснулся, и, увидев её рядом, хотел протянуть к ней руки, чтобы обнять и притянуть к себе, но вдруг вспомнил, что не имеет на это никакого права. Ведь в этом доме он просто гость, и только.
- Да-да, я сейчас иду. На этой постели так сладко спится!
- Мне приятно это слышать. Не буду мешать тебе одеваться, - сказала Софья, и вышла из комнаты.
Через несколько минут они вместе появились в столовой, где уже сидели за столом её родители и дочка Юля.
- Ну, вот! Прошу любить и жаловать! Это Владимир Николаевич, тот человек, который спас меня от бандитов, и чуть не поплатился за это собственной жизнью. Теперь он нуждается в отдыхе и хорошем уходе. Думаю, что все вместе мы сможем ему это обеспечить! А это мои родители, Владимир Иваныч и Вера Максимовна, и дочка Юля.
Тут горничная внесла первое блюдо, и разговоры пришлось отложить. Но когда обед закончился, Юля соскочила со своего стула, и подошла к гостю.
- Дядя Володя, а ты, правда, полковник?
- Правда.
- И у тебя есть пистолет? Настоящий?
- Есть.
- Покажешь?
- Ну, если захочешь, то покажу. Только когда совсем выздоровею, и пойду на работу.
- Мама сказала, что никуда тебя не отпустит. А моя мама умная, её надо слушаться.
- Не спорю. У тебя мама очень умная и очень красивая. А ты на неё похожа.
- Правда? Значит, я тоже красивая?
- Вы просто само очарование, миледи!
- Володя, ну, зачем ты портишь мне ребенка? Ни к чему ей думать о внешности в неполные десять лет! – вдруг подала голос Софья, которая в это время помогала горничной убирать со стола.
- Я просто не мог её обманывать. Ведь она действительно хороша, и у неё твои необыкновенные глаза цвета драгоценного сапфира.
- Ну, ладно, дамский угодник! Пойдем, я покажу тебе дом.
Они поднялись по лестнице на второй этаж, и Соня заметила, что мужчина сделал это с большим трудом – видно, рана ещё беспокоила его.
Осмотрев все комнаты, они пропустили только одну, которая была заперта на ключ. Это была супружеская спальня. Соня оставила там всё, как было, и заперла, не взяв оттуда ничего. Теперь она спала в одной из комнат для гостей, очень похожей на ту, где жил Владимир. Различались они только цветом обоев и ковра, да наличием в комнате женщины туалетного столика с огромным зеркалом.
- Ну, как? Ты сильно устал? – спросила Софья. – Или будем смотреть первый этаж и подвал?
- Будем смотреть, - сказал он, и стал спускаться по лестнице вниз, крепко держась за поручень.
Осмотрев гостиную и кабинет, они спустились в подвал, где месяц назад Володя обнаружил окровавленную Соню, привязанную скотчем к стулу. И тут получил ранение в грудь, которое едва не стало для него смертельным.
- А тут я уже был, - сказал Владимир, оглядываясь.
- Я это помню. Просто хотела показать тебе бассейн. Можешь поплавать, как только наберешься сил. Доктор очень рекомендовал тебе водные процедуры.
- Обязательно поплаваю. А помнишь, как мы купались в пруду, когда ездили на дачу к моему другу?
- Конечно, помню. Это было незадолго до того, как мы расстались.
- Да, верно. Вскоре ты вдруг объявила мне, что выходишь замуж.
- Перед этим произошло ещё одно событие… Только не надо вспоминать то, что было, и ворошить прошлое, которое невозможно вернуть назад. К тому же отрицательные эмоции тебе вредны, доктор предупредил меня и об этом.
- Нет уж, скажи, что это за событие. Я ведь теперь не успокоюсь, пока не узнаю, почему ты решила порвать со мной.
- Ладно, я расскажу тебе, что очень сильно обидело меня. Только не сегодня, ладно?
- Тогда скажи хотя бы – ты вспоминала обо мне, хоть иногда?
- Вспоминала, Володя. Человек не может вычеркнуть из памяти семь лет жизни и свою первую любовь. Хотя, в наших отношениях для меня было больше горечи, чем тепла. Мне казалось, что я для тебя – просто «запасной аэродром», и ты зовешь меня только тогда, когда ни один телефон из твоей записной книжки не отвечает.
- Неужели для тебя это выглядело именно так? – прошептал Владимир, а сам подумал, что Соня и в этом права, ведь до того момента, как она ушла от него, всё так и было.
- Именно так, - сказала Софья. – И не будем об этом больше. Та страница жизни уже прочитана и перевернута.
- Надеюсь, что перед нами сейчас чистый лист, где мы можем писать историю нашей жизни, а не эпилог, и уж тем более не обложка?
- Пока перед нами только одна задача, Володя – сделать так, чтобы здоровье вернулось к тебе. Посмотри, как ты ещё слаб - с трудом осилил сегодня два пролета лестницы.
- Даю слово - я завтра же начну тренироваться!
- Но только под присмотром врача, который будет навещать тебя каждый день. Я уже договорилась с отличным физиотерапевтом. Он поможет тебе правильно подобрать упражнения для тренировок.
- Ты так заботишься обо мне…
- Конечно, ты дорог мне. И как мужчина, которого я любила, и как человек, который спас мне жизнь. Ведь если бы не ты, мои дети сейчас были бы круглыми сиротами.
Соня резко отвернулась от него, и вытерла согнутыми указательными пальцами слезинки с глаз. Сильные эмоции снова захлестнули её. Очень хотелось прижаться к его груди, и зарыдать в голос. И чтобы он крепко обнял её, и гладил по спине теплой ладонью, приговаривая:
- Ну, что ты! Что ты! Не плачь, девочка моя! Все плохое уже позади, я с тобой, и я никому не дам тебя в обиду…
Она действительно вдруг почувствовала его руку на своем плече.
- Соня? Что с тобой, милая?
- Да так… Нервы! Навалилось как-то всё сразу.
Он сделал шаг по направлению к ней, и обнял её, прижав голову к груди. Но ничего не сказал. Просто держал её в своих объятиях, и Соня ясно слышала, как гулко стучит его сердце.
Так они стояли несколько минут. А потом Владимир спросил:
- Ну, тебе уже лучше?
- Да, я в порядке, - сказала Соня, освобождаясь от его объятий. - Знаешь, иногда мужчине хватает протянутой соломинки, чтобы не рухнуть в пропасть, а женщине – пары минут в крепких объятиях мужчины, чтобы взять себя в руки. Мне сейчас очень тяжело. Я потеряла человека, с которым прожила почти два десятка счастливых лет…
- Я очень хорошо понимаю тебя.
- Ты тоже потерял любимую, да?
- Да. Но это было очень давно.
- А я думала, что ты не умеешь любить, и что все женщины для тебя – это просто источник наслаждений. Вроде бутылки вина. Выпил вино – бутылку в сторону. Кому она нужна, пустая-то? Значит, и тебя кто-то зацепил. Хотела бы я на неё посмотреть! Наверно, она очень красивая?
- Очень.
- И почему же вы расстались?
- Я был глуп, и не смог удержать её. И очень сожалею об этом уже много лет.
Соня посчитала, что не в праве больше расспрашивать Владимира. Он может разволноваться, и это ухудшит его здоровье.
- А теперь пойдем, я покажу тебе тренажерный зал.
Женщина взяла его за руку, и повела в другой конец помещения, где виднелась закрытая дверь…
…Так началась жизнь Владимира в доме Софьи. Дни летели быстро – легкий завтрак, визит врача, занятия в тренажерном зале, обед, приятный послеобеденный отдых, а потом – нетерпеливое ожидание приезда Сони. Потом совместный ужин, и, если повезет, немного времени наедине с ней.
Размеренная жизнь, хорошее питание и заботы всех, кто был в доме, принесли свои плоды – уже через несколько недель полковник был абсолютно здоров. Об этом и сообщил Соне его лечащий врач.
- Софья Владимировна, мой пациент уже не нуждается в моем присмотре. Он абсолютно оправился от раны, и теперь находится в превосходной форме.
- А вы уже сказали ему об этом?
- Нет. Сначала я хотел поговорить с вами.
- Вот и прекрасно. Это вам за услуги, - протянула Соня доктору конверт с деньгами. – И, пожалуйста, убедите его, что для полного выздоровления нужна ещё хотя бы неделя времени.
- Ну, хорошо, - пожал плечами врач. – Как говорится, «Любой каприз за ваши деньги!». Но только одна неделя, не больше. Иначе, у него могут возникнуть сомнения в моей профессиональной компетентности.
Так абсолютно здоровый мужчина остался у неё в доме ещё на неделю. Она и сама не понимала, зачем ей понадобился этот обман. Но уже не представляла своей жизни без его присутствия. Он стал нужен ей. Просто необходим.
Однажды, сидя в офисе за компьютером, она вдруг почувствовала, как в груди сладко ёкнуло сердце, как бывает, когда вспомнишь, что впереди тебя ждет что-то очень хорошее. Она сразу начала доискиваться до причины – что же такое может ожидать её впереди.
- Да что же это может быть? – думала она. – Ведь, вроде всё, как всегда - не лучше, и не хуже… Ах, да… Вот в чем дело! Володя… Я увижу его сегодня вечером…
Владимир же за это время подружился со всеми в доме, и особенно с Юленькой. Та приходила из школы, и ходила за ним, как хвостик, а он совсем не был против. Он занимался с ней, рассказывал что-то интересное, помогал делать уроки, учил плавать кролем в бассейне и показал несколько приемов дзюдо. От всего этого девочка была в полном восторге. Конечно, она любила своего отца, и до сих пор плакала по ночам, вспоминая о нём. Но у того не было возможности проводить с дочерью много времени. У него были другие, более важные дела. А дядя Володя… Он так хорошо понимает её, с ним так интересно и так весело!
Родителям Сони тоже нравился высокий красивый мужчина, поселившийся у них в доме. Они видели, какими глазами смотрит он на их дочку, и как Сонечка смотрит на него украдкой, думая, что никто из сидящих за столом этого не замечает.
- Может быть, что-нибудь у них и сладится, - мечтали старики. – Ведь для женщины главное – это знать, что ты кому-то нужна. Конечно, Толя был хорошим мужем, лучшего и желать нельзя. Только ведь его уже не вернешь. А сорок один – это отнюдь не конец жизни, и можно попробовать выйти замуж ещё раз, если жизнь предоставит шанс стать счастливой…
Смущало их во всём этом только одно – дожив почти до пятидесяти, Владимир так и не сумел создать семью, и уже пять лет как был одинок. А ведь не зря говорят, что «свободный мужчина – это как свободное место в переполненной электричке, с ним наверняка что-то не то». Хотя… Кто же может сказать наверняка, по какой причине не может найти себе женщину по вкусу такой видный мужчина…
…Через несколько дней в доме раздался телефонный звонок. Звонил Артем.
- Мам, завтра вечером я прилетаю домой на каникулы! Я так соскучился!
- Я обязательно встречу тебя в аэропорту, сынок! Мы тоже очень соскучились, дорогой, и с нетерпением ждем тебя!
Она повернулась к Владимиру, который сидел на диване, и сказала:
- Ну, вот! Завтра вся наша семья будет в сборе!
Потом, поняв, что сказала что-то не то, посмотрела на мужчину. А тот в упор смотрел на неё, пытаясь понять, что означает сказанное ей – это просто оговорка, или она действительно считает, что он – это тоже часть её семьи. По крайней мере, может ей стать…
…Пауза затягивалась, приводя во все большее смущение их обоих.
- Ну, что же вы чай не идёте пить? – спросила Вера Максимовна, заходя в комнату. – Мы ждем вас!
- Да вот, Артём только что позвонил. Завтра приезжает на каникулы!
- Ой, радость-то какая! Внучок едет! – воскликнула старушка, и быстро вышла из комнаты, чтобы сообщить приятную новость мужу.
- Пойдем, Володя! Нас там ждут. А то чай остынет…
- Конечно, пойдем. Я очень рад, что смогу завтра познакомиться с твоим сыном. Он тоже похож на тебя?
- Нет, он больше похож на отца.
Они вышли из кабинета, и пошли в столовую, где Юля помогала бабушке разливать чай.
- Дядя Володя, тебе, как всегда, покрепче, да?
- Да, детка. А что это лежит на блюде? Аромат просто божественный!
- Это пирог. Я помогала тёте Дусе его испечь. Попробуй!
Владимир попробовал пирог, и стал нахваливать кулинарные способности девочки. Та расцвела от такой похвалы, и стала подумывать, не стоит ли ей в будущем стать кондитером.
- Ну, думаю, что для тебя найдутся занятия и поинтереснее, чем печь пирожки и торты, - сказал мужчина. – И мама расскажет тебе о них, когда ты подрастешь.
- А ты? Почему ты не расскажешь?
- Потому что я уже достаточно погостил в вашем доме, мне пора и домой. Сегодня доктор сказал мне, что ещё несколько дней, и я могу считать себя абсолютно здоровым.
За столом повисла тишина. Каждый из присутствующих думал о том, что бы такое предпринять, чтобы заставить мужчину остаться, а он сам – как в эти последние дни своего пребывания здесь объясниться с Соней. Ведь когда он покинет её дом, сделать это будет уже значительно сложнее…
- Вы могли бы ещё пожить у нас, - предложила Вера Максимовна. – Скоро лето, в Москве будет душно и пыльно, а здесь очень хорошо – свежий воздух и овощи с грядки.
- Конечно, оставайтесь, Владимир Николаевич, - поддакнул жене отец Сони. – Когда вы здесь, мы чувствуем себя под вашей надежной защитой.
- Да, Володя. Ты мог бы ещё пожить здесь. Хоть немного! – сказала Соня, и опустила глаза.
- А мы никуда тебя не отпустим – закроем двери, и не отпустим! – сказала Юля, нахмурив темные материнские брови.
- К сожалению, это невозможно. Через неделю я должен выйти на работу, и вообще…
- Ладно! Поживем – увидим, – сказала Юля, решив, что через неделю обязательно придумает ещё какой-нибудь веский повод для отсрочки…
…На следующий день Соня не пошла на работу. Она собиралась отвезти всю семью в аэропорт, чтобы встретить там прилетающего Артёма.
Пообедав, они тронулись в путь – автомобильные пробки могли сильно задержать их в пути, а опаздывать не хотелось. Владимир остался дома. Он не хотел ставить Софью в неудобное положение перед сыном, да и места в машине было мало.
- Не скучай, дядя Володя, мы скоро приедем! – сказала Юля на прощанье, и помахала ему рукой из окна автомобиля.
Они и в самом деле довольно быстро вернулись – самолет прилетел вовремя, и пробок на дорогах не было.
- Ну, вот, Артём, познакомься. Это Владимир Николаевич. Если бы не он…
- Да знаю я, мама! Юлька мне все уши прожужжала, пока мы ехали из аэропорта, – сказал Артем, обнимая мать за плечи.
Потом он поздоровался с гостем, и крепко пожал протянутую руку.
- Ну, что? Я в душ, а потом – целиком и полностью в вашем распоряжении, - сказал юноша, поднимаясь к себе в комнату.
Вскоре вся семья собралась за ужином. Артем рассказывал о своей жизни в Англии, о своих друзьях и об университете. В этот вечер они разошлись нескоро…
…Когда часы уже пробили одиннадцать, Софья хотела уложить спать Юлю. Но Владимир сказал:
- Побудь с сыном. Я сам уложу Юлю в постель, и прослежу, чтобы она почистила зубы на ночь.
- Ура! – захлопала в ладоши Юля, быстро вставая со стула, и выходя из комнаты. Следом за ней шёл Владимир. – А перед тем, как лечь спать, мы сгоняем пару партий в шашки. Лады?
- Лады. Только завтра тебе в школу, а время уже позднее, - заворчал мужчина.
- Ты что, забыл? У меня каникулы! Ну, пожалуйста! Хоть одну партию, а?…
- Уговорила, проказница. Одна партия – и ты уже в постели, без разговоров!
Юля быстро взбежала по лестнице на второй этаж, и пулей понеслась в свою комнату, чтобы расставить шашки. Владимир смотрел ей вслед, и улыбался…
А Соня никак не могла расстаться с сыном.
- Ну, как ты тут, мама? – спросил Артем, сидя с матерью в обнимку на диване и гладя мать по темным волосам, которые кое-где уже блестели сединой.
- Нормально, сынок. Работаю. Кажется, у меня получается.
- Ну, в этом-то я не сомневался. Я хочу знать, как ты справляешься со своей главной проблемой – одиночеством.
- Поначалу было очень тяжело. Сейчас немного легче. Я смирилась с потерей. И потом, у меня есть вы – ты, Юлька, мои старики…
Женщина как будто запнулась на полуслове. А Артём очень хотел спросить, как она относится к этому высокому красавцу, который живет у них в доме. Но потом подумал, и решил немного подождать. Как бы не «наломать дров» своим неожиданным вмешательством в дела взрослых.
- Ладно, сынок! Ложись отдыхать. Ты сегодня устал. Мы обо всем поговорим завтра. Хорошо?
- Хорошо. Спокойной ночи тебе, мамочка.
- И тебе, милый, спокойной ночи!
Она поцеловала сына в лоб, как делала это, когда он был маленьким. Но ведь для родителей дети всегда остаются детьми, сколько бы лет им ни исполнилось…
…Утром Артем проснулся хорошо отдохнувшим. После легкой зарядки и прохладного душа он пришел в столовую, чтобы позавтракать. За столом уже сидела мать и Юля, которая уже заканчивала есть.
- Доброе утро! А где же все остальные?
- Дедушка с бабушкой обычно завтракают позже, а Владимир Николаевич только что пришел с пробежки, теперь принимает душ, и через пять минут будет здесь.
- Отлично! Какие планы на сегодня?
- Юленька идет гулять в сад, я поеду на работу, только немного позже, а ты остаешься дома, и забавляешь себя сам. Вот, где-то так…
- Хотелось бы сходить куда-нибудь завтра вечером. Может быть, закажем столик в хорошем ресторане? Ну, надо же отметить окончание второго курса и мой приезд!
- Я не против, милый.
В это время в дверях столовой показался улыбающийся Владимир.
- А вот и я! Доброе утро всем! Какие-то проблемы?
- Да нет, никаких проблем, - пожала плечами Соня. - Просто Артем предложил сходить завтра вечером в ресторан. Ты не против?
- Может быть, мне не стоит идти? Наверно, вы хотите побыть в своем тесном семейном кругу.
- Напротив! Мне хотелось бы поближе познакомиться с человеком, который может подставить свою спину под пулю, чтобы спасти жизнь незнакомой женщине! – сказал юноша, внимательно глядя на него.
- Этот выстрел был случайностью, Артем. Я должен был эту случайность предусмотреть и предотвратить. А я дал возможность этому подонку выстрелить. И гордиться тут нечем. Эмоции – плохие советчики. В нашем деле самое лучшее – это выдержка и холодный расчет.
- И мужество. Все-таки, вы – мужественный человек, - настаивал на своем Артем. – Иначе вы просто не могли бы хорошо выполнять свою работу!
- Знаешь, мои бойцы говорят, что мужество – это искусство бояться, не подавая вида. Наверно, это правильно. Очень трудно преодолеть инстинкт самосохранения, генетически заложенный в нас. Важно приказать себе делать дело, несмотря на страх.
- С вами трудно спорить, Владимир Николаевич, и всё-таки, вы не смогли меня убедить. Кстати, через часок-другой я собираюсь поплавать в бассейне. Как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию?
- С удовольствием! От плавания я получаю огромное удовольствие. К тому же это очень полезно для здоровья.
- Тогда встретимся там часов в одиннадцать!
- Хорошо, в одиннадцать, - сказал Владимир, и мужчины встали из-за стола.
Встретившись, как и договорились, у бассейна, они скинули с себя махровые халаты, и подошли к воде. Артем разглядывал широкоплечее тело Владимира, на котором выделялся свежий розовый шрам от недавно затянувшейся раны. Но, кроме нее, на груди и на спине мужчины были ещё отметины.
- Судя по тому, сколько шрамов у вас на теле, вам пришлось немало повоевать, и вы не прятались за спины других.
- Я давно живу на свете, и намного опытнее тех молодых ребят, которые полностью мне доверяют! Не могу я прятаться за их спины, а потом писать письма с соболезнованиями их родным!
- Вот-вот, всегда впереди всех. Я так и думал. Ну, а как же ваши слова об искусстве бояться?
- Ох, парень, слишком ты умен, как я посмотрю! Думаю, мне не победить тебя в этом споре. Может, получится хотя бы обогнать в воде? - засмеялся он, спускаясь по лесенке в воду.
Хрупкий юноша сделал то же самое, и сказал:
- Думаю, что в этом я вам не противник!
Они проплыли небольшой бассейн несколько раз из конца в конец, и прислонились к бортику.
- Владимир Николаевич, я хотел спросить у вас – вы и в самом деле уже полностью восстановили свои силы?
- Да, абсолютно, и мой лечащий врач подтвердил это.
- И вам обязательно надо уезжать от нас?
- Обязательно. Ну, а как ты представляешь мою жизнь здесь?
- Не знаю. Но, мне кажется, маме будет без вас тяжело.
- Что ты сказал?
- Думаю, маме будет плохо без вас.
- И что же заставило тебя прийти к такой мысли, юноша?
- Я наблюдал за ней вчера за обедом.
- И… что?
- Мне кажется, она влюблена в вас. Как, кстати, и все обитатели этого дома, считая меня.
- А ты не ошибаешься, сынок? Что-то сам я не заметил ничего такого.
- Ну, такие вещи лучше всего видны со стороны. Да и, честно говоря, в вас трудно не влюбиться – высокий красивый мужчина, военный, бесстрашно кинувшийся на выручку беззащитной женщине. Вряд ли какая-нибудь дама устояла бы против таких сильных аргументов.
- Только не твоя мать, Артем.
- Моя мать такая же, как и все остальные женщины. А сейчас она осталась совсем одна, и очень нуждается в мужской помощи и поддержке.
- Может, именно мою помощь она и не захочет принять…
- Но почему? Вы что, были знакомы раньше? – воскликнул Артем, и его удивленные брови полезли наверх.
- Да. Но это было очень давно. Мы познакомились на вечеринке у моего друга. Ей тогда было всего шестнадцать, она ещё училась в школе, в десятом классе. Мы встречались несколько лет. Но потом я чем-то обидел её, и она ушла.
- И не простила до сих пор?!
- Я не знаю. Она сказала, что сейчас не время говорить об этом. И не уточнила, когда наступит это время.
- А вы? Как вы относитесь к ней?
- Я люблю её. И готов ради неё расстаться с жизнью, как ни высокопарно это звучит. К сожалению, я понял, что люблю её, когда уже невозможно было исправить что-либо. Она вышла замуж. А теперь… Я просто не знаю, как она относится ко мне теперь.
- Так, надо выяснить всё, и расставить все точки над «i». Иначе вы оба годами будете изводить друг друга недомолвками и предположениями, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью с любимым человеком.
- Да… Каким же простым всё кажется в молодости, и как же всё непросто, когда за спиной столько прожитых лет, столько ошибок и разочарований…
- И всё-таки, вы даете мне разрешение поговорить с ней? Уверяю вас, что сделаю это очень корректно.
- Да, наверно, это будет наилучшим выходом из создавшегося положения. Сам я так и не смогу решиться на этот шаг.
- Тогда я поговорю с ней сегодня же, после ужина.
- И сообщишь мне результат, каким бы он ни был.
- Разумеется! Я же не могу держать вас в неведении!
Они вышли из бассейна, насухо вытерлись, и, надев халаты, разошлись по комнатам. Артём сразу схватился за телефон, и стал звонить своим друзьям, чтобы сообщить о своем приезде, а Владимир лег в постель, и стал думать о том, как ему пережить этот вечер. Ведь от него зависела теперь вся его дальнейшая жизнь…
…Вечером вся семья, как обычно, собралась за ужином.
- Ну, что? Я заказала столик в ресторане на завтра. В шесть я пришлю за вами шофера. И чтобы к этому времени вы были готовы!
- Не волнуйся, мама! Всё будет так, как надо.
- Меня, конечно, вы в ресторан не берете, - с некоторой тоской в голосе сказала Юля.
- Нет, милая! Вечером детей в ресторан не пускают. Ты побудешь дома с бабушкой и дедушкой, - ответила мать.
- Тогда сегодня дядя Володя целый вечер будет со мной!
- А почему это с тобой? – спросил Артём, поддразнивая сестру. – Я тоже не прочь сыграть с ним несколько партий в шахматы или шашки!
Владимир с улыбкой смотрел на перебранку брата и сестры. Ему было приятно сознавать то, что он нужен детям. И как было бы здорово, если бы он был нужен и их матери…
Когда ужин был закончен, родители поднялись к себе, а Юля утащила Владимира к себе в комнату, чтобы сыграть в шашки. За столом остались только мать и сын.
- Мам, я хотел бы поговорить с тобой, - сказал Артем.
- Ну, говори, Тёмочка, я внимательно тебя слушаю.
- Владимир Николаевич уедет от нас через несколько дней. Неужели мы позволим ему вот так просто уйти?!
- А что же мы можем сделать, чтобы его задержать? Ведь у него есть свой дом, свой налаженный быт, к которому он привык.
- И ты так просто говоришь об этом?
- Знаешь, сынок, в жизни людей бывают ситуации, когда ничего нельзя изменить. И надо просто смириться с обстоятельствами, и жить дальше.
- Нельзя изменить только смерть. Умер человек, и его уже не вернуть, как ни старайся. А если человек жив, находится рядом, и любит тебя… По-моему, можно и попытаться!
- Что ты сказал?! Любит? Не поняла…
- Ты всё отлично поняла, мамочка. Надеюсь, ты не станешь отрицать очевидное – вы были знакомы с ним раньше. Ну, не будет человек безрассудно кидаться под пули ради незнакомки, которую видит впервые!
- В жизни бывает всякое, Артём.
- Ну, предположим! А его слова о том, что в ту секунду его переполняли эмоции, которые он не мог сдерживать? По-твоему, прослужив столько лет в СОБРе, он впервые увидел окровавленного человека? Ни за что не поверю!
- Ладно. Если это так очевидно для тебя, то я скажу. Да. Мы были знакомы. Но это было давно, можно сказать, в другой жизни. Я тогда была очень молода, а он – красив, как греческий бог, и прекрасно знал об этом. У него отбоя не было от поклонниц.
- И долго это продолжалось? Ну… ваше знакомство…
- Долго. Целых семь лет. Правда, встречи наши со временем становились всё реже и реже.
- А почему вы расстались?
- Может, не будем об этом? Честное слово, Артем, мне очень тяжело об этом вспоминать.
- Но я должен знать! Пойми, я хочу понять, что он за человек.
- Ну, в общем-то, не произошло ничего особенного. Просто однажды мы поехали на выходные на дачу к его другу. Я взяла с собой свою приятельницу, вместе с которой работала в закрытом научном институте.
Всё было чудесно, Володя был само обаяние. Мы отлично провели время. В следующие выходные он снова поехал на дачу к другу, но с ним была уже другая девушка. Наверно, он считал, что это вполне в порядке вещей. Ну, моя приятельница, конечно, сообщила мне об этом. Ты не представляешь, какой ехидный взгляд был у неё при этом! В общем, я поняла, что такого унижения простить ему не могу. И буквально через несколько дней случайно познакомилась с твоим отцом. Вскоре мы поженились. Это всё…
- И он не пытался тебя вернуть?
- Ну, почему же? Пытался. Но я была уже связана словом, которое дала Толе. Да и какая жизнь была бы у меня с ним? Ведь он так и продолжал бы волочиться за каждой юбкой, которую повстречает на улице. А твой отец любил меня, и всю жизнь был верен мне. И я ни разу не пожалела о том, что вышла за него замуж. К тому же он подарил мне тебя и Юльку. И давай закончим этот разговор, иначе мне не уснуть потом всю ночь.
- Но ведь прошло столько лет, он мог измениться. Он сказал, что любит тебя. Может быть, ты дашь ему шанс, мама?
- Не знаю. Может быть. Во всяком случае, я не очень представляю, как буду жить после того, как он уедет к себе.
- Я всё понял, можешь не продолжать.
- Какой ты у меня славный мальчик, Артем! Я горжусь тобой! Другому сыну даже в голову не пришло бы интересоваться личной жизнью матери. А ты…
- Просто мы оба очень сильно любим тебя, и хотим, чтобы ты была счастлива, вот и все…
- Если бы ты знал, мой дорогой, как приятно мне слышать твои слова!
- Ладно, я пошел. Может, мне удастся уговорить Юльку отпустить Владимира Николаевича, и мы сможем сыграть с ним партию-другую в шахматы...
Её сын встал из-за стола, и вышел из столовой, а Софья сидела, подперев голову рукой и закрыв глаза. Она думала о том, что, кажется, только что решила свою судьбу. Если только слова Артема о любви к ней Владимира не являются прекрасной юношеской фантазией, не имеющей ничего общего с действительностью.
Наконец, Софья взяла себя в руки, и встала.
- Надо заняться чем-нибудь! Телевизор, что ли, посмотреть?
Она поднялась к себе в спальню, и включила телевизор, переключая пультом каналы, чтобы выбрать что-нибудь интересное.
Вдруг на одном из них она услышала знакомую мелодию. Сильный женский голос, пел песню о том, как девушка напоила водой красавца-барина, который ехал на войну. А тот наклонился, и поцеловал её в румяные губы. И она не спала ночь, вспоминая его, и на всю жизнь запомнила этого мужчину, которого видела лишь однажды. А потом, через много лет, когда она уже была вдовой, к ним на постой приехал раненый седой генерал, в котором она узнала того молодого красавца.
Пригляделась, встрепенулася душой,
Это тот же, прежний барин молодой,
Та же удаль, тот же блеск в его глазах,
Только много седины в его усах.
И опять я молодешенька была,
И опять я целу ночку не спала,
Целу ноченьку мне спать было невмочь,
Раскрасавец-барин снился мне всю ночь…
Почему-то Софья сразу вспомнила, что именно эту песню она услышала в тот день, когда впервые увидела Володю.
То ли незамысловатые слова народной песни растрогали её, то ли просто день сегодня был такой, только вдруг ей очень захотелось заплакать. Что она и сделала.
Наверно, это было самое лучшее, что она могла сделать в данный момент. Потому что уже через несколько минут слезы высохли сами собой. Соня пошла в ванную комнату, и наполнила ванну теплой водой, вылив туда немного душистой пены. А потом с удовольствием понежилась в ней, и вдруг почувствовала легкость, как будто сбросила с себя какую-то тяжелую ношу, которую до сих пор тащила на себе. Смывая с себя мыльную пену, она думала о том, что завтра не поедет в офис, а весь день проведет в магазинах и салоне красоты. В конце-концов, она идет в ресторан со своими любимыми мужчинами, там будет много людей, и она не должна ударить лицом в грязь! Ещё не хватает, чтобы присутствующие там дамы перешептывались за её спиной, удивляясь, что же такого нашёл этот высокий красавец в неприметной серой мышке, одетой в строгий темный костюм, с волосами, собранными в простой узел на затылке. Так что, свое решение немного поменять имидж она посчитала абсолютно правильным.
Ну, вот. Решить-то она решила, но тут же почувствовала странную неуверенность в себе. С магазинами-то особых хлопот она не ожидала, хотя и не покупала никогда вечерних платьев в дорогих бутиках – как-то не до того было. Но, в конце-концов, это она сможет как-нибудь пережить – там самое главное, чтобы было, чем расплатиться на кассе. Хуже обстояло дело с салоном красоты. Ведь её юность прошла в то время, когда женщина мало что могла сделать со своей внешностью. Тут уж, как говорится, что Бог послал. Ведь в сумочке у девушек в то время лежала лишь тушь в картонной коробочке за тридцать три копейки, черный карандаш «Живопись», купленный в переходе у предприимчивой цыганки за полтинник, пудра «Рашель», да тюбик помады, произведенный на московской фабрике «Заря». А те невиданные штучки в ярких упаковках, что иногда начали появляться в магазинах в конце шестидесятых, нашим дамам приходилось брать с боем. Конечно, бегать по парфюмерным магазинам и выстаивать огромные очереди за импортной косметикой в «Подарках» на Тверской или магазине «Ванда», что на Петровке, Соня не могла – на это у неё не было ни времени, ни желания.
Потом, когда все эти средства для улучшения женской внешности появились в достатке, они стали ей уже не нужны. Вернее, ей было просто не до них, ведь у неё были дети, любящий муж и работа. И вот теперь, в сорок с лишним, она впервые идет в салон красоты, в этот мир ботокса и коллагеновых инъекций, питательных масок и эпиляции, где уже прочно обосновались другие женщины, которые без всего этого не представляют собственной жизни. Вдруг появилась мысль, что она может обойтись и без всего этого, как обходилась до сих пор.
- В конце-концов, кого я хочу удивить?! – подумала она. – Володю? Да он видел меня даже в виде сырой отбивной, которую впору было посолить и обжаривать на сковороде. И если я нужна ему, он и не заметит моих маленьких дамских хитростей, предпринятых для его обольщения. А если нет, то это ни в чем мне не поможет!
С такими мыслями она легла спать, приняв таблетку снотворного, мудро решив, что утро вечера мудренее.
Встав утром пораньше, она быстренько приняла душ, выпила на кухне чашку кофе, и, сев в машину, поехала в Москву. Она решила, что пройдет через все испытания, но появится в ресторане только после целого дня, проведенного в салоне красоты.
- В конце-концов, это нужно мне не для того, чтобы удивить мужчину, а для того, чтобы придать себе хоть немного уверенности. Кажется, сегодня немного самоуверенности мне не повредит, - подумала Соня, и это решило дело.
Сначала она поехала по магазинам, чтобы купить платье и туфли на высокой шпильке.
- Что вы хотите, мадам, хотя бы примерно? – спросила молодая женщина-консультант, приветливо глядя на неё.
- Мне нужно длинное вечернее платье, темное, не вызывающее, но роскошное.
- Понимаю, - улыбнулась продавщица, и на несколько минут выпорхнула из зала. Потом она появилась в нем снова, неся в руках черное длинное платье, чуть поблескивающее в свете электрических ламп.
- Мадам, пройдите в примерочную! Думаю, это именно то, что вам надо.
Соня надела платье, и посмотрела на себя в зеркало. Платье сидело великолепно, и было в меру открытым.
- Ну, как? – спросила продавщица, заглядывая в кабинку.
- Мне нравится.
- Сидит чудесно. В этом платье вы будете самой красивой в любом обществе!
- Вы мне льстите, милочка, но слышать такое приятно!
- Нисколько! Вы просто очаровательны, мадам! У меня просто нет слов!
- Тогда упакуйте это платье, и подскажите, где мне купить туфли к нему.
- Не волнуйтесь, ваше платье будет ждать вас на кассе, а я сама провожу вас в обувной отдел! Кажется, у нас кое-что осталось от той коллекции, которую мы получили неделю тому назад. Изумительные туфли, скажу я вам! И очень удобные, несмотря на довольно высокий каблук.
- Это как раз то, что мне нужно, - кивнула головой Соня, идя рядом с девушкой-продавцом.
Уже через полчаса Соня вышла из магазина с покупками, и, загрузив их в багажник своей автомашины, поехала в салон.
Подъехав к одному из самых модных косметических салонов, она с некоторым волнением толкнула дверь, и вошла внутрь.
Очень красивая молодая девушка, сидящая за столом в холле, и как бы являвшая собой все достижения этого салона, приветливо сказала:
- Мы рады приветствовать вас у себя. Что бы вы хотели?
- Понимаете, всё дело в том, что я никогда не пользовалась услугами вашего салона, - честно призналась Соня, - и нахожусь в некотором затруднении…
- Ну, что вы, мадам! То, что вы никогда не были у нас, не имеет никакого значения. Просто намекните, что бы вы хотели, и мы сделаем для вас всё.
- Сегодня мне надо быть красивой.
- Тогда – легкий массаж, маска, потом визажист и парикмахер. Да, ещё маникюр. Я правильно вас поняла?
- Да, именно так.
- Пройдите в комнату номер сто двенадцать.
- А сколько это займет времени? Мне надо освободиться часов в шесть.
- О, мы вполне успеем! – сказала сидящая за столом фея, взглянув на часы, висевшие на стене напротив.
Итак, уже в половине шестого Софья была одета, причесана, и полностью готова к тому, чтобы появиться в ресторане перед своими мужчинами.
Переодев платье и туфли прямо там, в кабинете, Соня вышла в холл, и заметила восхищенный взгляд, которым её проводила красивая администраторша. Возле двери женщина заметила большое зеркало, и застыла перед ним, увидев себя всю, целиком, с головы до ног.
- Да, кажется, сегодня тут произошло маленькое чудо, - подумала Соня, чуть поворачиваясь перед зеркалом. – И в ресторане мне не будет стыдно за свой внешний вид!
Из зеркала на неё смотрела женщина чуть за тридцать, с великолепным цветом лица, большими синими глазами и пухлыми розовыми губками. Её волосы были уложены в сложный узел, и открывали стройную шею, которую украшало золотое ожерелье. Великолепное платье подчеркивало стройную талию и высокую грудь, а каблуки сделали её на десять сантиметров выше.
Соня вдруг обернулась, посмотрела на девушку, и чуть подмигнула ей.
- Удачи вам, - сказала та, улыбнувшись. – Надеюсь, вы остались довольны работой наших сотрудников, и придете к нам ещё.
- Думаю, да. К хорошему быстро привыкают!
Она вышла на улицу, и села в свой автомобиль. Пора было ехать в ресторан, где её уже ждали …
Когда Соня вошла в зал, к ней сразу подошел метрдотель:
- Добро пожаловать, мадам! У вас заказан столик?
- Да, меня ждут мои мужчины!
- И, кажется, я знаю, кто они, - сказал мужчина. – Разрешите, я провожу вас!
Соня шла по залу, и десятки глаз сидящих там мужчин и женщин смотрели на неё. Женщины – с завистью и раздражением, мужчины – с восторгом и некоторым сожалением оттого, что не эта женщина сидит сегодня за их столом.
Но главное ждало её впереди. Она увидела Владимира и Артёма. Они сидели за столиком напротив друг друга, и увлеченно беседовали о чем-то. Потом Владимир поднял глаза, и сразу вскочил со стула. Артем тоже обернулся, чтобы посмотреть, что же так удивило его собеседника, и вдруг вскочил тоже.
Так они и стояли, пока она подходила к ним, и не могли вымолвить ни слова.
Потом Владимир, немного придя в себя, прошептал:
- Это ты…
- Это я, - сказала она, и улыбнулась. Она даже не предполагала, что своим появлением произведет такое впечатление на своих дорогих мужчин. Но этот миг стоил и тех волнений, которые она сегодня испытала, и тех денег, которые она оставила в бутике и салоне.
Владимир поцеловал её руку, помог сесть, пододвинув стул, и спросил, подавая папку с меню:
- Что будем есть?
- Сегодня я целиком полагаюсь на твой вкус. И, пожалуйста, шампанское.
Они вкусно поужинали, выпили по бокалу вина, и Артем сказал:
- К сожалению, сейчас я должен вас оставить. Меня ждут.
- Ну, как же так, Артем, - заволновалась Софья. – Ты же сам попросил меня заказать столик, и вдруг собрался уходить, не пробыв тут и часа!
- Не забывай мамочка, что твой сын уже взрослый мальчик, и у него могут возникнуть дела, которые не терпят отлагательства. Смею предположить, что вам и без меня не будет скучно, - улыбнулся Артём.
Он поцеловал мать в щеку, пожал руку Владимиру, и уехал, оставив их вдвоем.
Оркестр играл танго, и несколько пар уже двигались под музыку по паркету, тесно прижавшись друг к другу.
- Пойдем, потанцуем! – сказал Владимир.
- Пойдем. Только имей в виду, я не танцевала уже целую вечность!
- Да и я тоже. Все, понимаешь ли, как-то недосуг было.
Они вышли в круг танцующих, Владимир положил руку ей на талию, а она вложила свою руку в его протянутую ладонь.
- Знаешь, а ведь мы с тобой танцуем в первый раз, - сказала Соня. – Конечно, если не считать той вечеринки у Мелентьевых, на которой мы познакомились.
- Да, я тоже сейчас думаю об этом. Но у нас ещё многое будет в первый раз. Если ты захочешь…
Софья подняла голову, и посмотрела в глаза мужчины. В его глазах она увидела нежность и обожание.
- Ты сильно изменился, Володя.
- Да, ты права. Я изменился. Можешь мне не верить, но меня изменила именно ты.
- Я?! Как это?
- Я ведь стал совсем другим человеком после того, как ты ушла от меня. У меня как будто глаза открылись. Я понял, что мне не найти девушки лучше тебя. Да что там лучше?! Никто не может просто встать рядом с тобой. Так что, свою записную книжку я выбросил. А зачем она мне? Твой телефон я помнил наизусть, а другие мне были не нужны.
- Но ведь ты же сам говорил, что два раза был женат!
- Да, был. Ведь мужику одному трудно, ну, и мать совсем извела – все женись, да женись. Очень ей внуков хотелось. Только до внуков так и не дожила… А я понял, что не нужен мне никто, кроме тебя, и решил не делать больше попыток найти свое счастье. Наверно, дважды оно к человеку не приходит. И свою Жар-птицу надо сразу хватать за крыло, и не выпускать из рук. А я вот, выпустил…
В это время музыка кончилась, и они сели за свой столик. Официант, увидев это, сразу принес им десерт. Они занялись кофе и пирожными, и разговор на время прервался. Но и он, и она понимали, что всё это – только начало, и главные слова у них впереди.
От волнения и от выпитого шампанского щеки Сони покрылись легким румянцем, а синие глаза потемнели и блестели, как драгоценные сапфиры.
- Ты так хороша сегодня, - тихо сказал Владимир, накрывая её руку своей.
- Я старалась, - смущенно сказала Соня, и улыбнулась, вспомнив свои колебания и страхи.
- Соня…
- Да?
Владимир вдруг протянул ей через стол бархатную коробочку, в которой лежало золотое кольцо с темно-синим сапфиром в цвет её глаз, и сказал:
- Я люблю тебя. Выходи за меня замуж, а? Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо со мной, поверь!
- Я согласна, Володя. Ты тоже очень дорог мне. Если не возражаешь, мы поженимся, как только кончится мой траур.
- Если бы ты знала, как я счастлив в эту минуту! Я мечтал об этом долгие годы, не имея на это никакой надежды.
- Мы продолжим этот разговор, только позже. Пожалуй, сейчас нам пора домой.
Она попросила официанта принести счет, но тот сказал, что всё уже оплачено – это сделал Артем перед тем, как уйти.
- Может быть, поедем ко мне? – спросил Владимир, почти не сомневаясь в том, что она откажется. - Я хочу, чтобы ты посмотрела, как я живу.
- Поехали, - вдруг легко согласилась Соня, вставая из-за стола. – Только позвоню маме, чтобы не ждали нас.
Они вышли из ресторана, и сели в машину с шофером – на автомобиле Сони уехал Артем.
Уже через полчаса они входили в квартиру Владимира.
- А у тебя здесь очень уютно, - сказала Соня, оглядываясь вокруг.
Владимир в это время доставал из холодильника вино и закуски.
- Господи, Володя, откуда всё это?! Ведь ты не был здесь больше трех месяцев!
- Так, а зачем человеку друзья? Пара звонков, и квартира прибрана, проветрена, и в холодильнике полно свежих продуктов!
- Надеюсь, на сегодня это все сюрпризы? Или джокера ты всё ещё держишь в рукаве?
- Да чем же ещё я могу тебя удивить, Сонечка? Волшебник из меня совсем никудышный…
- Ну, хотя бы вот этим! - Она показала на фото, висящее над столом. – Кстати, такую же фотографию я видела на столе в твоем кабинете.
- Ты была в моем кабинете? – удивился мужчина.
- Да, твой заместитель был так любезен, что разрешил мне посмотреть, где ты работаешь…
- И… Что ты подумала, когда увидела её?
- Я подумала, что никогда нельзя знать, потух ли костер, или внутри, под толстым слоем золы и пепла, ещё тлеют угольки. И нужен только порыв ветра посильнее, чтобы огонь разгорелся вновь. Кажется, именно это сегодня и произошло. Я люблю тебя, мой дорогой. Теперь я могу признаться в этом и тебе, и самой себе.
Она встала со стула, подошла к нему, и обхватила руками его лицо…
Оказавшись в объятиях любимого мужчины, она вдруг снова почувствовала себя той молоденькой влюбленной девушкой, какой была много лет назад. Голова сладко кружилась, и всё тело было наполнено счастьем оттого, что любимый мужчина рядом…
…На следующее утро они проснулись поздно.
- С добрым утром, Сонечка, - сказал мужчина, и поцеловал её в щеку.
- Доброе утро, мой дорогой, - сказала Соня, и чмокнула его в плечо. - Кажется, мы проспали всё, что можно, и что нельзя!
- Но нам же надо было хоть немного восстановить силы! – развел руками Владимир.
- Я сейчас в ванну, а потом – завтракать, и в путь. У тебя есть что-нибудь для меня, чтобы накинуть после душа?
- Там должен быть халат, - сказал Владимир, а сердце Сони неприятно дернулось – наверняка это халат, забытый здесь впопыхах его бывшей женой! Но она ничего не сказала, и вошла в ванную. На крючке висел новый халат с магазинной биркой на рукаве.
- Мой милый, он позаботился даже об этом, - с удовольствием подумала женщина, вставая под душ.
Через секунду дверь отворилась, и в ванную вошел Владимир.
- Я тут подумал, что надо бы тебе немного помочь, - сказал он, вставая рядом с ней, и отнимая у неё губку.
Купание грозило затянуться, потому что сопровождалось многочисленными поцелуями. Но что она могла поделать? Это было так приятно…
…В общем, из дома они выбрались только к вечеру.
Соня хотела позвонить, чтобы вызвать автомобиль, но Владимир сказал:
- Не надо, не звони. Мы поедем на моей машине. Мне же завтра утром на работу к восьми…
…Предупрежденные Артёмом родители не сильно удивились тому, что дочка не ночевала дома, и теперь с нетерпением ждали её появления.
Наконец, к дому подкатила солидная иномарка, из неё вышел Владимир, и помог выйти своей спутнице. Вера Максимовна и Владимир Иваныч ожидали их у дверей.
- Мама и папа, Владимир Николаевич сделал мне предложение стать его женой, и я дала согласие. С сегодняшнего дня мы будем жить вместе, а законными супругами станем чуть позже.
- Совет вам, да любовь, - сказала мать, и перекрестила их, а потом поцеловала обоих. Следом за ней, то же самое сделал отец.
Теперь оставалось сообщить об этом Юле.
Девочку они нашли в её комнате, где она смотрела мультфильмы по телевизору.
- Юленька, мы с твоей мамой решили пожениться, - сказал Владимир. – Как ты на это смотришь?
- Очень хорошо смотрю. Ведь теперь ты будешь жить с нами? Да, дядя Володя?
- Да, с вами.
- А я в этом и не сомневалась!
- Да что ты говоришь?!
- Ну, конечно! А с кем бы ты стал играть в шашки по вечерам?!
- Да, ты абсолютно права, Юленька! – сказал Владимир. – К хорошему быстро привыкают!
Все трое рассмеялись, и спустились вниз – было время ужина. Ели они с удовольствием. Ведь за своими приятными занятиями они совсем забыли про обед, да и про завтрак, кажется, тоже…
Утром на следующий день они разъехались по своим офисам. Как только Соня вошла в кабинет, у неё зазвонил телефон.
- Алло!
- Соня, это я! Как ты?
- Всё в порядке. Очень хорошо, что позвонил.
- Это почему же?
- Я уже соскучилась по тебе. Мне просто необходимо было услышать твой голос.
- Можешь мне не верить, но я уже считаю минуты до встречи.
- Почему же не верить, если я занимаюсь тем же?
- Тогда до вечера?
- Да, до вечера. Постараюсь не задерживаться сегодня.
- Я люблю тебя, моя королева.
- И я тебя люблю…
…Этот разговор ни о чем почему-то сделал этот обычный июньский день настоящим праздником для Софьи. Ей казалось, что она изменилась – вся, от головы до кончиков пальцев ног. Как будто та, прежняя Соня, исчезла, и на её место пришла новая. Может быть, и не лучше, чем прежняя. Но – другая…
Неожиданно быстро решив все накопившиеся вопросы, Соня поехала домой. Она хотела побыть с детьми, пока Владимира нет дома. А вечер ей хотелось посвятить только ему.
Она поиграла в саду в бадминтон с Юлей, потом поплавала в бассейне с Артёмом, а потом они всей семьей пообедали на открытой веранде – несмотря на то, что Гидрометцентр обещал дожди и ухудшение погоды, на улице было по-летнему тепло и тихо.
Потом она увидела знакомый автомобиль, который въезжал в ворота, и выскочила его встречать…
…Вечером, перед тем, как лечь спать, Софья сидела на пуфике и расчесывала перед зеркалом длинные волосы. Владимир подошел к ней сзади, положил руки на плечи, и сказал:
- Всё никак не могу привыкнуть к тому, что происходящее – это не сон. Кажется, сейчас проснусь, а праздник кончился, и я опять один в своей квартире.
- Для меня всё происходящее тоже кажется прекрасной сказкой. Ты изменил мою жизнь, у меня снова появилось будущее. Иначе мне оставалась бы только борьба с конкурентами, да вечная погоня за деньгами, как будто без них человек не может быть счастлив…
- Кстати, о деньгах! За те пять лет, что я жил один, у меня на счету скопилась солидная сумма, ведь я почти ничего не тратил на себя. Может быть, они понадобятся тебе, Сонечка? В последнее время ты много тратила…
Он вынул из кармана пиджака кредитную карточку, и положил её на туалетный столик.
- А теперь послушай меня, Володя, - сказала женщина, всем телом вдруг повернувшись к нему. Я не хотела рассказывать тебе об этом. По крайней мере, пока. Но уж если речь зашла о деньгах, думаю, что ты имеешь право знать.
- Господи, что случилось? Твой магазин разорен? На тебя опять наезжают?
- Нет, я совсем не о том…
Соня помолчала, как будто восстанавливая что-то в памяти, а потом продолжила:
- В ту ночь, когда убили моего мужа, я сделала одну вещь. Вместо того чтобы оплакивать убитого, я решила отомстить за него, причем немедленно. Я села за компьютер, и стала искать его убийц. Это оказалось не так уж сложно, если примерно знаешь, где искать и кого. Уже через три часа я вычислила тех людей, которые заказали убийство Толи. Их было двое. А ещё через четыре часа перевела все их деньги на свой счет, не оставив им ни копейки. Так я отомстила этим подонкам, этим жадным стервятникам, которые кружат вокруг нас в надежде поживиться. Я понимала, что как только это обнаружится, меня будут искать, и надо спрятаться где-нибудь, хотя бы на время. Но я слишком устала - просто без сил рухнула на постель, и провалилась в сон, дав себе слово проснуться через час. А когда проснулась, поняла, что опоздала. По лестнице уже поднимались люди, я слышала, как грохали шаги их горилл-охранников, за которыми шли они сами. Один - маленький, пузатый урод, а второй – длинный и худой, как жердь, оба с мордами олигофренов в стадии дебильности. И поняла, что пощады не будет.
Один из них сказал, что, так или иначе, но пулю свою я обязательно получу. Только вот если скажу, на какой счет перевела деньги, то смерть моя будет быстрой и легкой. А если нет, то очень пожалею об этом… Я ответила «нет». Ну, а остальное ты видел своими глазами.
- Честно говоря, я подозревал, что пытали тебя неспроста, но даже и подумать не мог, что ты решишься на такое…
- Так вот, Володя. С тех пор я очень богатая женщина. Ты даже не представляешь, насколько я богата! Правда, мне уже удалось найти нескольких бедолаг, которых разорили эти люди, и вернуть им их деньги. Но большинство тех несчастных уже покинули этот мир. Так что, теперь эти деньги наши.
Она посмотрела на Владимира. Его лицо было бледным, а губы крепко сжаты.
- Ты что, Володя? Я сделала что-то не так? Мне надо отказаться от денег, отдав их в какой-нибудь фонд, где их тотчас же разворуют чиновники?
- Нет. Просто только сейчас я понял, как ты была близка к гибели. Такого эти люди не прощают никому.
- Ну, что ты, успокойся, всё уже позади!
Соня вскочила с пуфика, и обняла его. А он гладил её по спине чуть дрожащими пальцами, и прижимал к себе всё крепче, как будто этим хотел уберечь от беды…
…Быстро промелькнул жаркий июнь с цветущим жасмином под окном, его сменил не менее жаркий июль.
В один из выходных дней Соня и Владимир собирались ехать в театр. Женщина была уже полностью одета, и теперь сидела перед зеркалом, водя мягкой кисточкой с пудрой по лицу, а Владимир стоял в брюках и белой рубашке, и тщетно пытался вставить запонку в манжету.
- Да что же это такое? Ничего не получается! Она никак не хочет лезть туда, куда нужно, - возмущался Владимир.
Вдруг от его неловкого движения запонка вырвалась из рук, и покатилась под кровать.
- Я сейчас подниму, - сказала Соня, резко поднимаясь с пуфика, и наклоняясь, чтобы достать беглянку. И вдруг рухнула на пол, потеряв сознание.
- Господи, Сонечка, что с тобой? – перепугался мужчина, и, подняв её на руки, положил на постель, а сам стал набирать номер «Скорой».
Вызвав врачей, он побежал в комнату родителей, и те вскоре были у её постели.
Женщина уже пришла в себя, но всё ещё была очень бледна. Она попыталась встать, но только подняла голову, как всё закружилось у неё перед глазами, и она снова рухнула на подушку.
Приехавшие медики попросили всех выйти из комнаты, и приступили к осмотру. Он продолжался совсем недолго. В результате этого осмотра был поставлен однозначный диагноз - Соня снова была беременна! И это в сорок один год, уже имея взрослого сына и дочку!
- Надеюсь, вы сами сообщите эту новость мужу, - сказал пожилой врач, и похлопал её по руке пухлой ладошкой.
«Скорая» уехала, и в комнату сразу вошел Владимир.
- Ну, что они сказали? Врач почему-то не захотел со мной разговаривать. Сказал, что ты сама мне всё расскажешь. Только говори честно, не утаивай ничего.
- Если честно, то скоро у нас родится ребенок.
- Что???
- Да, в сорок один год я жду ребенка. Хотя, после Юльки врачи сказали мне, что я вряд ли еще раз смогу стать матерью. Поэтому я несильно волновалась. Что будем делать, Володя?
- Как что? Конечно, рожать! Не хочешь же ты сказать, что убьешь нашего малыша?!
- Нет, конечно. Я уже сейчас люблю его. Но…
- Никаких «но». Сегодня и завтра – строгий постельный режим, а утром в понедельник я сам отвезу тебя к врачу. И пусть он решает, сможешь ли ты выносить этого ребенка. Даю слово, что я приму любое его решение. В конце-концов, ты мне дороже всех на этом свете.
- Хорошо, милый. Всё будет так, как ты хочешь!
Соня повернулась на бок, и закрыла глаза. Владимир прилег рядом, и теперь думал о том, что был неправ, предполагая, что абсолютно счастлив. Абсолютно счастливым он будет тогда, когда любимая женщина родит ему ребенка. Он и подумать не мог, что так обрадуется этому известию! Ведь раньше все разговоры его знакомых дам о детях вызывали у него лишь приступы зубной боли, да легкую дрожь в коленях.
Все произошедшее так разволновало его, что он не смог заснуть ни на минуту. Он без конца вставал, и шел на балкон, чтобы выкурить очередную сигарету. Хорошо хоть, что наступающий день был тоже выходным, и не надо было ехать на работу невыспавшимся…
…В понедельник с утра Владимир повез жену в женскую консультацию. Осмотревший Соню гинеколог не нашел у неё никаких патологий, и сказал, что шанс выносить этого позднего ребенка очень велик.
- Так что, милочка, побольше бывайте на воздухе, кушайте фрукты, и радуйтесь жизни. И не забывайте вовремя приходить к нам.
- Хорошо, доктор. Мне можно идти? Боюсь довести мужа до инфаркта. Он там, в коридоре, и очень волнуется!
- Идите, конечно, идите! И помните о том, что я вам сказал!
Соня вышла из кабинета врача, и сразу оказалась в крепких объятиях.
- Ну, что он сказал?
- Приказал радоваться жизни и есть побольше фруктов…
Владимир схватил её на руки, и хотел закружить, но вдруг подумал, что у Сони и без этого кружится голова. Тогда он поставил её на ноги, и поцеловал на виду у других женщин, ожидавших на скамейке своей очереди.
- Господи, вроде, уже не дети, а ведут себя… - заворчала одна из дам, глядя, как высокий мужчина с серебряными висками никак не может оторваться от губ своей любимой женщины.
- Да все бы вам ворчать, - перебила её другая дама, постарше, сидевшая рядом. – Лучше бы порадовались, глядя, как эти двое любят друг друга…
…А Соня и Владимир шли по коридору к выходу, взявшись за руки.
- Наверно, со свадьбой можно и поторопиться. Не могу же я идти в ЗАГС, когда моя беременность будет уже заметна. Думаю, люди этого не поймут.
- Соня, милая, ты не должна думать о том, что скажут окружающие! Ты должна думать только о собственном здоровье. И если ты не против, мы сейчас заедем в ту организацию, которую ты упомянула, и напишем заявление. Что бы там ни было, мой ребенок должен родиться в законном браке!..
…Через месяц они обменялись обручальными кольцами и поставили свои подписи в книге, став, наконец, мужем и женой. А перед самым Новым годом она родила сына, которого они назвали Сергеем…
…Сейчас её младшему сыну почти восемнадцать. Он стал копией своего отца, взяв от матери только синеву глаз, и, наверно, разбил уже не одно женское сердечко. В этом году он окончил школу, и через две недели уезжал за границу, чтобы продолжить образование там же, где раньше учился его старший брат.
Артём женился, и теперь счастлив в браке. Только вот детей у супругов пока не было. Но они не отчаивались.
Юля тоже удачно вышла замуж, и родила дочку Поленьку, которую обожала вся семья.
А её муж уже давно ушел в отставку. В тот день, когда его в торжественной обстановке поздравляли коллеги, Соня впервые увидела Владимира в парадной форме, на которой были все его награды, включая звезду Героя.
- Ну, вот! А я и не знала, какой у меня муж! – прошептала она ему на ухо, когда они возвращались домой с банкета.
- А что бы это изменило? – улыбнулся Владимир, и крепко обнял свою жену.
- Я запретила бы тебе надевать парадный мундир. В нем ты просто неотразим для дам!..
- Мне не нужен никто из дам, я свой выбор давно уже сделал, дорогая жена…
…Очнувшись от своих воспоминаний, женщина зажгла настольную лампу, и посмотрела на часы. Было уже около четырех часов. Ночь была на исходе, а она так и не смогла сомкнуть глаз, окунувшись в свои непростые воспоминания. Да и то сказать – понадобилось лишь несколько часов, чтобы вспомнить почти всё, что произошло в её жизни. Не так уж это и много, если учесть, сколько лет она прожила на этом свете!
- Пожалуй, снотворное пить уже не стоит, - подумала Софья, и поплотнее прижалась к теплому боку мужа. Тот, почувствовав её тело рядом, обнял жену, и, поцеловав в висок, прошептал:
- Я люблю тебя, Сонечка!
…Ну, и какой подарок мог быть для неё дороже, чем эти слова?..
* * *