КИЖИ.
Сразу скажу, что правильно говорить не КижИ, а КИжи. Потому что в большинстве севернорусских говоров ударение падает на первый слог.
В самом начале июля мне перепало сразу три выходных подряд и я решила туда сгонять. Почему туда?
Ну потому что:
в последний раз я там была в 16 лет, в советские ещё времена, когда бабушка, Царствие ей Небесное, достала нам с крёстной путёвку в круиз на теплоходе до Кижей и обратно. И мне захотелось попасть туда ещё раз. Тем более, что собиралась я туда уже лет 10. Ну да - с 2007 года.Пока не собралась и не поехала. Жаль только, что опять одна, без Феликса. Но он почему-то идею именно с Кижами воспринял в штыки.
Почему?
Не знаю. И он не говорит.
Погода испортилась. После +26 резко наступило +13 и дождь. Плюс ветер. Мама немедленно впала в панику.
— Куда ты едешь, безумная?! — возопила она, не взирая на ранний час — было половина седьмого утра и все наши ещё спали, — На Ладоге шторм!
— Я не на Ладогу еду. — ответила я, — Кижи на Онежском озере.
— Пойди лучше погуляй! А если хочешь куда-то съездить, то лучше во Псков, или в Новгород.
Спорить с мамой бесполезно и я сделала вид что послушалась. Нет, обманывать нехорошо, тем более маму, но что поделаешь. Вобщем, напев маме, что я еду во Псков, я на самом деле двинула в сторону Мурманки, то есть — доехала на метро до станции «Улица Дыбенко», а далее уже привычно на маршрутке за стольник до поворота на Кировск. Там прошла пешком за пост ДПС и стала стопить.
Первой машиной была легковушка до поворота на Войбокало. Двое парней ехали в ту сторону и взяли меня. Когда я вышла из машины и пошла вперёд за развилку, начался дождь. пока что не сильный, моросящий, похожий на осенний.
Скверно, — подумала я, — стопить в дождь — не айс.
Но стояла недолго, меня быстро подхватила другая легковушка, с очень экстравагантной дамой-рыбачкой примерно моего возраста. Дама ехала порыбачить на Волхов и погода была ей не помеха. Только мы тронулись, дождь припустил во всю. Как будто кран открыли.
— Ничего. даже если ничего не поймаю, хоть отдохну и развеюсь. Это мой релакс! — поведала она мне.
— А мой релакс — путешествия. — ответила я.
Она довезла меня до Кисельни, где в кафе «Узбекская кухня» я попила чаю.
В туалете "типа сортир" висел очаровательный плакат, призывающий "совершать акт дефекации строго по центру приёмного отверстия". Надо сказать, что в отличие от других подобных заведений в этом было чисто и не пахло ничем.
Дождь тем временем немного утих и я решила не ждать, когда он совсем прекратится — так можно весь день прождать, а пошла на трассу. И минут через 10-15 ушла на «Рено» до поворота на Доможирово и Оять.
Дождь стал совсем мелким. А ещё через минут 20 я поймала машину до Петрозаводска.
Телефон у меня в рюкзаке лежал, так что я не слышала ни звонков, ни смсок. Теперь достала его и ужаснулась — пяток пропущенных от мамы, столько же от девчонок и куча смс.
«ЕДУ!» — коротко ответила я всем. Вдаваться в подробности не хотелось. Терпеть не могу ругаться по телефону.
За Лодейным Полем дождь прекратился вообще и стало даже развидневаться, а стоило въехать в Карелию, как вернулось лето. Табло, вывешенное над дорогой, показало, что температура воздуха +21.
Мама тем временем догадалась, что я её надула и слала мне гневные смски. Я ответила, что всё хорошо и погода чудесная.
Водитель оказался интересный мужик, к тому же фанат русского рока и мы ехали то под "Агату Кристи", то под "КиШ", то под "ДДТ".
В Петрозаводске я была около пяти часов. Водитель высадил меня на объездной недалеко от Леруа Мерлен, где я мимо гаражей и дворами добралась до автобусной остановки и поехала в центр. Первым делом надо было купить билеты на метеор до Кижей на завтра. Погода была ветренная и солнечная, было довольно тепло.
В Петрозаводске я уже в третий раз и могу сказать — и да простят меня жители этого славного города! — что смотреть там абсолютно нечего, кроме, может быть, нескольких музеев. Сам город совершенно неинтересен в плане архитектуры. Во время войны его оккупировали финны, устроили в его окрестностях огромный концлагерь, а при отступлении сожгли дотла. Из всех старых построек в центре города сохранилась всего пара зданий. В одном из них приютилось Министерство Народного образования республики Карелия. Остальная архитектура — образчики советских стилей от «сталинского» до «брежневского». Город вытянулся вдоль берега Онежского озера постепенно поднимаясь вверх по склону.
Билеты купила быстро, оказывается, вход в музей можно оплатить сразу, при покупке билета на метеор до Кижей. Итак, билет в оба конца, плюс входной на остров — 3450 рублей. Дороговато, конечно, но оно того стоило. Кассирша предупредила, что приходить на причал надо за 15 минут до отхода катера. Я немного погуляла по набережной, полюбовалась довольно бурным Онежским озером.
И пошла искать ночлег. Единственное место, которое я знала в городе, была гостиница «Белые Ночи», в которой мы с Таней в прошлом году останавливались. Но до неё было далековато. И я, присев на лавочке, полезла в интернет. И нашла. Гостиница «Петрозаводск», общий номер на 8 человек, ночь 350 руб. Ул. Красная 28.
Пошли искать...
Принципиально не пользуюсь вписками по целому ряду причин. Из них, самая важная, пожалуй — я не всегда могу спокойно воспринимать энергетику чужого дома. Бывает так, что и люди хорошие, и рады тебя видеть, но вот аура самого дома тебя буквально выталкивает. А я человек к таким вещам чувствительный с детства. Словом, лучше или палатка, или гостиница. В гостиницах, как ни странно, мне спокойно. Даже если это будет клоповник с ушатанной мебелью и символическими «удобствами» во дворе.
Итак, двинула я искать эту самую улицу Красную. Яндекс-карты показали, что она где-то в центре, параллельно ул.Ленина. Карты-картами, а всё равно пришлось спрашивать у местных. Любезная семейная пара проводила меня почти до самого места — до рынка. Попутно глава семейства смотрел в смартфоне трансляцию футбольного матча. Наши как раз дрались за выход в четвертьфинал.
До гостиницы я не дошла, потому что наискосок от неё обнаружился, как раз по ходу моего следования, симпатичный хостел «BRUSNIKA».
А какая разница! — подумала я, — Цена наверняка если и отличается, то не сильно.
И зашла. И погрузилась в приятный полумрак холла и поняла, что ночевать буду тут. Ночь в номере на 10 человек обошлась в 420 руб+60 руб за одноразовые тапочки. По правилам в хостеле надо ходить в сменной обуви. Душ и туалет на этаже. Чисто. Тихо. Есть кухня и телевизор в холле.
Со мной в номере была ещё одна молодая семейная пара с ребёнком около года. Но их было не слышно и не видно, вопреки моим опасениям. Я позвонила маме, отчиталась за прошедший день, сходила в «Магнит» напротив хостела, купила поесть, вернулась и от нечего делать села смотреть футбол в холле. Наши доигрывали тот самый матч с испанцами. Заканчивалось дополнительное время. Повторю ещё раз. Я человек от футбола весьма далёкий. Но то, что вытворяла на ЧМ-2018 наша сборная — вштырило даже меня.
— Чудеса случаются. — сказала я, устраиваясь поудобнее. И оказалась права. Нога Акинфеева, коей поставили уже памятник — разве не чудо?! А я вспомнила слова Петра Великого, сказанные давно и по другому поводу, но здесь вполне подходящие: «Небываемое — бывает!».
Народ безумствовал и в телевизоре, и на улице. А я на радостях ушла пить чай с булочкой. В холле сидел какой-то дядька-азербайджанец, мой ровесник примерно. Он привязался ко мне и за вечер успел вынести мне весь мозг рассказами про то, как он едет в Питер работать грузчиком на Софийской базе, чем живо напомнил мне пресловутого Надира, нашего водителя со склада. Тот тоже был мастер мозг выклёвывать. И тоже, кстати, азербайджанец. Национальное это у них что ли?
- А почему не на Калининской? - спросила я, - Там тоже много ваших.
- Меня на Софийскую зовут. - ответил он и завёл по новой, как он там работать будет, а от рейдов УФМС прятаться в разных укромных местах.
Спала я, на удивление хорошо. Удивительно дисциплинированные в Петрозаводске живут люди. Болельщики где-то до 11-30 пошумели, погудели, покричали и тихо разошлись по домам, а как пришли мои соседи по комнате я даже не слышала. Зато мама меня часов до 10 вечера долбала звонками и смсками — она настаивала, чтобы я домой не стопом возвращалась, а поездом, благо деньги были.
Утро выдалось серенькое и тихое. Ночью прошёл дождь. Я собралась, позавтракала наскоро, потому что время уже поджимало и вышла из хостела. Опять позвонила мама и напомнила, чтобы я зашла на вокзал и купила билеты. Чтобы успокоить маму, пошла.
Вокзал в Петрозаводске — этот тот ещё квест. Внешне он практически один-в-один, как вокзал в Сыктывкаре — та же типовая «сталинская» архитектура, но внутри... Вобщем, чтобы попасть в кассы нужно подняться наверх, выйти на улицу и пройти немного налево. Не менее сложно и запутанно попадаешь на платформы и в туалет. А указатели такие, что по ним ничего не поймёшь. Хорошо, охранники, видимо привычные уже, объясняют где и что находится.
Я, конечно, балда и тормоз. В смысле — крепка задним умом. Умные мысли посещают мою грешную головушку исключительно «опосля», как покойный отец выражался.
Пришла я в кассу. Народу почти никого. Встала в ту, где вообще три человека в очереди. Но на беду мою у окошка оказался скандальный дед, который никак не мог определиться с покупкой билета: то ему дата не подходила, то поезд не тот... я вообще не уверена, что он знал, куда ему ехать... и надо ли.
Словом, время потеряла, билет не купила, а от железнодорожного вокзала до Водного довольно далеко — 2,5 км. А на причале надо быть за 15 минут до отхода кометы.
Как я неслась! Благо улица под горку к озеру. Примчалась буквльно в последнюю минуту и сходу влетела в какую-то экскурсионную группу, которую уже начали запускать.
— На причале в Кижах вас будет ждать гид Ирина! — жизнерадостно вещала им их сопровождающая, — У неё в руках будет табличка «Карелочка»!
(мне послышалось «тарелочка»). Я едва успела достать паспорт и билет, как подошла моя очередь. Меня записали в список, выдали бэдж на шею, он же посадочный талон. Его следовало отдать на обратном пути. Садиться советовали в кормовой части — там меньше трясёт и укачивает, хотя волнения не было и озеро было спокойное.
Свободное место, уже не у окна, а у стенки, отыскалось в самом хвосте, где уже устроилась компания каких-то немцев. Только уселась — комета отчалила и тут же позвонила мама. Её интересовало не успела ли я на катер, а купила ли я билеты.
- Нет, не купила. И вообще — из-за твоих билетов я чуть не опоздала. Нет, не опоздала. Плыву. Нет, не вплавь, на комете.
На подходе к Кижам я выбралась на палубу если так можно было назвать пятачок примерно 2х3 метра и немного поснимала. Берега низкие и пейзаж довольно однообразный. Конечно, будь погода получше, фото были бы более жизнерадостные.
Самая главная достопримечательность Кижей - Преображенская церковь - была на реставрации. Везёт мне всё-таки. Куда ни приеду - везде ремонт, или реставрация.
Пристань теперь построили в другом месте. Раньше, когда я там была в 1986 году, пароходы приплывали прямо к погосту и люди шли сразу к церквям. Сейчас гавань сделали в стороне. Настроили сувенирных лавочек, кафешек и прочих туристических мест.
Раньше на острове было около 10 деревень, большинство, правда, были малодворные — 5-6 домов. Сейчас осталось две и в них живут сотрудники музея, старательно воссоздавая старый сельский быт и прочую патриархальность. А ещё на острове гнездится колония чаек и всяких редких птиц. Во время экскурсии гид показывала нам чомгу на гнезде, а возле пристани живут нахальные галки, выпрашивающие угощения у туристов. Кормить их не советуют. Мне старательно позировал галчонок, очень похожий на персонаж из мультика про Простоквашино.
Само название "Кижи" происходит от старокарельского "кижат" - гульбище, сборище, игрище. Во времена язычества карельские племена устроили на острове капище и приносили там жертвы, устраивали праздники, отсюда и название. Надо сказать - многие храмы и монастыри возникли впоследствии именно на месте языческих капищ. Остров стал центром Кижского погоста. В наше время слово "погост" в первую очередь ассоциируется с кладбищем, однако в древней Руси погостом называли административно-территориальную единицу, как сейчас сельсовет. Центром погоста был приходский храм. Если приход и погост были богатыми, то церквей было две - летняя и зимняя. Зимняя обычно была меньше по размерам, чем летняя. Кроме чисто религиозного предназначения - места где молились и совершали таинства, церковь на Севере была ещё и административным зданием. Нередко после церковной службы там устраивались собрания и сельские сходы.
И знаете - есть в реставрации и свои плюсы. Во-первых: это ужасно интересно.
Сам процесс можно посмотреть вблизи. Реставрировать церковь начали снизу вверх и сейчас реставрация на завершающем этапе, остались только главки, которые собирали на земле и они стояли за оградой погоста. Я, конечно, тут же побежала их фотографировать. Можно понаблюдать за работой мастеров, нам показали, как вытёсывают лемеха для покрытия главок. Их делали вручную из осины. А пахла свежая осина, почему-то яблоками. Закончить обещают в следующем году.
Строила церковь плотницкая артель под руководством некоего плотника Нестора, который, по преданию, построил её "одним топором, без единого гвоздя, а потом бросил топор в озеро и сказал "Не будет больше такой!". Всё это не более чем легенда. Ну, про "срубы без единого гвоздя" я уже писала, повторяться не буду. Здесь добавлю, что только плотницких топоров существует как минимум пять разновидностей. Так что про "одним топором" тоже никакой критики не выдерживает. А то, что Нестор как реальная личность вполне мог существовать - не спорю. И что он мог руководить плотницкой артелью тоже. Причём артель была достаточно большой, с чётким разделением труда: одни рубили сруб, другие вытёсывали лемеха для кровли и главок, третьи тесали плахи для пола, четвёртые делали деревянные наличники-причелины. А были ещё кашевары и возчики, подвозившие брёвна и подсобные работники, обычно из местных... Поскольку население было малочисленным и достаточно рассеянным, деревни малодворными, то Кижский погост занимал достаточно большую площадь. Примерно, как современный район.
Вторая самая известная достопримечательность Кижей - это дом Нестора Ошевнева. Причём фамилия его произносится именно как Ошевнев, а не ОшЕвнев. Ошевнев был богатым крестьянином, в Петербурге у него была своя лавка. Торговал он шёлком и другими текстильными товарами. Сам дом впечатляет своими размерами. Его площадь - 2000 кв. м. Из них половину занимает крытый двор. Как я уже писала в очерках про русский северный дом типов связи "дом-двор" было несколько, но разновидностей всего две: однорядная и двухрядная. К однорядным относятся "дома-брусы", а к двухрядным "кошели", "глаголи", "Т-образная" связь и "дом-о-дву-конь". Дом "Ошевнева - это типичный "дом-кошель". когда крытый двор пристраивается сбоку к жилой части и объединяется с ней ассиметричной двускатной крышей. В нижнем этаже находились помещения, где жили постоянно. Не смотря на то, что семья была довольно богатой, обстановка довольно скромная. А вот на втором этаже находились парадные горницы. И там обстановка была совсем другая: городская мебель, зеркала и часы на стенах. Здесь у хозяина было что-то вроде кабинета. И там же принимали гостей.
Двор тоже был двухэтажным. Внизу находились помещения для скота, а весь верх занимал сарай-поветь, служивший сеновалом, мастерской, летом там спали, а зимой могли даже устраивать танцы.
Следующий тип севернорусского дома - "дом-глаголь". Глаголем его прозвали потому что крытый двор охватывает жилую часть дома с двух сторон: сбоку и сзади. Хотя сам дом в плане либо квадрат, либо чуть вытянутый квадрат. И ближе всего к этому типу дома является альпийское шале. В Альпах зимы тоже очень многоснежные и холодные, что заставляло крестьян строить дома, объединявшие под одной крышей двор и жилище. В основном оба типа - и "кошель", и "глаголь" распространены в окрестностях Онежского озера. В Каргополье Архангельской обл бытует Т-образная связь, но самым распространённым типом севернорусского дома является "брус". В нём хозяйственная часть тома - крытый двор пристраивается сзади жилой части и соединяется с ней "мостом", или сенями, как ещё называют эту часть дома. Под Сямжей для обозначения её бытует ещё одно название - "серёдка". Этот тип дома наиболее экономичен, на него уходит меньше строительного материала и он более долговечен.
Я бегала по острову время от времени отрываясь от экскурсии, а потом нам дали свободное время и я бродила уже сама, заходила в дома, снимала, разговаривала со смотрителями. Конечно, музей - он и есть музей. А реальная жизнь могла быть совсем другой.
Самая старая постройка на острове - Лазаревская церковь, построенная монахом Лазарем, который пришёл в эти края в XIV веке проповедовать христианство среди карел-язычников. Они его и убили. При реставрации церкви сделали радиоуглеродный анализ брёвен сруба и выяснили что брёвна в нём заготовили в период с XIV по XVI века.
Издавна окрестности Ладожского и Онежского озёр, берега Невы, Свири и Онеги населяли финоугорские племена. Славяне стали появляться в этих краях примерно в VII-VIII веках и поначалу селились в окрестностях озера Ильмень, по берегам Волхова. В основном это были племена кривичей и ильменских словен. Но массовая колонизация русского Севера началась в XI-XII веках и особенно усилилась после монголо-татарского нашествия, когда коренные земли Древней Руси - окрестности Киева, Чернигова, Галицко-Волынские земли, были опустошены. Уцелевшее население бежало в "Залесье", или "Залесскую Украину", как называли земли Ростово-Суздальского и Владимирского княжеств, с которых и пошла нынешняя Россия. В XII-XIII веках были основаны Вологда и Холмогоры, Каргополь и Гледень - нынешний Великий Устюг. Колонизация Севера шла двумя путями - из Великого Новгорода, простиравшего свою экспансию вплоть до нынешней Финляндии - Оулу, кстати, был изначально основан именно новгородцами, как "торговая крепостица на реке Олове". И только в XIV веке шведы вытеснили русских из финских земель. Второй путь колонизации был "низовой" - из Ростово-Суздальского княжества. Граница "сфер влияния" новгородских и ростовских, а позднее московских земель проходила, кстати, в том числе и по территории нынешнего Сямженского района Вологодской области. Кижи и вообще карельские земли входили в Водскую пятину Великого Новгорода. Пятинами назывались "концы" Новгорода - нынешние городские районы. Всего их было пять, отсюда и название "пятина". По примеру города и земли Новгородской республики разделили на пять частей. Пятины, в свою очередь, делились на погосты. Население в те времена было куда малочисленнее, большинство деревень насчитывали 1-2 двора, изредка 5-6. Так что охватывали погосты довольно значительную территорию. Население было смешанным. Кроме русских жили в этих землях карелы, водь, ижора и вепсы. Народная память не сохранила каких-то сведений об этнических конфликтах. Колонизация проходила мирно. Финские племена долгое время сохраняли свою языческую веру, в то время как русские уже несколько веков были христианами. Хотя русская вера, в значительной степени, сохранила отголоски язычества. В XIV веке на остров Кижи прибыли первые христианские миссионеры. В их числе был монах Лазарь, сподвижник и ученик Сергия Радонежского. Он построил первую церковь и стал проповедовать христианское учение карелам.
Смешанное население сохраняется в этих краях и поныне. Жилище карел практически ничем не отличается от русского дома. Одинаковые условия жизни диктовали одинаковые приёмы строительства и ведения хозяйства. Единственное отличие жилища русских от жилища карел - расположение печи. В северных русских домах печь повёрнута устьем к передней стене. Этот тип расположения печи так и называется - "севернорусский". У карел печь была обычно повёрнута устьем к двери. Таким образом кухня, она же "бабий кут" оказывалась прямо при входе в дом. Этот тип расположения печи называется "западнорусским" и кроме Карелии бытует в Смоленской, ряде районов Калужской и Псковской областей, в Белоруссии и на Украине. Кстати, в уже помянутом мной Сямженском районе Вологодской области мне встречались дома как с севернорусским, так и с западнорусским расположением печи. Дело в том, что ещё при Иване Грозном в те места было переселено много выходцев из Великого Княжества Литовского, население коего тоже было в большинстве своём русским. Эти люди и привезли с собой свои привычки - внутреннее убранство дома с расположением печи не по-северному, а по-западному, а так же особенности в одежде: так женщины, происходившие из выходцев из литовских земель, носили юбки вместо сарафанов. Собственно в женском костюме именно в окрестностях Сямжи бытовали как юбки, так и сарафаны. Причём юбку тоже называли сарафаном. Моя свекровь, например. Но только юбку длинную, в пол.
Вернулась на пристань, прошлась по сувенирным лавочкам. Цены шокировали и я решила, что покупать подарки буду в Петрозаводске. Хотя в Кижах я всё же купила пряник и настольную игру-путеводитель по музею.
На обратном пути мне досталось место у окошка, но я в него особо не глядела. Перекусила рогаликом с ряженкой и... как выключатель повернули. Вырубилась до самого Петрозаводска.
Мне ещё предстояло продолжение эпопеи с покупкой билета до дома.
Только сойдя в Петрозаводске на берег я поняла, как же я устала! И путь до вокзала, который я утром одолела бегом, теперь казался бесконечным... Да ещё и в гору... Хорошо, что автобус подошёл почти сразу.
В кассе теперь было столпотворение. А билетов, как сообщила справочная, осталось всего четыре и те боковые... Я поначалу, туговато соображая "с устатку" встала в очередь, где народу поменьше. И всё равно сильно прогадала. У окошка стоял офицер, который, похоже, брал билеты на всю свою роту. Потом шумная компания девиц - сначала их было двое, но едва офицер отошёл, набежала ещё целая ватага.
Капец! - подумала я, - Я тут до утра стоять буду! Нет, нафиг! Ночую в городе, а завтра иду на трассу!
И тут я случайно оглянулась. Прямо напротив касс. Тихо и сиротливо стояло четыре терминала по продаже билетов. И тут до меня дошло. Как до того жирафа из анекдота. Нет, я, всё-таки, тормоз и "слоупок", как ласково называет меня моя младшенькая. Словом - я подошла к терминалу и спокойно купила билет без нервов и давки, оплатив карточкой Сбера. Правда, досталось мне уже место верхнее боковое рядом с купе проводника. А если бы я не тупила, то утром смогла бы купить нормальное. Тут позвонила мама и мы вместе с ней поржали над моей недогадливостью. А потом я пошла в зал ожидания. До поезда было ещё около двух часов.
Сижу, никого не трогаю, носом поклёвываю. Почти задремала уже. Как вдруг в зал влетела целая шайка тёток пенсионного возраста и с ходу принялась орать. Как я поняла - это был не то самодеятельный хор, не то ансамбль и ехали они куда-то в Ижевск выступать на каком-то конкурсе. Знаете, ребята... я всегда думала, что это я громко разговариваю. Я ошибалась. Орали эти дамочки так, что не было слышно, что там по радио объявляют. Одна громко требовала свои билеты. Другая голосила, что потеряла серьгу. Третья вопила в телефон какому-то Мише, что она забыла кота накормить. Четвёртая причитала, что забыла рубашку от концертного костюма. Каким-то чудом я расслышала, что мой поезд подан под посадку ко второй платформе.
Ну вас нафиг с вашими "воплями Видоплясова", - сказала я себе и рванула на платформу. Бежать пришлось через тоннель, правда недалеко. И первый, кого я увидела, поднявшись на платформу, был давешний азербайджанец их хостела. Он обрадовался мне как родной и опять принялся выносить мне мозги рассказами как он едет в Питер работать грузчиком на Софийке.
- Я спать хочу! - сказала я, - У меня уже голова не соображает, а Вы мне ещё мозги выносите!Оставьте меня в покое ради всего святого!
Отстал.
Доехала я хорошо, спала крепко и проснулась только в пять утра, когда проводница пошла по вагону с побудкой. Поезд приходил в 6-40 утра.