В ночь с 8 на 9 мая видела я сон, смысл которого открылся мне только сейчас.
И подробности вспомнились более чётко.
Я знаю, что такого-то числа (во сне вроде бы это и есть 9 мая) меня будут казнить. "Усекновением главы".
Казнить меня намеревается некая организация, напоминающая не то церковь, не то ку-клукс-клан, не то - поднимай выше! - Страшный Суд.
Сообщают мне об этом заранее и предписывают конкретный день, когда я должна явиться на казнь. Добровольно.
Меня это приводит в несказанный ужас, мне совершенно не хочется расставаться с головой, я мечусь, спрашиваю совета у друзей, что же мне делать, на что они пожимают плечами и отвечают: "Не хочешь - не ходи". Но я знаю, что, во-первых, мне никуда от этого не деться, во-вторых, я почему-то ощущаю себя обязанной выполнить это предписание, хотя всё во мне протестует и возмущается.
Так проходит несколько дней (может быть, недель, месяцев - это не существенно), напряжение и смятение моё возрастают, я встречаюсь в каком-то полутёмном парке с моей покойной мамой - она сидит в кресле-качалке с пледом на ногах, спокойная и умиротворённая, я спрашиваю и у неё, как мне поступить - и мама на моих глазах засыпает. Уходит от ответа.
Наконец настаёт день - и я иду на казнь.
Какое-то учреждение, похожее на поликлинику, на всех этажах очереди: люди мирно дожидаются своей казни, причём в разных кабинетах казнят всех по-разному.
Возле одного кабинета всего одна молодая женщина, нервно хохочущая и бодрящаяся. Мне становится любопытно, и я захожу вместе с ней в кабинет. Женщине должны сделать внутривенный укол - эвтаназия, значит. Всё так же хохоча, но тоже внутренне протестуя (я это очень ясно вижу), она подставляет руку, медсестра делает ей укол, женщина почему-то не умирает, зато у неё синеет нос (???). Она интересуется, когда же помрёт, ей любезно предлагают не беспокоиться, - самое страшное уже позади! - а пройти в соседнюю комнату и прилечь на топчан. Смерть придёт позже. И всё будет очень хорошо.
И вот тут мой протест достигает апогея.
Я ухожу.
16 мая, 2005
© Leo Lakis