ИЛЛЮСТРАЦИЯ. Его Святейшество Далай Лама Тензин Гьяцо 14
ГЛАВА 3. ОБЕТЫ БУДДИЙСКОЙ МОНАХИНИ. Нужно было узнать, что необходимо сделать, чтобы принять монашеские обеты у Его Святейшества Далай Ламы, для этого мы собирались отправить запрос в Его офис. Тогда- то и выяснилось, что еще двое ребят из Петербурга хотят стать монахами. Одна из них бывшая христианская монахиня Ольга и молодой мужчина Павел, который, почти сразу после посвящения, снял обеты.
Из офиса в Дхарамсале очень быстро пришел ответ с информацией, какие документы и справки необходимо собрать для посвящения. Мы их быстро подготовили и отправили в Индию, а вскоре нам сообщили, что посвящение будет проходить в июле 2004 года, в день первого поворота колеса Дхармы Буддой Шакьямуни. Перед принятием обетов необходимо пройти подготовительный курс в Дхарамсале, в центре Ламы Сопа «Тушита».
Так как нам не хватало денег на билеты, Маргарита нашла спонсоров и в итоге мы их купили, потом сделали заграничные паспорта, и оставалось только дождаться нужного времени.Однако мое здоровье стало ухудшаться, и я вынуждена была решительно действовать. В октябре по рекомендации одного русского доктора по тибетской медицине я познакомилась с отличным врачом по нужной мне специализации. Она рекомендовала сделать операцию, причем как можно скорее.
- Соглашайтесь,- сказала она тихонько, наклонившись к моему уху, - я вам ее сама сделаю!
И я согласилась. Интересно, что на операции присутствовало около 10 практикантов, все они были индусами, которые заканчивали медицинское обучение в Петербурге. Казалось, все прошло хорошо! Но не тут- то было! Я вспомнила интуитивный голос, который предупреждал об осложнениях после операции. Так и случилось. Анестезиолог, от которого разило водочным перегаром за несколько метров, перед операцией промахнулся с уколом мимо нужного места в позвоночном столбе, и я получила парапарез, паралич нижних конечностей. Проблема заключалась в том, что хотя сознание оставалось ясным, и я чувствовала себя гораздо лучше, чем прежде, но я не могла ходить. Я представляла себя сидящей на коляске для инвалидов, вот только ее некому было возить! Но эту неблагую карму прошлого нужно было очистить страданием, усердием и молитвой.
Отчаянно молясь, я просила, чтобы смогла поскорее встать на ноги еще до поезДки в Индию, и откуда-то взявшаяся сила, заставила приложить все возможное для борьбы за выздоровление. Регулярно, с неутомимым усердием, утром и вечером, как в былые времена в «Ананда Марга», я практиковала асаны. А через два месяца, хотя была зима и очень холодно, я ежедневно выходила на прогулки. Я заставляла себя передвигать онемевшие ноги и ходить взад и вперед по прочищенным от снега узким дорожкам. Так что после 3 месяцев таких тренировок онемение в ногах уменьшилось. В апреле я выпросила у врачей выписаться на работу. Мне казалось, что этим, я буду стимулировать организм. Так и оказалось, именно работа спасла меня окончательно. Я помогала другим выздоравливать психологически и этим лечилась физически. К лету я была практически здорова. А в июле 2004 года взяла отпуск, плюс месяц за свой счет, и мы выехали в Индию в Дхарамсалу.
Проблема заключалась только в одном: мы не знали английский язык в той степени, в какой это было необходимо. Кроме того, наши отношения внутри группы из трех человек не складывались. Мы постоянно конфликтовали. Тем не менее, нам удалось пройти курс подготовки в центре «Тушита». Это оказалось очень важным, никаких знаний о буддизме у нас до этого не было, кроме того, я познакомилась с интересными людьми из разных стран, которые тоже приехали принимать монашеские обеты. В общем, на курсе нас было человек 30, между нами создалась очень дружественная атмосфера взаимопонимания и поддержки, так что я с радостью отошла от русских попутчиков.
Занятия в центре проводили две монахини, которые отвечали за подготовительную программу перед посвящением. Одна из них сестра Джотика или по тибетски Тэнзин Чодон, которая помогала нам в начале курса. Она была родом из Испании и первоначально следовала дхеравадинской традиции, в былые времена успешно практикуя шаматху в Бирме. Когда ее учитель стал очень стар, он посоветовал ей поехать в Дхарамсалу к Далай Ламе, где она и стала Его ученицей и помощницей, как и некоторые другие европейские монахини. Сейчас она работает в Испании.
Вторая - американская монахиня Сангье Кхандро, ученица Ламы Сопа Ринпоче. Эта женщина была серьезным практиком и уже сделала несколько ритритов. Она хорошо знала тибетский язык и перевела на английский несколько уникальных книг по буддизму, в том числе по винайе* (монашеская дисциплина). Интуитивно она вызывала во мне глубокую симпатию, кроме того, я видела в ней воплощенную Дакини (по тибетски - святое существо - женщина иного высшего мира). После подготовительного курса мы купили монашескую одежду в тибетском ателье, обрили голову наголо, как принято в монашеской общине для мужчин и женщин, что является символом отречения от мирской жизни, и ожидали назначенного дня для принятия обетов.
Перед посвящением нам сообщили, что в монастыре Далай Ламы Намгьяле, в который мы пойдем, есть две статуи, которые исполняют все желания. Они подобны живым божествам, читают мысли и общаются с паломниками. Трудно сказать, правда ли это! Но то, что Учитель Е.С. Далай Лама ведает мысли других, в этом нет никаких сомнений! Нас также предупредили, чтобы во время проведения церемонии посвящения мы не смотрели на Далай Ламу открыто, да и вообще не поднимали голову вверх, устремив взгляд в пол. Мы должны были сидеть так все время и только слушать, о чем Он будет говорить. Такова старая тибетская традиция в монашеской общине.
В день посвящения мы встали очень рано, около 3 часов утра и когда собрались, то все вместе отправились в монастырь. Намгьял или иначе Цуклахан, это мужской тантрический монастырь Его Святейшества Далай Ламы. В нем обучаются монахи школы Гелуг, которые изучают тибетские тексты великих буддистских философов Индии и Тибета. Они заучивают их наизусть и дебатируют, стараясь развить логическое мышление, анализ и убедительную аргументацию.
Честно говоря, что когда на учениях Далай Ламы в Сарнатхе я впервые увидела, как проводятся дебаты, то была удивлена, монахи с силой расталкивали друг друга, дергали за руки и громко кричали. Но я не понимала сути происходящего из-за незнания тибетского языка. Со временем, когда я узнала, насколько дебаты эффективны для развития интеллекта и логики, мне самой захотелось постичь эту науку.
Когда мы пришли в монастырь, то к нам, европейцам, присоединилась достаточно большая группа тайваньцев и монгольцев. Так как мы должны были пройти в специальное помещение внутри резиденции Далай Ламы, нас попросили оставить все вещи в офисе и тщательно обыскали (покушения на Далай Ламу 14 производились неоднократно). Затем мы выстроились в алфавитном порядке в ширенгу. После этого нас провели вдоль небольшой аллеи к прекрасному храму, и мы зашли внутрь. Здесь нужно было подняться на второй этаж и, наконец, мы вошли в Гомпу* (буддийский монастырь). В ней на возвышении находилась прекрасная статуя Будды Шакьямуни, перед которой располагался трон Его Святейшества Далай Ламы 14.
На стенах Гомпы были развешены танки* с изображениями буддистских ученых и философов. Вокруг трона были разложены подушки, которые предназначались для учеников Далай Ламы из арья Сангхи, помощников в проведении церемонии и переводчиков. На полу, внизу, были разложены подушки, на которые мы расселись по списку, как были предварительно выстроены до этого. На подушках уже лежали готовые таблички с новыми, монашескими именами. Впереди, ближе к трону Далай Ламы, традиционно сидели мужчины, а за ними мы, женщины. Я оказалась в первом ряду женщин в конце правой стороны, а для Его Святейшества первой слева. Рядом со мной находилась открытая дверь, с той стороны которой, сидела группа монахов. Наступила тишина.
Когда Его Святейшество Далай Лама торжественно вышел к нам, все присутствующие поднялись со своих мест. Он был в бардовой монашеской одежде и желтой накидке, и приветливо улыбался. Я впервые видела Его Святейшество так близко. И эта встреча произвела на меня глубочайшее, неизгладимое впечатление.Он поприветствовал нас и мы, сложив ладони, склонили головы в знак почтения. Затем Он повернулся к статуе Будды Шакьямуни и сделал три полных простирания. Как только Он устроился на троне, все присутствующие в Гомпе сделали простирания, а затем расселись на свои места.
Далай Лама внимательно оглядел нас и стал читать тибетские молитвы. Затем происходили церемониальные процессы, о которых я писать не буду. Когда же Он стал давать объяснения на тибетском языке, я не смогла ничего понять, потому что мой приемник, который был заранее настроен на нужную волну, начал трещать и хрипеть, несмотря на новые батарейки. Как я его ни крутила, перевода не было слышно. Я занервничала. Невольно, от нахлынувшей обиды, я подняла голову и столкнулась со взглядом Его Святейшеством. Он понимающе улыбнулся и сделал знак своим помощникам. Тут же монахи принесли новый приемник, но как я не пыталась наладить его, ничего не получалось.
Меня охватила дрожь, я подняла голову и с досадой посмотрела на Далай Ламу. Он опять посмотрел на меня и улыбнулся. Тогда я сразу вдруг успокоилась, с облегчением вздохнула и смирилась с ситуацией. Все сидели с опущенными головами, но я смотрела прямо на Далай Ламу, как завороженная. Я смотрела и не могла оторваться. В какой-то момент, мне показалось, что Он впал в Самадхи*. Глаза его закатились, а тело стало излучать свет. В наступившей тишине сердце безошибочно узрело настоящего Мастера Йоги, Истинного Духовного Учителя, обладающего запредельными способностями, безграничным состраданием и глубокими знаниями. Мое сознание мгновенно «вылетело» из тела, я ощутила необыкновенную легкость и радость, впав в неописуемое, небывалое состояние блаженства. Так что мне сильно повезло, что радиоприемник не работал!
В конце церемонии я прочитала карточку с новым духовным именем – Тензин Цокьи. Тензин - это одно из имён даровавшего мне обеты Учителя Его Святейшества Далай Ламы. А Цокьи - означает океан счастья, или море счастья, как это переводят тибетцы. Когда Его Святейшество спустился с трона, мы подходили к Нему, чтобы получить личное благословение и сфотографироваться на память. После этого нам подарили подарки и накормили прекрасным обедом. Так я получила монашеские обеты и стала гецулмой (монахиней начальной ступени) Тензин Цокьи. Я была очень, очень счастлива! Думаю, ради этого стоило родиться на этой планете. На следующий день нас повезли в малый тантрический монастырь Гьюто, чтобы получить благословение у Его Святейшества Кармапы 17. Это была незабываемая встреча.
____________________________________________
__________________________________________
ГЛАВА 4. ИНСТИТУТ ЛАМЫ ЦОНКАПЫ. После посвящения в буддийские монахини мы с Ольгой остались до самого отъезда в центре «Тушита», в это время там начался ритрит под руководством досточтимого Сангье Кхандро. А Павел сразу уехал в Бодхгайю. Тут со мной стали происходить невероятные вещи, касавшиеся духовных переживаний, рассказывать о которых буддийская философия не рекомендует. Перед самым отъездом в Россию с одной американской монахиней мы написали письма Ламе Сопа Ринпоче, где спрашивали, что нам лучше практиковать после принятия монашеских обетов. А через пару дней мы выехали домой, там я переоделась в мирскую одежду и продолжала работу психолога.
Осенью пришло письмо от Ламы Сопа. В нем он подробно сообщал, что нужно практиковать. В том числе, он посоветовал мне поехать учиться в Италию в институт «Ламы Цонкапы». Я была так рада ответу Ринпоче, что с усердием принялась за практику, но уехать из Петербурга и учиться в Италии не могла, так как у меня болела старенькая мама. А вот поехать в институт в отпуск на два с половиной месяца было вполне реально, поэтому после благословения Кирти Ценшаба Ринпоче на поездку в институт «Ламы Цонкапы», я выехала в Италию.
* * *
Институт «Ламы Цонкапы» находился за городом в небольшом поселке. В это время у студентов начались каникулы. Все они только недавно сдали последний экзамен, после чего часть из них разъехалась по домам, а часть осталась в институте. Мне разрешили работать волонтером и выделили койку в двухэтажной комнате для монахинь.
Работа, которую мне поручили выполнять, пришлась по душе. Я делала внешние подношения для пяти Дьхъяни Будд* (в буддийской философии они олицетворяют целостность мироздания) и для множества статуй Будд по всей территории вокруг монастыря. Ежедневно я убирала и подметала около ступы Ламы Еше, духовного Учителя Лама Сопа Ринпоче, и около трех ступ, которые находились недалеко от Гомпы (храм). Позже мне поручили открывать утром библиотеку и закрывать ее для посетителей на обеденное время. Поэтому у меня появилась возможнсть читать и конспектировать книги, которые были мне интересны. Иногда, я помогала раздавать еду во время обеда и завтрака, народу в институте было много, потому что продолжались ритриты для мирских последователей. Недалеко от Помаии, где находился Институт, было море, на которое мы несколько раз съездили покупаться, конечно, с разрешения настоятеля монастыря. Для этого нам даже выделили машину.
На территории института был выстроен храм для Бодхисаттвы Авалокитешвары, тысячерукого и одиннадцатиликого Ченрезика (=Сострадательно Зрящий - Бодхисатва-святой, достигший состояния будды практикой велиеого милосердия). В этот храм я приходила в свободное время и настолько полюбила его, что если бы была такая возможность, то осталась бы жить рядом с ним. Здесь я делала подношения огромной статуе Авалоките, над которой висел портрет Его Святейшества Далай Ламы, а потом часами медитировала. Когда храм закрывали на перерыв, я садилась в тени деревьев на единственную во всем комплексе Института скамейку и читала садханы (вроде христианских псалмов или Евангелий). На улице было невыносимо жарко, но идти в комнату не хотелось.
Однажды меня представили настоятелю Института тибетскому Геше Джампа Гьяцо. Это был удивительный Лама, обладающий глубокими знаниями Дхармы и сердечной добротой. Я посетила несколько его классов, а так же Цоги и Пуджи, которые он проводил в то время. Уже спустя какое-то время в Дхарамсале, я читала его комментарии к разным текстам, например, к «Абхисамайаламкара», а так же комментарии к тантре Гухьясамаджи и другие. В институте все студенты его очень любили и уважали, многие рассказывали, как безоговорочно доверяли ему свои проблемы.
Вскоре я увидела объявление о том, что итальянский монах Антонио Сатта, ученик Ламы Еше и Ламы Сопа, будет давать пятидневний курс по випашьяне* (буддийская важная практика), конечно я должна была пойти на него, хотя на этом курсе присутствовали только мирские ученики. И тут вот что произошло:
сразу же в первый день практики, я спонтанно стала использовать ту пранаяму, которой меня учил в центре «Шри Ауробиндо» Свами Брамдэв. К тому же Антонио Сатта давал прекрасные комментарии, наверное, поэтому на третий день курса, совершенно спонтанно, в моем сердце зародилась бесконечная любовь и сострадание к существам, и я увидела Авалоките воочию.
Душа затрепетала от радости и внезапно из моего сердца вырвалась мощная вспышка света всех цветов радуги: она была абсолютно реальной, ибо я видела ее ясно и отчетливо. Бесконечные лучи охватили все пространство и протянулись до бесконечности. Они проникали во всех существ, и я почувствовала безграничное сострадание к ним. Сердце сжалось, и слезы покатились из глаз. Авалокита был так прекрасен, что внезапно чувство блаженства охватило меня, заполняя с ног до головы. Это чувство было так интенсивно, что физическое тело едва ли могло перенести его, наконец, оно переполнило тело и вышло за его границы.
Когда очередная сессия по практике закончилась, мой ум стал совершенно иным. Я иначе стала воспринимать окружающий мир, он представал в совершенно другом свете. Я еле добрела до своей комнаты, уселась на кровать, и стала наблюдать за внутренними переживаниями. Чувство сострадания к живым существам с удвоенной силой опять охватило мой ум, как нахлынувшая волна, накрыла с головой, и мысленным взором я увидела все страны мира и людей, которые едины, как один организм, и так бессмысленно живут и страдают. Возникло ощущение, будто вся планета заполнена только страданиями. Рождение, становление, умирание. Каждую минуту новое рождение, становление, умирание…
Абсолютно спонтанно я вдруг увидела пустоту всего этого проявленного мира и всех стран, и всех существ, и все их страдания. Я увидела, что все это на самом деле не существует реально, не существует в истинном смысле. Не существует рождения, становления и умирания, что все это только иллюзия, сон и этот сон, за пределами мирского восприятия, его никто не видит. Сострадание, Блаженство и Пустота. И лучи, исходящие из сердца, вновь охватывали весь этот мир, всех живущих и все другие планеты, и всю вселенную и, в конце концов, весь космос.
Это и был Авалокитешвара, божество сострадания всех Будд и бодхисаттв.
Все эти переживания я хранила глубоко внутри себя и оставалась в этом неземном состоянии ровно 20 дней без перерыва. Все существовало, но существовало как сон. Я видела людей и материальные вещи, но они были нереальны, подобны иллюзии. И это было так ясно и четко, как в настоящем сне. И это было самое лучшее, что случилось в этой жизни!
Через несколько лет уже обучаясь в Дхарамсале, я узнала, что существует не только пустота всего внешнего, но пустота от себя, как личности, но таких мощных переживаний больше никогда не испытывала. Кроме того, один из моих учителей сказал, что не стоит обращать особого внимания на переживания, возникающие во время практики, и особенно цепляться за них умом. О них вообще лучше никому не рассказывать, поэтому я прошу прощения: первое рассказала, - об остальном умолчу.
Интересно, что когда я вернулась в Россию, никто не заметил перемен, которые произошли в моем сознании: мирские существа, даже те, кто долго практикует, но не имеет реализаций, не могут увидеть духовные достижения в человеке, их могут видеть только Будды и Бодхисаттвы. Еще находясь в Италии, когда я убиралась у ступ и разносила подношения, в один из дней ко мне подошла итальянская монахиня, которая давно училась в институте Ламы Цонкапы. Она спросила, не собираюсь ли я ехать на учение к его Святейшеству Далай Ламе в Швейцарию?
- Я бы с радостью, но где взять деньги на такую поездку? Кроме того, я не уверена, нужно ли сейчас уезжать из института Ламы Цонкапы, ведь именно сюда меня направил Лама Сопа.
- Знаешь, не беспокойся по поводу денег! Я с большой радостью поделюсь с тобой моими сбережениями, потому что я не смогу поехать на учение и буду работать в школе.
- Но хорошо ли это, брать деньги у монахини?
- Да, ты должна поехать на учения в Швейцарию! А посоветоваться об этом можно с настоятелем прямо завтра утром.
И тут все «завертелось». Мне, конечно, сразу дали добро на поездку на учение, а один знакомый монах купил билет на поезд до Швейцарии всего за 25 долларов. Оказалось в Италии продают билеты для бедных, в каждом составе поезда есть такое купе. Моему счастью не было предела: я еду в Швейцарию на учения Далай Ламы!
Прямо на вокзале в Швейцарии я увидела знакомую монахиню, с которой мы некоторое время жили в одной комнате в институте «Ламы Цонкапы», она сообщила, что организаторы учения приготовили бесплатное место для ночлега для сангхи монахов.
Мы сразу отправились туда и когда уже расположились, монахиня предложила прогуляться, она хотела поговорить со мной по секрету. Мы направились вдоль дороги, потом свернули пару раз направо, потом налево и оказались в небольшой парковой зоне с высоко растущей травой. Тут мы устроились и начали беседу. Поговорить было о чём: мы вместе получали монашеские обеты у Далай Ламы в Дхарамсале, а потом по совету Лама Сопа Ринпоче она поехала учиться в институт «Ламы Цонкапы», и отучилась уже год. Но сейчас она явно переживала кризис.
Тут надо сказать, что в первые несколько лет после принятия монашеских обетов, вся внешняя и особенно внутренняя жизнь начинает резко меняться, поэтому может быть очень трудно. С этим сталкивается каждый, кто отрекается от мирской жизни или серьезно практикует. Так что, поговорив с ней, я поняла, что большие сомнения вкрались в ее сознание, и у нее возникло желание оставить монашество. Впоследствии она предпочла жить обычной жизнью: поступить в университет, выйти замуж, создать семью и родить детей.
Ну что я могла ей сказать? Конечно, я пыталась разубедить ее, рассказала, что когда ушла из «Ананда Марга», то было очень трудно заново приспосабливаться к мирской жизни, жить с людьми, ищущими только материальные блага и не думающими о смысле духовного совершенства.
- Вобщем, лучше не спеши с принятием такого серьезного решения, а подожди. Тем более, что если буддистские монахини снимают обеты, то не смогут принять их вновь, в отличие от монахов, которым разрешено делать это заново.
Так мы с ней проговорили несколько часов подряд и когда стали возвращаться назад, совершенно забыли, как пройти к месту, где ранее расположились. Мы плутали с одной улицы на другую по нескольку раз, но все было бесполезно. Стало темно, и улицы опустели. Тогда она серьезно забеспокоилась и предложила обратиться в полицию.
- Они сразу найдут телефон центра организации учений Далай Ламы и узнают адрес для размещения монахов.
- Сейчас уже поздно и все организаторы разошлись по домам. Я не хочу беспокоить их по такому поводу, у них достаточно дел и без нас. Я предлагаю набраться терпения и переночевать на улице, а завтра с утра мы поедем на учение к Далай Ламе, а после учений присоединимся к кому- либо из монахов и найдем наше место. Никто даже и не заметит наше отсутствие сегодня ночью. В любом случае, в полицию я точно не пойду, мне бы не хотелось поднимать паники в чужой стране.
-Тогда, знаешь, давай еще раз пройдем вдоль улиц и поищем место, где мы оставили вещи, - предложила она.
Мы обошли весь микрорайон заново, но нужного места не нашли.
-Давай вот что сделаем!- вдруг пришла ко мне мысль. – Попробуем обратиться мысленно к Далай Ламе и попросить Его о помощи. Он уже приехал в Цюрих и наверняка знает, что мы попали в неприятную ситуацию. Говорят, Он всеведущь и знает, что происходит с каждым из Его учеников.
Мы Мы стали молиться. Не прошло и 15 минут, как на темной, безлюдной улице появился какой-то прохожий. Он направлялся в нашу сторону и когда подошел совсем близко, то мы с удивлением и радостью увидели, что это тибетец. Представляете, увидеть тибетца в Швейцарии, да еще поздней ночью! Должно быть, это так же редко, как увидеть тибетца в Петербурге. Наша радость была велика, ибо мы знали, что тибетцы с огромным уважением относятся к монашеской сангхе. Это уважение у них в крови, они глубоко почитают монахов, как самого Будду, и готовы помочь любому из них.
Когда тибетец, наконец, приблизился к нам, мы объяснили нашу ситуацию и попросили его о помощи. Он внимательно выслушал и взялся помочь. Сначала он предложил пойти в его офис, который находился недалеко и позвонить в какой-либо отель, чтобы мы смогли переночевать там. Но потом мы вспомнили, что у нас нет с собой паспортов, поэтому звонить в отель не имеет смысла. Тогда он предложил переночевать в его квартире, и мы сразу отправились туда. Хотя было уже достаточно поздно, он накормил нас ужином и оставив чистое постельное белье спустился в подсобное помещение, где и заночевал.
В своем сердце я глубоко поблагодарила Его Святейшество за помощь, за это маленькое реальное чудо. Уже рано утром тибетец разбудил нас, напоил крепким чаем с булочками и проводил к трамваю, который довез нас до места учений. Мы, конечно, от всего сердца благодарили его и когда встретили на учении, поднесли маленькие подарки.
В тот раз в Швейцарии Его Святейшество Далай Лама давал посвящение в йогу Гуру Ринпоче. В какой-то момент, когда Он, сидя на троне, снял свою желтую шапку ученого пандита линии Гелуг и надел красную шапку линии Нингма, я заволновалась. Так как мы получили монашеские обеты от Далай Ламы, мы автоматически считались последователями именно гелугпинской школы и не ожидали, что посвящение принадлежит традиции нингма (староейшая школа буддизма)
Его Святейшество будто прочитал наши мысли и успокоил, сказав, что истинность учения не зависит от цвета шапки или принадлежности одной из школ.
Позже, Далай Лама неоднократно повторял, что Он придерживается несектанских принципов и практикует все школы без исключения. Особое внимание в своих учениях Он уделял школе Нингма и впоследствии, в Дхарамсале, передал нам несколько посвящений этой школы из её ответвления - дзогчен.
Когда Учитель давал комментарии, у меня зародилось сильное желание научиться практиковать тантрическую йогу Гуру Ринпоче, ведь именно Гуру Ринпоче привез тантру в Тибет и передал своим 25 духовным ученикам. В тот же момент Его Святейшество сказал, что тантре лучше всего учиться в Непале, поэтому нужно встретить нингмапинского Ламу и следовать его наставлениям. После окончания Учений нам удалось попасть на встречу Его Святейшества с группой волонтеров, там мы оказались на первом ряду, прямо напротив Далай Ламы. Он внимательно рассматривал нас, будто проникая в самые глубины сознания.
Когда я вернулась в Помаийю, оставалось всего несколько дней до возвращения в Россию, они прошли очень быстро. В день отъезда я отправилась попрощаться и поблагодарить настоятеля монастыря. Когда я вошла в его комнату, он оторвался от текста садханы и внимательно посмотрел на меня. Я поднесла ему хадак и попросила благословить на отъезд, тогда он, набросив его на меня, взял концы хадака в левую руку и притянул к себе совсем близко, так, что почти не было расстояния между нашими лицами.
- Ты ведь едешь в Россию? - спросил он тихо.
- Да, Гешела, в Россию! - ответила я с глубоким сожалением.
- Но ты ведь едешь туда не для себя, правда?
Я вспомнила маму, именно из-за нее я должна вернуться. Иначе я бы ни за что не уехала отсюда.
- Да! Я еду туда не для себя!- ответила я сквозь слезы.
- Ну, вот видишь! Потому я хочу пожелать тебе успеха. Все будет хорошо, поверь мне,- сказал он и отпустил концы хадака.
- Гешела, если человек сильно страдает, что вы посоветуете практиковать ему?
- Практиковать мудрость и, по меньшей мере, читать сутру Праджня Парамиты.
- Гешела! Я вам очень признательна за все, что со мной произошло здесь и желаю вам всех благ.
Он качнул головой в ответ, будто понимая, что я его благодарю за опыт духовных переживаний, который получила здесь. Мне показалось, что его глаза наполнились слезами. Я быстро добежала до своей комнаты, потому что рыдания перехватывали горло. Я больше не видела Гешела, (звание доктора буддийской философии) он покинул свое тело через несколько месяцев.
Когда наш автобус пересек границу с Россией, все удивительное состояние блаженства и пустоты мгновенно развеялось. Оно продолжалось ровно 20 дней.