---
Дни шли своим чередом. Мили хлопотала по дому. Аамир занимался чертежами, отвлекаясь только тогда, когда она проходила мимо или оказывалась в поле его зрения.
Он старался незаметно смотреть на нее поверх очков, наблюдая, за тем, что она делает. Ее утешающий взгляд и лучезарная улыбка, ее плавные, неторопливые движения, ее смирение и в то же время неприступность, ее молчаливость и искреннее желание выслушать и поддержать, пусть только молчанием или теплым взглядом, ее терпеливая натура, тихая внутренняя сила и глубокая загадочная улыбка производили на него какое-то волнующее действие. Он не понимал и не мог объяснить себе своих собственных чувств, но ему было приятно наблюдать за ней. Какая-то приятная мурашка пробегала по его коже, когда она просто проходила мимо или случайно задевала его рукой за столом. Любое ее движение казалось ему восхитительным. Быть может, так волновало ощущение того, что она была в его власти и ее жизнь и судьба зависела сейчас только от него. Или его подкупал и манил огонек, предательски загорающийся и поблескивающий в ее глазах, когда они встречались взглядом или она незаметно пыталась смотреть на него. Как сама природа после долгожданного обильного дождя, Мили оживала, расправляя плечи, на глазах у своего спасителя. А спаситель радовался и был счастлив наблюдать за пробуждением, понимая, что на это потрачена и часть его души.
Аамир пытался анализировать свои чувства и ощущения, но они не поддавались анализу. Он понимал и видел, что он тоже не безразличен Мили. Что с ними происходит? Даже домашний питомец со временем становится членом семьи. Кем стала она - домашним питомцем? «А кошечка-то показывает коготки и зубки»,- улыбаясь, вспоминал Аамир, как она огрела его сковородкой, и других попыток приблизиться к ней не делал.
Днем Мили что-то делала по дому и в саду или просто сидела, рассматривая картинки в журналах, которые он привез великое множество. Читать она не могла – это Аамир сразу понял. Иногда, протирая пыль на его рабочем столе, пробегала слегка пальцами по клавиатуре, смотря на незнакомые символы кнопок. Латиница еще как-то и о чем-то ей, видимо, напоминала, но остальные буквы были для нее из области фантастики… Иногда она уходила в себя, и ее сосредоточенность в этот момент подсказывала ему, что она пытается что-то вспомнить или ее сознание, возможно, рисовало какие-то картинки. В такие минуты она не замечала ничего вокруг, погружаясь в бездну, непонятную и многослойную... В бездну, расположенную где-то очень глубоко внутри нее, пытаясь вытягивать воспоминания слой за слоем... У него складывалось ощущение, что Мили смотрит сквозь стену, уносясь через годы и расстояния. Было что-то в этом мистическое и завораживающее. Зрачки расширялись, ее чайного цвета глаза становились в такие минуты темными, почти черными, она как будто была в состоянии транса, и, если бы он подошел и пристально посмотрел в ее глаза, она бы не заметила его. Иногда она становилась напряженной, блуждая где-то во тьме, иногда улыбалась, видимо, пробираясь к свету, а когда возвращалась из своего потустороннего путешествия, заметно было ее состояние растерянности от непонимания, где она только что побывала, куда и зачем вернулась и что с ней происходит. Возмущенная прикосновением бездна укладывала с трудом приподнятые слои в обратном порядке до следующего погружения Мили в ее тайны... В такие минуты она была такой трогательной и беззащитной, что Аамиру нестерпимо хотелось подойти, обнять ее и укрыть от всего мира, но что-то каждый раз останавливало его... Она вглядывалась в его лицо и видела те самые глаза «Ангела» полные беспокойства и участия. Ей безумно хотелось прижаться к нему, уткнуться в его плечо, поплакать. Он стал для нее кем-то большим, чем спаситель. Она была ему безмерно благодарна за его взгляд, который дарил ей чувство защищенности и какие-то еще неведомые и непонятные ощущения… Но видения, которые приходили все чаще и чаще, не давали покоя ее душе, она пугалась этих видений, не понимая, где реальность. Однако его сопереживание давало ей надежду и веру в то, что все будет хорошо и ей нечего бояться, что он рядом и весь мир за нее порвет… Она доверяла ему, и это доверие окрыляло ее. Мир снов пугал ее, и ей не хотелось этого мира. Только зеленоглазый мальчик, который звал ее из этих снов, был чем-то очень важным для нее.
Аамир ничего не говорил ей, да если и говорил, она все равно ничего не понимала, и сама не могла ничего ему сказать, но чувствовала всем своим существом, что он друг, ему можно верить и он не обидит. Она так чувствовала и в минуты выхода из транса, была безмерно благодарна ему за один только его взгляд...
Не так важно, что человек слышит… Мы порой говорим много пустых, красивых или обидных слов, но слова могут быть лживы. Важно чувствовать. И они чувствовали… Чувствовали и ощущали друг друга на каком-то энергетическом уровне. У каждого человека есть свое поле, свет (назовите, как хотите), и великое счастье - встретить человека с энергией, которая не поглощает твою, а взаимно обогащает и дарит возможность быть самим собой. Возможно, это и есть гармония, и как нам всем не хватает этой гармонии в жизни!
Аамир давал ей чувство защищенности, она дарила ему свою заботу, участие… Не зная ничего друг о друге, они принимали друг друга такими, какими свела их судьба. Молчаливые взгляды друг другу в глаза дарили им если не счастье, то ощущение взаимного притяжения, невысказанного, но необыкновенного желания быть рядом, видеть друг друга. Рождалось чувство безусловной любви, и оно наполняло обоих энергией. Такая энергия помогает перевернуть мир, многое становится возможным, все вокруг делается светлее, люди - добрее. Зависимость от внешнего мира уже не является господствующей. Мир с его стрессами и постоянной изменчивостью не кажется таким непроглядным.
---
Мили много времени проводила с Зитой. Она иногда ходила в приют для женщин, где Зита работала медсестрой, и по мере возможности помогала ей. Мили нравилась Зите, они стали подругами и очень привязались друг к другу.
Зита, понимала, что Аамир счастлив и влюблен, но влюблен не в нее. Удивительно, но она не ревновала его к Мили. Аамир был неплохой партией для Зиты, но была ли она в него влюблена? От Аамира и Мили исходило такое свечение, когда они были рядом, что Зита видела в этом какую-то нереальную неземную связь. А для Зиты Аамир, скорее, был другом или братом, и она решила для себя, что ей нужно принять ухаживания своего соседа, и дала согласие выйти за него замуж. Вскоре все готовились к свадьбе.
---
В минуты потерянности Мили в параллельных мирах она как бы потухала, и от нее веяло холодом… Обрывки каких-то воспоминаний терзали ее, не давая покоя ни днем ни ночью…
…Сын вырос. "Привет, мам! Пока, мам! Я сегодня задержусь!" Хорошо, что хоть предупреждает, заботится… У него своя жизнь, друзья, интересы. Дома почти не бывает, все время где-то носится, все дела у него важные, срочные, требующие неотложного решения. А если дома, то или отсыпается или в интернете.
Подойдет, поцелует, приобнимет, спросит: «Ты как, мам?» и пошел дальше по своим делам. Возможно, и мы так же ведем себя по отношению к своим детям?! «Ты как, сын? Ты ел? Какую оценку сегодня получил? Уроки сделал? Не сиди долго в интернете, убери свои вещи…», - и дальше по своим делам.
Сидя в его комнате, изучая каталоги с выставки "Текстильлегпром", интересно наблюдать, как он в наушниках общается в онлайне с друзьями. "Тут зеленый пришел", "у меня изумрудов до фига", "пойду блоки копать", "это шахта, вау, сколько тут железа", "я в блоках застрял", " у меня нет вещей зачаренных" - о чем это?.. Или как он сосредоточенно учит экзаменационные билеты или рассказывает что-то очень для него важное…
Мили могла бесконечно долго наблюдать за ним, за своим зеленоглазым мальчиком. Но мальчик уже большой, и она понимала, что ее постоянное присутствие в жизни сына уже не столь необходимо. Вспоминала, каким он был забавным в детстве, смешно топал, падал и поднимался, как смешно говорил… У Мили был целый альбом фотографий с подписанными фразочками маленького сына. Как быстро время пролетело!.. Иногда Мили выходила прогуляться. Просто ходила по улице. Это помогало отвлечься от суеты, проветрить мозги. Шла куда ноги несли, опустив голову, будто что-то пытаясь разглядеть у себя под ногами, но видела только пыль и грязь. На обратном пути обычно покупала продукты и шла домой…
- Мам, чего-нибудь перекусить по-быстрому! Я убегаю, буду поздно. А ты куда ходила? - говорил сын, собираясь уходить.
- В магазин.
- В магазин? Так долго? Магазин напротив нашего дома…
- Ну, побродила немного...
Егор, закидывая в рот бутерброды и отпивая чай, на ходу застегивая рубашку, целуя мать:
- Ты моя бродяга! Буду поздно, хотим с Сэмом и Бычком в гараже покопаться. Не скучай, мам!
- Хорошо, как скажешь! Не буду скучать.
- Да, кстати, звонил дядя Сережа. Хотел тебя куда-то пригласить. Просил перезвонить ему, как только ты придешь, - почти с лестницы кричал сын.
- Да, я тебя услышала, - отвечала уже сама себе Мили, закрывая за сыном дверь, понимая, что никуда она не пойдет.
В гараже друзья отрывались, изобретая из хлама всякую всячину, проводя все свое свободное время, копаясь в старых механизмах. Организовали службу бесплатного вывоза старой бытовой техники. Оставляли себе все, что пригодится для дальнейшего использования, а ненужный хлам сдавали на металлолом. Хобби помогало немного зарабатывать. Знакомым чинили все, что могли, за чисто символическую плату, продавали б/у запчасти. Попутно заканчивали университет…
Закрыв дверь, помахав сыну в окно, она садилась за компьютер. Со вздохом принималась за работу, допивая чай, пролистывая каталог и делая в нем отметки, одновременно изучая интернет.
Работа, работа, работа. Бег по лестнице из цеха в офис… Несоответствие оттенков и плотностей пришедших из Китая тканей. Впору свою текстильную фабрику открывать… Командировки, многочисленные незнакомые водители с непрозрачными намеками….Страшные аварии на дорогах и не совсем адекватные ситуации… Один случай в пути оставил незабываемое впечатление и особое воспоминание на всю жизнь.
Туман непроглядный… Машина едет как будто сквозь молоко… На трассе на полпути к дому водитель резко сворачивает на еле различимую обочину, останавливает машину, выходит, нервно закуривает, подходит, открывая дверь со стороны Мили и хриплым голосом говорит:
- Выходи!
Новый водитель, совершенно незнакомый… Поле, лес, едва различимые в тумане, мысли одна другой страшнее, вся жизнь пронеслась перед глазами за секунду: «Так в поле и останусь, и никто меня не найдет…» Оказалось, пробило переднее колесо со стороны водителя. Было понятно волнение шофера, но зачем же было пугать ее? Чтобы достать сменное колесо, пришлось частично разгружать машину. Пока водитель менял колесо, а она фонариком подсвечивала, мимо проползали маленькие тени легковых машин и огромные, страшные, еле различимые на расстоянии вытянутой руки тени монстров-фур с включенными фарами и габаритными огнями, которых даже вблизи было не разглядеть из-за тумана. Снесут и не заметят… Впечатлений на всю жизнь хватило. Когда Мили рассказывала потом про это на работе, было даже смешно, но это «Выходи!» Мили частенько снилось в страшных снах…
Руководитель, Елисей Евгеньевич, не признающий никого и ничего, кроме людей, которые имеют как минимум последнюю модель машины марки BMW. Сотрудницы, отвечающие за работу с клиентами, которых Мили и остальной коллектив приняли и выучили, пообщавшись с Елисеем, переняли его манеры общения и демонстрировали их в отношениях с коллегами. Они считали, что только они работают и только они болеют за производство. Грубые, хамоватые девочки не стеснялись в выражениях. Они, как Винтик и Гаечка, накручивали и накаляли вокруг себя атмосферу, матерясь и обсуждая и осуждая всех и вся. Они даже внешне были похожи на винтик и гаечку.
Винтик – Лара, красивая худая и высокая, всегда нервная и на взводе. Задав вопрос, не дослушав ответ, могла выйти из кабинета или, не успев зайти утром и еще не раздевшись с дороги, начинала выдавать всем одновременно какие-то распоряжения, показывая тем самым, видимо, свою особенную занятость и значимость. Производственники, у которых рабочий день начинался на час раньше, чем у остального персонала, заслышав издалека мощный, громогласный стук ее каблуков, посмеивались:
- О, «директор» идет!!! Сейчас работа закипит. А то сидите, не знаете чем заняться!
И Гаечка – Элла, пышнотелая, не очень высокая, с тягучими плавными движениями. Она гордо носила свое тело, как будто боясь уронить корону с головы… Одной интонацией в голосе она могла казнить и миловать, хотя не имела на это никакого морального и служебного права. Как лиса, томным голосом она могла повествовать вновь прибывшим сотрудникам об их ошибках и промахах, не замечая своих. Либо добавляла разные зловредно-стервозные фразочки, вроде как ничего и не хотела никому сказать и вроде как никому и ни на что не хотела намекнуть, но в душу людям напакостить ей удавалось.
- Ну, да! Конечно же, это моя головная боль, за всеми этими проверять, - растягивая слова, выводила Элла.
За какими «этими»?! А Лара с деловым видом тут же добавляла:
- Покажите нам должностные инструкции! Мы что, должны проверять за кем-то ошибки?
- Нет, конечно же, не должны! – спокойно отвечала Мили, пытаясь защитить молодых сотрудников, в которых летели неверные расчеты. - Но если возникли сомнения, почему бы не проверить самому и не подсказать человеку, где он ошибся? К чему эти швыряния и высказывания кто есть кто? Каждый знает свое место, и не нужно все время указывать на это место. В ваши должностные инструкции разве входит пунктик «надавать тумаков кому-то»?
В своем стремлении порой не решить проблему, а найти виноватого, этакого «мальчика для битья», они были достойными ученицами Елисея. Хотя сами же страдали от него, порой несправедливо, но не замечали, как постепенно перенимали, впитывали его фразы и стиль общения по отношению к другим сотрудникам, становясь похожими на своего начальника.
Их задача заключалась в том, чтобы принять заявку от заказчика, понять, что за изделие он хочет видеть на выходе, довести эту задачу до производства и любыми способами получить заказ. Но они периодически забывали, что все решает команда, забывали, что заказ зависит не от того, как они всех распиночат, а от работы каждого члена этой команды, от поддержки и совета друг другу, от здорового эмоционального спора, обсуждения, но никак не от постоянного выговаривания и предъявления не всегда обоснованных претензий, и остановить их было сложно. Скорее всего, руководителей устраивало присутствие в коллективе особых людей, которые могли бы покусывать других сотрудников, тем самым создавая видимость движения в работе. Менеджеров иногда было жалко, потому что напрямую перед заказчиками именно им приходилось отвечать за все производственные промахи, объяснять причины невозможности что-то сделать или согласовывать оттенки материалов, выслушивать негодования и угрозы за срыв сроков и прочие производственные форс-мажоры, но это как раз и был основной пунктик в их должностных инструкциях - с наименьшими потерями разрулить сложившуюся ситуацию. Каждый за что-то и перед кем-то отвечает на своем участке и выслушивает не заказчиков, так поставщиков… В конечном итоге все делают общее дело, и да - никто не обязан ни за кем проверять, но и оскорблять в каком бы то виде ни было разве давал кто-то кому-то право?! Пытаясь понять их, призывая к уважению, Мили переставала понимать и уважать себя. Сложно разговаривать с людьми, которые не хотят тебя слышать. И постепенно она стала стараться не связываться с грубиянками, потому что после таких призывов и разговоров, как будто частица жизни уходила безвозвратно. Отношения сотрудников и руководителей было достаточно демократичными, но демократия была какая-то извращенная.
- Я с тобой советуюсь,- кричала Лара Елисею в трубку телефона, - а тебе бы только загнать в угол и пинков надавать. А потом спрашиваешь, что можно еще предложить. А предлагать уже и не хочется ничего. «А ты читала, а ты смотрела» - для чего ты это мне говоришь? Я рассматриваю заказ и советуюсь с тобой, как лучше поступить. Я прочитала и посмотрела заявку, и мне непонятны некоторые моменты. Если можешь дать свои комментарии к письму заказчика и советы, дай их. Но для чего на любой мой вопрос сразу идут упреки и обвинения? Я, не сказав и полуслова, уже в чем-то перед тобой виновата. Я не понимаю: в чем моя вина? Я тебе вопрос, а ты мне сразу втык…То зачем предложили, то почему не предложили. То дура, то не дура! Ты уж определись.
- Вынес мне весь мозг!- бросая трубку, Лара ту же набрасывалась на кого-то из молодых сотрудников, вынося мозг уже им, иногда задевая и своих учителей, и руководителей отделов.
- Никакой субординации и уважения! Поспокойней, пожалуйста! – но пытаться остановить ее было бесполезно.
Лара не замечала, что разговаривает с точно такими же пренебрежительными интонациями и выражениями, как только что с ней разговаривал Елисей… Цепная реакция или что это такое? Делать постоянно в таких случаях замечания и учить? Но не детский же сад… «Выпрямили детки спинки, положили ручки на коленочки…» Или разговаривать и отвечать ей в таком же ключе, передавая эстафету негатива дальше? Мили пыталась не обращать внимания, но иногда не выдерживала и просила попридержать эмоции и далеко не литературные выражения. И не потому, что ханжа. У всех бывает плохое настроение и частенько хочется девятиэтажно ругнуться, но, когда люди постоянно разговаривают в таком стиле, забывая об окружающих, это уже как-то, по меньшей мере, неуважительно… Неуважительно по отношению к самому себе, не говоря уже о ком-то еще. Если бы разрешение любой ситуации зависело от того, чтобы найти виноватого, а порой и не виноватого, а того, кто не может дать отпор, и посильнее его оскорбить, переливая на него все то, что только что вылили на тебя… Получалась этакая ролевая игра «Передай другому», и главное правило этой игры - утопи ближнего и положи сверху камень потяжелее.
Холодная офисная война? Войну легко развязать, но в условиях войны не все выживают. Как правильно повести себя в ситуации, когда самому плохо? Перейти или не перейти черту, за которой боль, страдание и унижение другого человека? Прав или виноват этот человек, но когда, кто и кому дает право сделать другому больнее, этак ненавязчиво оскорбить, а если в ответ еще и никто не реагирует, то раз за разом пытаться подцепить и вывести на конфликт, уже, возможно, не так открыто, а ёрничая или выказывая излишнюю любезность, в ответ на призыв к уважению сотрудников? Ах, вы такие культурные?! Нате вам культуру!
- Уважаемая, а не соблаговолите ли вы подать мне расходные нормы, которые вы изволили намедни распечатать… Ах, огромное спасибо, вы так любезны! – что-то в этом роде.
- Ехидство ваше неуместно, милостивая сударыня! - только и хотелось сказать в ответ.
Причем при отсутствии на работе одной из менеджеров по причине отпуска или по какой-то иной причине другая вдруг становилась «душкой», излишняя вредность и напряжение, видимо, уходили в работу, или, быть может, негативные моменты не находили поддержки и отклика со стороны других сотрудников.
Важно в разгаре драки не раздуть огонь, а загасить его. Кто-то должен сдержаться, остановиться, но не произойдет ли на этом ком-то короткое замыкание и не перегорит ли предохранитель в какой-то момент? Физика… Скачок напряжения должен привести к опасному и порой непредсказуемому результату.
За долгое время работы Мили сменилось много людей, на которых приходилось тратить силы и время, обучая премудростям и специфике текстильного производства для рекламных компаний, раз за разом объяснять, как сделать расчет и куда позвонить уточнить стоимость, наличие или сроки и условия поставки материалов под заказ; что такое пукля, кедер, фастекс, хольнитен..; в чем разница, не видная на первый взгляд, между тканью нейлон и полиэстер; чем полартек отличается от флиса, а рибана от кашкорсе; какой вид и степень мятости может иметь ткань в рулоне, кипе или пачке, какие виды пропиток и отделок бывают на тканях; чем войлок отличается от фетра и почему на шерстяном нельзя делать сублимацию, а на синтетическом можно, но ширина при этом должна быть не менее 150см ; что еще может иметь в виду заказчик, когда ему нужна сумочка из конопли, а вот когда ты найдешь именно такую ткань, то наконец-то поймешь, что такое стиль Хемп и почему у одних поставщиков липучка называется липучкой, а у других она велькро, а суть при этом одна и та же и т.д. и т.п... Уходили люди, достойные и понимающие процесс работы, уходили и те, кому было сложно понять принцип работы «Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что, но попадет тебе в любом случае». Мили раздражала реклама, но реклама была частью ее работы и ее зарплатой. Реклама, конечно же, двигатель торговли, но если бы качество и цена рекламируемых продуктов соответствовали информации, содержащейся в рекламе, а также запросам и требованиям, предъявляемым к одноразовым, никому, по сути, ненужным изделиям, участвующим в рекламе: разноцветным флаерам, захламляющим почтовые ящики и летающим по лестничным клеткам в подъездах; всевозможным сумочкам и кошелёчкам, валяющимся в кладовках людей - выкинуть жалко и применить некуда... Колпачок или юбочка для бутылки, шапочка для яйца, полотенце для вытирания слюней собаки и подвязка на ногу коня... Нет ли какого-то более полезного применения миллионным затратам, идущим на манипулирование вкусами и эмоциями людей?
- Пока кто-то сходит с ума – у нас есть работа! – сказала как-то главный технолог предприятия, придумывая очередной текстильный выкрутас для заказчика, уверенно обозначив смысл нашей работы.
Реклама, реклама, реклама…«Пейте пиво «Любимое», и у вас всегда будут друзья!» - да-да, все дело именно в пиве, по-другому вам друзей не найти. А менеджер - самый главный человек в производстве продукта, не пахарь и не пекарь, не швея и не токарь, не конструктор и не технолог – именно менеджер! Получается, что если менеджер не даст пинка пахарю, то пахарь не вспашет поле и не посеет зерно? Но, с другой стороны, хороший менеджер может продать услуги не всегда самого лучшего пахаря... У каждого своя роль и задача. Кто-то пашет, кто-то идеи генерирует, кто-то продает, кто-то руководит, кто-то учит, кто-то лечит, а кто-то пляшет и танцует… Но нужен ли пинок пахарю? И кто все-таки главный в этом процессе, кто заслуживает большего уважения, преклонения и достойной зарплаты, и имеет ли кто-то из участников этого процесса от производства до продажи и потребления право демонстрировать свое неуважение к кому-либо из участников этой операции?
Мили вспоминала с улыбкой и еще каким-то непонятным и неприятным чувством ситуацию, когда, подбирая материалы для одного из многочисленных проектов, обнаружила, что образовалась цепочка менеджеров, ожидающих, когда Мили найдет и предложит варианты по нестандартным и не совсем ходовым тканям. Словно в анекдоте: Мили, подыскивая и уточняя сведения о возможностях поставок той или иной ткани, передавала информацию Ларе, Лара, добавляя от себя возможности нанесения логотипа на этом материале, передавала информацию Елисею, эта информация через Елисея или Лару передавалась помощнику менеджера одной их крупных рекламных компаний, помощник менеджера передавал информацию ведущему менеджеру, ведущий менеджер докладывал руководителю проекта, а руководитель проекта сообщал уже непосредственно заказчику рекламной продукции. Заказчик водил носом и говорил: «Не хочу!», или «Дорого!», или «Слишком блестит!», или «Слишком шуршит!», или «Оттенок не тот!», или «Плетение простовато!», или «Сроки поставки велики!» и т.д. и т.п… Информация шла уже в обратном порядке, доходя до Мили. И вся эта честная компания, возложила на Мили почетную обязанность что-то еще (никто не знает что) предложить и в кратчайшие сроки доставить максимально дешево и максимально качественно… и еще сделать плановые расчеты себестоимости на все виды предложенных материалов…
Мили умела разбираться и со снабжением, и с экономическими расчетами, и с программой, и других обучать могла, и раскроить, и пошить, если надо… Утеплиться и в 30-ти градусный мороз съездить в командировку, а потом принарядиться и съездить на Международную текстильную выставку в столицу… А еще, как и у большинства женщин во всем мире, у нее была почетная обязанность приготовить обед, убраться в доме, сделать с ребенком уроки, почитать, проверить английский и французский, которых она не знала, послушать рассказ ребенка про моллюсков, узнать о пищеварительной системе кольчатых и прочих червей по биологии; заполнить таблицу дат и событий, повлекших за собой Великую французскую революцию и взятие Бастилии; написать доклад по географии о рельефе дна Северного Ледовитого океана или о движении водных и воздушных масс в Индийском океане; по обществознанию разобраться с пирамидой Маслоу и понять наконец-то для себя, каковы же они - наиболее важные потребности человека… А если ребенок далеко не вундеркинд, то раз за разом самой ковыряться в физике, геометрии и алгебре, помогать писать сочинение по произведениям Некрасова о тяжелой жизни народа или разбираться в отношениях Дубровских и Троекуровых и размышлять вместе с сыном, почему Троекуров был такой гад и не давал спокойно жить своему соседу, и чего ему не хватало в жизни и т.д. и т.п., а в выходные отвозить Егора на соревнования или организовывать культурное мероприятие... В свободные дни, которых бывало не так много, Мили с Егором покупали однодневные туры и путешествовали по близлежащим городам и посёлкам, посещая музеи и усадьбы знаменитых людей, или совершали паломничество по святым местам... Или нужно было бросить ребенка и заняться своей личной жизнью и пусть будет так, как будет? И ругаться ли на ребенка, когда он принес двойку по биологии за то, что не смог ответить и рассказать про все части моллюска, когда сама, слушая чтение параграфа по этой теме и потом задавая вопросы сыну, про этого моллюска ничего не могла вспомнить.
Старалась и делала все для Егора, как могла, понимая, что сил уже никаких нет, и времени катастрофически ни на что не хватает, срывалась, покрикивая на сына, а потом плакала ночами, потому что понимала: нервы ни к черту, надо сдерживаться, а сын - это главное в любой пирамиде!
Мили любила общаться со своей крестницей. Алина - старшая дочь сестры - умница и красавица, участвовала в различных олимпиадах и конкурсах по иностранным языкам и иногда обращалась за советом и помощью в подготовке какого-нибудь проекта или презентации. И тогда они сначала по телефону обсуждали идею той или иной темы, а потом уже собирались у кого-нибудь дома и писали сценарии, делали по ночам микрофильмы, предварительно снимая небольшие городские сюжеты или используя фото и видео из своих многочисленных путешествий. Вместе собирали информацию в интернете на заданную в конкурсе тематику, обращались к многочисленным друзьям и родственникам, просили их прислать фото и видео о разных городах страны, а потом монтировали небольшие ролики, например "Что бы вы рассказали иностранцу о том или ином городе?»
- Я знаю, что существует неоднозначное мнение о нас! - говорила Алина по сценарию в камеру. Делали по нескольку дублей, как в настоящем кино, выбирая разные ракурсы и фоны городских пейзажей.- Но я люблю свою страну и горжусь ею, думаю, как и любой житель планеты гордится своей! А барьеры и непонимание создаются искусственно, по непонятным мне причинам... Приезжайте в гости на задушевный разговор за чашечкой чая! - А потом Алина делала переводы-рассказы или субтитры на французском или английском языках.
Сообща рисовали газету к какому-нибудь празднику с фотоколлажами и переделанными стихами и песнями или придумывали приветствие команды, когда случались выездные мероприятия... Сыну Егору такие вещи не очень были интересны, хотя он мимоходом давал иногда девчонкам толковые советы или сопровождал их в "киноэкспедициях", но все же больше времени он проводил на соревнованиях, или общался с друзьями, или помогал деду по мужской части домашнего хозяйства и, как казалось Мили, слегка ревновал, когда его двоюродная сестра заезжала к ним и увлекала его маму своими мероприятиями. Мили понимала Егора и была уверена, что и он поймет ее. Видя блеск в глазах и искреннее желание племяшки что-нибудь сотворить и оформить эти творения, Мили не могла ей отказать и с удовольствием чем могла, тем и помогала, что могла, то и придумывала, пусть и не всегда удавалось занять какие-то призовые места. Приятно, конечно, когда твою работу оценят, но бессонные ночи имели свой особый потаенный и более глубокий смысл: Алине и Мили нравился сам процесс подготовки мероприятия, и дорогого стоило само общение во время этих подготовок, давая возможность раскрыться Алининым талантам и понять, что может быть девочке интересно в дальнейшем и как-то определиться с профессией. Возможно, это останется просто приятным воспоминанием, радующим тем, что рядом всегда есть мама и близкие люди, к которым она всегда может обратиться в любую минуту своей жизни и при любых обстоятельствах. В такие моменты Мили вспоминала школу и участие в конкурсе "А ну-ка девушки", когда не без ее участия одноклассницы переделали сказку "Волк и семеро козлят" и сыграли ее в рамках конкурса. Козлят в их переделанном произведении, правда, было всего трое, и по сценарию Коза изменяла Козлу с Волком. Вот такой "злободневный" подростковый школьный спектакль родился у старшеклассниц:
-Я, Коза, тебя любил, дом, детишек всегда чтил! Ты же с Волком тут гуляла, дом, детишек забывала. Изменяла мужу ты небывалой красоты!- так страдал главный герой, и именно Мили досталась эта главная роль - роль Козла. Ее сестра, которая училась в этой же школе только двумя годами младше, тогда сказала, смотря удивленными и восхищенными глазами на свою старшую сестру:
- Никогда не думала, что ты так можешь!
А учитель физики по фамилии Козлов, имевший троих детей, обиделся, увидев, видимо, себя в этом спектакле. Девочки ничего такого не имели в виду и пародию на него не хотели сделать. Только после спектакля, после того как физик, будучи членом жюри, поставил им единицу за этот конкурс и вышел из зала, а остальные судьи поставили высшие баллы, под бурные аплодисменты зрителей девочки поняли, что намек-то был очевидный. Но между тем у Мили всегда была пятерка по физике и даже на выпускном экзамене по этому предмету, когда Мили растерялась и до истерики никак не могла решить задачу из билета, учитель аккуратно и незаметно помог ей. В результате физика в аттестате имела статус «отлично»! Был ли какой-то в этом смысл и нужна ли вообще была эта пятерка по физике - это другой вопрос. А вот куда идти дальше учиться после школы, Мили не знала. Мед, пединститут или политех? Одно она знала точно: бухгалтером она быть не хочет... Но почему-то пошла учиться именно на экономический... И закончила его с красным дипломом, хотя до последнего не понимала, что она делает на этом факультете... И как сложилась бы жизнь, если бы она послушала свое сердце... Но сердце в момент принятия решения говорило лишь о том, чего оно не хочет, не делая даже малейшего намека на то, чего оно на самом деле желает. И своей ли дорогой пошла в результате обладательница этого сердца?
- Экономика - это же всегда престижно и востребовано в обществе, - говорили родители.
У родителей задача не просто вырастить, накормить и одеть детей, но порой и принять за них решение, когда ребенок не имеет представления о жизни. Не все дети раскрывают свои таланты, не все четко знают, чего хотят. Как правильно сделать выбор за самого близкого человека? Как важно и ответственно разглядеть в своем чаде искру, не затушить ее волевым решением, а подсказать правильный путь?
Диплом экономиста, в отличие от пятерки по физике, пригодился в нынешней ее работе. Пригодился, но и принес дополнительную головную боль. Раз умеешь делать плановые экономические расчеты и знаешь бухгалтерскую программу, значит еще к основным обязанностям - отделу снабжения - поручим и калькулировать себестоимость изделий...
Когда-то поэт красиво описывал женщину с богатырским характером, обходящуюся без помощи мужчины: "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет", но женское ли это дело?.. Мужчины, вы где? Коли дамы должны спасать ваши горящие "избы"? Да и в сутках, к сожалению, только 24 часа... И тот же писатель, уже жалеючи слабую половину человечества, писал: «Доля ты!.. долюшка женская! ... Не мудрено, что ты вянешь до времени…». Плохо не иметь возможности в конце неугомонно-насыщенного дня положить голову на родное плечо и почувствовать одобрение и поддержку, позволить себе быть слабой, но одновременно сильной, потому что защищенной. И как здорово понимать, что не все решения придется принимать самой единолично, что есть рядом сила сильная, которая поднимет и понесет над всем, согреваемая и ее теплом... Почувствовать себя просто любимой, желанной без всяких условностей - не это ли женское дело? Но, увы, когда в голове мысли только о том, что ты должна и ты обязана, но тебе не обязан никто, расслабиться не получалось, а вместо силы поддерживающей и понимающей на пути встречалась в основном глухая стена... Вот и приходится "коня на скаку» тормозить и спасать все время "горящую избу", то одного, то другого "коня"…
- А вот кто-то найдет! – говорил Елисей, когда не удавалось что-то найти или все предложения никак не устраивали заказчика. «Поддержать» он умел в нужный момент… Вместо конструктивного и объективного диалога или совета он одной этой фразой включал в Мили демона. И тогда она была дьяволицей, хотели - получите свою долю правды.
- Я как выжатый и вымоченный лимон, а где его место? Только на помойке... Ты прав, кто-то найдет, но этот кто-то, видимо, не нашел многое для других заказов, которые получили мы... Посоветуй, подскажи, натолкни на мысль. Или уволь, или сам найди путь решения проблемы. Или возьми на работу специалиста из тех, кто нашел уже или найдет то - никто не знает что, за воротами же много людей в ожидании очереди к тебе. (Руководители почему-то очень любят эту фразу про очередь к ним за воротами.) Я ничье место занимать не желаю и делаю все от меня зависящее и даже сверх моих возможностей и сил... Если кто-то считает, что я не дорабатываю, то "флаг ему в руки". Но из тупика не выйти, если обвинять вместо того, чтобы искать сообща путь.
- Достали уже эти ваши бабские эмоции...
- Бабские? Ну, да! Бабские... Только не наши, а ваши эмоции... Всегда легче оскорбить и обвинить кого-то, когда сам не в состоянии это сделать... Особенно если перед тобой, выражаясь твоими словами, бабы, а не команда байкеров...
Бесполезные разговоры и упреки, никак не мотивирующие и не сказывающиеся на качестве работы, только отнимали последние силы и последние капли уверенности в справедливости и значимости собственной жизни.
- Не слишком ли я много на себя взяла? – частенько думала в ночи Мили, прокручивая песню Бориса Гребенщикова, когда перегруженный информацией и событиями мозг не хотел отключаться, не давая Мили возможности заснуть.
Песни нелюбимых, песни выброшенных прочь,
Похороненных без имени, замурованных в ночь.
Песни перечеркнутых, песни сброшенных на лед
Песня больше не нужных звучит, не перестает.
У нас хорошая школа - прикуривать от горящих змей,
Вырвать самому себе сердце, чтобы стать еще злей,
Держать голову под водой, не давать делать вдох,
Обламывать лезвие после удара, "потому что с нами Бог"!
Наступи на стакан, если он выпит.
Голову в петлю - и с вещами на выход.
Господи, открой мне тайны бытия,
Посмотри мне в глаза и скажи, что это воля Твоя...
Можно долго ждать Солнца, глядя слепыми глазами в зенит.
У нас внутри был хрустальный колокольчик,
На него наступили, он больше не звенит.
Эта музыка старее, чем мир, она нелепа и смешна,
Но я буду танцевать под нее, даже если она не слышна.
Ласковой душе - железное платье,
Кровью на песке - "Все люди братья"!
Мне больше не нужны эти тайны бытия,
Посмотри мне в глаза и скажи, что это воля Твоя!
Когда все только начиналось и компания пыталась развиваться, делали небольшим и дружным коллективом все, что было важно именно в данный момент, людей лишних не было: искать новые материалы - так искать; кроить – так кроить; считать - так считать; выворачивать сумки, обрезать и ожигать нитки; грузить фуру в пять утра - значит именно это важно в данный момент... Никто не спрашивал о должностных инструкциях, и никто не выяснял, чья это обязанность…
- Вы потерпите! Все будет хорошо, и мы прорвемся! – твердило руководство.
И прорвались, и предприятие заработало и понеслось на всех парусах в бизнес-пространство, заняв свое место в швейной индустрии, но стало ли лучше? Да, возможно, стало лучше, когда появилась прибыль! Наняли новых людей, разгрузив основной состав, но, видимо, не объяснили вновь пришедшим, что их задача не мозговымывательство других сотрудников, а генерирование и осуществление новых идей и технологий. Руководство, дожимая старый состав коллектива, скорее всего, не понимало или не в состоянии было донести до нового поколения сотрудников, что теперь их задача - двигать производство вперед, опираясь на ранее наработанный опыт.
- Возможно, глаз уже замылился, - пытаясь этой фразой вроде бы поддержать старый состав работников, говорил один из учредителей, когда что-то никак не удавалось решить или найти.
- Возможно, в таких условиях и при таком отношении и мозг замылится!- хотелось продолжить его фразу. - Ищите, берите людей, развивайте их, поставьте перед ними цели и задачи, учите их работать так, как вам хотелось бы, чтобы они работали, но призовите их и уважать рядом творящих ... Переманивайте тех, кто может и умеет, и "будет вам счастье" и польза для предприятия ...