Некрасивая мелодия рекламы, надоевшая всем, доносилась из динамиков, расположенных по всей территории торгового центра «Алмаз». Я шла мимо витрин магазинов: все было слишком ярко. Проходя между скамей, я увидела знакомое лицо. Нет, это был не мой одноклассник, не моя сестра, не мой репетитор или тренер по йоге: это был мой дедушка. Такой седой, высокий мужчина, с большими очками, одетый в клетчатую рубашку и старые мешковатые брюки и, к слову, умерший два года тому назад.
Я подошла к нему, широко улыбнулась и села рядом. По его взгляду поняла, что он меня узнал.
— Как ты тут оказался? – спросила я.
— Прогуливался неподалёку и забрёл сюда, – ответил он смеясь.
Нам было о чем поговорить, ведь мы не общались целых два года! Говорили обо всем: о моих успехах в гимназии, о родителях, о пруде, на котором мы так любили бывать.
— Откуда у тебя эта наколка? – сказала я, показав на фаланги его пальцев, где было написано «ЛЁХА».
— Да вот ,так как-то случай подвернулся, я и решил набить.
Мне это показалось странным, но я решила не акцентировать на этом внимания.
В процессе нашего разговора я увидела синяк у деда под глазом. Это был яркий фингал фиалкового цвета, и с каждой минутой он становился ярче.
Когда я замолчала, он достал из-под себя воровскую кожаную кепку, которую никогда в жизни не носил. Это был не он.
Почувствовав себя обманутой, я встала и сказала, что мне нужно спешить. Он попросил остаться. Я начала делать шаги назад, но он схватил меня за руку. Тогда я вырвалась и побежала. Забыв об усталости и испытывая лишь страх, я забежала в огромный книжный магазин и, пробежав его вдоль, очутилась на темном складе с пустыми полками. Там он уже меня поджидал.
Я начала умолять оставить меня в покое и спросила, что ему от меня надо.
- Выступление на льду, - ответил он.
- Выступление на льду? – переспросила я.
- В дуэте.
Все это мне показалось странным, но я согласилась.
Мы прошли сквозь пустые стеллажи к стене, где была штора. Когда Не Мой дед её приоткрыл, мы оказались за кулисами. Мы стали смотреть на танец выступающих перед нами фигуристов. Это был квартет: две молодые девушки и два старика. Танец был эстетический и грациозный: сюжет был завязан на истории о музыкантах, которые не смогли выбрать между любовью и нотами.
По окончании действия пожилые мужчины раскрыли томившиеся рядом чехлы для контрабасов и положили в них хрупких девушек. Раздались бурные аплодисменты. Под них оба человека удалились со льда и направились к нам, за кулисы. Когда они зашли за занавес, я увидела, как один из чехлов случайно распахнулся, а девушка, которая находилась там, была скована кандалами, которые были присоединены к стенке сумки. Одна я среди всех, наблюдавших это выступление, поняла, что это не реквизит в виде чехла для музыкального инструмента: это был гроб.
Я осознала: меня ожидает то же самое. Я повернулась и начала бежать. Бежала сквозь пустые стеллажи, книжный магазин, торговый центр, улицу. Бег мой был долог. Я бежала вплоть до того
момента, как на весь город прозвенел безумно громкий сигнал, сотрясающий все деревья в округе. Я проснулась.