Человек устроен так,
что если что-то зажигает его душу,
то становится возможным всё!
Жан де Лафонтен
Остановись! Сколько бы тебе ни было лет - остановись, сделай паузу в нескончаемом беге, задумайся: куда несет тебя река жизни, в какие дали она тебя закинет, в каком виде принесет к берегам океана, протянет ли тебе кто руку помощи и подашь ли ты свою в ответ, не сломает ли тебя водоворот событий? Кто встретит на пути к обрыву? Человек даст приют твоей душе, или дикий зверь избавит от страданий, или упадешь ты в бездну без надежды на спасение?
Возможно, ты сумеешь победить пучину и развернуть реку в нужную тебе сторону… Хватит ли сил, мудрости, времени? Чего будет стоить этот разворот и что принесет он тебе в итоге? Поймешь ли, почувствуешь и не упустишь ли что-то очень важное в этой гонке: свое счастье, своего человека и свое место в мире… И что значит для тебя весь мир?
---
Дерево прибило к берегу. За поворотом реки, совсем недалеко, раздавался грохот водопада, вода начинала бесноваться и закипать, ловя в свои потоки все, что безнадежно плыло к этому месту, безжалостно кидая с обрыва, не разбирая, старое дерево это или еще живая душа...
---
Она была почти без сознания, лишь увидела промелькнувшую тень, закрывшую ее от обжигающего солнца. Над ее лицом совсем близко склонились, словно в пелене тумана, чьи-то бархатно-темные глаза, загадочные и глубокие, глаза, полные беспокойства и удивления...
«Ангел, - подумала она,- наверное, я уже на небесах… у демона не могут быть такие глаза...»
Мир вокруг пришел в движение, в голове противно зашумело, дневной свет медленно погас, и темнота окутала ее сознание.
Ангел пытался вырвать незнакомку из лап дерева, одежда на ней была разорвана, лицо и тело женщины были посечены мелкими ветвями, волосы запутались, хотя не были длинными... Из кармана брюк он достал нож и начал осторожно отрезать пряди волос и лоскуты одежды, освобождая от мелких ветвей. Рюкзак, который был на женщине, своей лямкой крепко притянул ее к стволу и не давал коряге скинуть с себя попутчицу.
- Как ремень безопасности, - сказал Ангел вслух.
Дама была без чувств, и он продолжил рассуждать уже про себя:
- Как оказалась она в воде, прикованная к дереву? Уж не Русалка ли? Странно, откуда ее могла принести к нам река? Еще одна небольшая волна - и дерево рухнуло бы с ней вместе с высоты водопада... она наверняка бы разбилась о камни… Я как чувствовал!
Дерево было ветвистым и корявым, Ангел пытался подтянуть дерево поближе к берегу, но оно было большое и, упёршись в дно, замерло, как корабль на мелководье…
- Тебе повезло, что я решил притормозить и завернул сюда,- сказал Ангел опять вслух, обращаясь к женщине, стоя по колено в воде, но она его по-прежнему не слышала.
Он отстегнул пряжку на рюкзаке, освободив пленницу, отнес Русалку на берег. В то время как он освобождал бедолагу от колючих веточек, сплетенных с лохмотьями одежды, которые, как пиявки, впились в кожу Русалки, и пытался оказать первую помощь, облегченное дерево вместе с рюкзаком утянула вода.
Русалка оказалась во власти своего Ангела. Но если бы она могла разглядеть этого Ангела... Ангел был давно не брит, не стрижен, черные, слегка волнистые волосы с заметной сединой были растрепаны и, казалось, жили своей, отдельной от головы, жизнью, лишь белоснежная грустная улыбка на смуглой коже, оттеняла печальный образ Ангела... Потертые джинсы, рубашка нараспашку, накинутая поверх футболки… Если бы она могла его рассмотреть, то подумала бы, что этот Ангел или только что проснулся, или любитель хорошенько выпить - в общем, Ангел имел несколько помятый вид.
---
Очнулась она на следующий день, приходя в себя, медленно обвела взглядом окружающее пространство, никак не могла понять, где она, что с ней происходит и почему она тут…
Место это оказалось старой придорожной больницей… Стены больницы давно не крашены, штукатурка лохмотьями свисала в углах, летали какие-то насекомые, рядом лежала странно одетая полуживая старуха и что-то бормотала, чуть поодаль сидела полноватая девушка с безразличным к чему-либо взглядом и было еще несколько человек. Каждый занимался чем-то или просто лежал, смотря в потолок.
Из крана, который располагался напротив ее кровати, капала вода, и эти капли мучительной болью отдавались во всем теле… Лицо, руки и ноги в местах, которые не были прикрыты во время водного путешествия одеждой, обгорели на солнце, все тело ныло так, как будто ее долго и жестоко били, правая рука и голова были перевязаны. Дрожащей левой рукой, которая не очень хорошо ее слушалась, она потрогала свое лицо. Оно было чужим, каким-то стеклянным, опухшим, расцарапанным, и натянутая кожа, казалось, лопнет в местах царапин при малейшем движении... Вошел кто-то в белом халате.
- Врач? Почему я в больнице? - подумала она. Врач подошел к ней, о чем-то спросил, но она ничего не поняла, пыталась что-то сказать, но у нее не получилось ни слова, только что-то вроде «миилии» сорвалось с ее губ.
Осмотрев пациентку, врач вышел, но вскоре вернулся в палату. Следом за ним вошел невысокий обросший человек. Что-то показалось в нем знакомым…
Мужчины разговаривали между собой на непонятном языке, поглядывая в ее сторону. Слова их звучали в ее голове в замедленном режиме, будто эхо в трубе, и пульсирующей болью отдавались в висках, как вспышки молний, пронзая мозг.
«Где я, кто я, кто эти люди?..» - мысли путались, все кружилось, голова, словно стянутая тисками, ужасно гудела, до тошноты хотелось тишины, хотелось куда-нибудь убежать или спрятаться под подушку и попросить людей помолчать… не произносить ни звука, ни шороха - так было плохо…
Вошедшие разговаривали вполголоса, их беседа была о ней, и говорили они на хинди.
- Полиция не знает, кто она, заявлений о пропаже не было за последние несколько дней. Документов при ней нет, лицо разбито, волосы клоками и непонятного цвета … Фото полиция сделала ужасное, к тому же в бессознательном состоянии. Ее так и родная мама не узнает, одежды никакой не осталось, одни лохмотья...
- Так это вы, Аамир, сделали ей такую стрижку, и если бы вы провели несколько дней в воде, то были бы не лучше…- мужчины посмотрели друг на друга и на нее, - припухлость, царапины скоро заживут. Повреждений серьезных нет, множественные ссадины и синяки, вывих руки и общая слабость, шоковое состояние, возможна временная потеря памяти из-за сотрясения мозга и нарушение речи, полнейшая дезориентация. Бог знает, что с ней случилось и сколько времени она провела в воде. Более трех дней - это точно. Память, думаю, должна со временем вернуться, нужны положительные эмоции, уход, хороши были бы какие-то напоминания, что-то из прошлой жизни показать, но, кроме вещей, точнее лохмотьев, как вы правильно заметили, в которых вы ее привезли, ничего нет. И если это может помочь полиции, то не так давно (примерно с полгода) она перенесла серьезную операцию: шрам во весь живот. Не знаю, в какой больнице она могла лежать. Мы проведем дополнительно небольшое обследование, но видно, что врач профессионально и аккуратно сделал операцию,– с уважением в голосе произнес доктор. - Недельку она полежит у нас, а потом можно определить ее в приют для женщин, пока полиция будет решать, кто она такая и что с ней произошло. Они должны сегодня еще раз подойти, но вряд ли она что-то сможет им рассказать. Да, кстати, она попыталась сказать одно слово, я плохо разобрал, но что-то вроде «мили». Может, это ее имя?
-Мили … - найденная? Может, она хотела сказать, чтобы мы что-то нашли или что мы ее нашли… она же действительно найденная. Или это ее имя? Ну, пусть будет Мили. Как-то надо ее называть. Когда я ее нашел, у неё был рюкзак, но, пока я вытаскивал ее на берег, рюкзак уплыл. Его наличие прояснило бы, возможно, многое в этом деле, но - увы... Я подключил местных ребятишек к поиску, однако надежды мало. В том месте, где я ее подобрал, очень сильное течение, а чуть дальше мощный водопад. Я люблю этот участок реки и часто там бываю. Мощь пучины, готовящейся упасть с высоты, освежает своей неудержимостью мое воображение. Сила падающей воды и поднимающаяся над бездной радужная водная дымка вызывают восхищение! Может, я преувеличиваю, и не такая уж бездна наш местный водопад, но новые впечатления дарит каждый раз, когда я там бываю. В детстве мы часто с друзьями бегали туда, река выносит в этом месте много чего интересного. А несколько дней назад выше по течению прошли сильные дожди, и сейчас буйство реки завораживает и пугает своей беспощадностью. Можете себе представить, что бы было с этой беднягой, если бы я пришел чуть позже... или вовсе не пришел…
Река словно взбесилась, никогда Аамир не видел ее такой буйной и вздыбленной… Мутные воды взбунтовавшейся реки, несущиеся к смертельному водопаду, словно стремились освободиться от тяжких, кем-то навязанных оков или пытались очнуться от кошмарного сна…
Посмотрев внимательно в сторону своей находки, Аамир добавил:
- Я буду заезжать к вам, доктор, держать в курсе расследования и навещать свою Русалку… Вы уверены, что она не сумасшедшая? У нее какой-то дикий, даже безумный взгляд, кажется, подойди я к ней поближе - она набросится и чего доброго покусает, - Аамир смотрел в сторону своей подопечной.
- Нет, она не сумасшедшая, но, видимо, есть проблема с памятью, она, судя по некоторым признакам, не совсем понимает, где находится, и это ее пугает, да еще вы так пристально ее разглядываете, будь она кошечкой, давно бы вам нос расцарапала,- попытался пошутить доктор.- Все со временем должно восстановиться, нужно время.
- Может, отвезти ее в город? У меня есть знакомый врач, он сейчас в длительной командировке за границей, но он кого-нибудь порекомендует.
- Вы мне не доверяете, Аамир? Уверяю вас, кроме покоя и внимания, этой женщине сейчас ничего не нужно. Покой и тишина. У нее в голове сейчас ураган. А потом нужно будет восстанавливать память и речь. Если не найдутся родные, то тяжко ей придется. Что у нас, что в городе - никто не будет заниматься беднягой. Много таких потерявшихся, - врач вздохнул. - Пока будут выяснять, кто она, и искать ее родных, определят в какой-нибудь приют, а какая там обстановка, вы сами знаете... Вот где, действительно, можно сойти с ума. Может, она вообще бездомная… Но что мы можем сделать? Простите, Аамир, но жизнь человеческая в наше время ничего не стоит… За многие годы работы в этой больнице я всякое повидал, вы видите, какие у нас тут условия,- врач только махнул рукой, - это нормально, по-вашему, для медицинского заведения? Сколько я ни добивался ремонта, да все без толку. На памятники средства находятся, это, говорят, воспитывает чувство патриотизма! Я не против памятников - это история и культура… Но когда ко мне привозят еле живого человека, а я не имею возможности сделать ему элементарный укол, потому что лекарства закончились, а лекарства закончились потому, что в бюджете нет средств, то я не понимаю, о каком патриотизме мне говорят и как это объяснить родственникам страдающего или умирающего.
---