Было решено, что мы с мамой останемся здесь на станции Унгены, всего дня на три, не больше. И мы отправились искать жилье, где сможем остановиться на эти три дня.
Мы обошли домов десять в поисках жилья. Нам везде было отказано. Молдаване или боялись или считали невыгодным пускать жильцов, всего на три дня, — хлопот больше, чем пользы.
Был конец ноября, а погода стояла великолепная, ощущение было такое, что мы попали из зимы в лето. Пришлось снимать с себя зимние одежды — шапки шарфы и пальто. Мне хотелось снять еще и валенки, но мама сказала, что босиком она не разрешит мне идти, придется потерпеть, так как моя летняя обувь была в багаже, который мы оставили в камеру хранения.
Со стороны, наверное, мы выглядели очень смешно, — при такой теплой погоде, мы с мамой шли в валенках. Хорошо, что еще папа был в сапогах.
Мы уже совсем отчаялись найти временное пристанище, когда нам посочувствовали две пожилые русские женщины, живущие в небольшом стареньком домике, куда мы постучались. Выслушав нас, они прониклись сочувствием: вид у нас был очень утомленный, измученный от долгих поисков жилья, и жары. Они согласились за плату вперед, сдать нам одну из трех комнат в своем доме.
Папа на второй день утром уехал, а мы с мамой остались.
В этот же день, как только позавтракали и проводили папу, мы отправились на рынок, чтобы купить что-нибудь к обеду. — О, что это был за рынок! От изобилия просто глаза разбегались. Столько всевозможных фруктов, мне неизвестно было даже их название не то, что вкус. Сразу же захотелось все купить и попробовать. Мы с мамой купили по килограмму разных, а когда покупали грецкие орехи, дядя-продавец, взвесив нам килограмм и, получив деньги, улыбнулся и, глянув на меня, сказал:
— А ну-ка, девочка, держи подол, — и насыпал мне целый подол орехов.
— Кушай на здоровье, — добавил он, когда я, вся зардевшись и растерявшись, сказала спасибо, после того, как мама ткнула меня легонько в бок.
После этого мы пошли выбирать мясо, и прошли мимо ряда сидящих на циновках торговцев виноградным вином. Все они, увидев нас стали, предлагать попробовать вино — каждый протягивал стаканчик с налитым вином и нахваливал его.
Невозможно было отказаться, и мама купила немного вина, чтобы отметить возвращение папы и отблагодарить добрых женщин, наших хозяек, за их гостеприимство. Когда мы с покупками довольные и счастливые возвращались, я помню, как мама сказала:
— Невероятно, такое впечатление, как будто мы попали в рай. А вина-то море, — сказала мама и рассмеялась. — Иному, любителю выпить достаточно будет, пройди весь этот ряд, и попробовать из каждого, протянутого стаканчика!
Я тогда не поняла, почему она рассмеялась. Мне просто тоже было весело, я несла целый подол грецких орехов, а мама — две сумки до отказа набитые провизией, в одной из которых были всевозможные фрукты.
На третий день нашего пребывания в этом доме — день, когда должен был вернуться папа, — мы с самого утра начали готовиться к его приезду.
Мама удалилась на кухню для приготовления вкусного обеда, а меня попросила навести порядок в комнате.
Подошло время обеда, но мы не сели за стол и не стали без папы обедать, я только съела одно яблоко, два грецких ореха и небольшую кисточку винограда.
Мы сидели и поглядывали на часы: Вот сейчас появиться, вот сейчас! Я не выдерживала и выбегала на улицу и всматривалась вдаль, но папы не было видно.
Мы прождали до самого вечера, так и не сев за стол, но папа не приехал. Не приехал он и на следующий день и еще, на следующий. Прошла целая неделя с того дня как он уехал, оставив нас тут. Мама старалась не показывать виду, но я все равно видела, что она расстраиваться. Было непонятно, почему папа не едет, ведь он сказал, что уезжает всего на три дня. Что же случилось? Ведь не мог же он забыть о своем обещании: вернуться через три дня?
Я очень скучала по папе, и мне хотелось, чтобы он скорее вернулся.
Ночью мне приснился интересный сон, похожий на сказку. Ко мне подошла добрая старушка и сказала:
— Я знаю, что ты очень любишь своего папу, очень скучаешь по нему, и ждешь, когда он приедет. Если выполнишь все, что я тебе сейчас скажу, твой папа очень скоро приедет. Я с радостью заверила, что сделаю все, как она скажет.
— Тогда слушай внимательно, — сказала старушка и запоминай: — утром, когда встанешь, выстругай небольшую палочку в десять сантиметров длинной и забрось ее в саду за сарай, после этого вернись домой и посмотри на часы, запомни время. На другой день ровно в это время приедет твой папа.
Старушка исчезла, а мне приснилось, что я гляжу в окно и вижу, что идет мой папа, в красных сапогах, с чемоданом в руке. А на среднем пальце его левой руки блестит обручальное кольцо.
Утром проснувшись, я вышла на кухню, и увидела тетю Нину, одну из женщин, у которых мы квартировали. Она готовила лучинки для растопки печи, строгая их от сухого полена. Я сразу же вспомнила увиденный сон.
— Тетя, Нина, — поздоровавшись с ней, сказала я, — а вы можете дать мне одну, но чуть побольше тех, что настрогали. Мне надо сделать палочку не меньше чем десять сантиметров.
Тетя Нина с любопытством посмотрела на меня.
— Могу, но для чего тебе такая палочка?
— Пожалуйста, не обижайтесь, я не могу сейчас вам это сказать. Пока это тайна.
Тетя Нина опять улыбнулась.
— Ладно, не говори, раз это тайна, — и дала мне отколов довольно большую палку.
— Такая подойдет?
— Подойдет, подойдет, — радостно воскликнула я, — Только мне еще нужна линейка.
— Вот уж этого у меня нет, — сказала она, и, взглянула на мое озабоченное лицо.
— А сантиметр тебе не подойдет?
Я сказала, что подойдет, и она вынесла мне из своей комнаты сантиметр. Я тут же стала измерять, сколько мне надо отрезать лишнего от палки, чтобы получить десять сантиметров. Затем я стала тщательно ее выстругивать, чтобы сделать со всех сторон ровненькой и гладкой.
Когда работа была окончена, я пошла в сад и забросила палку за сарай, как было сказано во сне старушкой и вбежав в кухню посмотрела на часы, которые висели на стене над столом. Часы показывали десять часов двадцать минут. Я постаралась запомнить это время.
Но на второй день я забыла и о сне, и о старушке, и о палке, заброшенной за сарай. Я сидела за столом в кухне и ела молочную кашу. Как вдруг тетя Нина сказала:
— Глянь-ка в окно. Там идет твой папа!
Я сначала посмотрела на часы, — было ровно десять часов, двадцать минут, — и только потом побежала к окну.
Я увидела папу. Он шел в красных или почти красных кирзовых сапогах с чемоданом в правой руке. Средний палец левой руки там, где во сне красовалось золотое кольцо, был перевязан узеньким бинтом.