…Небо до боли напоминало наше земное, было таким же прозрачным и синим, лазурным, аквамариново-голубым. Признаюсь, что это завораживало и немного мешало работать. Воспоминания, свежие, точно сон, вспыхивали в мозгу, и не верилось, что уже прошло столько лет.
«Копайте! Живее!» - слышалось от нашего главного. Стоящий на возвышенности человек из-за скафандра напоминал смешную толстую статую.
Инструментам слабо поддавалась порода, рождённая на столь далёкой холодной планете. Камень вообще был странным – кое-где растекался сам, точно масло, а где-то (по какой-то непонятной невыясненной причине) был прочнее титана и стали и, разумеется, никак не шёл. Но о том, что мы должны достать эти камни, было сказано всем ещё в начале этого путешествия. На всякий случай. Если случится что. Получается, что случилось.
Как сказали потом всем, новая модель корабля была попросту недоработанной. Небольшая планета-станция стала пунктом своеобразной энергозаправки. Но почему тогда про неё говорили? Начальство заведомо знало про поломку и не сказало? Или это был тайный ход, чтобы побывать, в первую очередь, здесь, ненавязчиво организовав экспедицию с массой учёных?
Скорее всего. Я слышал. Подобное когда-то случалось, но, кажется, было не здесь. Впрочем, не имеет значения, ситуации всегда повторяются. Не мы первые, не мы последние, если случилось что-то, надо лишь исправлять.
Посреди огромного металлического карьера, а если говорить по-простому, ямы, не осталось почти ничего. И другая по составу порода начинала попадаться взамен. Машины не понимали, что именно надо копать, и мы были учёными, не строителями, возможно, ещё поэтому так сильно задержались в тот день.
Последний рывок железного зверя проломил в породе большое отверстие. Исследовать его не входило в нашу работу, здесь следовало бы вызвать геологов, а не простых космонавтов и разных физиков, но на ожидание нового корабля может уйти уйма лет. Разумеется, люди не выдержали. Расширили ход. Нашли ещё несколько металлических жил. Работа вновь закипела. И было пока всё нормально.
А потом началось. Вторая неприятность, упавшая на наши головы. Кто-то сказал, что в конце туннеля есть ниша, а в ней непонятные образования. Думали, ещё один минерал. Тут они какие угодно находятся. Но просчитались. Это были споры или какие-то существа. Я сразу почувствовал что-то неладное, хоть и не мог объяснить, в чём причина, просто так знал, и всё. Наверное, оплавленные стенки туннеля вселяли какое-то недоверие.
Биологи не смогли упустить шанс и набрали несколько десятков образцов для своего изучения. Зелёно-синие колечки размером не более нескольких сантиметров дремали в толще стихии. Возможно, они были древними жителями металлической планеты или её коренными полноправными жителями. Ничего подобного на поверхности не встречалось, либо имело иную форму. Да там, собственно, кроме разных пород не было вообще ничего! А это – не камень, он едва заметно двигался, когда находился в руках учёных.
Банальное получилось начало. Но уже я чувствовал горечь и какое-то смутное разочарование. Не было объективных причин, не было и предпосылок к подобному. Возможно, так всего лишь казалось. Насмотрелся кино, был шокирован самой мыслью о том, что ступаю по далёкой планете. И в тоже время… нет, было. Что-то разъедало мыслью сознание, мы не могли представить того, что будет, намеренно вскрыли Ящик Пандоры и взяли его с собой.
…Я шёл в тиши пустого корабля. Это было жутко и одновременно с тем привлекало. На плече сидело оно – этот странный сине-зелёный росток, отделившийся от основного «растения» прямо на моих глазах. Большая липкая капля, набухшая и дрожащая, помню, оторвалась и упала вниз. Она растеклась на полу, но тут же приобрела форму, стала похожа на такое же, как то, растение. Растеклась у самых моих ног, подняла «головку», посмотрела и зашипела. Была бы котом, ещё бы, наверно, оскалилась. Но без этого, без метафор, без лишних слов.
Хотелось сделать ещё шаг, оно преградило путь. Встало, начало медленно шататься и ползти к ногам, точно желая, чтобы я раздавил его. Растение издавало едва уловимый звук – тихое шипение и щёлканье, которое, однако, всё же достигло моих ушей. Его можно было бы не услышать в любое другое время, но только не сегодня и только не мне. Страх и недюжинное возбуждение смешались во что-то одно и стали едкой гремучей смесью, от такой инъекции и обострились все чувства, в частности, зрение, слух.
Странное растение приняло меня дружелюбно. Походило перед ботинками, посмотрело на них, после стало взбираться всё выше. Не знаю, почему не убежал и даже не сдвинулся с места, остолбенел, как дурак, я и только; через пару минут оно сидело, скрутившись, как кот, на плече, с любопытством разглядывая выпученные глаза и ухо, которое было к нему ближе всего.
«Только бы не запустил в него свои споры!» - подумал я, руки покрылись потом. Вспомнился подобный момент, показывали в каком-то фильме. Я не бежал. Шаги, которые вдруг восстановились сами собой, были неуверенными и резкими, как будто кто-то подталкивал меня, но иногда забывал это сделать.
Сине-зелёные щупальца растения колыхались от моих движений, шевелилось и оно само, забавно подставляя под струи ветерка свои маленькие листики-лапки. Если я не сказал, было их у него много. Как и у других подобных созданий такого вида, эти лапки могли втягиваться вовнутрь «стебля», могли «выстреливать», выскакивать и выползать из «убежища», а после точно так же быстро возвращаться вовнутрь. Как осьминог. Эти самые лапки облизывали, исследовали моё ухо и шею и уже истоптали плечо. Маленькие листочки пытались заглянуть в лицо, а я без конца отворачивался…
Так и шёл, дрожа, оборачиваясь, боясь, что монстр вцепится в голову, однако он сидел, и я был вынужден молча идти в своём направлении, не выражая ни единого намёка на то, что я зол и испуган, и что я не хочу быть «седлом» для какого-то там «растения».
Спорю, если бы это мог кто-то увидеть, он непременно спросил бы: где мы взяли таких? А ведь именно взяли. Летели по заданному курсу по одной причине, но из-за проклятого любопытства вместе с грудой металла привезли на корабль и это. Я с каждым днём всё больше склоняюсь к версии, что власти знали о неполадке и специально высадили нас там. Либо соврал капитан. Теперь всё равно. Я не видел никаких явных изменений в работе двигателей, хотя я не механик, судить, увы, не могу. Как бы ни было там с кораблём, начало не заладилось однозначно.
Чем дальше шло время, тем больше прибавлялось проблем. Маленькие споры, которые не понравились мне, будучи ещё внутри своего родного камня породы, выросли в огромных существ и создали непоправимую ситуацию. Точнее даже не так, они заставили выйти в свободный полёт, ситуация уже давно вышла из-под контроля!
Никто не говорил о главном – зачем мы находимся здесь, потому что теперь главным для нас теперь стало выжить. Хорошие получились спасатели, летели на помощь другим, а были вынуждены искать её сами. Мне это даже смешно. Вам тоже?
…Путешествие не заладилось, однозначно. Зелёный монстр начал убивать экипаж и поедать содержимое корабля, особенно металлы и полуметаллы. Да, впору было смеяться слезами чёрного юмора. Ни одно лицо не дрогнуло, поняв это, однако.
Некоторые намекали, что пора возвращаться домой. Очевидно, пора, только не после такого «сожительства». Нам впору устраивать карантин, хоть это уже и бессмысленно. А ещё говорили, что первый корабль, тот, из-за которого, собственно, все мы летели, скорее всего уже ни в ком не нуждается. Их планета слишком далека и сурова, там холод и страшные ледяные дожди и ветра. Если кто-то и выжил, он умер от ожидания. Уже умер.
Возмутительно и нерационально было начинать экспедицию, если дела обстояли именно так! Возмутительно и бессмысленно. Потратили время, простились с некоторыми членами экипажа. Да, мы стопроцентно летели на заранее гиблое дело, а нас использовали, разыграв эту историю с неполадками! Непростительно по отношению к тем астронавтам и просто не хорошо. Да только всё это у меня в мыслях. Никто никого не слушает!.. И не скажет. Сигнал не послать – растения уничтожили передатчик. Единственная надежда на первый корабль. Там был ещё один, возможно, исправный; отправить, сообщить хотя бы то, что пересадочная планета – ужасное место погибели! Пусть никто больше не повторит такой же судьбы.
…Вместе со своим напарником, единственным человеком кроме меня, которого пощадили и не убили «растения», мы коротали вечность, как только это могли. Рассказали, наверное, всё, что знали, переиграли во все игры, пересмотрели все фильмы, прочитали и обговорили все книги и даже написали свои. Боб стал мне, как брат, выяснилось, у нас много общего.
Не так давно был ещё капитан, но его уход – едва ли не самое печальное событие этого приключения! Мы стали свидетелями и молчаливыми соавторами той смерти, пусть и не хотели, чтобы такое случилось.
А было всё, собственно, так: в один не очень прекрасный день, когда он, я и Боб в который раз изучали странные инопланетные «растения», они вырвались на свободу и задушили его на наших глазах… Что сделал не так капитан, выяснить, увы, не удастся. Но, спорю, он подумал при них то, что говорил о них нам, но ранее. Те просто отомстили за злобу, однако, больше, чем словом…
Не удалось добиться признания, объяснения причины и вообще чего-либо. «Растения» не говорили, они молча делили корабль. На какой-то момент перестали расти, новые побеги медленно поедали старые, а те кстати со временем твердели и превращались во что-то твёрдое, почти как металл. Исходя из этого, было сложно сказать: растения ли они вообще, или что-то иное? Биометалл, универсальное биотопливо? Звучит достаточно хорошо, впечатляет.
...Корабль почти достиг планеты. Но к тому времени стало уже всё равно... Полжизни разделило меня сегодняшнего от того, каким я лишь шёл в экспедицию. Не смотря на все технологии, криосон и прочие новинки науки, приходилось периодически «просыпаться» и проверять корабль. «Спать» много лет подряд тоже оказалось нельзя – очень вредно, начинались необратимые изменения. Вот и получалось, что бодрствовали – полгода жили, полгода спали, максимум – один год.
Столько всего случилось, вкратце не рассказать! Я весьма постарел и стал очень плохо выглядеть. Всё оказалось обманом, случилось совсем не так, как я думал. Сожалел, что выбрал такое направление и грезил бессмысленными мечтами о доме. Туда мне уже не попасть, вряд ли доживу до седой старости. Раз не доживу, значит, не долечу. Просто надо было чем-то себя успокоить, и мечты как раз годились для этого…
Вам, право, кажется, что всего несколько записей – это не может быть жизнь, но мы обязаны экономить память компьютера и не вносить того, что не имеет практического значения.
…Такого ледяного пейзажа не видел я никогда! Напарник Боб сказал почти тоже самое. Мы сблизились с ним за эти годы и стали безумно похожими, так что теперь как будто читали мысли. Впрочем, он просто был так же не менее удивлён.
Планета обладала завораживающей красотой, красивой и убийственно опасной в один момент. А всё заключалось в её обитателях: они могли претворяться всем, чем угодно, имитировать кучу камней, а после наброситься с зубами-саблями. Таким было живым всё, и с каждым своим шагом мы, получается, наступали кому-то на голову.
Какое-то время нам везло, а после случилось непоправимое. Да, мы нашли корабль, осмотрели его, сделали то, что были обязаны, однако после… Мои мысли заполнены болью и ужасом! Не могу больше ничего говорить! Боб… Лучше бы на его месте был я.
…Сандерс! Он всё рассказал! Она! Это казалось невозможным и звучало, как неудачная шутка, однако всё же… Но теперь не вернуть. Я почти что один в этой бездне чёрного мира. В холоде. Пусть даже на корабле. А как хотелось, когда он отлетал, сорваться вниз, отворить дверь, прыгнуть хотя бы через иллюминатор! Упасть и разбиться, но только быть рядом!
Да, я даже хотел умереть…
…Немного успокоившись, сижу, пытаюсь разобраться в себе. Наваждение миновало. Теперь стало куда спокойнее.
Это была Она. Как я уже и сказал. До сих пор не могу поверить словам товарища! Кессаер. Кеса. Девушка, с которой я вместе учился на первом или втором курсе. Мне было интересно с ней, и ей, кажется, тоже. Она питала какие-то чувства, я своих не понимал. Мы просто веселились, когда могли, и всё, так прошла молодость, после всё это забылось.
Вспомнилось, как вчера! Ностальгия оказалась хуже любви, хотя, если вдуматься, теперь пришла и она, и это почти тоже самое. Я просто понял, что чувствовал, и теперь признавался в любви бестелесному призраку. Кеса погибла на этой планете. Была среди экипажа первого корабля. Должно быть, и мне стоит остаться здесь. Стоило.
И не важно, что ещё вчера я не помнил даже её красивого имени! Что-то навсегда изменилось. Прошлая жизнь оборвалась. Как и её короткая и такая же бесславная жизнь. Влюбился, как тогда, снова. Единственный человек, который напомнил о земле, о чувствах, которые лучше бы были взамен всего этого, и вот её нет, нет! Нет и никогда уже больше не будет. Вот почему так грустно: когда сам потерял смысл жизни, слёзы наворачиваются теперь уже практически от всего…
***
Спустя несколько лет, я понял, как нечетко рассказал вам всё это. Сам уже плохо помню, но попробую обобщить и закончить. История моей жизни не кончена. У рассказа скоро появится завершение, и его стоит записать в бортовой компьютер, как и всё остальное, всё пережитое, на случай, если всё станет совсем плохо.
Конец этой долгой истории. Так быстро, нежданно, грустно.
Сколько лет летели! Всё получилось зазря… Я отказываюсь в это верить… Не хочу, не могу принять... Вселенная убеждает в обратном.
С болью вспоминается всё, что было. Как мы надеялись на хорошее. Как делали расчёты, представляли неожиданную планету. Голубой шарик виделся почти родным, силуэты серебристых каналов – реками, белоснежные полюса – шапками ледяных материков. Суши на этой планете почти не значилось, кругом была только вода, на другой стороне – одни камни. Рядом находилась огромная синяя звезда, возможно, в её лучах купалось ещё несколько неизвестных миров. Хотя бы ещё один.
Представляли и думали, шутили, выдвигали свои идеи. Были так же замучены заботами проводимых исследований, поэтому забыли фантазии уже вскоре. На планете РЕ437000 в пещере из расплавленных металлических пород нашли несколько образцов. Они были очень похожи на наши растения. Изучения заняли почти год. После вышли из-под контроля.
Растения распространились по кораблю, начали питаться его металлической обшивкой, убили почти весь экипаж... И так интересно, они, больше напоминающие лианы, согрешившие генами с папоротниками, умели не просто убивать – умели мыслить. Убили сперва тех, кто не верил в их разум, а так же, как оказалось, всех, кто просто вставал на пути.
Не могу только одно объяснить. Как я выжил? Почему убили почти всех, а меня не тронули? Что-то не просто привлекло во мне этих существ, но и не оттолкнуло. Лианы оплели кабинет, шептались своими листочками, тонкими веточками могли подать какой-то предмет. А ещё на них не действовала невесомость, и потому было очень удобно, когда такой «зверь», разросшийся и заполнивший собой почти весь корабль, в любой удобный тебе момент мог выхватить из «воздуха» летящий прибор и передать тебе – прямо в руки…
Растения пощадили меня, одного механика и нашего отважного капитана. Жаль только, что ненадолго. Слава ему в бесконечности! Мир в этой ужасной бездне! Он погиб, защищая свой корабль и человечество, пытаясь понять врага, иначе бы погибли мы все. Однако так всё и будет.
Как только долетели до планеты, тут же кинулись на помощь пропавшему экипажу – коснулись, наконец, основной миссии. На удивление, сели не на воду. Воды тут не оказалось совсем, одним камни. Данные каким-то образом изменились. Это оказалась ловушка. Поверхность необитаема. Жизни тут никакой нет – к сожалению, лишь на вид. Надо было искать корабль, который подал сигнал, попытаться понять, что случилось.
Планета – совсем не Земля. С этим выводом пали все былые мечты, рассыпались синим льдом и застыли в холодной атмосфере. Корабль нашли. Все мертвы. Что-то убило их, полностью сожрав изнутри. Мёртв и почти весь экипаж Арсарира. Помогать некому. Растения «съели» аппаратуру. Восстановить нечем. И от непонятных причин, погубивших наших товарищей, спасения нет. Заболеешь – умрешь. Такой закон. Так написала смерть, отраженная на лицах усопших.
Один я умудрялся оставаться здоровым, не замерзнуть и не поддаться влиянию смерти. Не подхватил его также механик, но Боб очень сильно напуган. И сердце не вынесло. В тот день он покинул нас – сожрали здешние твари… Зато я нашёл одного сбежавшего из корабля астронавта, отощавшего и почти дикого, напрочь похоронившего Землю и надежду на возвращение.
Сандерс, так его звали. Ранее мне не знаком. Он сказал, что спасался, но толком ничего не мог объяснить. Думаю, это не важно. Он смог восстановить наш корабль, забрав топливо из своего и их резервных капсул. Возможно, далеко не уйдём, но улетим. Повезет – сможем добраться домой. «Арсарир» уже движется в обратный путь. И в это почти не верится!
А потом… На днях я узнал, кто ещё был в экипаже неизвестного корабля. Сандерс рассказал про всех товарищей. Одного из этих людей я знал и даже, представьте, любил. Представляете? Теперь её нет! И вообще никого из них! Только я и Сандерс. Понятно, почему у меня было сперва такое странное предчувствие. Это звала Любовь. А я не смог застать её живой, опоздал на долгие годы!..
Что теперь? Предстоит долгий полёт. Конец. Большая жирная точка. Синяя-пресиняя звезда. Огромная и слепящая, она светит нам в иллюминаторы, не смотря на то, что мы уже давно отлетели от ужасной планеты. Кажется, это зовёт звезда. Мягкий свет напоминает глаза Кессайр… Я не могу думать о ком-то кроме неё и снова люблю, как прежде. Плевать, что не виделись тридцать или даже более лет, плевать, что она не говорила в открытую о любви; первая любовь, даже не обретшая счастья, остается в душе навсегда. И в памяти. Это я понял, как и то, что яркая светящаяся звезда, не значащаяся ни в одном каталоге, станет отныне звездой, названной в честь Кессайр...»
***
…А потом настало то, чего я боялся. Не хочу говорить, но обязан. Зря получилось всё это. Летели зря, ждали зря, зря умирали. Однако вот так бывает. Не всё обречено на успех. Намного большая часть погибает в тишине и бесславии. Мы не оправдали себя. И, страшно сказать, с Сандерсом творится что-то недоброе. Должно быть, он заражен, а я не знал, даже не мог представить… Надо бы было изучить его планету! Понять! И лучше было бы погибнуть там, из-за холода, упорно трудиться до последнего вздоха, а после передать на Землю сигнал и всю необходимую информацию… Если бы. Зря мечтать и вздыхать.
Космос – это бесславие, дорога в один конец. Как жаль, многие не понимают! Юнцы, такие, как я когда-то, рвутся в его глубины, а после… Ради чего летят? Капитаны выбирают любое из предложенных срочных заданий. И только волей судьбы получается, когда есть какой-то личный мотив.
Я умру вскоре за Сандерсом. «Арсарир», возможно, найдут. Мы, пришельцы, или кто-либо. Они, очевидно, откроют его и узрят мёртвых нас, а после заразятся также. Или…
Дорога в один конец, во всяком случае, для человечества. Заранее гиблое дело. Мы не достигли ещё того, чтобы уметь противостоять этой силе. Чтобы победить или хотя бы стать равными. Космос победил нас. Не мы. Так грустно осознавать эту правду!..
***
…Корабль «Арсарир», в переводе с Вселенского, «добрый путь», был найден спустя 576 планетарных лет исследователями из туманности Краба. Информация передана в Совет. Записи, оставленные людьми, опубликованы. Указанная планета внесена в список опасных и непригодных. Проверять смысла нет, итог и без того очевиден. Пришельцы сочли нужным поверить братьям по разуму. И поняли тех, кто пожертвовал собой ради полученных знаний, почтили память неведомых и выразили свою благодарность.
…Получается, всё во Вселенной случается для какой-либо цели. Ошибки, как и выбора, нет.
Севастополь, март – 2018 – февраль 2019 (2013), 254