7
«Мы сами созданы из сновидений,
И эту нашу маленькую жизнь
Сон окружает»…
- Володя!
Владимир Пахомов очнулся, словно от толчка.
В кабину лез водитель, Серёжка Дундыкин, вытирая руки грязной тряпкой:
- Чего кричите? Кошмары снятся? А я тут всё возился. Еле сделал. Всё у нас скоро крякнется. Пешком на вызовы будете ходить.
Светает. На задней площадке похрапывают уработавшиеся фельдшера. Пахомов посмотрел в окно на пустырь – пусто.
«Значит, это был сон?»
Зажмурился, пытаясь удержать в памяти бледнеющие, рассыпающиеся осколки своих путешествий.
- Значит, даже корабля не было?
- Какого корабля? – раздражённо уставился на Пахомова шофёр.
- Да так…
- Спят, сны даже видят, пока я этот гроб реанимирую. На станцию?
- Ага.
Водитель продолжал бубнить, но Пахомов больше не слушал его…
Приехали они как-то очень быстро. Владимир выпрыгнул из машины. Чахлая ёлочка, ступеньки, обшарпанная железная дверь, треснутое, заклеенное прозрачным скотчем, окно заведующего – сегодня стекло поменяют.
Хлопнув дверью, всунулся в окошко диспетчера:
- Стрижёва на вызове?
- Нет, спит в комнате отдыха, - ответила диспетчер, важная дама лет пятидесяти, удивлённо глядя на врача, - очередь ехать не её.
Пахомов выскочил на улицу.
«Вот так сходят с ума».
Буквально спорхнул по лестнице, побежал…
- Куда вы, Владимир Андреевич? – ошарашено воззрились на него заспанные фельдшера, только выползая из уазика.
Пахомов неопределённо махнул рукой… Газетный киоск и круто за угол – вот он, милицейский участок… В дверях едва разминулся с хлипким неказистым мужичонкой в сером костюме, мужичонка ошарашенно отпрянул в сторону и неожиданно отвесил врачу низкий поклон. Владимир почти вломился к дежурному:
- Можно вас спросить? – он смотрел на лейтенанта дикими глазами. – Сегодня днём взрывное устройство. Плюшевый мишка в сумке. Вы его выбросили? Или он на складе, как вещдок? Скажите, пожалуйста, мне это очень важно.
- Да выбросили наверное, - после паузы ответил милиционер, - чего хранить-то? Посмотрите в мусорном ящике возле входа, может там, если кто-нибудь не взял.
- Спасибо.
Пахомов выбежал наружу… Заглянул в мусорный бак – и чуть не вскрикнул от радости: прямо сверху, на скомканных бумажках и окурках лежала авоська, и на ней – он, он!... Пахомов рванул мишку из мусорного ведра и несколько мгновений вглядывался в такую знакомую мордашку, в такие знакомые трогательные сияющие глаза… Заспешил обратно на «Скорую». Обогнал мужичка в сером костюме.
- Валенки что ли несёшь? – поинтересовался тот.
Пахомов ничего не ответил, рысцой добрался до станции. По лесенке с крыльца спускалась как раз Надька Стрижёва,- заспанная, растрёпанная, с опухшими, то ли от недосыпу, то ли от слёз, глазами…
Пахомов закашлялся, переводя дыхание. Сердце бухало и выпрыгивало из груди.
- Надя, - прохрипел он.
Женщина остановилась и тоже, разумеется, удивлённо уставилась на него.
- Надя, я принёс… Вот он…
Владимир Пахомов поднял мишку над головой:
- Братец наш небесный, милый Тошка!..