"Не хотим остаться, но хотим, чтобы кто-то проводил нас."
Грот
...
Меня часто спрашивают- знаю ли я Тайлера. Ну того, у которого нет собственного дома, который живет в заброшках и дерется в кабаках. Меня часто спрашивают знаю ли я Джека. Ну того, который полураздетый возле вокзала бьет в бубен и выдает животные возгласы. Меня часто спрашивают знаю ли я Бориса, который заходит в людные помещения и без повода читает стихи о любви и красоте жизни , или старика Владислава, который не спит по ночам и ищет одиноких людей, чтобы довести их до отчаяния своими философскими доказательствами о бессмысленности бытия. Мне часто задают подобные вопросы люди, на что я притворяюсь либо полуумным, либо глухим, либо просто делаю вид, что не понимаю о ком или о чем идет речь. Обычно ко мне подходят по одному человеку, тогда, когда заметят случайно на улице. Но в тот день все изменилось. Я купил билет на поезд, шел по тоннельному переходу и только начал подниматься по лестнице в зал ожидания, как меня окружила огромная толпа людей. Некоторые лица мне показались знакомыми, я их часто здесь вижу с чемоданами ; с некоторыми, может, пересекался на улице; с другими вообще когда -то жил по соседству. Я не понимал, что им от меня надо, но у каждого из них горели глаза, губы растянуты были в широкой лучезарной улыбке, а руки так и хотели до меня дотронуться. Они мне как один показались безумными. Но их так было много, что я не видел и тоненького просвета меж ними. Их тела состыковывались и надвигались на меня. Если честно, я даже испугаться не успел, скорее, все это время просто пребывал в шоке. Тут представители первых рядов меня схватили за рукава, видимо, чтобы не убежал. Они шумели и гудели; каждый, перебивая своего соседа, пытался что-то у меня спросить. Они хаотично перекрикивали друг друга, а я оставался в остолбенении, не понимая, что от меня хотят. Тут одна женщина с искрящимися глазами подала сигнал стаду замолкнуть. Хоть полное безмолвие создать не удалось ,но по-тише явно стало. Эта женщина взяла себя в руки и, стараясь выглядеть адекватной, посмотрела мне в глаза.
-Молодой человек , вы...вы...вы... .
Она вдруг поняла, что забыла все заготовленные вопросы. Так было забавно видеть сороколетнюю бизнес -леди, для которой важнее всего показать себя уверенной в себе, а сейчас в полной растерянности перед каким -то оборванцем. Но она импровизировала.
-А вы куда направляетесь?
Я озадаченно посмотрел на свой билет в руке и продемонстрировал его даме.
-А зачем вы туда едите? !
Я пожал плечами, все также сохраняя молчание.
-А на той неделе...хммм...в среду! Да в среду!-к женщине присоединился какой-то мужчина.-Где вы были?
Я пожал снова плечами, но заметив, что толпе этого мало, сказал :
-Я не помню.
Мои слова в толпе вызвали бурный возглас, они радостно зашумели и засмеялись.
-Да, это он! Это точно он! Мы не ошиблись! Он! Он! Он! -вопили люди со всех сторон и еще теснее сдвинулись ко мне. Народ словил какую -то теплую эйфорию, они улыбались и всем видом показывали, как рады моему присутствию.
Это совместное веселье и мое негодование дальше бы продолжались, если бы все та же женщина снова всех не утихомирила, задав мне контрольный вопрос.
-Это же вы, молодой человек, покупаете билеты неизвестно куда и так странствуете по городам?! Это же вы поете песни об этом в электричках, на улицах , в переходах?! Вы по ночам бродите по незнакомым захолустным улицам и играете на гитаре?!
На меня начало действовать общее давление.
-Я не...
-О вас весь город говорит! -помогали женщине другие люди.-Вы необычайной силой влияете на людей! Вы их заставляете жить! Вы им дарите надежду! Вас уже чуть ли ни каждый житель города знает в лицо! Да что там... И остальные города тоже! Вы же путешествуете по ним... Вот так просто! Берете и путешествуете! Вас ничего не останавливает! Вы ничего не боитесь! Вам вообще на все плевать, вы делаете то, что хотите!
-Понимаете ,-этот голос казался спокойнее , но при этом все равно был наполнен симпатией и дружелюбием, -вас действительно за разными поступками замечало много людей. И эти поступки, знаете ... Они вдохновляли людей! Они давали им надежду на что-то светлое и независимое от этой печальной реальности! Кто бы с вами не сталкивался, говорил, что вы на какой-то срок, пока рутина снова не успевала поглотить, изменили жизнь...
Тут я начал понимать в чем дело.
-Понимаете, все люди искренне шокированы... Они вышли из зомбирования, они осознали, что можно быть не только элементами общей системы, имея лишь работу , моду, понты и деньги. Вы настолько нас изумили своими действиями, что мы забили на все дела и подкараулили здесь! Мы же знали, что вы сегодня снова отправитесь вникуда!
Такого рода треп стоял повсюду, эти взрослые люди вели себя как дети, как счастливые дети, которые открыли для себя новую игру, ведущую в иной сказочный мир. Теперь я понимал о чем они говорят и слегка улыбнулся. Тут снова нарушила атмосферу та бизнес -леди.
-Хватит, люди! Дайте самому народному герою слово сказать!
Эта фраза действительно заставила замолчать абсолютно всех. Им хотелось услышать меня. Им хотелось, чтобы я снова их жизнь озарил светом. Но я только и молвил:
-Что вы хотите от меня услышать?
У нее и остальных просто пылали глаза от ожидания.
-Скажи как тебя зовут?! Скажи что тебя сподвигло к такой жизни?! Говорят, каждое приобретение приходит только после большой утраты...
Тут я все снова вспомнил. Женщина что-то еще говорила, но я ее уже не слушал. Я уткнулся взглядом в одну точку и отрекся от окружающего мира. Его не существовало для меня снова. Он не мог в тот момент существовать ,потому что я все вспомнил.
...
Я очнулся спустя почти 5 лет. Прошло ровно 4 года 11 месяцев и 2 дня как я впал в кому. Я сидел на амфетамине перед этим, хотел сдать экзамены в университете ,что называется с полноценной работой мозга, но перестарался. Через неделю без сна, еды, я занюхнул дорожку , дабы унять ломку; выпил рюмку водки для прекращения судорог и бреда , а затем заснул на долгие годы. Я заснул, когда мне было 19, а вернулся в мир тем же девятнадцатилетним, но по общему счету времени мне оказалось 24. Мне показалось это странным, но потом я вздохнул и сказал -пускай хоть 80. Я лежал на своей койке исхудавшим ,совершенно обездвиженным, и думал : 5 лет это, конечно, страшно, но меня не было и остальные 2 тысячи лет, а то и миллион. Где я был, когда мир уже существовал? Как он существовал без моего восприятия? Может быть, я не так был важен тогда в масштабе вселенной и ей хватало других человеческих глаз и мозгов. В тот день я по-другому посмотрел на своего лечащего врача и заботливую медсестру. Они тоже люди и они тоже имеют в иллюзиях мир, который начинается и заканчивается на них. Врач меня спрашивает :
-Как ты себя чувствуешь?
Я молчу и смотрю на него, а про себя думаю : я- объект лечения, залог твоей, док, заработной платы; твой долг перед Гиппократом; я тот, кто тебе поможет посчитать себя спасителем, но и в то же время несчастным , так как ты уже хорошо убедился в бренности и скоротечности людской жизни. Всем этим я сейчас являюсь в твоем мире, но никак другим человеком с другой вселенной внутри. После реабилитации мы попращаемся навсегда, док, никогда не встретимся. Мы друг для друга впадем в кому, просто исчезнем. Я для тебя был лишь еще одним пациентом, а ты для меня первым человеком, который помог задуматься. Прощай заранее, док.
-Вижу, уже румянец появляется на щеках! -он улыбался мне и я решил улыбнуться в ответ.-Скоро по Эвересту сможешь носиться вверх - вниз!
Было грустно осознать, что человек навсегда покинет мой мир, но грусть сопровождает, лишь пока этот человек еще рядом.
Новость что я вышел из комы всех неописуемо удивила. Все свыклись с великой трагедией, что такой молодой хороший мальчик, подсел на наркотики и сломал себе жизнь. Им нравилась эта трагедия , она прибавляла интереса к жизни каждого. Я- повод завязать между людьми интересный разговор, я в их мире. Целые полгода я был на устах всей молодежи, потом всем все стало ясно и очевидно и они забыли обо мне, в их миры попали какие -то другие интересные события. Некоторые считали своим долгом написать мне на стену ВК какие -то хорошие слова о вечной памяти и любви. Я- причина почувствовать человека себя неравнодушным и умеющим любить, я в их мире. Потом же моя популярность стихла и меня навещали лишь самые близкие люди. Я исчез для большинства, меня больше не существовало, забавно то, что я пребывал в коме и в первый год ажиотажа и в последующие четыре года, когда обо мне забыли. Я был неизменим все эти пять лет, но почему -то исчезал я прямо пропорционально бегущему времени. Мне было не очень обидно, ибо доктора и медсестру я тоже скоро сотру из жизни.
А вот себя, как я сказал уже, я не дал полностью стереть. Я ворвался в их мир снова. Я стал в их жизни просто невероятным и необьяснимым чудом. Мне сказали, что моя мама, узнав о моем возвращении, упала в обморок. Она прибежала в слезах ко мне и прыгнула в кровать. Её невозможно было оторвать от моего еще парализованного тела. Оттащили ее, когда на моем одеяле образовалось огромное слезливое пятно. Она не могла поверить ,что я вернулся. Она уже потеряла надежду. Я улыбался ей и в тот момент понял, как матери легко любить сына пусть даже спящего и почти умершего. Она плакала и смотрела на меня так, как, я думаю, смотрела все эти 5 лет. Я в ее мире пребывал всегда той любовью, которая занимает добрую часть коры мозга.
-Ты как, сыночек? Ой, какой худой! Как же ты так! Господи, спасибо! Спасибо!
Её мир я бы покинул только вместе с ней.
-А где папа? -спросил я.
Тут отец зашел в комнату, ведя под ручку маленького малыша. Мальчика с белобрысыми волосами, пухлыми щеками и невынимающего пальца изо рта. Отец нагнулся и чмокнул меня в лоб. Я- позор своего отца, нет, сейчас в его мире я радость ,похожая на материнскую.
-С возвращением, приятель,-затем он подхватил на руки малыша, который не сводил любопытных глаз с меня, - знакомься, это твой маленький братишка. А ну-ка ребенок, поздоровайся со старшим братом!
Малыш словно вышел из оцепенения и протянул вежливо слюнявую ладошку.
-Пливет. Меня зовут Сафа.
Я посмотрел с удивлением на папу. Тот улыбнулся и отредактировал несвязную речь моего брата:
-Тебя зовут Саша! Вот оно как! И твоего брата старшего зовут Саша! Теперь у нас в семье два сыночка Александра!
Малыш аккуратно обнял меня, у меня хватило сил его легонько чмокнуть. Малыш почему -то задорно похихикал и задрыгал ножками.
-Мне вот столько лет! -он задумчиво перебирал пальцы ,а затем показал цифру 4.
-Молодец,ребенок !-похвалил его папа, мама тем временем снова навалилась на меня. А я думал про себя :новый сын, новый Саша, новый шанс испытать любовь миру родителей.
-Теперь старший будет Саней, а младший Сашей! -как сказал отец, так оно и было. Мне иногда даже в будущем неловко было отзываться на имя "Саша".
Я не знал почему я полюбил малыша сразу, но я испытывал к нему какую-то жалость. Внутри себя я понимал, что он появился только потому, что меня стало. У этого маленького человека своя вселенная, свой мир, но ничего бы этого не было, если бы я не обдолбался наркотой. То же воспитания, те же наказания и ругания ,те же игрушки и приятные слова, новая возможность почувствовать себя создателями. Мы с Сашей подружились, я с ним гулял и играл, для его мира я значил больше, чем для любого другого. Его чистая и бескорыстная необходимость во мне - это мое ощущение несбесполезной принадлежности к этой жизни. Он мне был нужен, а я ему. Иногда у людей их собственные миры становятся одним целым, так мы начинаем любить.
Я начинал чувствовать себя лучше, получалось делать шаги, по четыре в одну сторону, по четыре в другую. Меня переложили в другую палату, где лежали уже другие люди. Был один мальчик, диагноз грозил оставить его инвалидом до конца дней. Я смотрел на него очень долго и много думал. Трудно объяснить о чем именно, но что -то меня заставляло осмысливать происходящее. Вот сейчас он лежит, он со мной в одной реальности, он живой. Он мнет эту подушку, о чем -то говорит с медсестрой, к нему ходят его близкие и заполняют помещение. Он есть в этом мире, такой настоящий, реальный , совсем как другие. Он и останется похожим на других. Вот только скоро умрет. От него веет смертью, у старухи с косой есть особый запах. А учуять его могут только окружающие люди, которым известно, что пацану недолго осталось. Им известно ,они и чувствуют. Мальчик не отличается от других, все мы медленно умираем, вот только о своей смерти нам никогда не бывает известно. Своя смерть, как и свое говно, не пахнет. К мальчику приходят люди, много людей. От мам и пап, до прабабушек и дальних теток. Я смотрел на них не без большего удивления. Эти люди обитают со мной в одном городе, они проживают свою жизнь рядом со мной. А они для меня, как и я для них, не существовали совершенно. Мы для друг друга были мертвы, либо всегда находились в коме. Я - несуществующая вселенная для них. Они - причина потери моего значения в этом мире. Я пытался присмотреться к этим людям, пытался запомнить их черты лица, их повадки, чтобы не забывать их, чтобы не стирать их из мира. Я старался их включить в свой мир также как и их пострадавшего сына или внука. Но потом это мальчик специально давится куском сосиски вовремя обеда и умирает. Там где была его голова на подушке, теперь лишь незначительная вмятина, там где были его родители, лишь пустые стулья, там где звучали его слова, теперь тишина. Он ушел, забрав свою трагедию и несправедливость с собой, и о них никто не узнает.
Через пару недель ко мне пришла моя девушка. Мы с ней встречались 4 года прежде чем я впал в кому. Мы начали встречаться в школе, я был у нее первым, и она осталась у меня первой на все 9 лет. Она молчала и с мокрыми глазами смотрела на меня, потом поставила пакет с фруктами рядом с кроватью и, стараясь казаться сильной, улыбнулась уселась рядом и спросила :
-Ну что, выспался?
Затем не выдержала и расплакалась. Она боялась ко мне приходить раньше. Она не верила ушам и не хотела осознавать, что столько прошло времени. Когда я ее хотел поцеловать, она отстранилась. Для меня это был всего лишь мимолетный сон, а для нее целые пять лет. Она просто плакала и задавала один и тот же вопрос :
-Почему все так вышло?
Я не знал. Я правда не знал. Тут я понял, что что-то изменилось. Мы вроде бы сидели рядом, но на самом деле находились на очень большом расстоянии друг от друга. Она отпустила уже меня своим сердцем. Все реже и реже она думала обо мне. Чтобы любили, надо человеку быть в голове постоянно. Её мозг отбрасывал меня от себя все дальше. И я понял сразу это чувство, ведь, когда любишь, сразу понимаешь внутреннее состояние любимого. Да и как сказать что я ее любил - просто она была одним из факторов, который заполнял мой мир, мою вселенную. Вернувшись, я жил еще той жизнью, которая была 5 лет назад, то бишь мертвой жизнью. Я замолчал и просто слушал, как она рассказывает о общих знакомых, о том, что случилось в их жизни за эти годы. Она старалась говорить обо всем, но обо всем поверхностном , что не имеет значения. Со временем я начал понимать такую взрослую философию : лучше говорить о мелочах, чем о внутреннем, кишущем болью и гнилью ; в поверхностных мелочах все хотя бы глупо и наигранно. Не думаю, что Таня в тот момент о чем -то таком великом рассуждала, ей просто, как обычной женщине, не нужны смысл и самокопание, проще выбрать треп и проживать сколько и как суждено. Я не понимал как она может смотреть такими безразличными глазами и считать свои эмоции искренними, пока сам не начал глядеть на все такими же и радоваться тем чувствам и эмоциям, которые еще могу выдавить. Про себя она мне в тот день ничего не рассказала, то ли не хотела меня расстраивать,то ли уже со своей врожденной бабской мудростью не считала себя ценностью. В тот день она меня поцеловала в щечку и сказала, что очень рада моему возвращению. А я смотрел в ее глаза и осознавал, что для нее я еще пребываю в коме.
Меня выпустили из больницы и я встретился со своими друзьями. Мы радовались , пили и гуляли. Я - их телепорт в далекое прошлое. Я- их повод ощутить себя прежними. Я надеялся, что они не изменились, но, к ужасу, это оказалось именно так. Все остались такими же дураками, занудами, язвами или добряками, какими и были. Люди не меняются, они затвердевают. Они превращаются навсегда в камень теми формами и фигурами, какими являлись, вот только камень по своей природе холодный и серый. Я не видел искры в глазах, я не ощущал желания скандалить, меняться, перевернуть мир, нагадить или просто любить. Его не было. Появилось смирение вместе с наигранной жизнью. Они не то что стирали меня из жизни, они стирали себя из каждого прошедшего дня. Они не хотели брать ничего от мира, чтобы он в свою очередь что-то не отнял взамен. Мои друзья были со мной и продолжали бы быть рядом, если бы я больше интересовался их каменной внутренностью. Но я знал и видел ее насквозь, мне почему -то становилось противно и не хотелось никакого общения. Вроде бы кто сказал, что их пустота не в порядке вещей? Может, дело было во мне и в моем разоблачении по отношению к ним, которое убило напрочь весь интерес. Так было повсюду. Мы вместе пели песни, говорили о теплых чувствах друг к другу, пока было интересно. Потом все осознавали как долго друг друга знают и какие мы все мрази. Каждого волновал только свой интерес. Мне писала лучшая подруга в конце месяца:
-Он меня не любит. Я навсегда от него ухожу.
Я отвык от этого за 5 лет и пожалел ее. Через неделю проблемы в учебе у ее избранника кончились, они помирились. В конце следующего месяца она снова пишет:
-Он вчера напился и изменил мне. Я от него ухожу.
Я сказал, что правильно все делаешь. Через пару дней она снова к нему вернулась, но начались проблемы спустя неделю. И через месяц очередное настоятельное решение.
-Он меня не любит. Я от него навсегда ухожу.
Я молчал, давая делать как она хочет. Но круг повторялся, месяцы превращались в годы, а годы в образ жизни.
-Он мне изменил. Я навсегда от него ухожу. Что мне делать?
Я ничего не мог сказать. После этого она поняла, что я не разделяю ее мир. Я- поддержка в мире другого человека. Я- его черный ящик, которому он может что-то рассказать. Я- предмет, который ему нужен в обиходе. Я - запчасть от вселеннского здания другого человека, но никак не отдельный мир. Подруга мне пересылает переписку с другим мальчиком в конце месяца :
"-Он меня не любит. Я от него ухожу навсегда.
-Как я тебя понимаю и очень тебе сочувствую.
-Он мне изменяет.
-Правильно уходи. Ты все правильно делаешь."
Затем обращается ко мне:
-Он мне помог, а ты нет. Кстати я вернулась все-таки к своему козлу.
Я понял, что если мир бессмысленнен и не логичен , то слова не имеют особого толку. А дружбу я потом все же видел. Мои друзья меняли места работы и там с коллегами ходили в баню, ездили на шашлыки, на курорт. Затем снова меняли и друзья становились новыми, им всегда было о чем поговорить, в каждой работе много тем разговора о перспективном росте и придурковатости начальства. А самое главное в этой крепкой дружбе -что коллеги по новой работе очень плохо нас знали лично. Я - друг чужих интересов и сторонник чужих принципов. Мои интересы и мои принципы -это мое одиночество.
Я узнал, что у моей девушки есть парень. У нее он появился через месяц после того, как я впал в кому. Это оказался ее лучший друг, она ближе всех держала его к своим мыслям и ,вот когда я место освободил, ему легче всего было занять его. Главное не покидать мозги девушки и тогда ее любовь будет вечна. Главное- не дать стереть вас из её мира. Я смотрел на их совместные фотографии и понимал : теперь он ее вечность, теперь он у нее навсегда. Вечность и "навсегда" оказались последними шалавами из одного притона. Я - социальная помощь в борьбе с одиночеством другого мира. Я- субстанция, которая заполнит пустоту в сердце. Я - лишь подходящий экземпляр для спроектированного мозгом образа любви. Образ менялся, меняются и персонажи вечности. Я не расстроился, я просто понял, что где -то меня стерли из мира . А ведь нас стирают и мы стираем все вокруг постоянно.
Я начал быть более одиноким. Постоянно читал, хотя знал, что моя философия жизни -это всего лишь психическое отклонение в общественных рамках. Я ни чуть не лучше уродливого аутиста или обиженного на жизнь подростка -гота. Затворничество -это всего лишь один из вариантов жизни, скучный вариант жизни. Ни к чему не приводящий в итоге и даже не дарящий удовольствия. Но по-другому я не мог. Во всех разговорах, знакомствах, отношениях я знал финал и мне было глупо и мерзко что-то начинать. Человеку нужна надежда, чтобы выносить всю серость бытия, но каждая надежда переполнена абсурдом и имеет драматическую концовку. Ты начинаешь ненавидеть любовь и надежду, а затем и свою природу, которая без этих вещей не может.
Мой отец умер от инсульта через год. Я не помню ни день, ни обстоятельства. Я не мог тогда выдавить слезинки, я не мог испытать каких -то чувств. Но не прошло и дня, чтобы я о нем не думал. Может, потому что он так связан со смертью. Его мир разрушился, стерся, я не мог горевать, зная всю ничтожную цену человеческой вселенной. Я лишь плакал, когда перестал видеть его грязные вещи вместе с моими , или когда мама брызгала его туалетной водой в ванной ,или, когда пробивало 5 часов, а больше никто не нарушал тишину своим возвращением с работы. Я плакал только тогда, когда его исчезновение касалось моего мира, моей вселенной. Мама страдала, она долгое время пила и сходила с ума, заперевшись в своей комнате. Любящие люди имеют общую вселенную и, когда один умирает, забирая весь мир с собой , второй остается ни с чем. Человек остается потерянным, ведь ему даже нечего стирать. Я начал работать и помогать семье. Сашу взял под свою заботу. Ему было интересно и весело со мной, именно с ним мне нравилось проводить время. С ним я переставал думать, что люди исчезают и что есть какие -то отдельные вселенные. Мы жили дальше с этим малышом, не разговаривая особо о человеке, который был нам отцом. То ли мы были слишком умственно маленькими, то ли старчески мудрыми. Над чем, в конечном счете, плакала мама? Не над своим ли нарастающим одиночеством? Человек просто уходит и вся его важность стирается, вся его история забывается, вся его жизнь оказывается мелочной и дешевой. Но когда я обратил внимание на невыпитую отцовскую бутылку пива в холодильнике, я снова заплакал.
Мы с Сашей часто гуляли по улицам вечерами. Мама спала уже, а нам совершенно не хотелось смыкать глаз. Я ему показывал дом, в котором мы раньше жили до переезда. Теперь эта была заброшка, которую вот-вот обещали снести. Снежинки все также кружили у фонарей, как в те времена, когда меня везли на санках домой, чтобы включить мне записанный на кассету мультфильм, пересматриваемый мной каждый день. Родители бы меня оставили смотреть телевизор, а сами беседовали на кухне о новой квартире и чертили бы план ремонта. Я бы попросился спать в зале, чтобы посмотреть ночные "Байки из склепа", а родители ответили на это только, что завтра придут гости и пойдем кататься на большие горки. Конечно , я досматривал, но потом ночью перепуганный бежал в кровать мамы и папы. А дальше спал спокойным сном. Все это я пересказывал Саше, не задумываясь слушает он или нет. Я находил эти истории красивыми. Отец мне тоже рассказывал истории из детства, тогда они не имели для меня значения, но сейчас именно они заставляют вспоминать что-то доброе и светлое. Мы живем как родители, мы мечтаем как родители, мы умираем как родители. Но это всего лишь жизнь; вселенная, которая не имеет особого значения.
-Почему ты говоришь, что мы не имеем значения? -спрашивал Саша, когда мы в очередной раз шли по старой родной улице вдоль фонарей. Это была пятница, поэтому народу кружило много.
-Потому что значимость определяет только человек. О себе правдивую цену человек не может знать, поэтому значимость определяют другие люди,-отвечаю я, шаркая грязный снег ногами.
-И что же?-захлопал он недоуменно своими собачьими глазами.- Мы же сейчас рядом с людьми находимся. Все разговаривают , знают , помнят друг друга. Мы все связаны.
Я взял его за руку , молча повёл в сторону и завел за угол продуктового, где нас никто не видел, но мы могли видеть всех. Саша хотел задать было вопрос, но я его перебил :
-Смотри, ты исчез. Теперь эти люди будут жить без тебя. Они также ходят, разговаривают, знают и помнят друг друга, но без тебя. Ты пропал из их жизни. Ты можешь наблюдать также, они будут в твоей жизни как общая масса, никого отдельно лично ,лишь толпа. И это неплохо, вот только тебя у них больше нет. Тебя никто не замечает ,все просто дальше будут жить и все. Ничего не изменится.
-А как же мама, она ведь заметит, что меня нет?
-Заметит. Вот только, если ты будешь долго наблюдать на всеми этими людьми, которые проходят здесь каждый по разу в день, то заметишь, что они начнут стареть, а потом просто исчезать. Так будет происходить с каждым. Их мир будет стирать, как и тебя. Будут, конечно, появляться новые люди, но та толпа, то поколение, что было изначально, никогда не вернется уже. И про то поколение забудут, оно исчезнет. И исчезнут и те люди, о которых это поколение помнило.
Дальше маленький Саша молчал. Он совсем был похож на меня. Мы подошли к нашему любимому месту и уставились на изрисованные и побитые стены. В пустых комнатах гулял ветер, в пространстве выбитых окон можно было рассмотреть клочки обоев, которым лет по 50-60, и осколки стекол, в которые смотрели жители много-много лет назад, докуривая сигарету.
-Наш мир постоянно заменяют новые люди; если бы ушедшие обитатели были единственными, то наш мир выглядел как этот старый дом. Людей забрала бы смерть, а их мир остался вот таким холодным, разваливающимся, пустым и ненужным. Такого мира бы не стало. С каждым человеком, с каждым поколением, исчезает целый мир. И это грустно, также грустно как смотреть на этот дом.
Саша заплакал. Я смотрел на него с минуту, затем нагнулся и обнял, не отпуская. Я - просто тот, кто может обнять.
-Я вспомнил папу.
-Нет. Сейчас ты осознание его смерти впустил в свой собственный мир.
-Но зачем? Зачем это все надо?
-Ты взрослеешь. А все ошибки взрослого человека совершаются только потому, что он имеет о себе большую значимость. Но она иллюзия...
Прошел год с того момента как я вышел из комы. Я все эти дни наблюдал вокруг себя, видел как изменился город и продолжал изменяться, как сносили дома, видел, как заканчивали университет те ребята, с которыми я начинал учиться, видел смерть отца, с которым я начинал жить. Друзья жили без меня, а родные умирали без меня. Я становился каким-то ненастоящим. Я оставался прошлым. Ходил почти всегда в одиночестве. Выходил ночью и просто шел на то место, с которым был связан момент моего детства или моей юности. Сидел рядом, курил и думал. Те люди не живут больше в этих местах, дети больше не катаются с горки, я остался один забытым в тех годах. Если остальные люди были потеряны во времени, то я в его отсутствии. Оно от меня ушло. И вроде можно начать жить заново, но я слишком много знаю таких жизней, которые закончились. Теперь начать жить означает -наступить на те же грабли.
Однажды мне начала писать Таня, я был абсолютно равнодушным к разговору. Нечего ждать от человека, который любил тебя, а сейчас любит другого. Её наоборот очень завлекали беседы и она с удовольствием шла на контакт. Мы выбрались погулять однажды, я не снял даже домашнюю футболку, а пошел прямо так. Мы напились и пошли в подъезд. Дальше мы зашли ко мне и занялись любовью. Эта была долгая ночь и мы не отпускали друг друга ни на сантиметр от себя. Мы очень соскучились и целовали каждый участок тела. Она не давала говорить, а просто с влюбленными глазами прижимала мой рот к своим губам. Я понимал, что это всего лишь момент. Он никогда не повторится. Мы говорили слова о любви. Но эта вечность любви становилась длиною в одну ночь. Она исчезала с первыми лучами солнца. Я стал её мыслями на этот короткий срок, я снова ненадолго занял место в её голове. Она поругалась со своим парнем. Я - лишь стечение обстоятельств их отношений. Она вспомнила обо мне. Я - лишь её прошлое, о котором она может подумать не больше одного раза в месяц. Она слишком запуталась, чтобы что-то обещать. Я - повод понять, что ее парень любимый. Я - грех, за который она чувствует вину, а вина заставляет любить еще искреннее. Мы лежали голые друг напротив друга в перерывах между соитиями и смотрели в глаза. Я трогал ее кожу и не мог поверить, что снова ее касаюсь, что что-то реальное оставило время.
-Скажи, что будет завтра? -спрашивал я.
-Завтра снова жить.
-Ты же знаешь уже дальнейшие свои действия?
-Я не хочу о них думать. Не думая, они вроде бы не замечаются. Их просто нет. Просто продолжается эта нелепая жизнь и все.
Я все понимал тогда. Я понимал, что хоть сейчас она меня и любит, но никогда мы вместе не будем. Я понимал, что любить можно отдельно от себя, от своей жизни , от своей другой любви. Можно жить разными настоящими, искренними жизнями и стирать их хоть за одну ночь.
-Я не жалею, что это делаю,-сказала она улыбаясь, - и никогда не пожалею. Я счастлива, что ты рядом.
-За такое счастье уже совсем скоро придется платить.
-Скажи ,зачем ты тогда от меня ушел? Ты же знаешь, что я не могу быть одна.
Я думал, почему если я осознаю себя исчезнувшим , мне так больно.
-Мне просто нужен тот, кто будет рядом. Не так уж много нужно для любви.
Я думал, почему человека стирают из мира, а потом снова заставляют жить и участвовать в этой любви, лжи, бессмысленности. Почему стертый все равно продолжает все переносить на себе, как живой. Сколько раз тебя должны стереть, чтобы ты перестал наконец это ощущать?
-Я знаю, ты меня считаешь плохим человеком,- не отводила она от меня своих огромных глаз.
-Нет. Все мы любим, запутываемся, врем, прощаем, возвращаем, жалеем. Я думаю, мы все равно стараемся стать лучше в этом.
-Мы не стараемся и ничего не делаем такого. Мы просто живем. Живем как получается.
Я- отражение ее обреченности существования. Но она заулыбалась.
-Помнишь, как я приехала с моря, а ты меня пришел встречать в три часа ночи в подъезд?
-Да, я тогда пил пиво, бродил по дворам, смотрел через витрины чемпионат мира , а последние часы сушил коноплю у себя на сковороде дома.
-Я помню,- засмеялась она своим звонким девичьим голосом, -мне так приятно было тебя видеть. Все ночь не спала и ждала, когда мы к тебе на дачу поедем.
-И там провели весь день, жарили мясо и купались на солнышке.
Я - часть чего -то приятного в чужом мире.
-А на следующий год ты с нами поехал в тот дом на море. Мы спали с тобой на кровати посреди джунглей.
-Эта была веранда.
-Всех птиц слышали. Всех цикад. И все дожди.
-Там впервые я тебе с удовольствием отдавал одеяло ночью, так как было очень жарко.
-А перед сном ходили на закрытый пляж и жгли костер под свисающей веткой, похожей на пальму.
-Она закрывала лунное небо.
-Его хорошо становилось видно, если отплыть на метров пять в море. Волны вдалеке казались пылающими бледным огнем.
Я - память тех миров, которые тоже постепенно исчезают. Я - исчезновение во всем, что есть живого в этом мире , ибо у живого есть свойство рано или поздно уходить или умирать. И она ушла тогда от меня. Я хотел ,чтобы та ночь продолжалась, чтобы она хоть на чуть -чуть еще сблизилась с вечностью , но все стерлось, должно было стереться в реальности. Так правильнее и безопаснее. Она попрощалась со мной у своего подъезда и поцеловала напоследок.
- Мне жаль, что так вышло с нами. Но за сегодняшнюю ночь я не сожалею.
Таня ушла теперь навсегда. Я тогда это знал. Она еще больше будет любить своего будущего мужа. Я останусь тем последним днем. Той ночью. Любовь - всего лишь образ, она не вечна и может оборваться в любую секунду, как сама жизнь. Любите. Это нужно человеку. Также и жизнь нужна, просто необходима, даже несмотря на отложенную обязательную смерть. Я не пострадал тогда. Меня не убило. Я продолжал быть жизнью, её волной, которая просто есть пока на этом свете и все.
В тот день я не спал , сначала лежал на диване и писал на бумаге какой-то бред, иногда выходя на балкон покурить, а затем пошел к знакомым на квартиру, решив напиться. Я танцевал под музыку с пакетом вина и никого не замечал вокруг. Людей не было, в будущем - через пару минут, дней, лет, но их не было уже. Мне позвонила мама и предложила проехаться на машине по ночному городу. Я сразу согласился и она меня забрала с той квартиры. Я сел в машину и чмокнул ее, я очень был рад, что ей лучше и она уже хочет выбираться из дома. Я не сказал ни слова , она тоже, я уткнулся пустыми глазами в стекло, облокотившись виском на дверь, и просто наблюдал за прохожими и яркими огнями на зданиях- как все быстро исчезают из моего мира. На бордачке стояла фотография отца, но тогда мама на нее даже не смотрела. Я заметил, что она поразительно веселая, без причины улыбалась и несколько раз хотела со мной заговорить, но потом обрывалась и просто пребывала в блажении от своих каких -то мыслей. Я и не думал искать в этом поведении подвох, я был счастлив, что родной человек снова улыбается. Так становилось темно, лишь мимо проезжающие машины на несколько секунд озаряли салон светом фар, но потом снова наступала тьма.
-Знаешь, что я придумала? -наконец смущенно выдавила она, но при этом не теряя детского задора.
-Что?
-А вот не скажу, ты догадайся!
-Купить новое платье, завести животное, переехать?
-Нет, совсем не угадал.
Она так завелась, что еле сдерживалась, чтобы не остановить машину и не начать плясать. Мне стало интересно и я повернулся разгадать загадку.
-Так что, не знаешь? И не узнаешь! Я хочу...я хочу взять девочку из детдома.
Я смотрел на нее с удивлением. Но не с удивлением на её решение, а на её отношение и изменение в настроении. Она возвращалась, она цвела и была счастлива.
-Я с детства знала, что когда -нибудь это сделаю. Меня эта идея преследовала всю жизнь.
Человек - это его идея в голове на данный момент.
-И теперь я думаю, что готова к этому. Я готова взять ребенка и вырастить его.
Любое чувство, любое действие, любая ошибка- это идея. Множество различных , не похожих друг на друга идей, обитающих в одной черепной коробке.
-Я только тебе об этом рассказала, потому что мне не с кем больше поделиться. Вот посмотри, я в свободное время лазаю по разным детдомовским сайтам и смотрю фотки детей. Вот кого наприметила.
Я взял из её рук телефон и взглянул на несчастных малюток, которых с раннего детства стерли из жизни, самые родные люди. Эти маленькие дети - брошенные вселенные. Их мир всегда будет полон ненависти, злобы и непонимания только потому ,что когда -то они были частью чужого мира, который на подсознательном уровне любили и жить без него казалось не могли.
-Я вот выбираю и совсем скоро хочу подать заявку на удочерение. Правда, это здорово?!
Ее не волновало, что за это время выбранных девочек могут разобрать, она выберет других, ведь она выбирала не человека, а предмет любви для себя. Отец ушел и теперь жизненно необходимо найти того ,кого можно любить. Это единственная гуманная и не такая эгоистичная потребность одного мира по отношение к другому. Нам нужно любить других людей , нам нужно надеяться на лучшее, чтобы хоть как-то заполнить свою вселенную и не дать её стереть. Но на смену мечтам приходят новые. На смену любви также. На смену твоей жизни каждый раз приходит новая с другими людьми и с другим видением. Потери стирают тебя каждый раз, каждый раз тебе приходится искать что-то новое, что тебя тоже вскоре сотрет. Ты являешься живым и существующим в разных местах, для разных людей, на разное количество времени. Но спрячься и тебя нет. Ты в коме, а мир,сотканный из других мирков,движется дальше. Нужно понять, что с каждым шагом по жизни ты другой, ты совершенно другой человек , для других, а значит для себя. Старое имя, подсчитанный ложным временем возраст, память о себе вчерашнем десять стертых жизней назад - это все исчезнувшее. Каждый день ты новый человек, каждый день у тебя новое имя и новые действия для вселенной. Нельзя жить в трупе, нужно быть той исчезающей волной, которой тебя делает мир.
Мама держалась за руль и возбуждено рассказывала о преображении комнаты под детскую для маленькой девочки. А я улыбался и смотрел на нее. Я видел ее морщины, я видел, что не только сами люди стирают друг друга. Я знал, что старость и прощание с этой жизнью коснется и моих друзей, и Таню, и Сашу. Ты просто посмотришь на стариков, которых знал еще недавно молодыми, своими уставшими глазами под обвисшими веками и поймешь, что все было глупо. За все простишь и отпустишь с этой же улыбкой и слезами на глазах. Не надо и других делать важностью, обычного смертного незначительного человека проще любить. В этом потерянным мире нам и остается дарить друг другу мимолетные секунды тепла, чтобы только человек не сорвался в пропасть и хоть как-то продолжал бороться, чтобы когда -нибудь добровольно в нее сам упал. С улыбкой. И добрыми слезами.
На улице пахло таявшим снегом, неожиданно ветер принес весну в начале февраля. Голый асфальт под лучами фонарей, сморщенная земля с примятой травой и этот запах свежей оттепели. Я не знал, что где -то рождается новый малыш, я не знал, что где-то убили, предали, забыли, я ничего этого не знал, просто потому, что я и не выходил из комы, а просто продолжил жить после холодной зимы, прямо как весна за окном. Просто жить без собственной вселенной.
...
Меня часто спрашивают - знаю ли я Тайлера Дердена, или Джека Керуака, или Бориса Пастернака, или Владислава Дракулу, или еще кучу персонажей из книг, которыми я представлялся в разные дни, которые стерлись, перед разными людьми, которые исчезают. Конечно, знаю. Я ими был в какие -то из своих жизней. Я начинал свой день, что становился другим человеком, в моем случае- больше всего понравившимся героем того произведения, которое читал в тот момент. Я столько терял за последние годы, что мое личное исчезновение в мире стало явным и самым что ни на есть реальным. Я-та жизнь, которую я выбрал в данный момент. И я выбирал, и жил, и стирал ее сам, не позволяя сделать это кому -то другому. Я стал независимой субстанцией,которая сама себя и уничтожала каждый день. Я смог жить без любви, без надежды, без привязанности, но без осознания своего присутствия в жизни не смог. Поэтому я давал себе новые имена, существовал новыми идеями, испытывал новые радости и разочарования. Это было моим, но моим ненадолго. Я - воплощение жизни, которая всегда исчезает. Когда я собирался снова начать свой день с ничего и отправиться вникуда, меня остановила толпа на вокзале и хотела узнать, как я дошел до такой свободы и до такого просветления. Я смотрел в их лица и видел, как прямо в этом миг их забывают и стирают из жизни любимые им люди, и как они в свою очередь поступают также с теми, без которых, казалось, жить не могут. Я видел, что ничего никогда не изменится, что человек навсегда останется таким. Они все осознают, но ничего не исправят. Я понял, что мне пора стереть этот момент и эту жизнь, связанную с этим днем. На вопрос женщины -как мое настоящее имя и как я таким стал, я засмеялся и с доброжелательностью ответил :
-Меня зовут Жан, -вспоминая героя из романа "Отверженные" Виктора Гюго, -вы меня с кем -то перепутали. На самом деле я еду навестить маму и папу. И эта поездка была запланирована еще месяц назад...
Все стояли остолбеневшими в полном замешательстве, а я стремительно начал пробираться сквозь толпу, не снимая улыбки с лица.
-Вы меня простите, но вы, действительно ошиблись.
Я подходил к выходу на платформу и вдруг услышал позади себя огромный шум оваций. Я посмеялся над этим в голос и ,не обернувшись , пошел к своему поезду. Люди все поняли и какие -то их мысли о мире стерлись подчистую. Они поменялись и стали другими в ту минуту вместе со мной, но ненадолго. А я уехал на поезде в неизвестный город и продолжил просто существовать. Смешно, что те люди меня приняли за новую мессию, умеющую и желающую жить , а на самом деле я всего лишь, как обычная жизнь, ищу полного окончательного исчезновения.