Рассказ "Друзья" опубликован в книге Ильи Васильевича Маслова
"Друзья", изданной Хакасским книжным издательством "АБАКАН" в 1959 году.
*****
ДРУЗЬЯ
1
Поблескивая толстыми стеклами очков, молодой учитель внимательно посмотрел на лица ребят и задушевным голосом сказал:
— Как быстро время идет! Давно ли мы с вами начали занятия, а вот уже кончилась первая четверть учебного года! Послезавтра мы вместе со всеми трудящимися нашей страны будем отмечать шестнадцатую годовщину Октября. Это большой праздник. Завтра мы соберемся в колхозный клуб, и я расскажу вам, как рабочий класс России совместно с крестьянством в семнадцатом году одержал победу над капиталистами и помещиками. Расскажу также, как мы занимались, каковы наши успехи и недостатки. Зачитаю отметки... А теперь можете идти домой.
Захлопали крышки парт. С шумом все задвигались.
— Не опаздывайте. Кто опоздает, тому премию не дадим, — улыбаясь, пошутил учитель.
— А кому премии, Борис Михайлович? — заинтересовались девочки, которым всё хотелось знать. — Скажите, кому?
— Секрет. Об этом завтра узнаете, — все также улыбаясь, ответил учитель.
2
Собрание в клубе проходило недолго.
Петя Комаров с разбегу проскочил в калитку и каблуками пересчитал ступеньки крыльца. Хлопнула дверь...
— Во, премию дали! — ворвался он в избу, потрясая над головой новыми ботинками.
— Не всё, тятька, тебе получать, и мне дали. — И тут же потребовал: — Мамка, дай носки, я померю.
Пока Петя раздевался, черные хромовые ботинки стояли на лавочке, каждый подходил, брал в руки и с интересом рассматривал. А дедушка даже ногтем ковырнул подошву, прочна ли.
— Хороши. Мы раньше в лаптях ходили. А такие обутки только по праздникам носили. И то не все, а кто-побогаче жил...
— То раньше. Раньше вы, дедушка, на помещика да на царя работали, а теперь народ свободный, на себя работает, — солидно, со знанием дела пояснил Петя.
— Вот и я говорю, нам такая роскошь и во сне не снилась.
Петя надел ботинки и, поскрипывая подошвами, прошел туда-сюда.
Улыбающаяся, радостная мать сказала:
— Теперь у тебя две пары обуви: сапоги и ботинки. Береги ботинки-то, когда износишь сапоги, будешь эти носить.
Петин отец, широкоплечий и бородатый, с маленьким острым носом на крупном бронзовом лице, держал на коленях доску и крошил табак.
— За что же тебе все-таки дали? — спросил он.
— За учебу. Вот. Потому что я хорошо учился. Вот. И еще дали Мишке Страхову и Шурке Казаковой. Они тоже хорошо учатся.
— Понятно, — сказал отец.
Петя снял ботинки, потребовал у старшего брата старую газету, бережно завернул ботинки, отнес в горницу и положил их в комод.
Сели обедать.
Пришел Ваня Егоров, сын вдовы-соседки. Ваня учился в одном классе с Петей Комаровым, проявлял неплохие успехи, но часто пропускал уроки. Мать не могла всех детей как следует одеть и обуть. Ваня ходил в школу в ветхой шубенке и на ноги надевал один день старые калоши, в другой — поношенные пимы.
— Садись с нами обедать, — пригласил его Комаров-отец.
Переминаясь с ноги на ногу у порога, Ваня покраснел, застеснялся и опустил голову. Петя вылетел из-за стола и почти силой начал стаскивать с товарища шубенку. Когда Ваня сел вместе со всеми за стол, Комаров-старший похвалил мальчика за скромность и спросил:
— Ты тоже премию получил?
— Нет, — коротко и быстро ответил Ваня, и густая краска залила его щеки.
— А почему? Тебе-то надо было в первую очередь дать.
3
Петя Комаров и Ваня Егоров — большие друзья. Летом они вместе играли, зимой — учились. Сидели они, правда, на разных партах, но в школу шли и из школы возвращались всегда вместе. Жили они через дорогу, Петя в новой просторной избе, Ваня — в старенькой. Когда у одного не получалась задача, он перебегал через дорогу и спрашивал:
— Ваня, а как вот тут?
— Ты не можешь догадаться?
— Да что-то мозговал-мозговал — ничего не получается.
— А ну-ка прочитай вслух. Да не торопись. Когда читаешь, думай что к чему.
Общими усилиями находили решение.
Так и крепла незаметно их дружба.
В тот год зима промелькнула быстро. В марте начал таять снег. А в апреле по широким улицам села покатились говорливые ручьи.
Ваня Егоров подряд три дня не ходил в школу. А когда пришел, сел за парту так, чтобы его меньше всего замечали, но пришел Борис Михайлович и сразу обратил внимание на Егорова.
— Ваня, ты почему не был эти дни?
Все повернули головы в сторону Егорова, с любопытством смотрели.
А Ваня молчал. Обнимая руками поднятую крышку парты, он долго стоял с опущенной головой, краснел и молчал.
Учитель встал и подошел к парте Егорова. Потом отступил на шаг и посмотрел вниз, словно что-то под ноги уронил.
И только тут он увидел: у Вани на ногах были старые калоши, из которых выглядывали голые пальцы. Тут же на полу расплылась мутноватая лужица воды.
Учитель с минуту стоял молча. Со всех парт тянулись ученики, чтобы увидеть на что так внимательно смотрит учитель.
— Сядьте! — сказал Борис Михайлович. Он прошелся по классу, остановился у своего столика, потрогал рукой книги, пальцы нервно зашевелились, тихо выбивая какой-то такт.
Ученики смотрели на своего учителя и ждали, что он скажет, и, казалось, что от его ответа сейчас произойдет что-то неожиданное. Но учитель молчал. Он забыл,что находится в классе, и долго думал.
Ученики незаметно стали подавать Егорову знаки, чтобы он сел, но Ваня продолжал стоять. Так прошло-минуты две. Наконец, учитель сказал:
— Садись, Ваня. После урока зайдешь в учительскую.
Когда кончился урок, и Борис Михайлович ушел, Ваню обступили ученики. Они горячо заговорили, перебивая друг друга. Тут же был и Петя Комаров. Пете было стыдно подходить к товарищу. Последние дни он как-то забыл о нем и не поинтересовался, почему Ваня не ходит в школу.
Ваня поднялся и ушел. Вскоре он вернулся из учительской и тихо сел за парту. Его снова обступили.
— Зачем он тебя вызывал?
Ваня молча показал записку, в которой учитель просил председателя сельпо отпустить «подателю сего» одну пару ботинок.
Но ботинок в сельпо не оказалось.
— Вот скоро поедем в город за товаром, привезем, тогда приходи, — сказал молодой председатель. — Обязательно дадим.
На другой день Ваня снова не пришел в школу.
— Петя Комаров, узнай, почему сегодня нет Вани Егорова, — сказал Борис Михайлович. — Ты рядом с ним живешь.
4
Утром Ваня Егоров перешагнул порог школы в новых ботинках. Он стеснялся всех и сразу прошел к своей парте, сел, подобрал ноги так, чтобы не было видно ботинок. Но ребята все равно заметили.
— Покажи!
— О, какие хорошие!
— Ребята, щипать его!
Ваня покраснел, отбивался, но его все-таки раза три ущипнули.
Петя Комаров стоял в сторонке, его как будто не касалось все это. Он даже не подошел к товарищу.
С этого дня Ваня стал ходить в школу аккуратно, не пропуская ни одного урока. И кончил семилетку в числе первых учеников.
5
Прошло двадцать с лишним лет. Над страной прошумело много событий. В жизни людей произошли большие изменения. И вот они встретились совершенно случайно, никогда не думая, что судьба еще раз сведет их вместе.
Была осень. По небу низко ползли серые лохматые тучи. Холодный ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья и целыми охапками с шуршанием гнал их по тротуару.
В большом сибирском городе только начинался трудовой день. Люди спешили на работу, заполняя троллейбусы, трамваи, автобусы. Хлопали двери парадных подъездов. У книжных киосков возникали и тут же таяли очереди за газетами.
На тротуаре, против громадного серого здания телеграфа, встретились двое: военный и штатский. Военный был в новой офицерской шинели, фуражке, сапогах; штатский — черном пальто, застегнутом на все пуговицы, в шляпе; в руках держал портфель. Встретились и остановились, пытливо всматриваясь друг в друга.
— Как будто знакомая личность, — сказал в штатском.
— Да. Мне тоже кажется мы знаем друг друга, — ответил военный с улыбкой.
— Кажется, росли в одной деревне... Учились.
— Ваня Егоров! — и в штатском протянул руку. — Вот встреча!
После того, как обменялись горячим рукопожатием, начались расспросы. Егоров сказал, что он приехал сюда в командировку и скоро, вероятно, уедет на Дальний Восток в свою воинскую часть.
— А я на заводе работаю, инженером, — сказал Петр Комаров. — Но что же нам делать? — Он посмотрел на часы. — Давай сегодня встретимся. Ты где остановился? В гостинице? Я пришлю за тобой машину. Нет, лучше сам приеду... Вот не ожидал встретить друга детства!
Они тепло распрощались до вечера.
6
Инженер Петр Комаров жил в той части города, где за последние три-четыре года было построено несколько кварталов новых многоэтажных жилых домов. Комаров занимал квартиру из трех комнат. В одной из них, которая была побольше, и сидели сейчас два друга. На столе, освещенном розовым абажуром, стояла бутылка вина, закуска холодная. Сам Комаров на кухне раскрывал банку консервов и оттуда говорил Егорову, уже сидевшему за столом:
— А я сегодня один дома: жена и дочка уехали к бабушке в гости, и там останутся ночевать, а сын еще не вернулся из колхоза со своим классом, помогает там убирать картофель...
— У тебя, наверно, уже большие дети?
— Нет, сыну шестнадцатый, а дочке — одиннадцатый...
— А мне вот не повезло с семьей.
— Почему?
— Война помешала. Когда воевал, некогда было о женитьбе думать. Потом женился, но неудачно.
Егоров встал и заходил по комнате, присматриваясь к картинам на стене, к фотокарточкам на комоде.
С кухни пришел Комаров и на стол поставил тарелку, наполненную жирными золотистыми кусками рыбы.
— Кажется, всё, — сказал он, от удовольствия потирая руками и хозяйственно осматривая стол. — Ну, садись. Выпьем за нашу встречу.
После второй рюмки заговорили.
— А мне не пришлось воевать, — как бы с досадой сказал Комаров, — то учился, то на заводе военном работал.
— А я прошел всю войну... И в кадрах остался. Одинокому человеку больше нечего делать. — Немного подумав, он посмотрел другу прямо в глаза и, улыбаясь ласково, сказал: — А помнишь, как мы с тобою на рыбалку ездили; по всему дню, бывало, проводили на острове, у воды: рыбу удочками ловили на песчаной косе, а когда надоедала рыбная ловля — купались, на солнце загорали, песни орали во все горло. Ты однажды поймал большого окуня, и он так заглотил крючок, что мы не могли вытащить, пришлось разрезать рыбину...
— А мне больше всего запомнился случай, как мы чью-то телочку из тины вытаскивали... Выпачкались, как черти. Ты еще на себе рубаху порвал.
— А не забыл, как мы ездили за арбузами на быках? Быки еще выпряглись дорогой и пошли, а мы сидим на телеге и арбузы уминаем... Твоя младшая сестра, Маня, еще с нами ездила. Кстати, где она теперь?
— В деревне, в колхозе работает.
— А Дмитрий, брат?
— Тоже.
На край тарелки Комаров положил вилку и нож, взял салфетку, вытер губы и спросил:
— Я что-то не пойму, о чем ты говоришь.
— А помнишь, Петр, как ты свои ботинки подарил мне, свою первую премию, когда мне в школу не в чем было ходить?
Комаров слегка покраснел и пробормотал что-то непонятное. А Егоров добавил:
— Я частенько вспоминаю об этом и говорю себе: вот какой у меня был друг. Если бы ты тогда не выручил меня, кто знает, может быть перед тобой не сидел бы сейчас полковник, это военное звание, а в гражданке — педагог... Выпьем за дружбу!
Они чокнулись.
— А признайся, тебя тогда родные сильно ругали за ботинки? — спросил Егоров, наклонившись над столом.
Комаров пристально посмотрел ему в глаза, как бы соображая, сказать ему, что у них тогда в доме произошло или нет, и, решив, что надо сказать, ответил:
— Да, ругали. И сильно. Мать даже хотела побить. И бабушка ее поддерживала. А отец сказал: «Не трогайте. Ботинки его, и он волен поступать с ними так, как захочет».
Егоров молча поднялся (он немного охмелел) и крепко пожал руку другу.
— Молодец... твой папаша. А вот я отца не помню. Маленьким был, когда он умер.
*****