Глава 21.
Человек предполагает…
Ежи Гженски почистил ружье, вставил патроны. На его лице появилась самодовольная усмешка. Нина никуда от него не денется. Он найдет ее, даже если для этого придется прочесать весь лес.
«Я выверну джунгли наизнанку. Не захотела по-хорошему, значит, будем по-плохому», - с этими мыслями поляк направился к густым зарослям, глаза его злобно сверкали, тяжелые берцы с хрустом проминали лесную подстилку.
***
Умытые тропическим ливнем листья огромными изумрудами сверкали на солнце. Нина и Облезлый пробирались через джунгли к океану, подгоняемые нетерпеливым желанием испытать плот. В радостном возбуждении девушка почти не чувствовала ставшую привычной боль в ноге.
Густо переплетающиеся ветви бросали на молодых людей горсти серебряных капель. От разогретой солнцем земли к небу поднималась испаряющаяся влага. Прямо на шелушащийся нос Облезлого упала крупная капля, он смешно по-собачьи затряс головой. Нина заливисто рассмеялась, впервые за долгое время.
Но когда они выбрались на песчаный берег, лица обоих вытянулись и побледнели, рты раскрылись в немом крике.
Плота не было. Невозмутимые волны гладили белые стопы пустынного пляжа.
***
Джон Ротман обратился, по меньшей мере, к десятку владельцев катеров и яхт. Он предлагал неплохие деньги за то, чтобы его довезли до острова Преображения, но в ответ звучало примерно одно и то же:
«Мистер, хозяин острова очень не любит непрошеных гостей. Нам не разрешено приближаться к Преображению, только если сам Шеперд попросит».
- Но я готов хорошо заплатить! Там моя жена, понимаете? Мне очень нужно ее увидеть! – горячился Джон, пытаясь заглянуть в бегающие маслянисто карие глаза филиппинцев.
- Мне тоже хочется увидеть свою жену и детей, если я вас отвезу, никакие деньги мне уже не понадобятся, - ответил один из яхтсменов.
«Почему эти люди так боятся? Может, хозяин клиники в сговоре с местной мафией? - размышлял Ротман. Ссутулившись и опустив голову, он брел вдоль кромки воды. Набравшийся в ботинки песок натирал ногу. Джон снял обувь и пошел босиком. Робкие прикосновения волн придали ему сил, морской бриз вдохнул надежду, - Наверняка найдется кто-то, сильно нуждающийся в деньгах, кто-то, кто согласится рискнуть».
Ротман долго брел вдоль пляжа, который уже рябел яркими купальниками и подрумяненными солнцем телами. Но вот знаки оповестили о начале технической зоны. Вереница респектабельных отелей неожиданно оборвалась, сменившись небогатыми жилищами местных жителей, и теперь Джону лишь изредка встречались туристы. Метрах в трехстах он увидел группу рыбаков, укладывающих длинные сети и другие рыболовные снасти в моторные лодки.
Муж Эмбер подошел к одному из филиппинцев, небритому, тощему мужчине, лицо которого загрубело от солнца, соли и ветра.
- Мне нужно на остров Преображения. Я хорошо заплачу, - сказал Джон, доставая несколько купюр из кармана льняной рубашки.
Глаза рыбака сузились, буравя незнакомца. Он сказал что-то своим товарищам на местном тагологском языке. Те сразу побросали свои дела и столпились со злыми усмешками на лицах вокруг американца.
Первый же удар в висок уронил Джона на горячий белый песок. Несколько филиппинцев накинулись на него, избивая босыми ногами. Печень, ребра, спина, живот, плечи. Боль взрывала тело, расползалась с центробежным ускорением. Ротман глухо вскрикивал, прикрывая голову руками, захлебываясь от беспомощности и чудовищной несправедливости.