Любой организм гибнет в отсутствии обратной связи

Максим Странник Петров
Иногда даже самые незначительные произведения литературы, кино, театра дают возможность понять на глубинном уровне сущность исторических процессов. Вот один из таких примеров. Слушаю радиоспектакль чехословацкого автора Иржи Пруша "Быть или не быть" (см.на сайте Старого Радио) 1989 года.

Спектакль передаёт суть процессов, которые происходили не только в экономике Чехословакии, но и в СССР. Предприятие выпускает стиральные машины, которые не пользуются спросом. Директор предприятия принимает решение в собственном КБ разработать отечественную технически совершенную модель. Но министерство и вышестоящие руководители не видят в этом проку, не утверждают план по разработке, и директор действует на свой страх и риск. Воспользовавшись его болезнью генеральный директор объединения предприятий готовит ему замену с тем, чтобы начать выпуск стиральных машин по итальянской лицензии. На пост директора он прочит заместителя директора. Тот понимает, что решение не очень хорошее. К тому же, директор ему сообщает, что итальянцы подсовывают им устаревшую модель, которую они сняли с производства. А до разработки отечественной модели (действительно, передовой) остаётся совсем немного. Но им не дают этого сделать.

Спектакль с открытым финалом. Т.е. он ставит вопросы, но ответы должны искать слушатели, само общество. Дело в том, что сама идея выпуска по лицензии порочна для государства. Западные предприятия никогда не продадут своих передовых технологий. Но в жёсткой конкуренции им необходимо всё время думать о новых разработках, о смене модельного ряда. Никто не хочет терять прибыль. Ведь в разработку вкладываются большие деньги. Поэтому и продаются устаревшие модели в страны третьего мира, т.е. в такие государства, которые не могут обеспечить себя сами передовыми технологиями. Но это делает их ещё более зависимыми от поставщиков. Это и обслуживание техники, и закупка за валюту запчастей, и многое другое. Безопасность государства - это не только военная безопасность. Это и безопасность духовная, связанная с душой народа, с его традициями, с его историей. Это историческая память народа. Есть безопасность экономическая, которая позволяет государству самостоятельно строить стратегию своего экономического развития, не зависеть от давления внешнего мира. Не обязательно все товары производить внутри страны, или пользоваться исключительно отечественной продукцией. Международная интеграция несёт в себе положительное начало для взаимного обогащения новыми идеями, технологиями и т.д. Но международное сотрудничество должно быть равноправным в любой сфере: в науке, в производстве, в торговле, в военной сфере. Иначе государство попадёт в зависимость от иностранных партнёров и капитала. А там недалеко и до политического давления. Покупка лицензий на устаревшую технику закрывает дорогу к новым технологиям. ЧССР в этом отношении только повторяло путь СССР. А это связано с тем, что страны соцлагеря были зависимы от своего покровителя. Им передавались все те проблемы, которые были у старшего брата. Если проследить историю отечественной промышленности в СССР, то мы увидим, что сталинская индустриализация сделала прорыв в техническом перевооружении. Великая Отечественная война ещё усилила этот эффект. Но послевоенное время оказалось не столь радужным. Фактически, страна после смерти Сталина начала проедать свои накопленные запасы. А наступившая брежневская эпоха  вынудила руководство страны к отказу от своих разработок во многих сферах. Именно в 60-е годы мы заключили соглашение с ФИАТом на строительство завода в Тольятти. Именно в 60-е годы мы скопировали американскую архитектуру ЭВМ (IBM/360). И именно в поздний советский период наша промышленность начала выпускать итальянские стиральные машины под маркой "Вятка-автомат" по технологиям 20-летней давности. Причины - в неповоротливости бюрократического аппарата управления. Плановая экономика не смогла научиться быстро перестраиваться под хозяйственные нужды. Процесс согласования был настолько сложным, что легче было отказаться от любой новой идеи. Всё это звучит во многих произведениях советского искусства. Самый распространённый сюжет озвучен в пьесе В.Попова "Испытание". На заводе по выпуску шин для автомобилей создали свою научную лабораторию на общественных началах из тех работников, которые предлагали постоянно какие-либо идеи для усовершенствования технологического процесса. Они разработали свой эффективный антистаритель, который увеличивает срок службы резины. Но палки в колёса вставляет им тот самый механизм согласований. Дело в том, что утвердить его для запуска в производство можно только после экспертизы в профильном научном институте. Но институт не является независимой структурой. Он как раз выступает монополистом при разработке технологий для всех предприятий в отрасли. И естественно, делает всё, чтобы дискредитировать творчество заводских рационализаторов. Защищает своё болото, свою территорию, фактически из-за корысти выполняя роль внутреннего диверсанта. А министерство принимает точку зрения института. Директор завода оказывается в роли мальчика для битья. Его обвиняют в самоуправстве, потому что он по своему почину без согласования уже начал внедрять свой антистаритель. В пьесе всё заканчивается хорошо. В реальности же, чаще всего, всё заканчивалось плачевно. И мало директоров находилось, способных воевать с системой.

Есть здесь и ещё один вывод из спектакля чехословацких авторов. СССР давил на политические режимы стран социалистического содружества. Ещё когда начались попытки сопротивляться ("пражская весна", события в Венгрии), СССР придавил это сопротивление, и при Хрущёве были сменены практически все руководители этих стран на более покладистые. Восточно-европейским государствам не дали возможность быть гибкими в вопросах устройства своей жизни, своей экономики. Всё опять замкнулось на идеологию. Чем это обернулось потом, при распаде СССР, мы знаем. Даже бывшие наши прибалтийские республики сегодня оказались в числе самых активных "ненавистников" России. Хотя им были доступны те блага, которые были недоступны многим другим республикам.

Ещё о том, почему мы не смогли после сталинской индустриализации удержать этот ритм и участие в разработке передовых технологий для нужд мирного хозяйства. Да, много средств уходило на гонку вооружений. Да, в космосе мы опережали США и другие передовые державы. Но в бытовом плане наши люди не смогли в советское время получить тот же уровень комфорта, который был на Западе. Почему?

Возможно, объяснение здесь простое. И оно в самой первоначальной идее построения социализма в одной отдельно взятой стране. Я выделил это последнее выражение. Человечество постепенно всё больше объединялось на протяжении истории. Не в смысле границ или политических интересов. А в смысле взаимосвязей и взаимозависимостей. Этому способствовало и развитие коммуникаций. Сначала появился телеграф. Затем железная дорога. Потом телефон и радио, ТВ. Последним появился интернет, который оплёл весь мир информационной паутиной. Информационный обмен достиг небывалой плотности. Но даже до развития интернета, в последней половине 20 века, а именно после Второй мировой войны люди стали более активно обмениваться на разных уровнях информацией друг о друге. Советский человек стал получать информацию о том, как живут в других странах, сравнивать со своей жизнью. И на бытовом уровне эти впечатления были не в пользу СССР. Комфорт в быту для многих регионов оставался недоступной мечтой. Деревня продолжала жить по образцам Российской империи. Почему я упомянул про идею построения социализма в отдельно взятой стране? Нельзя построить отдельный рай для части человечества, не учитывая, что естественный процесс истории стремится к объединению всего человечества под общим знаменем планеты землян. Создавая отдельный мир счастливых людей, мы создаём огромный перекос по сравнению с ситуацией в мире. Это вызывает и сопротивление со стороны другого мира, основанного на других ценностях, и внутри страны, где совсем не единогласно люди голосуют за свою такую жизнь. Ещё что влияет, так это то, что западный мир, не гарантируя всем счастливую жизнь, всё же создаёт возможности для определённой части общества. И все эти достижения технического прогресса находят спрос. Работает принцип материальной заинтересованности. Большевики же в СССР, само государство взяло на себя все мыслимые социальные обязательства перед своим народом. Никто не должен быть обделён ни в чём. Но это огромные затраты, необходимость тратить на это огромные ресурсы. Может быть, это и возможно. Но для этого необходимо очень экономное эффективное рачительное ведение хозяйства. Нельзя, чтобы средства уходили в песок. Каждый рубль должен быть вложен с умом. А этого не было. Плановое хозяйство, сосредоточение всего в руках государства без стратегического планирования, без просчёта (научного) всех последствий принимаемых решений, без стимулирования инициативы снизу создавало огромную неповоротливую бюрократическую машину. На Западе, по крайней мере, была конкуренция, которая плохо или хорошо, но выявляла сильных игроков, управленцев, специалистов во всех областях. Даже чтобы стать актёром, нужно было пройти жестокий и тяжёлый отбор. Да, это были джунгли со своими законами. Да, это был жёсткий и жестокий мир, но он соответствовал тому мышлению общества, той психике, которая была у западного человека. У нас же проводился эксперимент, по которому за несколько десятилетий нужно было полностью перестроить психику человека. Этот эксперимент стремился создать коллективное "Я", превращённое в "Мы", которое должно было стереть индивидуальные черты личности и дружно строить счастливое будущее. Не получилось. Но насилие было чудовищным. Для людей, не готовых к этому эксперименту, дорога была только в эмиграцию, или погибнуть физически или морально. Эмиграция возможна была в первые десятилетия. Потом границы захлопнулись. Людей инакомыслящих просто уничтожали. Если бы не война, которая сама по себе унесла огромное количество людей (причём, передовых, талантливых людей, потому что именно смелые талантливые думающие люди в первую очередь уходили добровольцами на фронт защищать Отечество), то жертв репрессий было бы гораздо больше.

Но этот процесс не был спонтанным, случайным. Это была совершенно последовательная планомерная тактика большевиков. Скорее, даже стратегия, рассчитанная на десятилетия. Судите сами. Задайте себе вопрос: для кого строилось новое государство? На кого оно было рассчитано? На весь русский народ? Ничего подобного! Мы считаем Ленина основателем советского государства. Т.е. он закладывал идейные основы, базис новой стратегии жизни советского народа. Вот его слова, сказанные в 1919 году: «...Уничтожение классов – дело долгой, трудной, упорной классовой борьбы, которая после свержения власти капитала, после разрушения буржуазного государства, после установления диктатуры пролетариата не исчезает (как воображают пошляки старого социализма и старой социал-демократии), а только меняет свои формы, становясь во многих отношениях еще ожесточеннее». В 1928 году СССР приступил к выполнению плана первой пятилетки (начало индустриализации), к коллективизации сельского хозяйства. Сталин выступает со словами: «Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы». А в 1937 году, после завершения индустриализации он только ещё раз напомнил: «чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных...».

Всё вышеизложенное говорит о том, что большевики хорошо отдавали себе отчёт в том, чего хотели, и каких средств это будет стоить. Не в смысле количества жертв, а в смысле того, что большевики заботились не обо всех жителях России. Они строили счастливое будущее только для той её части, которая была в царской России униженной и оскорблённой. Да, шанс остаться в на территории нового государства в живых был и для остальных. Но они должны были покаяться, подчиниться, унизиться до того, чтобы отказаться от своего мировоззрения, полностью принять идеологию большевизма, подавить свою личность, свой взгляд на устройство мира и страны. Если ты раньше относился к творческой, технической, научной интеллигенции, ты должен был принять новые правила игры, где не ты задаёшь тон в культуре, науке, производстве, а тебе его задают. Причём задают тон люди, которые раньше никогда в твоей области не работали. Если ты готов и дальше жить в этой стране, оставаться специалистом, то должен примириться с мыслью, что твоё профессиональное мнение не будет определяющим. Ещё в апрельских тезисах Ленин заявил, что никаких компромиссов, никакого союза не допустит ни с кем из класса имущих, из прежних хозяев жизни. Никакого коалиционного правительства.

Но это внутренний аспект проблемы. Есть и внешний. События в Советской России давали отголосок по всему миру. Волна революционных выступлений, активизация левых движений вызывали страх у класса имущих. Это было прямое нападение на священную корову западного мира - частную собственность. Поэтому так озлоблен был Запад на Россию. Т.е. социалистический эксперимент не просто вызывал раздражение. Он был вызовом всему западному обществу. А как я уже говорил, 20 век из-за интеграционных процессов уже не мог дать возможность кому-то строить что-то своё, чтобы не ущемить интересов всех остальных политических игроков. Но большевики с этим не считались. Они упорно гнули свою линию, и им было наплевать, что кто-то думает по-другому. И это всё-таки, было значительным просчётом, который аукнулся через 70 лет.

Самый яркий вывод, который из всего этого можно сделать. Нельзя своего оппонента ставить в условия, когда ты ему говоришь "всё будет по-моему", только потому, что ты чувствуешь свою силу. Лучше набраться терпения, и искать компромиссы. Даже если ты видишь, что мнение твоего оппонента ошибочно, поступки могут привести к нежелательным последствиям, лучше попробовать сделать его своим союзником. Или создать такие условия, при которых он вынужден будет стать твоим союзником. А это называется установлением обратной связи. Ты что-то делаешь, и принимаешь сигнал о том, как это действие отзывается, к каким последствиям оно ведёт. Яркий пример из сегодняшней жизни - это союз России и Турции. Никто не говорит о том, что Турция сегодня - наш искренний друг. Но ей выгодно опираться на Россию, чтобы самой удержать возможность самостоятельного независимого суверенного существования. И Россия учитывает свой исторический опыт, свои исторические ошибки. Мир сегодня нельзя построить по идеям какого-либо одного государства, или союза государств, пусть даже и мощных в экономическом и военном плане. Необходимо договариваться, выстраивать такие взаимоотношения, чтобы в результате выстроенные договорённости были не принудительными для кого-то, а принятыми всеми. Тогда они будут крепкими, тогда будут нести развитие не одному, а всем государствам мира.

Я начал с пьесы чехословацкого автора. Там речь шла о том, что одни люди, наделённые властью, пытались диктовать условия тем, кто должен по характеру своей деятельности зависеть от решений этой власти. Но власть не выстроила эффективной обратной связи. Она решила, что это не нужно. Она не слышала того, что говорили подчинённые, она не слышала их предупреждений. Она чувствовала свою правоту. И подготовила почву к своей гибели, и к гибели государства. ЧССР рухнула, развалившись на два маленьких государства. Кто выиграл от этого? Так же вышло и с Советским Союзом. Эффективной обратной связи большевики не построили. Продолжатели дела Ленина не смогли создать экономику, которая бы давала мгновенный обратный сигнал, предупреждала бы о том, что и как нужно перестроить. Хотя сама идея плановой экономики и сосредоточение центра управления в руках государства могли дать огромное преимущество по сравнению с любым государством, в котором правила бал частная собственность. Частник не думает об интересах государства. Но любой владелец частного предприятия заботится о материальной выгоде своего дела, о прибыли. Т.е. у любого дела есть хозяин, который старается заботиться о своей собственности. Без этого он просто прогорит. А советская экономическая модель игнорировала понятие собственности. Всё было государственным. Но по сути ничьим. Чиновник не заботился о судьбе конкретного предприятия. Он заботился о том, чтобы подать правильные отчёты по отрасли. Руководитель предприятия, работники предприятия были заинтересованными лицами. Но их лишали возможности управлять своим предприятием, быть хозяевами на нём. И это постепенно приводило к равнодушию. Директор становился чиновником, частью бюрократической машины, а работники не чувствовали свою причастность к делу, начинали халатно относиться к своим обязанностям, выносить материалы с производства, грабить своё предприятие. По сути дела, преимуществом планового ведения хозяйства большевики не смогли воспользоваться. Экономическая выгода была заменена идеологическими лозунгами. Не хватило гибкости мышления и мироощущения. Благоприятный момент наступил в конце 80-х годов, когда власть, наконец-то, дала добро на самостоятельность и хозрасчёт, на возможность взять в управление предприятий трудовыми коллективами. Сама идея была совершенно гениальная. Не просто частная собственность, а коллективная. Но идея опоздала лет на 30. При Сталине были артели, кооперативные предприятия, которые были по сути частными коллективными организациями. Но эту традицию уничтожили при Хрущёве. А за 30 лет новые поколения выросли в идее потребительства, в идее, что государство о своём народе всегда позаботиться. Люди просто не знали, что делать с той свободой, которая была им предоставлена. Большинство предприятий начало хиреть и загнивать. Многие захватили те, кто в силу своей профессии, способен был быстро соображать, управлять, договариваться. Это были, в первую очередь, партийные и комсомольские деятели, затем дельцы из сферы торговли, бывшие "теневики", которые наработали свой собственный опыт выстраивания бизнеса. Но все они слишком хотели денег, и мало думали о выживании государства, о его развитии.

С таким результатом мы и пришли в дни современной России. Без умения и потребности выстраивать обратную связь с государством. Сегодня чиновники перестраивают всю Россию по своему усмотрению. На самом деле, бал правит бизнес в лице российских олигархов. Но основную роль играют международные финансовые институты. Им нет дела до процветания России. Они думают только о своей выгоде. Они давно уже превратились в надгосударственные структуры, которые могут не связывать свою деятельность с каким-либо отдельным государством. Поэтому на планете Земля сегодня нет ни одного государства, с которого можно было бы взять образец для подражания. Проблемы есть у всех. Государствами управляют ставленники мировых финансов, которые выполняют их требования и приказы. И эта деятельность никоим образом не связана с жизнью народа на территориях этих государств. Но виноваты не только правители, финансисты, но и сами народы. Они давно забыли, что такое самоуправление. Они не чувствуют своей коллективной ответственности за судьбы своих стран. Они не умеют объединяться, взаимодействовать с властью. Не умеют выстраивать обратную связь.