Я-дочь московских закоулков.
1.
До Каретного ряда, где рядом с Эрмитажем жили двоюродные, добирались либо на троллейбусе, либо пешком через Краснопролетарскую. За артистическим домом, многоэтажным, на первом этаже которого впоследствии разместилась Кинобиблиотека, сворачивали во двор. В двухэтажном доме, почти примыкавшем к эрмитажной стене, на втором этаже они и жили.
Позже переселились в Воротниковский, бывший усадебный дом, туда добирались переулками через Миусы, если хотели прогуляться подольше, если ленились, то через Каляевскую ( Долгоруковскую) пешком или на троллейбусе.
Многолетие близкой жизни расплескалось позже, когда москвичей расселили по спальным районам, разорвав былую близость. Но тогда шастали друг к другу почти ежевечерне, завершая моционом трудовой день.
Подумалось, что не всегда наши визиты были кстати. Иногда приходили, когда начинали раскладывать посреди большой комнаты, разделённой старинными шкафами на зоны, раскладушки. Пироги же на дубовом столе, стоявшем под бронзовой дамой с обнаженной правой грудью, дожидались гостей, приходивших к вечернему чаю, часов до десяти вечера. Ватрушки, лимонники, пироги с вареньем, разносортные, непохожие друг на друга чашки, серебряные гнутые ложки.
Хозяйка дома, наша тетушка, тётя Зина, в каком-нибудь легком халатике, с уже отпущенной из пучка косицей, пробиралась между раскладушками на крошечную четырехметровую без окон кухню, где на газовой плите, разогревала чайник. Удивительно, как ухитрялась она в столь стесненных условиях готовить, мыть посуду, стирать. А готовила, или как теперь говорят стряпала, она не только пироги: многочисленные члены ее семейства имели разные пристрастия, кто- то отдавал предпочтение бульонам, кто- то овощным супам, кто- то лапше. Но предпочтения, все же отдавались мучным блюдам. Никто как тетушка не мог испечь или нажарить груды пирожков с начинкой из капусты или мяса, никто не подавал к столу таких полупрозрачных блинов, ожидавших на масленицу под подушками и одеялами, задержавшихся к столу визитеров. Никто как она не снабжал, расходившихся по домам, после обильной трапезы, гостей пирогами и блинами. Вот оно- московское хлебосольство.
Правда, в других семьях наших родственников, подобного я не встречала. Везде было умерено и даже скуповато. Пожалуй, только бабушка мужа пекла по праздникам такое количество сдобы, но то в праздники, у тети Зины же вы могли к ежевечернему чаю испробовать много всякой всячины.
Конечно, чаи не были целью наших посещений, но как сказать, как сказать. Приходили, присаживались к столу, выпивали по чашечке и, посидев немного у черно-белого телевизора, у которого наша тетушка, как правило, клевала носом, перекинувшись с обитателями дежурными фразами, собирались в обратный путь. А дома - в койку, в которой, после вечернего променада по московским закоулкам, спалось легко и сладко.