Память наша - это духовный непостижимый кладезь!
Вдруг, всплыла картина далёкого детства.
Мы жили в Калмыкии. Шли пятидесятые годы. Нас, детей, четверо, отец работал по договорам, рыл колодцы по совхозам, мама по болезни работать не могла. Конечно же, была нищета, на грани выживания. Поскольку ростом я была небольшая, то в школе сидела на первой парте. Помню, был урок арифметики, учительница, Мария Николаевна, на доске писала примеры, которые мы должны были решать дома. Нам велела переписывать в тетрадку.
Не знаю, что случилось, но я увидела две доски, которые наползали друг на друга, я держала в руках ручку и продолжала смотреть, потом закрыла глаза, а когда открыла, то увидела, одну доску, а что написано на ней не могла разобрать. Мне стало страшно. Видимо учительница заметила, что я не пишу, подошла ко мне и так грозно: «Почему не пишешь?» А я смотрю на неё и молчу. «Почему молчишь?» – так же строго продолжала спрашивать Мария Николаевна. Я посмотрела на доску, она немного качнулась, потом снова на учительницу и тихо говорю: «Доска качается, и я не разбираю что написано». И тут у меня потекли слёзы. «Ладно, успокойся, а на перемене подойдёшь ко мне», – сказала учительница. Когда ученики вышли из класса, я подошла к учительскому столу, Мария Николаевна спросила меня, часто ли у меня так бывает, на что я ей ответила: «Первый раз». А о том, что у меня иногда было головокружение, я не стала говорить. Потом она взяла меня за руку, чуть ближе подвела к доске и ласково спросила: «А сейчас, что ты видишь?» Я посмотрела, доска не качалась и увидела, что там написано. Тогда она спросила: «А ты что утром кушала?» Я ответила, что пила чай с хлебом.
Мария Николаевна помолчала, потом достала лист бумаги, на котором было написано домашнее задание то, которое я не смогла переписать, и дала мне. А ещё сказала, чтобы я всё рассказала маме, и что надо с собой брать хотя бы булочку, или кусок хлеба, чтобы скушать на перемене. Я молча кивнула головой и ушла.
Дома я никому ничего не сказала, так как маму увезли на скорой помощи со страшными судорогами ног и рук. И только через две недели мама пришла домой.