Геннадий ВАСИЛЬЕВ+Николай ЕРЁМИН= интервью
Российская Газета 7 февраля 2019 — Четверг № 27 (7785) WWW.KRASNOYARSK.RG.RU
«...И я решил ублажить Никиту Сергеевича»
Как Хрущев помог поэту Николаю Ерёмину приобрести рабочий стаж
ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС
Геннадий Васильев, Красноярск
У него дома нет домофона — гостей он пред-
почитает встречать, спускаясь к ним на
лифте. Он говорит: «Вот эту книжку я вы-
пустил на стипендию, полученную от Ми-
нистерства культуры России», — и показы-
вает тонкий, почти с брошюру, альманах
«День поэзии Енисейска», выпущенный в
честь 400-летия старинного сибирского
города. Его собственных стихов здесь —
чуть, зато енисейские поэты представлены
полной, чрезвычайно пестрой палитрой.
В этом — весь Николай Еремин. Самый
издаваемый, без преувеличения, красно-
ярский литератор, он не только охотно по-
такает собственному стремлению вывести
свои творения в свет, но и щедро распро-
страняет его на других. На вопрос — много
ли книг издано? — пожимает плечами:
«История об этом умалчивает. Пусть кри-
тики считают». Не кокетничает — и правда
не помнит — сколько.
Сочинитель в белом халате
Вы окончили медицинский институт. Как
молодые люди приходят сначала в медицину,
а потом из докторов перебираются на лите-
ратурную ниву?
НИКОЛАЙ ЕРЕМИН: У меня получилось, скорее,
наоборот. Стихи я начал писать с 14 лет. Пер-
вые, еще школьные мои публикации были в
красноярских газетах. Окончил школу с се-
ребряной медалью, мама меня спрашивает:
«Куда ты хочешь?» Я говорю: «Как куда? В
журналистику, конечно!» И поступил в Ле-
нинградский университет. Уже пора было
приступать к занятиям, но в это время в рам-
ках дружеского обмена приехала делегация
из какой-то близкой по духу страны — не то
из Вьетнама, не то еще откуда-то. Меня вызы-
вает ректор и говорит: «Николай Николае-
вич, пойди нам навстречу. Нам на твое место
нужно принять человека из дружественной
державы. А мы дадим тебе справку, что ты
сдал экзамены, и ты потом в любой год смо-
жешь к нам вернуться». Чтобы мне было не
так обидно, он напомнил: Никита Сергеевич
издал указ, по которому всем, кто поступает
на факультет журналистики, с этого года хо-
рошо бы пару лет потрудиться на производ-
стве, приобрести рабочий стаж. «Так что да-
вай пойдем навстречу моей просьбе и поже-
ланиям правительства». Я согласился, мне
дали справку. Я вернулся в Красноярск, ре-
шил ублажить Никиту Сергеевича.
То есть вы еще и рабочую профессию успели ос-
воить?
НИКОЛАЙ ЕРЁМИН: Успел. Поступил на завод
телевизоров, работал токарем-инструмен-
тальщиком. Печатался в газете «Телевизор».
Проработал год. Потом подумал: что ж, мне
еще год вытачивать болты-гайки на токар-
ном станке ДИП-200? Зря, что ли, справка у
меня лежит! Никиту Сергеевича я уже доста-
точно уважил. Достал справку и пошел в пед-
институт на историко-филологический фа-
культет. Тяга к слову определяла направле-
ние движения. Профессор Борис Леонидо-
вич Беляев посмотрел до-
кумент и говорит:
«Николай, зачем
же вы целый год
скрывались?
Принимаем вас
без экзаменов».
Стал я учить-
ся. Учусь, печа-
таю стихи в газе-
т е «Знание —
сила» и думаю: вот
выйду я отсюда,
буду педагогом,
стану в школе пре-
подавать… Мне
э т о совер-
ш е н н о
неи н-
т е -
ресно! В то время познакомился с поэтом
Эдуардом Русаковым — он и говорит: «Да-
вай-ка в наш медицинский, я там уже год
проучился — шагай по моим следам!» Мне
его предложение понравилось. А тут еще
мама поддержала: «Эдик дал тебе правиль-
ный совет: все врачи материально обеспе-
чены, а литераторы ведут жалкий образ
жизни. Будешь врачом — и стихи пиши».
Ну, раз два таких советчика — как я могу
возразить? Пошел и поступил в медицин-
ский институт. К тому времени я уже печа-
тался в Красноярске всюду, включая аль-
манах «Енисей».
Медицине учились вынужденно или с удоволь-
ствием?
НИКОЛАЙ ЕРЁМИН: Мне очень нравилось учить-
ся. К концу нужно было определяться со спе-
циализацией. Русаков на год раньше меня
окончил, его распределили в Тинскую псих-
больницу психиатром. И я опять пошел по
его следам. Станция Тинская — глухомань,
тайга, бараки, но всего 30 минут на машине
до райцентра — Нижнего Ингаша. Я стал туда
ездить, меня заметил редактор районной га-
зеты «Победа» Михаил Цимбал. С Тихооке-
анского флота только что вернулся ныне из-
вестный поэт, редактор журнала «Истоки»
Сергей Прохоров. Он ходил по Нижнему Ин-
гашу, как только что списанный на берег мо-
ряк: вразвалочку. В газете у нас образова-
лось литературное объединение. Меня из-
брали его руководителем. Мы печатали лите-
ратурные страницы в «Победе».
Год работаю врачом — «не навреди боль-
ному» и все такое, — лечу, вылечиваю. Вто-
рой год. На третий мне стало тоскливо.
Того литературного общения, что сложи-
лось в райцентре, мне стало мало. И тут я
вспомнил: партия и правительство не пре-
пятствуют получению второго высшего
образования. И я отправил в Москву, в Ли-
тературный институт имени Горь-
кого целую страницу из газеты
«Победа» — и получил ответ:
приезжайте, сдавайте эк-
замены, вас готов при-
нять на свой семинар
Роберт Рождествен-
ский.
Богемные круги
Когда приглашает мас-
тер, экзаменационные
оценки, кажется, уже не
имеют особого значения
в литинституте?
Н И К О Л А Й Е Р Е М И Н :
Так и было. Но
я всегда
стремился к знаниям, мне хотелось учиться
хорошо. Москва предоставила массу новых
возможностей. Наш ректор Владимир Пиме-
нов был известнейший театровед, постоян-
но давал нам контрамарки в театры — в Та-
ганку, Театр сатиры, «Современник»… Ви-
дел, как герой Высоцкого с черепом разгова-
ривает. Я вошел в литературные круги, в сто-
личную богему, познал традиции Централь-
ного дома литераторов. Те самые, что шу-
точно описал Николай Рубцов: «Весь день,
как хочешь, бейся, но к вечеру напейся». В
ЦДЛ к вечеру действительно стекались и ли-
тераторы, и редакторы журналов. За «рюм-
кой чая» устанавливались личные контак-
ты, решались вопросы — как и где напеча-
таться. За годы учебы — с 1971 по 1977
год — меня публиковали практически во
всех столичных журналах, от «Сельской мо-
лодежи» до «Юности».
Для молодого литератора, наверное, любая
такая публикация — большое событие?
НИКОЛАЙ ЕРЁМИН: Я тогда как-то не придавал
этому особого значения. Уже позже стал
анализировать: вот Леонид Губанов с пода-
чи Евтушенко напечатал всего двенадцать
строчек, и это было в кайф. Но в московской
тусовке вообще царили очень сложные от-
ношения. А я — человек из провинции, ни от
кого не зависел. Случился и анекдот: в газе-
те «Неделя» — было такое приложение к
«Известиям» — мои стихи напечатали ря-
дом с портретом Брежнева. По этому слу-
чаю, видимо, мне заплатили гонорар в сорок
рублей. Огромные деньги! Я пошел в мага-
зин и купил себе кроличью шапку, носил ее
все годы учебы.
Защитился я с отличием. Тема диплом-
ной работы — новые стихи, готовые к изда-
нию отдельной книгой. В результате про-
фессор литинститута Валентин Сидоров,
известный литератор, исследователь твор-
чества Николая Рериха, написал предисло-
вие к моей книге, и она вышла в издатель-
стве «Современник».
Как украли автограф Галича
Много лет назад, в 1967 году, Николай Еремин
стал сначала победителем конкурса бардов в
Красноярске, затем участником знаменитого
фестиваля в Новосибирске, где был, в частно-
сти, Александр Галич.
НИКОЛАЙ ЕРЕМИН: Прекрасное время! У моего
папы был катушечный магнитофон и много
записей с бардовскими песнями — Окуджава,
Высоцкий, Кукин, Галич. Мне больше всего
понравился Окуджава. Под его влиянием я
стал играть на гитаре. Научиться было не-
трудно, я все-таки окончил музыкальную
школу, учился сначала по классу фортепиано,
потом баяна. Какие-то аккорды показал из-
вестный красноярский бард Юра Бендюков, с
которым познакомился на «Столбах». С ним
мы и стали победителями первого конкурса
бардовской песни в технологическом инсти-
туте, и нам в качестве приза дали по бутылке
шампанского. А потом нас делегировали на
фестиваль в Новосибирск. С нами поехал и за-
мечательный поэт, бард, который никогда в
жизни не держал в руках гитару, Адольф
Мельцер. Он ленинградец, когда-то был в од-
ном литературном обществе с Иосифом Брод-
ским, и, как Адольф рассказывал, когда его
распределили в Красноярск, Бродский дал
ему сопроводительную записку к своим крас-
ноярским друзьям. Там было что-то вроде:
«Прошу провести этого парня по всем злач-
ным местам Красноярска».
Новосибирский фестиваль в клубе «Под ин-
тегралом» стал событием знаковым для ав-
торской песни, после этого ее, по сути, в
стране объявили вне закона. Что запомни-
лось?
НИКОЛАЙ ЕРЁМИН: Так вышло, что все знамени-
тые московские барды как-то опоздали к от-
крытию, и фестиваль пришлось открывать
нам с Бендюковым. Я тогда пел в основном
песни на чужие стихи, свои еще не решался. У
меня не было своей гитары — инструмент
одолжила знакомая. На этой же гитаре — ма-
ленькой, дамской — играл и Галич, а Бендю-
ков, как мастер, ее все время подстраивал.
Когда разъезжались, я попросил у Галича что-
нибудь на память. Он написал авторучкой на
лакированной деке: «Николаю Еремину —
Александр Галич», — и расписался. В Красно-
ярске я гитару вернул, а через некоторое вре-
мя ее хозяйка рассказала: гитару украли. Ви-
димо, ради автографа Галича.
У кого-то висит на стене, наверное. Ну а поче-
му вы больше не поете и не играете?
НИКОЛАЙ ЕРЁМИН: Когда в Новосибирске стал
выступать Александр Дольский, гитарист-
виртуоз, я подумал: Николай, а ты смог бы
вот так играть на гитаре? И решил, что моя
стезя — это поэзия.
Я отправил в Москву, в литературный
институт целую страницу из газеты «Победа» —
и получил ответ: приезжайте, сдавайте
экзамены, вас готов принять на свой семинар
Роберт Рождественский
Ищем золотые перья
Литераторов Хакасии поощрят
премиями
В РЕСПУБЛИКЕ стартовал конкурс среди молодых литераторов на призы и именные стипен-
дии от главы региона. Претендовать на них могут авторы в возрасте до 35 лет включительно.
Для участия в конкурсе необходимо предоставить поэтические, прозаические и публици-
стические произведения на русском или хакасском языке. Конкурсные материалы и заявки
принимают в Доме литераторов Хакасии до 2 марта 2019 года.
АНАТОЛИЙ БЕЛОНОГОВ
Николай Ерёмин был токарем, врачом, бардом
и журналистом. Но всегда шел по поэтической
стезе.
Ключевай вопрос:
КЛЮЧКЛЮЧЕВОЙ ВОПРОСЕКЛЮЧЕВОЙ ВОПРОСВОЙ ВОПРОС
В Москве у вас литературная карьера складывалась успешно. А в Красноярске?
НИКОЛАЙ ЕРЁМИН: Как только меня стали издавать в Москве, в Красноярске спохватились:
как же так? Очень скоро вышла книга «Жить да жить», оформил ее замечательный художник
Валерий Кудринский. Пошли и другие публикации в журналах, отдельные издания.
А еще позже меня пригласила в газету «Красноярский комсомолец» ее легендарный редак-
тор, человек неиссякаемой энергии Людмила Батынская. Я несколько лет руководил литера-
турной страницей «Лукоморье», печатал молодых, начинающих. А уйти пришлось после
того, как отказался подписывать публикацию под названием «Рагу из синей птицы», направ-
ленную против ансамбля «Машина времени». Музыканты должны были приехать в Красно-
ярск, против них затеяли кампанию, а я их даже не слышал — что ж я буду подписывать ка-
кое-то письмо против того, о чем понятия не имею? Спустя некоторое время почувствовал
некоторый дискомфорт — ну и ушел.__
Фотография Поэта Николая Ерёмина взята из архива Анатолия БЕЛОНОГОВА