Два часа не отводила глаз от экрана. Но вот замелькали последние титры, стихла музыка, осветился зал. Мы вышли на улицу и, не обмолвившись ни словом, тихо побрели в сторону маячащей девятиэтажки.
Рябь, будоражащая спину, не давала покоя. Не хотелось кого бы ты ни было видеть и чего бы то ни было слышать. А спутник твой тебя не интересовал уж и вовсе - он словно исчез из мира танцующих струн и растворился за пределами Млечного пути. Как вдруг, идиотским способом, - прямо в ухо, - ворвался зашарканный донельзя вопрос:
- Ну как?..
...Господи, ну что я могу ответить, что? Что могу рассказать, когда меня нет: я здесь, но ещё и не здесь; я ещё там, но уже и не там, где кипят страсти, разыгрывается человеческая драма; где любовь и преданность, соблазн и непонимание, ненависть и сумятица, неприятиятие действительности, сообща, завертелись в неистовой пляске, сметая всё живое на своём безумном пути? Я зависла между мирами, словно натянутый трос над глубоким скалистым ущельем.
Пребывая в состоянии "эмоционального оргазма", - где только ты и и твоя вселенная, - от людей лучше держаться подальше. Ни ты им ничего хорошего не скажешь, ни от них ничего вразумительного не услышишь. И третий - тут явно лишний. Но всегда находится тот, кто невыразимым образом попытается вмешаться в "интимные сферы Мирового порядка".
Осенняя прохлада опавшей листвы и влажный вечерний ветерок мягко вытягивают тебя из водоворота кинематографических событий. Но пока успевшие озябнуть пальцы не коснулись земной тверди, от любого направленного обращения возрастает волнение, перехватывает горло, наворачиваются слёзы: - Ах, как не к месту, только не здесь, только не сейчас! Ведь он тебе всё-таки дорог.
Стесняясь своих чувств, которые для других всегда оставались загадкой, захлёбываясь моросящими каплями вперемешку с усиливающимися порывами ветра, как тайную молитву, беззвучно повторяешь всё те же слова: - Прошу, пожалуйста, не тормоши. Когда угодно, где угодно, только не здесь, только не сейчас... Дождь - усиливается.
Глухой хлопок. И в одно мгновение над головой появляется большой чёрный купол, сгущая навязчивое ожидание ответа. Вздрагиваешь. Закатываешь глаза: - Ну, да, конечно же это зонтик, обыкновенный мужской зонтик. Внезапно подпрыгнувшая напруга ослабевает, и, обвиснув словно отяжелевшая на ветке капля, вяло, с нескрываемым безразличием, произносишь:
- Да так... Ничего.
Молчание. Легко узнаваемый щекотливый рокот прокатился по всему телу. И чтобы окончательно не разреветься, невольно сжимаешься до размеров жёлудя, мысленно добавляя: - Только отстань! В тот же миг любезный провожатый отлетел в сторону, как минимум, на пару метров вместе со своим зонтом.
В миру это выглядело иначе - незадачливому кавалеру просто пришлось перепрыгнуть через большущую лужу, но тебе уже стало ясно: твой приятель явно с другой планеты и из другого племени. Чем плотнее мы становимся, тем мощнее наше воздействие, тем ярче наш свет, тем громче внутренний голос.
Сие приключение, было лишь первым путешествием во взрослую жизнь. И, как и следовало ожидать, закончилось затяжным - Какой бывает только весна! - расставанием. Но молодо, на то и зелено - даже через трещину в асфальте к свету потянется. Ох уж эта сила познания!
Подобный сценарий вскоре сызнова разыграется на твоём пути, но затем очень быстро придёт понимание, что необходимо постоянно учиться просто жить; просто, без заумного словоблудия, говорить о чувствах с теми, кто тебе дорог, кого ты любишь и уважаешь, несмотря на их замкнутость, неведение и неверие.