Я - русский, который уже больше десяти лет живёт в Беларуси и принял пару лет назад белорусское гражданство. Процедура принятия гражданства в Беларуси, кстати, самая трудная и самая долгая в Европе. Поэтому я не считаю себя белорусом. Я - русский гражданин многонациональной Беларуси. Но при этом Россию я не люблю.
В то же время, многие мои сокурсники большую часть жизни прожили в ЕС и США, получают там хорошие деньги, но остаются ярыми патриотами своей Родины. Хотя жить и работать в России им наверно и в страшном сне не приснится. Почему такой странный вещь получается?
Сегодня моя жена подсказала мне верный ответ. Дело - в генетике. Моей личной наследственности. Слава Богу, что не в психическом расстройстве, а то я уже задумываться стал на эту тему.
"Вот представь" - сказала жена: "твоя мать - шлюха и алкоголичка, ты в детстве видел только пьянство и разврат, никогда не ел досыта. И вдруг тебя усыновили порядочные родители, твоя жизнь круто изменилась, ты - сыт, одет и больше не видишь всего этого свинства, которое окружало тебя с рождения. Но ведь ты всё равно будешь любить свою настоящую мать, жалеть её, мечтать о том, что она перестанет пить и блудить и вернётся к тебе."
Моя жена не представляет себе жизни в России после десяти с лишним лет белорусского рая, но не перестаёт любить Россию. Отсюда и аналогии наверно... Но в моём конкретном случае не канает, увы...
Дело в том, что моего отца вырастила приёмная мать. Он не сразу узнал об этом. Когда узнал - очень расстроился: "Как часто я её зря обижал, как часто был к ней несправедлив. Если бы я знал - я вёл бы себя совсем по-другому, она не заслужила от меня такого поведения."
А в эвакуации он попал в места своего рождения, откуда в трёхлетнем возрасте его увезли в Ленинград. И добрые люди сказали ему: "Хочешь увидеть свою настоящую мать?" Ответ был неожиданным для четырнадцатилетнего пацана, пусть даже и пережившего первую, самую тяжёлую, блокадную зиму: "У меня есть одна мать - та, которая меня вырастила!"
Так и у меня - есть только та Родина, которая хоть и не приняла меня сразу родным сыном, но никогда даже в роли пасынка я не испытывал того унижения и страха, к которым привык в той стране, где имел несчастье родиться и жить до сорока лет.
09. 02. 2019