Когда я была еще маленькой, наша семья проживала в одной из комнат большой коммунальной квартиры в городе Ленинграде на улице Кирилловской.
Одного из соседей звали так же, как Владимира Высоцкого, Владимир Семёнович.
Хороший был дядька. Высокий, подтянутый. Заядлый охотник. Собака у него была, лайка по кличке Налёт.
Помню, что мамина тётя, тётя Лёля, которая была членом нашей семьи, часто обращалась к Владимиру Семёновичу за помощью, когда родителей дома не было, и он никогда ей не отказывал. В тот момент, когда я сделала свои первые самостоятельные шаги, примерно в возрасте одного года (а я этот момент хорошо помню, хотите верьте, хотите — нет), тётя Лёля радостно закричала: «Владимир Семёнович, несите скорее нож, надо крест на полу нарисовать — Ирка пошла!» Раньше была такая примета, что, якобы, надо путы какие-то перерезать, чтобы ребёнок пошёл, так пошёл! А тётя Лёля во все приметы верила, и все ритуалы свято исполняла. Благо, родителей дома не было.
Вот, пожалуй, и всё, что я помню о Владимире Семёновиче.
Но недавно мне мой брат, который старше меня на семь лет, рассказал про Владимира Семёновича очень интересную историю. Ведь он слышал ее от моих родителей в уже вполне сознательном возрасте и запомнил на всю жизнь.
В 1941 году, в самом начале войны, наш сосед был восемнадцатилетним молодым человеком. Конечно, его, как всех, отправили защищать Родину, рядовым в пехоту.
Вот и попал он в окружение вместе с другими пехотинцами. Все стали сдаваться, и он сдался.
Немцы погнали весь отряд куда-то на запад, содержали под открытым небом, ничем не кормили. Привезли в какой-то лагерь. Там продолжалось всё то же самое. Условия нечеловеческие , выжить было невозможно. Владимир Семёнович быстро понял, что пока сохраняются остатки сил - надо бежать! И он предпринял попытку побега. Но был пойман, сильно избит и предупрежден, что, если попробует убежать еще раз, то будет расстрелян.
Но за то короткое время, которое он провел вне лагеря, ему удалось немного разведать обстановку. Так он узнал, что неподалеку есть еще один такой же лагерь.
Поэтому, когда он побежал второй раз и где-то снова наткнулся на немцев, то сказал им, что он убежал из того, другого лагеря. Ведь в первом его ждал только расстрел. Пленных тогда было много, неразбериха была полная, и поэтому, особо не разбираясь, его вернули снова в лагерь, но уже в другой. Там его тоже избили, тоже предупредили о расстреле, но оставили живым.
Тогда неугомонный беглец начал готовиться к своему третьему побегу, но уже не один, а с товарищем. На этот раз действительно удалось убежать. Они даже добрались до Балтийского моря, нашли корабль, который вскоре должен был отплыть в Швецию, спрятались на нем в угольной яме, зарылись в уголь. Но в дороге товарищ умер, Владимир Семёнович остался один. Корабль вместо Швеции приплыл в Финляндию. И о, чудо! Финский язык Владимир Семёнович знал в совершенстве, ведь мать его была финнкой, а отец русским. На финском побережье он быстро познакомился с одним финном, сочинил для него легенду, что он, Владимир Семёнович, якобы, на самом деле чистокровный финн, бежал из страны Советов по идейным соображениям. Тот проникся к беглецу доверием и отправил его в деревню, к своей матери, в качестве батрака.
В финской деревне Владимир Семёнович наконец отъелся, поздоровел, набрался сил для нового побега. И уже в 1942 году перешёл линию фронта и попал к своим. Он оказался в войсках Ленинградского фронта. Там его проверяли три недели. А через три недели выдали винтовку и посадили в окоп.
Владимир Семёнович прошел всю войну и остался жив. Настоящий везунчик.
Но, как мне кажется, не только в этом дело. Невольно вспомнила притчу про двух лягушек, попавших в кувшин с молоком. Одна устала барахтаться и утонула, решив, что ей все равно не выбраться. А вторая взбила из молока масло и ускакала.
Вот и мораль: «Лучше умереть в борьбе за жизнь, чем знать о том, что есть шанс на спасение, и им не воспользоваться."