ЧУДОВИЩЕ. Помещение квартирой можно было назвать только с большой натяжкой. Когда кухня не достигает четырёх квадратных метров, а санузел с душевой даже двух. Когда общая площадь с пародией на прихожую и балкон, укладывается в 25 кв.м., такое жилище очень хочется назвать тараканьей щелью. Подстать жилью и убранство – затёртые половики на полу и видавшая виды мебель, стиля «модерн», из 60-х. Несколько скрадывали общую убогую нищету чистота и порядок. В комнате, перед небольшим настенным зеркалом, с потрескавшейся амальгамой, уныло стоял престарелый мужчина, брезгливо вглядываясь в своё отражение. Радоваться действительно было нечему. У зеркального двойника обрюзгшее морщинистое лицо с мешками под глазами, выраженные бульдожьи обвислости щёк, кожа со старческими пигментными пятнами, седая коротко стриженная бородёнка и такой же длины волосы, которым явно не доставало густоты.
Убогости обстановки соответствовало и материальное положение хозяина. Нищенской пенсии едва хватало на пропитание и содержание жилплощади. Летом, за счёт отсутствия платы за отопление, удавалось скопить немного денег на свои слабости. Да раз в полгода подбрасывал средства сын из Англии, который и сам с семьёй на чужбине не процветал. Слабости у старика было две. Будучи в четвёртом поколении интеллигентом, а ещё дальше по родословной дворянином, не мог себе позволить обходиться без посещения театра более двух месяцев. При более длительном театральном воздержании наступала хандра, выражающаяся в ежевечернем потреблении алкоголя. Это и была вторая слабость. Причём, если спиртное мог потреблять самого низшего качества, то в театре не позволял себе сидеть дальше шестого ряда партера. Такое ограничение, или точнее привилегию, вывел себе сам, исходя из требований к офицерам кавалергардского полка, в котором служило несколько поколений его предков по отцовской линии.
Здоровье пожилого человека соответствовало состоянию квартирной мебели и возрасту – под 70 годков. Сердце плохо переносило физические нагрузки, норовили пошаливать суставы, а главное, давно мучила старческая бессонница. В последнее время особенно, когда думы упирались в безвыходное старческое одиночество и зримо приближающуюся немощь. Представлял себя прикованным болячками к постели, со всеми буквально вытекающими санитарно-гигиеническими последствиями. От этого настроение портилось совершенно и опять тянуло к бутылке. Можно было, конечно, заключить с кем-то договор по опекунстве, в обмен на квартиру. Но ... представлял себе опекунов, мечтающих о твоей кончине, а возможно и что-то делающих для её приближения – становилось как-то не по себе. Но даже не это самое главное. Уж очень хотелось, чтобы квартира досталась сыну – хоть какое-то, хоть небольшое было бы для него экономическое подспорье.
Старик отвёл взгляд от зеркала, устало прошаркал к разваливающемуся затёртому креслу и осторожно в него опустился. Откинул голову и прикрыл глаза. Тут же навалились воспоминания, переходящие в думы, о причинах своего нынешнего одинокого состояния. Жён в прошлом, у Адама было три. От первой сын. А когда ни с одной из них не смог сохранить отношения, напрашивается – сам виноват. Другие вон – с одной проживают всю жизнь. Несколько лет назад наконец пришёл к выводу, что так за всю жизнь и не смог привыкнуть, смириться с бабьей дурью, отсутствием логики, бессмысленными капризами, несбыточными желаниями, необоснованными претензиями или пещерной ревностью. Хотя прекрасно понимал, что эти создания слеплены совершенно из другого теста, здравый смысл им неведом, их поступками владеет не разум, а физиология, которая по своей цикличности связана с Луной, планетой коварной и не живой. Достаточно понаблюдать за Луной ночью – в разное время года, и даже суток, она шустро и хаотично болтается по небосводу, к тому же меняя свою зримую конфигурацию. Мужская же планета Солнце - круглый год, на протяжении миллионов лет, встаёт на Востоке и садится на Западе, с одной и то же цикличностью – 24 часа с хвостиком. Причём Солнце живое – там постоянно происходит ядерная реакция превращения водорода в гелий. К тому же оно и отдаёт свою энергию для процветания жизни на Земле. Всё это вроде бы и понятно, мы – тёти-дяди разные, но смириться с бабьей дурью за долгую жизнь старику так и не удалось. Да что уж сейчас судачить, дело прошлое.
Адам открыл глаза, вздохнул, и решил не думать о негативе, который убивает даже робкие ростки аппетита и способствует бессоннице. Итак уже на Кащея бессмертного похож, только совсем старого и совсем спившегося. Лучше подумать о хорошем – своей писанине. Это единственно приятное время провождение. Его, пока никому неведомая, тайная страстишка. Несколько лет назад, после ухода последней жены, остался в абсолютном вакууме живого общения. Компьютер со своими возможностями, его - общения, не заменял. Начал опять много читать ... пока не наткнулся на художественную книгу содержание которой его несказанно удивило – топорный стиль, затёртые обороты, с трудом прослеживающийся сюжет, речевые штампы, отсутствие образности и никакого намёка на информативность. Зато яркая обложка и броское название. Ну и тираж в несколько тысяч. Тут же в сознании появилась коварная мысль: хуже написать нельзя, значит я смогу лучше? Может быть попробовать?
С этим, приятно тревожащим предвкушением, неделю ходил вокруг клавиатуры, как охотник вокруг добычи, которую нельзя спугнуть. В голове роились десятки тем и основанных на них сюжетов. Но всё каким-то боком повторяло тематику, образы или действия всем известных Коэльо, Прилепина, Пелевина, Акунина, М.Митчелл, Маккалоу, А.Хейли, Корецкого, Д.Брауна. Наконец решился совместить яркий язык и закрученность сюжета предпоследнего, с опорой на мифологию и информативность последнего. Название произведения отложил на потом, так как не знал что получится, как по объёму, так и по содержанию. Первое предложение выписывал три дня, пока не решился на второе ... А потом понесло, как из рога изобилия, и откуда что бралось? Видать сказалась масса прочитанного самим, ещё с детского возраста и до старости. Причём не только художественной литературы, но и широко познавательной.
За основу взял известную любовную историю, которая изобилует белыми пятнами. Историю любви Барбары Радзивилл и Сигизмунда Августа. Руководствуясь всеми известными фактами их отношений, Адам хотел художественно, своими догадками заполнить белые пятна, разукрасить их, и подать читателю с неведомой доселе стороны. Убедить читателя в том, что причиной объединения Польши и Литвы, заключения Люблинской унии, была не только угроза Литве со стороны Русского царства. Предпосылки этому дали отношения литвинской княжны и польского королевича. Ещё хотел показать и доказать, что мужчина, любить так преданно и беззаветно может только ветреную женщину. Любить восстав против властной матери Боны Сфорцы и Польского сейма, причём являясь человеком нерешительным, слабохарактерным и изнеженным.
Через две недели Адам наконец поставил точку в истории любви Барбары и Сигизмунда, тут же родилось и название: «Вопреки всему». Произведение по объёму соответствовало повести, а по сложности содержания и временной широте описываемых явлений – роману. Ещё раз перечитал своё первое литературное детище и пришёл к выводу, что получилось весьма недурно, да что там говорить, просто блестяще! Или ему просто так кажется под действием эйфории от того, что вообще что-то получилось? Неделю ходил в приподнятом настроении, пока вновь не появился писательский зуд. На этот раз решил не дополнять действительные исторические события своими домыслами. А используя мотивы известных литературных произведений, также мифов и легенд, перенести их действие в наше время. То есть создавать некоторым образом литературные ремейки. И дело пошло. К настоящему моменту в ящике письменного стола уже пылились распечатки несколько десятков повестей перекликающиеся своими сюжетными линиями и героями с древнегреческими мифами, произведениями классиков литературы, народными преданиями и легендами. Показывать свои литературные шедевры было некому, да и незачем. А уж издать на свои средства и подавно нереально. Одно хорошо – рукописи грели самолюбие. Иногда их перечитывал, зачастую умиляясь своему таланту. Хотя тщеславие и гордыня – большой грех ... но приятный.
Адам про себя улыбнулся, вытянул ноги и расслабился. Завтра предстоит ещё одно благостное мероприятие - поход в театр на «Травиату» Дж.Верди. Он уже почти слышал оперный апогей композиторского совершенства – «Застольную песню». Лишь бы исполнители не подкачали своими голосами – сопрано Виолетты и тенор Альфреда. Полтора столетия опера не сходит со сцен театров, вызывая бурный восторг зрителей. Действительно, настоящее искусство - классическая музыка, вечна и незабвенна. А современная, особенно эстрадные произведения, преходящи. Редкая песенка задерживается в сердце слушателя на несколько лет, уж не говоря о поколениях. Всё потому, что в них преобладает ритм, в ущерб мелодии. А мелодия должна царствовать, правда если она этого достойна. Старик встал и побрёл к шкафу, удостовериться в состоянии своего единственного костюма. Театр – это храм Мельпомены, и перед этой богиней он должен предстать достойно.
Вильнюс, 6 февраля 2019 года
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2019/02/09/1897