Даже и в мыслях не было уехать в Россию. Знакомых нет, к родственникам неудобно, да и вообще ни разу не авантюристка.
Но... приходишь с работы, сидишь до сумерек на кухне, где сияет закатом единственный во всей квартире кусочек вставленного стекла, иногда бродишь по квартире, израненной осколками, часто находишь куски расплавленного металла в неожиданных местах - в туфлях на самом дне шкафа, в дырявом фотоальбоме, в пустой Рикиной клетке... Казалось, всё вычистила давно, откуда же это постоянное чувство, что ходишь по цементной пыли и стеклу?
Никого нет, кроме чужой тебя в чужих твоих-не твоих ужасных воспоминаниях, никак не сообразующихся с реальностью.
И чувствуешь себя растением, вырванным с корнем,- вроде бы, вот она, твоя мать-земля, дотянись, ухватись, укоренись заново... Но земля истоптана, исколота, недоверчива, чужеродна, и не принимает, не узнаёт тебя,- её уже заняли те сильные, наглые, жадные существа цвета хаки.
Стелишь в коридоре плед и долго смотришь в потолок, где саркастичные изгибы гипсокартона образуют подобие крышки гроба (всегда с этого смеялась). Где мы в августе лежали с Рики, а на свет фонаря ползли личинки, жирные, как в фильме ужасов, и хоррорно скрипели от ветра пустые рамы в брошенных квартирах дома напротив.
Февраль 2015, многие вернулись - дом есть дом, но по ночам не выспишься - тихо до полуночи, потом скукоживаешься на скамеечке в ванной - и в интернет, в Перекличку - хоть куда прилетает, хоть какая-то определённость.
Под утро затихают - зарплату отработали. Будильник, звенящий во тьме - ощущение, что три часа ночи и надо собираться на рыбалку. А, нет, просто я вчера выкрутила пробки, потому что дождь и с дырявой крыши вода течёт по люстре.
На работу, где в окне сначала один танк, потом второй, третий - надо валить из города, пересидеть в центре Донецка, где вся военная элита, куда не долетает ни с какой стороны.
И в какой-то момент понимаешь - не твоя это земля, и твоей уже не будет, и всё равно уже куда, где и как. Ну и ладно, поехали.