Комедия в трёх действиях
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Действующие лица:
ТОЛИК
ТОМА (жена Толика)
ТЁЩА (мать Томы)
ВОВАН (сват)
НАТАХА (жена Вована)
СЫНОК (мальчик 5-6 лет, сын Толика и Томы)
ДОЧА (девушка, студентка, дочь Толика и Томы)
На сцене:
Справа кровать. В центре муляж бревенчатой стены дома. На стене прибито колесо от телеги. Немного левее от центра сцены дощатая дверь. Около двери муляж деревянной плахи. Левая четверть сцены отгорожена плетёным забором. Забор крепится к двум стойкам из труб. На оголовках труб висят перевёрнутые глиняные кувшины. На одной из стоек прикреплён умывальник. Слева за плетёным забором деревянная дверь. На сцене расставлены предметы деревенской утвари.
Слышен крик петухов, и назойливое жужжание мухи.
На кровати, лёжа на спине, спит Толик, периодически рукой отбивается от мухи, а затем переворачивается на бок спиной к зрителям.
Из левой двери, потягиваясь, выходит Сосед. Зевает широко открытым ртом, и вдруг замирает в полу приседе, глядя на прибитое к стене колесо. Опирается на плетень. Всматривается внимательнее. Осматривается по сторонам, и убегает обратно в дверь.
Муха жужжит ещё громче, и Толик с головой залезает под подушку.
На сцену выходит Тома с рушником на плече, и подходит к кровати.
ТОМА: Толик! Хватит валяться! Вставай!
Толик отбивается рукой, словно от мухи.
ТОМА: Кому говорю? Встава-а-ай!
Толик ворчит, и бросает подушкой в Тому.
ТОМА: (отпрыгнув назад, ловит подушку, а затем подходит к Толику, и бьёт его подушкой по голове) Вставай! Тебе говорю, паразит ты такой! Кто кабана сегодня бить будет? Сам вчера вечером у кума гостей на свадьбу наприглашал, а теперь глядите на него, валяется как телок. Вставай, тебе говорю! Мама уже вот-вот придёт! Помогать будет колбасу делать.
ТОЛИК: (кряхтит с недовольством) Ой, ладно, ладно. Иду уже, иду. Чтоб вас всех разом мухи забодали!
ТОМА: Что ты сказал? Что вот ты, прямо сейчас сказал? Это кого забодали? Маму или меня? Ну, говори, давай! Говори, быстро! Кого забодали?!
ТОЛИК: Ой, отвяжись ты уже, цеце клонированная, модифицированная. Сказал же! Иду уже, иду.
Толик, нехотя, встаёт с кровати. Тома закрывает шторкой кровать так, что шторка становится продолжением стены дома.
Тома бьёт мужа рушником, подгоняя к умывальнику. Толик подходит к умывальнику, и начинает умываться.
Слева слышится грохот падающих предметов и крик Соседа. Из двери выкатывается, и падает колесо от телеги. Следом из двери выскакивает Сосед, и скачет на одной ноге. Выругавшись, Сосед забегает обратно в дверь.
Толик умывает лицо и шею. Видно, что ему нехорошо.
ТОМА (рядом, назидательно): А, я говорила, вчера! Говорила ведь! Хватит Толечка, хватит! Утром, как всегда, плохо будет. Так ведь нет. Куда там! Пока всю бутылку не уговорил, так ни в какую же! Передразнивает: «И рюмочку одним кивком за Совнарком!»
ТОЛИК: Уди, сатана! Ради Христа прошу! И без тебя тошно!
ТОМА: Ага! А, я что говорила? За Совнарком ему, видите ли, надо было выпить!
ТОЛИК: Да! Это наш семейный тост, между прочим! Так ещё дед мой бывало пил! И батя тоже! Возьмут, бывало рюмку….
У Толика на лице появляется кривая гримаса.
ТОЛИК: Уйди от греха подальше! А? Дай душе на место вернуться!
ТОМА: Тьфу, ты чёрт безрогий!
Толик медленно выпрямляется и, довольный, обращается к жене.
ТОЛИК: Вот. Вот сейчас вижу. Откровенно говоришь. И мне это приятно, между прочим.
ТОМА: Чего это тебе ещё приятно, морда твоя противная?
ТОЛИК: Чего, чего? Про морду мы сейчас, конечно, говорить не будем. Это вопрос спорный. А вот о том, что никакому нормальному мужику с рогами ходить не охота, то тут дело ясное. Пусть и чёрт, а подижь ты, всё-таки без рогов.
Толик немного ободрившись, обтирается рушником. Тома выхватывает у него рушник, и бьёт его.
ТОМА: Вот ведь сатана, как есть. В чистом виде сатана! Только об одном все мысли твои постыдные. О водке, да о …
ТОЛИК: Постой, постой! Так ведь это уже целых две мысли, как ни крути! А ты всё: одна, да одна!
Толик смеётся, забирает рушник и, вытираясь, смотрит на прибитое к стене колесо.
ТОМА: Что? Любуешься, да? Ну? И на фига ты вчера всю телегу распотрошил, а? Ну скажи, ты, пожалуйста! Что толку от колеса этого на стене? А?
ТОЛИК: Так ведь как тебе, тёмной женщине объяснить, если ты в современном искусстве, ну, ни капельки не понимаешь.
ТОМА: Ой, ой, ой! Поглядите на него. Да где ж ты этому самому искусству так научиться успел? Подумаешь. Модных словечек нахватался в городе, и на тебе: «Леонардо Недовенчанный» нашёлся! Декор, видите ли, у него!
ТОЛИК: Ну, ты глянь. Запомнила! Даже, как называется, запомнила. А я-то думал, что совсем того….
ТОМА: Чего, того? Чего, того?
Тома замахивается на Толика рукой. Толик уворачивается от замаха жены, и убегает. Жена бежит вдогонку за мужем, и они вместе убегают со сцены.
Слева из двери выходит Сосед с молотком в руках. Кладёт молоток на землю, подходит к лежащему колесу, поднимает его, и катит к двери. Затем поднимает молоток, и начинает примерять место на воображаемой стене.
На сцену справа выходят Толик и Тома. Толик идёт гордо, с высоко поднятой головой. Тома идёт следом, стыдливо поправляя на себе платье.
ТОМА (немного застенчиво, с иронией): И откуда ж ты тогда свалился-то на мою голову? А? Ведь какие же хлопцы ко мне сватались! Нет! Надо ж было тогда тебе, чёрту окаянному, на танцы в этих белых брюках прикатить!
ТОЛИК: Ну, не окаянному, а безрогому. Тут мы уже определились. Это, во-первых. А, во-вторых, не на голову, а на …
ТОМА: Уйди, зараза! (шутливо, бьёт его кулаком по плечу)
Слышен крик слева. Толик и Тома замирают, и затем медленно оборачиваются на крик.
Сосед, вбивая в воображаемую стену гвоздь, промахивается молотком, и попадает себе по пальцу. Истошно кричит, скачет на одной ноге, и трясёт, отбитым на руке пальцем.
ТОЛИК (задумчиво): Как говорится: Рождённый ползать, летать тоже может. Но не долго! Видала, как человек за искусство страдает?! А ты говоришь, что декор нынче никому не нужен!
Толик и Тома переглядываются друг с другом. Затем жена поворачивает голову в правую часть сцены.
ТОМА: Ой! А вон, и мама (ТЁЩА) идёт (толкает Толика в бок).
На сцену медленно выходит пожилая женщина.
ТЁЩА: Здравствуй, Толичок! Надеюсь, тёщеньку свою любимую не забыл ещё?
ТОЛИК: Здравствуйте, мама, здравствуйте!
ТЁЩА: (с укоризной рассматривая зятя) Вижу, не забыл. Вчера, видать, часто вспоминал. Вон какое лицо красивое-то!
ТОЛИК: Разве вас, мама, забудешь? Вот ведь оно, живое напоминание! (смотрит на жену). Как тень отца Гамлета! Всегда за углом, и со скалкой!
Тома даёт подзатыльник Толику, а затем подходит, и обнимает пришедшую в гости маму.
ТЁЩА: Ну, как у вас тут? Всё готово?
ТОМА: Готово, мама, готово.
Тома подходит к Толику, и говорит в полголоса.
ТОМА: Ты свата пригласить не забыл? А то, кто кабана-то бить будет? Тебе ж теперь не до того! Ты ж у нас теперь всё больше по искусствам разным заделался.
После этих слов на сцену медленно выходит Вован, явно, с похмелья.
ТОЛИК: А, я вчера, чем весь вечер занимался, по-твоему? Тебе бы только напраслину на меня всякую наговаривать. Скажи, Вован! Подтверди! Мы с ним вчера, можно сказать, весь вечер стратегии и тактике посвятили, между прочим.
ВОВАН: Ага. Точно. Стратегию мы вчера с тобой полностью согласовали (икает). Под чистую (снова икает). А вот с тактикой должны были сегодня определиться.
Вован кивает головой Толику с намёком на похмелку.
ТОЛИК: Вот, и я говорю! Тут тактика необходима соответствующая. Это вам не сосиска в тесте! Кабан дело серьёзное! Я правильно говорю, сват?
Во двор входит Натаха.
НАТАХА: Ой, здравствуйте, дорогие хозяева! Добра, да богатства всякого в вашу хату! (замечает Вована) О! А вот, и мой нашёлся! Хотя, где ж ему сегодня ещё быть-то.
Натаха и Тома обнимаются, машут на мужей руками, и уходят вместе с Тёщей со сцены.
Толик начинает метаться по сцене, время от времени резко останавливается, и заглядывает в различные предметы утвари.
ВОВАН: Толик, ты чего это?
ТОЛИК: Да, блин! Точно помню, что заначку вчера где-то припрятал, а вот где, вспомнить никак не могу.
ВОВАН (очень обеспокоенно): Да, ну?! Чего теперь делать-то будем? Я, сам понимаешь, в таком состоянии на кабана пойти никак не могу!
Вован и Толик начинают искать вместе. Вован вдруг останавливается.
ВОВАН: Всё ясно.
ТОЛИК: Чего тебе ясно?
ВОВАН: Тут без гипноза не обойтись.
ТОЛИК: Чего? Тоже мне! Кашпировский нашёлся!
ВОВАН: Хочешь, верь, хочешь, нет. А я на себе проверял. Вот дай пустую бутылку.
Толик недоверчиво смотрит на Вована, достаёт из корзины пустую бутылку, и протягивает её Вовану.
ТОЛИК: Ну, предположим. Что дальше?
ВОВАН: Ты держи бутылку-то. Держи! А глаза закрывай.
Толик держит бутылку в руках, и закрывает глаза.
ВОВАН (словно гипнотизёр): Слушай меня внимательно Толик. Сейчас ночь. Вчерашняя ночь. Во дворе темно. Ты идёшь по двору…. Идёшь, идёшь….
Толик с закрытыми глазами, вытянув вперёд руки, осторожно подходит к одной из стоек (труба) плетёного забора, снимает глиняный кувшин, и опускает туда бутылку. Бутылка с грохотом падает внутрь. Слышен звук разбитой бутылки. Вован хватается за голову руками.
ВОВАН: Твою ж мать!
Толик открывает глаза, оглядывается по сторонам, а затем лезет рукой в трубу, пытается достать бутылку.
ВОВАН: Ага. Чего ты лезешь-то туда? Судя по всему, ту, вчерашнюю, которая полная была, уже муравьи допивают с червями за компанию! Конспиратор!
Слышится голос Тёщи.
ТЁЩА: Толичок! Вы чего там ищите?
ТОЛИК: Да, уже ничего мама. Ничего. Чтоб…. Дай Бог вам здоровья! Столб я тут поправляю. Ага. Столб наклонился немного. Вот я его…. Чтоб ему!
Вован громко, раздражённо сплёвывает.
ТОЛИК: Пошли уже! Чего поминки-то устраивать теперь. Как ни крути, не вернуть её уже (всхлипывает).
Толик и Вован подходят к небольшой двери в центре сцены, и приоткрывают её. Слышится хрюканье кабана.
ТОЛИК: (переглянувшись с Вованом) Делать нечего. Придётся соседа звать.
ВОВАН: Которого? Этого? (показывает в левую сторону сцены)
ТОЛИК: (пожимая плечами) А кого ж ещё? Какого бог послал, того и звать буду. Остальные-то вообще не в счёт.
Толик свистит, вызывая соседа. Слева из двери выходит Сосед, и лезет через плетень.
СОСЕД: Ну, здоров! (у него перевязан палец на левой руке) Слыхал, кабана сегодня бьём? Что? Как всегда? Без добрых соседей никуда? Так ведь это, и хорошо! «Скажи мне кто твой сосед – я скажу кто ты!» Так ведь? Здорово, Толян! Здорово, Вовка!
ВОВАН: (недовольно) Здорово, здорово! Куда уж без тебя-то!
СОСЕД: И зря ты вот так своего бывшего одноклассника сейчас встречаешь. Я ведь сегодня к вам со всем пониманием, можно сказать. На подмогу, фактически!
Сосед весело подмигивает, и достаёт из-за пазухи бутылку домашнего вина.
ТОЛИК и ВОВАН (в один голос): Это твоё домашнее яблочное? Так ведь это ж то, что доктор прописал! С этого, и начинать надо было!
Толик достаёт стаканы, разливает вино, и все трое подносят стаканы ко рту. Мужики застывают на месте, словно в стоп-кадре.
По сцене справа налево проходят Тома, Натаха и Тёща.
ТЁЩА: Тома, ты всё проверила? У мужиков там всё готово?
НАТАХА: Ой, Никитична, не переживайте! Мой Вовка кабана на лету…, тьфу ты, т.е. в глаз без промаху… (сконфужено смотрит на обеих, машет рукой) Ну, в общем, всё как надо сделает в лучшем виде. Ну, скажи, Том?
ТОМА: Мама, не переживайте. Вовке кабана бить не впервой.
ТЁЩА: Да знаю я, знаю. Только за мужиками, как известно глаз, да глаз нужен. Они же, как дети малые.
Женщин догоняет Сынок.
СЫНОК: Мам! Где батя? Я к батьке хочу.
ТОМА: Не мешай батьке, Андрюшка! У батьки сейчас серьёзное дело. Они сейчас кабана бить будут!
Все женщины и сынок уходят со сцены.
Толик, Вован и Сосед, словно оживают, и допивают вино. Толик достаёт закуску. Раскладывает на деревянной плахе. Мужики закусывают. Очень довольные осматриваются вокруг.
ТОЛИК: Вот, что значит правильно выбранная тактика, и стратегия вместе с нею взятая!
ВОВАН: Не знаю, как на счёт стратегии, а с тактикой у нас явно слабовато сегодня (показывает на бутылку). На таких баках далеко не уйдём.
СОСЕД: Что значит слабовато? На каких это баках?! Нет проблем! Если надо - добавим!
ВОВАН: Вот! Сразу видно – человек! С понятием, и адекватным на сегодняшний момент, мышлением. Давай! Вперёд! Мы пока в тылу оборону держать будем!
СОСЕД (кивает головой): Ага!
Сосед лезет через плетень, и уходит в левую дверь. Толик и Вован начинают нарезать закуску на деревянной плахе. Подносят закуску ко рту. Замирают словно в стоп-кадре.
По сцене слева направо, с кастрюлями в руках проходят Тома и Доча.
ТОМА: Ой, не могу! Страсть как свежину люблю!
ДОЧА: Мама, это же убийство! Настоящее убийство!
ТОМА: Какое ещё убийство? Что ты такое говоришь?
ДОЧА: Как какое?! Это же убийство кабана!
ТОМА: Ой, ой, ой! Какие мы все «грын – пысовки» стали! Подумать только! Мама это убийство! А кому я каждый раз колбаску домашнюю, да палендвичку в город отправляю? А? Как кушать-то захочется, так сразу мамке звоним! И никакого убийства вроде, как, и не было вовсе?
Тома и Доча останавливаются. Тома поворачивается назад к Доче.
ТОМА: А на стол твоим гостям я, что подавать буду? А? Свадьбу затеваем, или как? Нет. Я перед народом позориться не хочу. Всё по-людски должно быть! И рулетик, и колбаска, и балычок….
Тома разворачивается, и идёт дальше. Уходит со сцены. Доча фыркает, и уходит вслед за Томой.
Толик и Вован оживают. В это же время через плетень лезет Сосед с очередной бутылкой.
СОСЕД: Кстати, Толик! Спросить тебя хотел. А где ж ты такого длинного кабана умудрился найти?
ТОЛИК: Что значит найти? Найти можно на дороге что-нибудь. А такого кабана самому вырастить нужно.
СОСЕД: (недоверчиво) Вырастить? Как это?
ТОЛИК: Как, как? Известное дело. Так ещё мой дед кабанов растил.
Вован начинает с любопытством смотреть на Толика. Щурится одним глазом. Чувствует какой-то подвох.
СОСЕД: (удивлённо) Да, ну? Брешешь? Такого не бывает.
ТОЛИК: У вас, может, и не бывает, а у нас запросто. Метода своя есть. А, ты думал?
Вован продолжает с любопытством и лёгкой ухмылкой на лице наблюдать за Толиком.
СОСЕД (машет рукой): Да, ну тебя! Врёшь ты всё. Нет тут никакой методы. Не дури мне головы!
ТОЛИК: Ну, не хочешь, как хочешь. Я настаивать не буду. Хотя, если в тактических соображениях у тебя есть, что добавить к этому вопросу, то я охотно поделюсь с тобой многолетним опытом, так сказать.
Сосед, внимательно посмотрев на Толика и Вована, протягивает им бутылку. Вован начинает раскупоривать бутылку.
ТОЛИК: Секрет метода прост, как этот мир.
СОСЕД: То, есть?
ТОЛИК: Очень просто. Вован вставай на четвереньки! Кабаном будешь!
ВОВАН: Это ещё зачем?
ТОЛИК: Для наглядности. Не переживай! Мы тебя потом опять очеловечим!
Вован ухмыляется, ставит бутылку на деревянную плаху, и встаёт на четвереньки. Толик показывает на Воване.
ТОЛИК: Молодого кабанчика в юношеском, так сказать, возрасте нужно задними ногами вкопать в землю, в самом дальнем углу сарая. Только сначала ноги смотать друг с другом крепко накрепко не забудь. А то вылезет. А ещё лучше, для страховки его можно хорошим тросом обвязать, и к стене прицепить.
Сосед удивлённо смотрит на Толика. Вован беззвучно смеётся, стоя на четвереньках, и пряча голову вниз.
ТОЛИК: Кабан, как известно, всё время голодный, и до еды жадный. Поэтому, каждый раз, когда будешь приходить его кормить, миску на один сантиметр будешь вперёд передвигать. Кабан за миской тянуться будет, и сам того не замечая, в длину начнёт расти. Вот смотри.
Толик ставит перед Вованом миску. Вован стоит неподвижно.
ТОЛИК: Ага! Ну, да. Пример не совсем корректный. Сейчас, сейчас.
Толик берёт стакан, наливает в него вино из бутылки, и ставит в миску. Вован сразу начинает тянуться к миске, вытягивая шею вперёд.
ТОЛИК: О! Видал?! Смотрим дальше.
Толик медленно передвигает миску со стаканом вперёд. Вован, перебирая руками, движется вперёд за миской.
ТОЛИК: Ну, вот! Результат на лицо! Против фактов не попрёшь, как говорится.
Сосед чешет затылок. Вован поднимается с коленей, смеётся. Толик забирает из миски стакан, и протягивает его Вовану.
ТОЛИК: Ну, ладно, ладно. На! Держи! Очеловечивайся. Заслужил!
Вован отвернувшись от Соседа хохочет, а затем выпивает вино из стакана.
ТОЛИК: Я бы, и больше вырастил (закусывает огурцом).
СОСЕД: (глядя внимательно на Толика) Да, ну?
ТОЛИК: Легко! У меня сарай, видишь, коротковат. Не то, что у тебя! Был бы у меня такой сарай, я бы ещё, и не такого вырастил!
СОСЕД: (глядя в потолок, задумчиво) Вот это да…
Вован падает на четвереньки, ходит по полу, и беззвучно смеётся.
ТОЛИК: Всё, всё. Эксперимент окончен, Вован. Вставай! Знания по секретному курсу свиноводства закрепить надо. Наливай, Сосед!
Сосед разливает вино, и все трое подносят стаканы ко рту. Мужики застывают на месте, словно в стоп-кадре.
По сцене справа налево проходят Тома, Натаха, Тёща и Доча.
ТОМА: Доча, ты главное не прозевай, как мужики кабана разделывать начнут. Скажешь нам. А то мы там, на кухне можем, и не услышать.
ДОЧА (очень недовольно): Мама! Ну, сколько можно говорить! Я не хочу принимать участия в этом убийстве!
ТЁЩА: Ага! А как колбаску «пальцем пханую» так мы это завсегда, пожалуйста!
Женщин догоняет Сынок.
СЫНОК: Мам! Я к бате хочу. Кабана бить хочу!
ДОЧА (презрительно): Вот. Ещё один садюга вам на подмогу. Пожалуйста!
СЫНОК: Мам, я к батьке хочу!
НАТАХА: Да, что ты там будешь делать-то?
СЫНОК: Как что? Я же говорю. Я на кабана пойду!
ТОМА: Погоди. Мал ещё. Успеешь.
СЫНОК: А я всё равно к батьке на подмогу убегу.
ТЁЩА: Я тебе убегу! Лучше за сестрой, прынцессой этой смотри, чтоб не сбежала куда. Нам на кухне помогать надо будет.
Женщины и Сынок уходят со сцены.
Толик, Вован и Сосед оживают. Выпивают вино. Начинают решать, кому бить кабана.
ТОЛИК: Ну, что? Пора разобраться по номерам, как говорится. Хотя тут, и так дело ясное. Я, как фактический родственник, бить его морального права не имею.
Толик смотрит в центральную дверь, из которой раздаётся хрюканье кабана, а затем поворачивается к Вовану.
ТОЛИК: Тем более что ты, у нас Вован в этом деле человек опытный. Значит тебе и флаг, то есть швайка в руки!
ВОВАН: (опустив глаза в пол, виновато) Слышь, Толик. Я тебе вчера забыл сказать… Мы это…. Позавчера тут.…
ТОЛИК: Что позавчера?
ВОВАН: Ну.… Тут это.… К нам на работу, тут люди приходили….
ТОЛИК: (недоумённо) Хорошо, что не инопланетяне. И что дальше?
ВОВАН: Ну, короче, мы там все в общество защиты прав животных вступили. Всем трудовым коллективом, так сказать. Теперь сам понимаешь…. Мне, и не с руки как бы….
ТОЛИК: О, блин, даёт! Защитничек! И на фига это тебе надо было? Скажи на милость?
ВОВАН: Так ведь нам теперь, как членам общества, кур охлаждённых обещали со скидкой отпускать раз в месяц.
ТОЛИК: Охлаждённых? Со скидкой? Ну, да. Если со скидкой, то против такого аргумента не попрёшь, конечно!
Оба поворачиваются, и смотрят на соседа.
СОСЕД: (сосед смотрит на них, а потом поднимает свой перебинтованный палец) Не мужики…. У меня же палец! О! Не…. Я не могу!
ТОЛИК и ВОВАН (вместе): Ничего! Пальцы у тебя ещё есть. А мы тебе, и шваечку дадим. Гляди, какая красивая.
Показывают длинный заточенный штырь с ручкой.
СОСЕД: Да, не…. Мужики! У меня же палец!
Мужики подносят ему полный стакан вина для храбрости.
ВОВАН: Давай! Тут главное смелее! И на абордаж!
Сосед выпивает вино залпом, и все трое заходят в центральную дверь. Слышен визг кабана, и голоса Толика и Вована.
ТОЛИК: Давай! Коли! Чего ждёшь?! Он сейчас всё поймёт, и тогда вообще хана будет!
ВОВАН: Ну! Давай бей! Кому говорят!
Слышится очень громкий визг.
По сцене быстро почти пробегают Тома и Тёща.
ТОМА: Ага! Слышали? Всё. Завалили! Сейчас покричит, и всё.
ТЁЩА: Главное, чтобы хорошо прокричался. Тогда мясо будет чистое, и сало белое.
Тёща и Тома убегают со сцены.
Из центральной двери вылезает, обхватив руками ногу, и воет Вован, которому Сосед по ошибке воткнул швайку в ногу. Следом выходят, и суетятся около него Толик и Сосед.
СОСЕД: Тут йодом! Йодом нужно намазать побольше, чтобы микробы внутрь не проникли.
ТОЛИК: Каким ещё йодом! Ты куда смотрел, дурья твоя башка! Ещё не много, и ты бы его целиком на шашлык насадил бы!
СОСЕД: Я же говорил, что у меня палец! (пытается снова показать перебинтованный палец)
ТОЛИК: За йодом на кухню надо бежать, а там целый бабий штаб засел во главе с тёщей. Не пойдёт! Значит, так. Углём прижигать будем! Как в старину делали. Давай!
Толик и Сосед поджигают деревянную палочку, чтобы прижечь рану Вована, который продолжает стонать, сидя на полу. Сосед раздувает уголёк, и прикладывает к ране Вована. От этого Вован начинает кричать ещё громче. Все трое замирают, словно в стоп-кадре. Слышен только крик Вована.
По сцене почти пробегают Тёща и Натаха.
ТЁЩА: Хорошо кричит! Хорошее мясо будет!
НАТАХА: Ага, ага. И сало белое будет.
Женщины убегают со сцены.
Вован отбивает палку с угольком, которая летит в центральную дверь. Вован раскачивается сидя на полу, и стонет.
ТОЛИК: Нужна срочная анестезия! Ну, ты меня понял! (обращается к соседу).
СОСЕД: Один момент. Я сейчас. В лечебных целях ...
Сосед лезет через плетень, и уходит в левую дверь. В центре за декорациями появляется дым. Из-за кулисы выглядывает голова Дочи.
ДОЧА: Эй! Там вроде со стороны сарая дым какой-то поднимается!?
Из-за кулисы выглядывает голова Тёщи.
ТЁЩА: Это шкуру, значит, палить начали. Соломой лучше всего. У сала тогда корочка мягкая такая будет.
Вован стонет и, продолжает раскачиваться, сидя на полу. Через плетень снова перелезает сосед, и подбегает к Толику и Вовану. Толик быстро откупоривает бутылку, и разливает вино в два стакана.
СОСЕД: А…? (показывает пальцем на Вована)
ТОЛИК: Не. Ему сейчас это уже не поможет. Видишь как его колбасит? Чего продукт зря переводить.
СОСЕД: Ага.
Толик и Сосед выпивают.
ТОЛИК: Всё. Пора передислоцироваться. Тут нас скоро обнаружат, и тогда пиши - пропало! Сосед! Кроме твоей базы отступать некуда. Ты же раненных в бою не бросишь?
Сосед неуверенно, но одобрительно кивает головой. Сосед и Толик берут на руки Вована и, шатаясь, тащат на себе. Подходят к плетёному забору, и перебрасывают Вована через плетень к соседу во двор. Вован с грохотом падает. Затем сами лезут через плетень, и тоже громко падают. Все трое ползком лезут в дверь, и исчезают за ней.
Слышится визг кабана и детский крик. Сынок с криком пробегает по сцене. За ним с криками пробегают Тома, Натаха, Тёща.
СЫНОК: Люди! Кто-нибудь! Кабан во двор выбежал! На помощь! Помогите!
По сцене торжественным шагом проходит ДОЧА.
ДОЧА: Руки прочь от кабана! Свободу кабану!
Из-за кулисы выглядывает голова Томы.
ТОМА: Ну, паразиты! Поймаю, сама на шашлык насажу!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Действующие лица:
ДЕД
БАБКА
Справа на сцене стоит кровать. На кровати, лёжа на спине, спит Дед. Дед периодически посапывает и похрапывает. Рядом у кровати стоит тумбочка, на которой стоит радиоприёмник. Правее от кровати стоит, громко работающий телевизор. В центре стоит кухонный стол и два стула. Левее газовая плита и кухонный шкафчик. Слева на сцене деревянная дверь.
Из двери выходит Бабка, отряхивает ноги, вытирает руки рушником. Бабка тихо подходит к спящему деду. Смотрит сначала на деда, а затем на громко работающий телевизор.
БАБКА: Э-эх! Старый стал, совсем никудышный стал. Хотя молодой был, тоже ….
Дед, словно услышав слова Бабки, издаёт громкий всхрап. Бабка слегка вздрагивает.
БАБКА: Тьфу, ты! Пень трухлявый!
Бабка тихо крадётся к телевизору, и выключает его. Затем так же тихо подходит к столу, и начинает что-то готовить. В это время дед просыпается, встаёт с кровати, включает телевизор, и возвращается на кровать. Начинает храпеть.
Бабка снова осторожно крадётся к телевизору, и выключает его. Дед громко всхрапывает.
ДЕД (в полусне): Э-эй! Включи! Включи обратно!
БАБКА: Да, на чёрта он тебе сдался? Всё равно храпишь как убиенный!
ДЕД (в полусне): Я слухаю! Слухаю я!
Бабка медленно подходит к Деду, смотрит на него внимательно. Затем включает радио.
БАБКА: О! На тебе! Слухай!
Бабка снова возвращается к столу, и продолжает возиться за столом. Дед кряхтит, поднимается с кровати и выключает радио.
ДЕД: И что ж это за существо такое, женщина?! А? Хуже клопа ведь! Все соки выпьет! И поспать, ведь, ну никогда нормально не даст.
БАБКА: Ишь, ты! Сурок проснулся! Да чего у тебя пить-то?! Сморчок сушёный! Постыдился бы такие вещи вслух говорить!
ДЕД: Как сказать? Меня тут дама одна, давеча, на чай неспроста зазывала, между прочим.
БАБКА: Ой, ой, ой! Что вы такое говорите? На чай. Да, на какой такой чай тебя зазывать-то? Тебя кроме как на анализы медсестре в поликлинике, и позвать-то некому! Как был ты балаболом всю жизнь, таким видать до конца уже, и останешься.
ДЕД: А-а! Да, что тебе говорить! Хуже женщины отродясь существа не водилось. Вот, и весь сказ.
Дед берёт чайник со свистком, зажигает плиту, и ставит его на огонь. Насыпает в кружку чай. Затем возвращается к кровати, и ложится. Начинает похрапывать. Бабка осторожно подходит к нему, убеждается, что Дед уснул, и быстро, на цыпочках возвращается к столу. Бабка садится на стул, и начинает свистеть, изображая свист чайника. Дед громко всхрапывает, и просыпается.
ДЕД: Вот, мать честная! Никак, уснул!
Дед вскакивает с кровати, и быстро идёт к плите. Бабка, отвернувшись от Деда, постепенно перестаёт свистеть. Дед выключает огонь на плите, и льёт еле тёплую воду в чашку. Садится за стол. Начинает долго размешивать в чашке чай. Затем с недоумением смотрит в кружку.
ДЕД: Что такое? Что за чай такой начали продавать?! Разве ж это заварка?! Солома, да и только. Тьфу ты, зараза!
БАБКА: (очень довольная собой) Э-эх! Ну, ничего ты без меня, пенёк старый сделать не можешь. А всё туда же! На чай его дама приглашала! Иди уже! Рэмбо вяленое! Лежи себе. Кто ж тебе ещё настоящий чай кроме меня сделает?
Дед, махнув рукой, уходит, и ложится на кровать. Бабка снова ставит чайник, и накрывает на стол. Чайник свистит. Бабка берёт чайник, и наливает воду в заварочный чайник.
БАБКА: Эй! Звезда Парижу! Чай на столе! Настоящий! Не то, что у дам каких-то. Иди! Так и быть. Пирожками угощу.
Дед встаёт с кровати, подходит, и садится за стол. Берёт с тарелки пирожок, и начинает есть. Бабка берёт заварочный чайник, и наливает заварку в чашку, а затем добавляет кипяток из большого чайника.
Бабка берёт с блюдца ломтик лимона, и бросает его в свою чашку. Дед хитро смотрит сначала на чашку, а затем на бабку.
БАБКА: Это что такое?
ДЕД: Где?
БАБКА: Это что за фонтаны такие в чашке бьют? О! Глянь!
Бабка смотрит то на деда, то на чашку. Затем с видом некоторого недовольства, размешивает чай, дует на поверхность чашки, и делает глоток. На лице бабки появляется кривая гримаса. На губах надувается мыльный пузырь. Бабка отплёвывается.
БАБКА: Что это? Это ж просто мыло во рту. Бе-е-е…
Дед откидывается на спинку стула, и важно смотрит на Бабку.
ДЕД: Вот смотрю я на тебя, и поражаюсь. Ведь не глупая вроде бы женщина. Жизнь, почитай прожила, а посуду мыть, так и не научилась.
БАБКА (продолжает отплёвываться): Какую ещё посуду?
ДЕД: Вот, чайник заварочный, к примеру, ты помыла?
БАБКА: А на чёрта его мыть было? Разве он грязный был какой?
ДЕД: Грязный, не грязный…. А, я его после завтрака, между прочим, специально этим моющим, как его там…. внутри в общем намазал, чтоб чернота от заварки отошла. А ты, стало быть, прямо вот так, туда заварки-то, и бухнула?! Э-эх! Старая стала, совсем бестолковая стала! Хотя молодая была, тоже.…
Дед важно берёт со стола пирожок, встаёт из-за стола, подходит к кухонному шкафчику, и достаёт оттуда графин и стопку. Наливает содержимое графина в стопку, а затем начинает пить. Недопив, делает кривую гримасу, и пускает мыльные пузыри изо рта. Бабка внимательно наблюдает за ним, и делает победный жест рукой.
БАБКА: Ес!
Дед отплёвывается.
ДЕД: Ах, так?! Я тебе покажу «Ес», шпионская твоя рожа!
Бабка убегает со сцены. Дед бежит за ней следом.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Действующие лица:
ТОЛИК
ТОМА (жена Толика)
СОСЕД
ГАЛА (жена Соседа)
Массовка: односельчане (три – четыре человека), две старушки.
На сцене справа деревянная дверь. Около двери вертикально стоит крышка гроба. В центре гроб, стоящий на лавках, закрыт занавесом, изображающим часть бревенчатой стены. Слева плетёный забор с, одетыми на стойки, кувшинами. У забора стоит лавка. На лавке сидят четверо. Толик с женой Тамарой, и Сосед со своей женой Галой. Все четверо лузгают семечки.
ГАЛА (вздыхает): Жалко Никанорыча! Хороший был мужик.
ТОМА: Ага. Хороший. Непьющий, между прочим (косится на Толика).
ТОЛИК: Тьфу ты! И тут повод нашла! Лишь бы подковырнуть, да чтоб побольнее! Что ж ты за язва такая, а? Тут мужик богу душу отдал, а ты всё про своё!
СОСЕД: Ты чего, Тома такое выдумала!? Никанорыч? Непьющий? Да такого бимбера, как у него во всём районе не сыскать! Градусов 50! Не меньше! С ним, бывало, как сядешь в обед, так из-за стола-то, и ….
ГАЛА (толкает Соседа в бок): Ты чего тут болтаешь? Разве можно про покойника плохо говорить?
СОСЕД: А я что такого плохого сказал? Я ж про то, что пожил Никанорыч о-го-го! Дай бог каждому так пожить!
ТОЛИК: Кстати, а сколько Никанорычу полных лет-то было?
СОСЕД: Да, как нам с тобой на троих. Тьфу ты! На двоих в смысле.
ТОЛИК: Да, ну?! Это ж, считай все девяносто лет! А ведь не скажешь. Работящий ведь был дед-то. А?
ТОМА: Что, правда, то, правда. Ты погляди, какая хата у него исправная. А огород? И это в его-то возрасте! Загляденье просто, а не грядки. Как по ниточке все ровненькие, квадратик к квадратику (косится на Толика).
ТОЛИК: А что сразу Толик? Вот мне девятый десяток стукнет, и я в огороде начну в крестики нолики играть.
ГАЛА: Ага. Точно. У тебя сплошь одни нолики там, и будут расти.
ТОМА (начинает возмущаться): А с какого такого боку у нас в огороде нолики? А? Нет, ты скажи! А чего это нолики-то?!
ТОЛИК: Да, цыц вы, бабы! Вам лишь бы языки почесать! В такой день, и то никак не угомонитесь!
Тома и Гала отворачиваются друг от друга.
ТОЛИК: Пошли сосед! Пора нам с тобой Никанорыча помянуть, как следует.
ТОМА и ГАЛА (вместе): Сидеть!
Толик машет рукой, а Сосед пожимает плечами. Слева выходят люди с венками, проходят через сцену, и заходят в дверь.
СОСЕД: Да…. Хороший Никанорыч мужик был. Такому человеку, и памятник не лишь бы какой теперь нужен.
ТОМА: И то, правда. За хороший труд, и памятник хороший полагается (слегка косится на Толика).
ТОЛИК (взглянув на Тому, отворачивается): А мне памятник, и вовсе не нужен.
ГАЛА: Чего это вдруг? Или денег не заработал при жизни?
ТОМА: Типун вам всем на язык за такие разговоры! А ещё меня упрекают! У самих так точно без костей будет (с укором смотрит на Толика и Галу).
ТОЛИК: А что такого? Я же о семье беспокоюсь. О благосостоянии, можно сказать, забочусь. У меня ведь всё наперёд продумано.
ТОМА: Ой, ой, ой. Прямо Алесандер Македонский нашёлся! Посмотрите на него! Стратег в ботах! Знаю эту вашу стратегию! И эту, как её там…. Ну, эту вашу…? Тактику! О! Не знаю, правда, кто из них нам новый сарай теперь, вместо сгоревшего, строить будет?
ТОЛИК: Да погоди, ты Тома со своим сараем! Как сгорел, так и воскреснет. Про птицу Феникс слыхала? Хотя, откуда тебе….
ТОМА: Ага, ты ещё птицу эту сюда притащи! Своих курей держать негде!
ТОЛИК: Да, погоди, ты! Тёмная ты женщина! Я ж серьёзно. Вот зачем мне памятник, скажи ты мне? Только лишняя трата денег. Так, или нет?
ТОМА: Так! Ты что удумал? А? Как собаку тебя в огороде закопать что ли, или под деревом присыпать? Ты меня совсем перед людьми опозорить хочешь?
ТОЛИК: Вот неугомонная женщина! Зачем в огороде-то? В огороде овощи вон, пусть растут. Зачем мне огород? Всё по чести, всё по-людски будет. Как положено на кладбище.
ГАЛА: И без памятника?
ТОЛИК: Почему без памятника?
СОСЕД: Так, ты сам, Толян, только что сказал, что без памятника (недоумевающее смотрит на Толика).
ТОМА (Толику): А ну, дыхни!
ТОЛИК (аккуратно отодвигает её рукой) Нет. Я не про то. Я ж не про плиту эту вам говорю. На кой мне эта глыба сдалась. Будет ещё давить куда-нибудь (ощупывает себя). Неудобно это. Да, и к тому же, почитай у всех такая есть.
ТОМА: Ага. А у тебя значит ни такая, как у всех должна быть? Ну, да! Как же! Ты же у нас этот…. Как его там? Декор! О!
ТОЛИК: Декор, не декор, но бить я буду одним выстрелом сразу двух зайцев!
ТОМА: Нет. Ну, точно где-то уже добежать успел. Где опять спрятал? А, ну! Колись охотничек! Всё равно ведь найду! А ну, дыхни!
ТОЛИК: Да отчипысь, ты! Мюллер в юбке! Дай мысль до конца договорить.
СОСЕД: Не мешай, Гала! А, чтоб ты знала, на всякий случай! У нас ещё столько мест в перспективе намечено, что вам ни в жисть не догадаться.
ТОЛИК: Значит так. Вот сейчас серьёзно, как у нотариуса. Меня, как преставлюсь, закапывать будете стоя.
Пауза. Все поворачиваются к Толику, и внимательно на него смотрят.
ТОЛИК: Только не целиком, а вот так, по пояс (показывает на себе). Вам только мешок цемента купить надо будет.
Толик вглядывается в лица собеседников, потерявших дар речи.
ТОЛИК: То, что снаружи торчать останется, бетоном быстренько обольёте, и всё. Вот вам, и памятник. Сходство, между прочим, обеспечивается стопроцентное!
Сосед, Тома и Гала с открытыми ртами смотрят на Толика.
Пауза.
Сосед не сдержавшись, начинает хихикать. Следом начинают смеяться Гала и Тома. Затем все громко хохочут.
Слева выходят люди с венками. Проходя через сцену, качают головами с укором в адрес смеющихся, и заходят в дверь.
Тома, Гала и Сосед вытирают глаза после продолжительного смеха. Виновато оглядываются по сторонам.
СОСЕД: Ну, ты Толян как всегда…. Как выдашь чего-нибудь!
ГАЛА (поддерживая настроение Толика): Ну, с памятником ладно. А на ограду-то? На ограду всё равно, как ни крути, раскошелиться придётся.
ТОЛИК: Так у меня, и тут всё давно продумано.
ТОМА: Хватит болтать! Балабол несчастный! (толкает его локтем)
ТОЛИК: А, что…. Жизнь почитай всю вместе прожили, так и помирать вместе будем.
СОСЕД: Это как? Ты про апокалипсис (выговаривает с трудом) что ли?
ТОЛИК: Не…. (машет рукой). Кто тогда бетоном обливать будет? Я про то, что рядом хорониться будем. Постепенно, но рядом.
ТОМА: Ой, да не слушайте вы его! Несёт лишь бы что!
ТОЛИК: Это тебе, лишь бы что! А я человек практичный. Каждый шаг наперёд обдумывать привык.
ТОМА: Это, ты-то? (смеётся) Да, у тебя «думалки» этой отродясь не было! Что правая нога захотела, то левая рука давно поломала!
Толик делает вид, что не обращает внимания на Тому, машет в её сторону рукой.
ТОЛИК: Ну, так вот. Чтоб нам денег зря на ограду не тратить, памятник у всех у нас будет вот такой (встаёт, распахивает руки в стороны).
ГАЛА (с иронией): Ага. Я такой, вроде, в бразильском сериале, на горе видела. Стоит уже один такой.
ТОЛИК: Вот, и я говорю! А ну, вставайте, вставайте! (Все поднимаются с лавки, становятся квадратом напротив друг друга, и раздвигают руки в стороны). А теперь берёмся за руки. (Все берутся за руки). О! Чем не ограда? Дёшево, оригинально, и практично!
Все четверо смеются. Тома пытается дать пендель Толику.
Люди выходят из двери. Проходя мимо, с укором покачивают головами, и покидают сцену.
Толик, Тома, Сосед и Гала садятся на лавку. Сосед кряхтит, и держится за поясницу.
СОСЕД: Вот зараза! Радикулит проклятый замучил! Что только уже не делал.
ГАЛА: Ага. И пчёл сажала, и утюг ставила. Ничего не берёт.
ТОМА: (покачивая головой с сочувствием) Да… вот уж напасть, так напасть.
ТОЛИК: Ерунда это всё. Я средство верное знаю. В один момент как рукой снимает.
СОСЕД: Да, ну? Треплешься, поди, опять?
ТОЛИК: Ну, раз не хочешь…. Терпи дальше. Дело твоё.
ГАЛА: Да, говори уже, раз начал! Чего тянешь-то?
ТОЛИК: (задумчиво) И время сейчас как раз, самое подходящее, между прочим.
СОСЕД: Так что делать-то надо? Рассказывай уже!
ТОЛИК: Слышал я, в детстве ещё, моя прабабка рассказывала…. А она знахаркой известной тогда была. Да-а! Говаривала, что самое верное средство от радикулита этого…. (осматривает всех). Короче говоря, надо в ночь перед похоронами под гробом покойника проползти. Боль навсегда с покойником тем, и уйдёт. Вот так вот!
Сосед и Гала в оцепенении смотрят на Толика.
ТОМА: Ты опять за своё! (бьёт Толика кулаком в плечо)
ТОЛИК: Не верите? Ну, и не надо. Вам же хуже.
ГАЛА: (очень задумчиво) Нет, Тома, ты погоди. Я тоже слышала где-то, что если в полночь дотронуться до указательного пальца покойника своим указательным пальцем, а потом этим пальцем обвести вокруг виска (показывает на себе), то головная боль навсегда уйдёт. А ещё, если мужику вокруг головы пальцем обвести (показывает на Соседе), то мужик пить навсегда перестанет.
СОСЕД: (следит, закатив глаза вверх, за движениями Галы над своей головой) Чьим пальцем?
ГАЛА: (бьёт Соседа по голове) Да, ну тебя! Своим конечно!
ТОМА: Обалдели вы, что ли? Всё. Пора по домам расходиться.
ТОЛИК: Вот и я говорю, что давно пора нам с тобой…. Пошли Сосед!
ТОМА и ГАЛА (вместе): Куда?! Стоять!
Толик и Сосед убегают со сцены. Тома и Гала бегут за ними следом.
На сцене гаснет свет до состояния полумрака. Над сценой загорается полумесяц и звёзды. Занавес в центре открывает стоящий на лавках гроб с покойником, накрытым саваном. Горят свечи. Рядом на лавке дремлют две старушки. Тишина.
Узкий луч света освещает Тому, которая на корячках, оглядываясь по сторонам, слева ползёт в сторону гроба. Справа аналогично крадётся Гала, так же освещённая узким лучом света. Тома первой подползает к гробу, и засовывает под саван свою руку. То же самое делает Гала, только справа. Некоторое время они шарят руками под саваном, пока не хватают друг друга за руку. Обе резко поднимаются на коленях над гробом и, увидев друг друга, начинают громко орать, а затем вскакивают на ноги. В этот момент к их крику добавляется мужской. Тома и Гала начинают кричать ещё громче, и разбегаются в разные стороны. Проснувшиеся старушки, убегают следом. Из под гроба вперёд вылезает Сосед, встаёт на ноги. Сосед, немного сгорбившись, держится за поясницу, и трясёт отдавленной кистью. Сзади, из-за гроба поднимается Толик.
ТОЛИК: Ну, как? Отпустило?
СОСЕД (превозмогая боль): Что отпустило?
ТОЛИК: Как что? Поясницу, конечно!
СОСЕД: Кажется, да!
ТОЛИК: А, я что говорил? Это ж метода!
Сосед показывает повреждённую кисть Толику.
СОСЕД: А с кистью теперь что делать-то?
ТОЛИК: Не боись! У меня на этот случай тоже метода своя есть. Только сначала обезболить надо как следует. Так что там у тебя ещё осталось, говоришь?
Толик берёт Соседа за плечо, и уводит со сцены. Свет гаснет.
Дата создания: 2018 г.