ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ
(рассказ)
Ещё довольно тепло, дни стоят тихие и солнечные, но уже немного грустно от пряного запаха ушедшего лета. А небо – пронзительно голубое и высокое! Эта сентябрьская акварель пробудет недолго, скоро краски осени сменятся на более холодные тона, набухнут и смажутся. Серое небо всё чаще станут затягивать угрюмые тучи, начнёт надоедать мелкий нудный дождь. Но сейчас так приятно гулять по парку, в котором деревья словно приготовились к какому-то потрясающему танцу. В детстве мне представлялось, что это королева Осень облачила своих подданных в такие дорогие наряды. Она, как рачительная хозяйка, украсила причёски берёз и клёнов и повсеместно расстелила мягкие разноцветные ковры.
Ну вот, кажется, всё уже готово к прощальному балу и камердинер-ветер объявляет традиционный праздник, который начинается с вальса листвы. Он сдувает позолоту с крон деревьев и нежно кружит её над землёй. Шелестя этим богатством, он дарит всем печальную мелодию... В изысканных одеждах веселятся приглашённые гости, хотя понимают, что карнавал продлится недолго. Радость постепенно сменяется грустью, но грусть эта – светлая. И когда праздник подходит к концу, суета в природе стихает, лишь усталые листья задумчиво покоятся на земле. Постепенно всё погружается в глубокий сон и смолкает до будущей весны, до нового торжества…
А сегодня ночью у нас пошёл сильный дождь. Он стал так бесцеремонно и громко барабанить по мутным стёклам и жестяному подоконнику, что с меня вскоре слетела вся дремота. Я сидел на больничной койке, вслушиваясь в эту звонкую дробь, завывания ветра, стоны и всхлипы старых лип, со всех сторон окружающих наш корпус. Как-то пусто и зябко сделалось внутри. В какое-то мгновение даже посетила невеселая мысль о том, что так меня оплакивает мать-природа…
Ветерок щекочет кроны
До мурашек на коре.
Луч, пронзив берёз короны,
Чертит вензель на траве.
Над цветочною поляной
Мотыльков влюблённых вальс.
Но твердит закат багряный:
«Этот праздник не для вас!»
Не для нас… В окно палаты
Пятернёй мне машет клён:
«Встань!» – но ноги, как из ваты.
«Пой!» – но в горле хрип и стон…
Вам рассказать, что чувствует человек, когда узнаёт о наличии у себя неизлечимого заболевания? Сначала он не хочет в это поверить и твердит: «Неправда! Не может быть!" – хотя сам ужасно боится, что именно так оно и есть. Он спешит к другим специалистам, требует повторения анализов и обследований, по сто раз прокручивает в голове каждое слово своего лечащего врача. В его душе копится возмущение: «Почему именно мне выпала такая доля?!», «За что?» Он бы всё теперь отдал ради избавления от своих проблем и мучений. Его надежда ежечасно сменяется отчаянием, затем вновь обретаемой надеждой. На данном этапе даже ярые атеисты обращаются к Богу со своими просьбами и молитвами. И когда это не помогает, накатывает чувство вины и безысходности, приводящее к глубокой депрессии.
Умереть быстро, сразу – не так уж и страшно, хотя, конечно… тоже очень обидно. Человеку невозможно смириться с тем фактом, что его вдруг не станет, а в окружающем мире ровным счётом ничего не изменится: вся потрясающая краса и великолепие останутся другим. Противный холодок ползёт по спине, когда думаешь об этом. Гнать, непременно надо гнать от себя траурные мысли! Да вот только они возвращаются снова и снова…
На самом деле, смерть не страшнее глотка чистого спирта – всего лишь секундное неудобство, спазм в горле и… сон. Иное дело – ощущать, как изнутри тебя пожирает безжалостный монстр – раковая опухоль: час за часом слабеть, чувствуя себя несчастным узником, приговорённым к мучительной казни. Вот это – действительно страшно! С этим ты остаешься долгими ночами один на один. И никуда от этого не убежишь, нигде не спрячешься. Даже лучшие друзья, узнав о твоей болезни, первым делом обычно думают: «Хорошо, что это случилось не со мной!»
Странно, но только по ходу исполнения дождём печального «реквиема», на душе у меня сделалось как-то спокойнее. Оказалось, что это – лучше, чем «гробовая» тишина нашей «камеры смертников». Тусклый уличный фонарь демонстрировал на стене «театр теней», а сумрак уже не казался таким вязким и удушливым. Вскоре чудесным образом мои мысли пришли в порядок, изнуряющая боль отступила, и даже появилось желание помечтать о чём-то приятном, добром и светлом. Время словно замерло, а реальность преломилась и заколыхалась от нахлынувших слёз. Как старые фотографии из семейного альбома, поплыли перед взором лица близких людей и картинки прошлой жизни. В эту самую минуту даже показалось, будто ветви деревьев перестали покачиваться, словно прислушиваясь к моей бессловесной исповеди...
Однажды, когда моему старшему сыну Саше исполнилось четыре годика, в поезде, где мы с ним ехали, произошёл довольно курьёзный случай. Зная, что сынишка во сне сильно ворочается, я всю ночь просидел на его нижней полке, заботливо поправляя одеяло и отодвигая малыша от опасного края, грозящего падением. Наконец, уже бледным утром, совершенно измучившись от такого утомительного бдения, я всё-таки прикрыл свои тяжёлые родительские веки, как мне показалось, всего лишь на какое-то мгновение… Меня разбудил строгий голос проводницы: «Безобразие! Пассажиры, чей это мальчик под столом?» И тогда я понял, что не справился со своими отцовскими обязанностями…
В девяностые в семье родился второй сын – Кирилл. И, как это обычно случается, в нашем посёлке сразу же на целых полтора месяца отключили воду. Причём абсолютно всю: и горячую, и холодную. Представляете, какая это «радость» для семьи, в которой есть грудной младенец? Но делать нечего, и мы стали жить, как бедуины в пустыне. Рано утром я направлялся к колодцу, который разыскал среди окрестных дач примерно в километре от дома, и приносил два ведра драгоценной влаги. Мы её грели и, первым делом, купали своего малыша. Затем мылись в ней сами, а также полоскали ползунки сынишки. Потом супруга протирала этой «жидкостью» полы, и, в завершение, мы использовали её для смыва унитаза. Нетрудно посчитать, что КПД использования воды в нашей семье равнялся пятистам процентам. Экономные японцы могли бы у нас поучиться.
А дочке Анечке не было и пяти лет, когда она простудилась и заболела тяжёлым бронхитом. Участковый педиатр назначил ей лечение, главную роль в котором играли уколы антибиотиков. Бедная моя девочка, как же ей было больно и страшно! Но малышка стойко переносила все медицинские манипуляции. Между нами существовал уговор – своеобразная игра, по правилам которой маленькие дочкины косички являлись своеобразным показателем её самочувствия и настроения. Когда жар и боль немного стихали, она располагала свои «хвостики» над головой, а когда болезнь вновь изматывала её, то опускала их кончики вниз. Но чтобы лишний раз меня не расстраивать, дочурка частенько укладывала косы вверху подушки, даже если ей было очень-очень плохо… Поскольку инъекции я делал собственноручно, то чтобы хоть как-то загладить свою «вину» за подобное «жестокосердие», говорил своей роднульке в утешение много нежных слов. И после каждого укола обязательно целовал её в… попку. Наконец, здоровье дочки пошло на поправку. И вот он – последний укольчик. Когда я с облегчением вздохнул, сгрёб с прикроватной тумбочки ненавистные шприцы, пузырьки да ватки, и направился на кухню к мусорному ведру, то услышал за спиной слабенький, подрагивающий от недавних слёз голосок дочурки: «А па-ци-лё-вать?»
Сейчас мои детки выросли, но я так мечтал увидеть внуков… Дождусь ли? Минувшим днём в перерыве между капельницами я пару часов просидел в больничном парке на скамейке. Смотрел и размышлял… «Господи, как же хочется жить!» И если раньше я постоянно куда-то спешил, подгонял дни, то теперь – наоборот: пытался хоть как-то зацепиться, упереться, лишь бы замедлить бег времени, потому что вдруг осознал, как мало мгновений осталось у меня в запасе. Я ловил себя на мысли, что ужасно завидую всем без исключения людям, особенно детям, потому что у них впереди так много веселья, радости и счастья…
Вновь капель выводит гаммы,
Воздух тонок, как духи.
На окне, в распятье рамы,
Кошка. Я пишу стихи.
Солнца луч, лаская стену,
Приглашает в светлый мир,
Я хочу бежать из плена
На хмельной, осенний пир:
Выпить синь, обняться с ширью,
Взмыть за грань привычного!
Но как две большие гири,
Шлёпанцы больничные…
«Интересно, отчего именно близкая смерть делает жизнь такой ценной и осмысленной?» Теперь все мои чувства стали как бы острее и тоньше. А мысли были словно просеяны, и на поверхности остались лишь самые важные. Прежняя погоня за сиюминутным казалась ужасно глупой и мелкой по сравнению с Вечностью, с Жизнью и Смертью. Как выяснилось, главное наше сокровище это – здоровье, и если ты его имеешь, то никаких иных проблем не существует в принципе.
Наряду с этим, горько было осознать, что ты не накопил ничего, кроме материальных благ. Теперь-то я понимал, что когда человек уходит навсегда, то не может забрать с собой ни деньги, ни машину, ни дачу. Он предстаёт перед Создателем лишь со всеми своими грехами и добрыми делами. «Правда, у каждого останутся его воспоминания, – полагал я, – которые нельзя выбросить или украсть, которые никогда не обесценятся. И чем их больше, тем богаче человек…»
Близилось время очередных процедур, и мне следовало вернуться в свой корпус. Тем временем умытое утро, как рушником, утёрлось радугой, высушило свежим ветерком кудри деревьев, оправило, глядя в зеркала лужиц, свой многоцветный осенний наряд, и день продолжился. О чём-то судачили птицы, звенел трамвай, работал метлой дворник. А рядом с моей скамеечкой, на алой ягодке шиповника висела крупная капля: то ли дождинка, то ли росинка. Она вздрагивала, как живая, и переливалась нежными красками, будто радуясь своему рождению. Да вот незадача: спустя мгновение капля сорвалась и, сверкнув словно слезинка, шлёпнулась на асфальт, где через минуту, от неё не осталось и следа. Так же судьба шутит порой и с нами... Мне захотелось крикнуть: «Люди, как же скоротечна наша жизнь! Постарайтесь быть счастливыми сегодня и сейчас, а не когда-нибудь потом!»
…Теперь же на улице была глубокая ночь, а дождь, кажется, стих. Некоторое время я силился понять: «который час?» Желая вырваться из объятий мрака и безвременья, я глянул в окно палаты, где над крышами многоэтажек заметил небольшую, но яркую звёздочку. Она загадочно мерцала, словно подмигивая и маня своим добрым светом. Мне ужасно захотелось оторваться от земли и полететь, всё быстрее и выше, в тихую прохладу ночного неба. Внезапно подумалось: «почему же я не замечал эту звезду прежде? Может, не было её вовсе, или была, но увидеть её предстояло только сейчас?» Часто происходит так, что жизнь одевает людям розовые или тёмные очки, но однажды случай срывает их, и мы начинаем видеть всё совершенно иначе... «А ведь это – хорошая примета, это – к добру! – решил я. – Видимо, всё должно закончиться удачно! Верю в это, иначе остальное не имеет смысла…»
Следом, какая-то очень важная мысль, пребывающая на самой поверхности, была готова выкристаллизоваться в моём сознании, но постоянно ускользала при малейшей попытке сосредоточиться. Мне вдруг вспомнилось, как лет десять назад я стал свидетелем примечательного события. Тогда совершенно случайно довелось попасть на финал детского фестиваля брейк-данс. К слову, это – очень динамичное и захватывающее зрелище, но рассказ вовсе не о нём. Так вот, в первом ряду, держась за руки, сидели родители десятилетнего мальчика, который в итоге и стал победителем конкурса. Ничего необычного в их внешности не было. Мама и папа, как и прочие зрители, увлечённо «смотрели» на сцену, переживали, аплодировали. И то, что они не такие как все, стало ясно лишь после награждения призёров, когда заботливый сын стал бережно выводить их из зала. Его родители оказались… абсолютно слепыми!
Вот он, пример истинной Любви, чувства удивительной силы, способного даже слепцов делать зрячими! В чём, как не в Любви смысл всей нашей жизни?!» Эта мысль блеснула, будто отточенный скальпель хирурга, сделавшего спасительный разрез. Порой бывает, что вопрос, на который ты долго и мучительно искал ответ, внезапно становится ясен, как божий день. Знать, тот, кто ведёт нас по судьбе, позаботился, чтобы человек открыл для себя то, что прежде не приходило ему в голову.
В моей исстрадавшейся душе всё перевернулось и словно вновь встало на свои места. Страх, отчаяние и сомнения ушли прочь. Блёклый и скучный мир преобразился, стал казаться добрым, славным, радостным. Возникли удивительные ощущения: всё вокруг буквально звенело и переливалось золотым светом Любви! И она, Любовь требовала поделиться ею с окружающими. Именно с этого грядущим днём мне надлежало начать новую жизнь …
Засыпал я под утро, порядком утомлённый, но с улыбкой на губах. Впервые, за много лет, мне было так хорошо, и я чувствовал себя по-настоящему счастливым. К тому же смысл жизни оказался ужасно прост: надо научиться любить и тогда все сокровенные желания сбываются, а возможности человека становятся практически безграничными, если, конечно, никого не обманывать, никому не завидовать и не желать зла.
Так всё просто, и так сложно…
Да, имелся в моей жизни такой нелёгкий и малоприятный период. На память о нём остались два послеоперационных рубца и этот рассказ. Мне, конечно же, повезло – я со своей напастью справился, однако никому не желаю оказаться в подобной ситуации.
Берегите себя! Любите и цените жизнь, верьте в свои силы и надейтесь на лучшее, несмотря ни на что и вопреки всему!