Было у одного Отца множество сыновей.
Заспорили как-то сыновья, как должно Отца почитать.
Один - в пояс кланяться, другой - на колени становиться, еще один - наземь ничком ложиться, другие: песней воспевать и танцем радость приносить, в бубен стучать, костры возжигать и злаки в жертву приносить. Были и такие сыны, что мыслили почитание Отца излишним. Каждый из сыновей считал свое почитание самым верным, а прочее недостаточным и даже оскорбительным для Отца своего.
Так вздорили они промеж собой, пока спор их в сор не обратился, а сор в потасовку.
Взывал Отец к благоразумию сыновей, кричал о любви своей равной ко всем, поминал им, что братья они и в мире жить должно. Только не слышали дети, поглохли они от криков своих, обида и злоба застили разум им. Так, в запале яростном стали они боль, раны и увечья друг другу наносить... Бились они, пока сил доставало, пока страсти на убыль не пошли, а как окончилась сеча, то открылся очам в живых оставшихся страшный исход брани.
И застенали раненые, и замолили о справедливости: «Покарай, отче, неправых этих, что детей твоих смерти предали и страдания прочим принесли!».
И взывали те другие: «Накажи, отец, неверных этих за оскорбление нашей любви сыновней, что больнее ран телесных!».
… А Отец стоит посередь поля битвы той, и боль его так велика, ибо за каждого сына своего, будь то павшего, будь то раненого, раскаявшегося или нет в содеянном, страдает он многократно, потому, как сердце его безмерно и любовь бесконечна.