Экспедиция в воронку времени

Веками смотрим в небеса,
Считая звёзды и созвездья,
Шлём в космос наши голоса
И ждём ответ из поднебесья.

Но до сих пор ответа нет.
Лишь крохи знаний о вселенной.
А разума инопланетный свет
Есть только лишь в мечте нетленной.

Быть может, ищем мы не там
Или же просто недостойны.
Наш разум против служб богам,
А в братстве жить мы не способны.

Экспедиция в воронку времени
Новый день, новая жизнь, новое рождение! Проснувшись утром, открыв глаза, с великим наслаждением понимаешь, что жив. И можно сделать вдох, и силы, дарованные на суточный период, постепенно заполняют все клеточки организма. Проникая, они несут энергию солнца и тепло. У каждого своё время рождения, и соответственно свой жизненный цикл. За годы, что я провёл здесь, многому научился, многое понял. Но назад пути нет, и исправить прошлое практически не возможно. Поначалу я очень сильно раскаивался. Если бы не моё глупое любопытство, жил бы сейчас в кругу семьи, давно бы закончил свой университет и работал. Кто знает, может быть, женился на той синеглазой красавице. Что стало с родителями – знаю, но о плохом конце стараюсь не думать. Где нахожусь сейчас, сообщить никому не могу, бессмысленно, решат, что звонили с того света. Как всегда бывает, услышат не меня, а металлический голос в трубке телефона. Мой напарник несколько лет назад связался с родителями. Зачем?! Ну, понятно тоска, душевная пустота натолкнула его на такой шаг. Кроме слов: «Кто это? Алло, вас плохо слышно», не прозвучало ничего. Он тут изо всех сил надрывается, кричит: «Мама, это я. Я жив, я люблю тебя!» А на другом конце – только треск в телефонной трубке и металлическое завывание. Потом сам выпадаешь на несколько дней из жизни, эмоции перехлёстывают тебя, сопли, слёзы, тоска. Но наши «покровители» не дают расклеиться, забирают и в течение нескольких суток приводят в порядок всю твою нервную систему. После чего мы опять в строю и можем заниматься делами. Вот так и получается, живём рядом со своими, а увидеться не дано! Что это, судьба? Нет. Это – горькая правда. Мы изменились, и нам дан шанс – прожить другую жизнь.
До моего появления здесь я был самым обычным ребёнком, рос, учился, сдавал экзамены, влюблялся, переживал. Чувствовал себя настолько неуязвимым, мечтал объехать весь свет, побывать на Севере. Ощутить на себе семидесятиградусный мороз Арктики. Найти Шамбалу, нырнуть в воды Байкала.
Долго выбирал специальность. Кем быть – это непростой выбор! Разум требует одного, сердце другое, а душа третье! Вот и стоишь на развилке. Спортом я особо не занимался, но любил. Так, дома для себя, для хорошей физической формы: турник, брусья, велосипед. Увлекался моделированием, космологией, мифами о пришельцах и инопланетянах. В общем-то, был обычным подростком, бесстрашным, мечтательным, влюбчивым. Единственно, что меня отличало от сверстников – тяга к экстремальным видам спорта. Постепенно я так увлёкся, что это стало для меня смыслом жизни. Мне казалось, что я могу всё преодолеть, вытерпеть, выжить там, где другим не дано. По-научному это называется «сурвивализм». Это не просто спорт, а настоящее искусство выживания в экстремальных условиях. То есть существовать в диких местах, как первочеловек, который появился на поверхности Земли. Мы собирались командой и тщательно выбирали маршруты, местность, погодные условия. Изучали методы, принципы выживания, приобретали бесценный опыт и навыки для того, чтобы пережить труднейшие жизненные ситуации с минимальными потерями для здоровья.
Для меня сурвивализм стал ещё одним университетом. Мы изучали всё, благодаря чему можно не только выжить, но и вернуться домой к родителям, которые панически боялись нашего увлечения, но терпеливо смирялись с этим. Мы не замечали, сколько тревог приносим им, а они, провожая нас в очередную экспедицию, улыбались, шутили. Наверное, старались подбодрить себя, а мы, глупые, не замечали этого. Неизвестность нас манила в путь, к новым высотам. Мы научились принципам самолечения, оказания медицинской помощи себе и пострадавшему. Знали правила поведения при нападении диких животных, укусах ядовитых насекомых, змей. Знали технику самообороны, хорошо ориентировались на местности. Могли использовать в качестве пищи, казалось бы, совсем несъедобное. Я настолько погрузился в эти ощущения, что незаметно для себя превратился в человека, которому не хватало экстрима в обычной жизни. Меня тянуло, словно магнитом, в различные экспедиции, походы. Я искал и находил единомышленников. В нашей группе было пятеро ребят и три девушки. Мы не учились в одном ВУЗЕ, мы даже не жили в одном городе. Общение по соцсетям сокращало наши расстояния до минимума. И в определённый день и час мы встречались, и наша экспедиция начиналась.
Это были самые лучшие, самые безумные дни моей молодости! Разве можно что-то сравнить в обыденной жизни с тем, что мы испытывали? Когда ты поднимаешься в горы, сплавляешься по порогам, прыгаешь с парашютом, опускаешься в глубокие пещеры, ночуешь на камнях, или ищешь то, чем можно поужинать. Ты превращаешься в разумное и очень интеллектуальное существо, жизнь которого зависит только от правильного решения. В такие моменты разум раскрывается настолько, что чувствуешь инстинктивно, что хорошо, а что плохо. Но оказывается, что кроме твоего разума есть ещё другой разум – высший, который может разрешить ситуацию не в вашу пользу...
До диплома оставалось полгода, когда мы договорились съездить на десять дней в удивительный, незабываемый и мой последний поход. Мы встретились в аэропорту Владикавказа. Наш путь лежал в Кармадонское ущелье. Мы были в сборе, группа состояла из восьми человек. Я – Колков Николай из Питера, Димка Смирнов из Владимирской области, Сашка Воронов из Воронежской, Сёмка Ухов из Брянска, Пётр Осков из Екатеринбурга, Сима Большева из Москвы, Зоя Карпова из Иркутска, Таня Клевина из Оренбурга. Настроение было великолепное. Адреналин поднимался только от мыслей о предстоящем маршруте. Душа вибрировала, за спиной вырастали крылья свободы от мирской суеты и заезженного быта. Мы были счастливы. В течение первого дня уладили все бюрократические дела, просмотрели ещё раз маршрут, проверили рюкзаки, провизию, вещи. Ничего не забыли. Готовы! За спиной столько походов, переходов и перевалов, что всё отработано до автоматизма, но! Никогда не помешает излишняя бдительность!

Чтобы не терять день на пеший переход от Владикавказа, до Кармадонского ущелья мы добрались на машине. Добрые люди подбросили нас на микроавтобусе, там расстояние чуть больше тридцати километров, поэтому в течение часа мы были возле посёлка Кармадон. По дороге шутили, смеялись, пели любимые песни, радовались встрече и предстоящему походу по горным перевалам. Наш маршрут лежал к горе Казбек, через ледник Майли. Но мы не пойдём привычным для всех альпинистов маршрутом. У нас свой, очень интересный маршрут. Здесь нет канатных дорог, туристических троп, поэтому все снаряжение мы несли на себе. На нашем пути нет посёлков, только мы и природа со своими сюрпризами. Из десяти дней оставалось девять, мы, не теряя уверенности, надеялись управиться, но если и задержимся на несколько дней, то придётся в деканате объясняться и писать кучу бумаг, настаивать в смиренной просьбе о возможности отработать пропущенные ценные занятия. Нас это не пугало, мы, уверенные в себе, спокойно готовились к ночёвке. По метеорологическим прогнозам, эти дни должны быть хорошими, хотя погода непредсказуема, измениться может в любой момент.
С рассветом, хорошо позавтракав, начали путь. Зима была снежной, но тёплой. Толщина снега превышала десятиметровую отметку. Хорошо, что он был плотным, главное – не провалиться в расщелину, а то потом не откопаешься. Ветер западный, порывистый, позволял идти достаточно быстро. В тот злополучный день мы даже и не представляли себе, что нас ожидало. Солнце ярко светило, воздух был свеж и морозен, настроение великолепное. Нас восемь человек, все надёжные и проверенные люди. Не раз и не два попадали в тяжёлые ситуации и никогда не оставили товарища в беде, никогда не усомнились друг в друге. Мы были словно одно целое, один организм, который жил и хотел жить дальше.
После обеда, преодолев небольшой горный перевал, спустились в ущелье, разложили карту, чтобы ознакомиться и сориентироваться на местности. Сима взяла рацию, надо, было уточнить прогноз погоды, Пётр суетился возле неё. Через полчаса они сообщили, что идут сильные помехи и они не могут выйти ни на одну волну. Мы, глядя на карту, понимали, что отклонились от маршрута, но, посоветовавшись, решили, пока не стемнело, продолжить путь, может, и станцию какую поймаем, связь появится. Вокруг стояла такая тишина, что даже звенело в ушах. Мы пошли дальше, взяв ориентир на одну из вершин гор. Преодолев ещё несколько перевалов, остановились на ночлег. Выбрав место для палаток, занялись обычным в походе делом. Поужинали, разложили карту, но понимали, что как-то плохо соображаем, не можем разобраться, где находимся. Списали всё на усталость и разряженный воздух. Рация по-прежнему молчала. Тишина. Звон в ушах не оставлял нас, к нему добавилось и ещё незначительное головокружение. Решили отдохнуть несколько часов и со свежими силами всё обмозговать. Наши две палатки стояли рядом. Мы сделали крытый переход между палатками и поэтому девчонки, в случае опасности, легко могли перейти к нам.
Никто даже не представлял, с чем нам придётся столкнуться. Мы были готовы практически ко всему, но только не к этому. Сколько проспали, сказать трудно. Проснулись от непонятного звука и яркого свечения. Настолько яркого, что в палатке можно было разглядеть всё до самой маленькой детали. Семён поднялся первым, осторожно приоткрыл створки дверей и ахнул:
– Ребята, посмотрите, какой туман.
– А откуда такой яркий свет тогда? – спросил Димка.
– Дайка выйду, – прошептал я.
– Меня подожди, я с тобой, – тихим голосом произнёс Сашка, Петра растолкайте, а то проспит конец света.
Эта шутка оказалась пророческой для всей группы. Девчат решили сразу не пугать, но предупредили о ЧП. Таня и Зоя пытались позвонить родителям – связи нет. Сима сообщила, что рация молчит. Мы сразу обратили внимание, что все наши электроприборы не работают и наручные часы стоят. Они остановились на отметке два часа пятнадцать минут.
«Время сатаны», – промелькнуло в голове. Компас вообще не мог сообразить, где находится, словно над нами навис огромный магнит. Я вышел из палатки и просто обалдел. Над нами висело нечто чёрно-серое, дискообразное. Сизо-голубое свечение исходило из всего этого объекта. Мы поняли, что попали в крайне отвратительную ситуацию. У Симы по лицу покатились слёзы.
– Ребята, я боюсь, что это?
– Наверно, те, кто умеет летать на космических кораблях, – сказал Семён.
– Может, они сейчас улетят, и мы им не нужны, – со слабой надеждой в голосе прошептала Таня. – Я даже маме не смогла дозвониться, что будет с ней?
– Без паники, – произнёс я, – я готов рискнуть, попробую отвлечь.
Сашка тут же взял компас, свою электронику и ракетницу.
– Пойдём, я так понимаю, что мы будем приманкой. Ребята, если кто выберется, сообщите родне, что мы не сдрейфили! Если что, там мой дневник, передадите отцу. Пока!
Мы отошли от палаток и двигались к краю синего свечения, но летающий объект тоже начал движение, не давая нам подойти к краю светового круга. Оглянувшись, с трудом заметили, что палаток и ребят нет в диаметре этого круга. Тогда я толкнул Сашку и что было сил рванул в сторону. Санёк от сильного и неожиданного толчка покатился вниз по склону. Сзади раздался пронзительный крик Зойки «Коля!» На какое-то мгновение я остановился и оглянулся. Яркая вспышка ослепила нас и реальность перестала существовать. Моё тело стало настолько невесомым, что свободно парило в воздухе и поднималось вверх к непонятному объекту, нависшему над нами. Я был без сознания и не видел, что Сашка карабкался по склону, срывался и падал. Зоя вбежала в этот круг сизо-голубого свечения, зачем? Я ведь специально уводил это нечто от нашей стоянки. Попав в столп яркого света она, как по волшебству, потеряв реальность, обмякла и стала подниматься вверх на стометровую высоту в облаке яркого света к этому непонятному чёрному объекту, где нас уже ждали и встречали неизвестные существа.
В тот момент, когда произошла световая вспышка, наши палатки стало заваливать снегом, тонны снега сыпались со всех сторон. Не знаю, какому чуду обязаны наши любимые ребята и девчата, но они все остались живы. Их нашли, откопали спасатели и в тяжелейшем состоянии доставили в больницу. Потом про нас много писали и говорили всякую ерунду, что якобы неумелое обращение с пиротехникой вызвало у туристов глубокие ожоги, что незнание маршрута и неумение пользоваться альпинистским снаряжением повлекло за собой гибель двоих человек. Это меня и Зои. В общем, всю вину за неудачный поход списали на плохого радиста и на глупых альпинистов. Это мы-то глупые и слабые! Сколько за спиной походов, сколько экстремальных ситуаций, сколько опасностей преодолели за эти годы. Ладно, позор, который свалился на ребят, очень трудно, но пережить можно. Самое удивительное, что они абсолютно не могли вспомнить, куда делись мы. Были и пропали. Остались обрывки фраз: «Я готов рискнуть... Коля!»
Потом об этом я много думал, если бы мы все остались в палатках, может быть, все уцелели? А может, погибли под снежной лавиной? Может быть, я сам виноват во всём, что случилось, может Сима была права, а я не захотел её услышать? Но в тот момент у меня встали перед глазами фотографии гибели группы Дятлова. Я боялся за Симу-Серафиму, а Зоя, кто просил её ворваться в этот синий круг, окажись она за пределами его, осталась бы в своём привычном мире. Может быть, а может, и нет. После этого случая прошло двадцать пять лет. Я и Зоя всё это время числимся пропавшими без вести. Наши тела не были найдены на месте катастрофы…


Ребята вылечились, выздоровели и продолжили свою жизнь, много лет подряд приезжали на наше место трагедии, но ничего не могли найти, вспомнить, искали хоть какие-нибудь зацепки, факты – ничего! Пока не произошло это.
Зоину маму звали Ираида Николаевна. Она давно овдовела, но в смерть единственной дочери отказывалась верить. Всегда говорила, что Зоенька жива, здорова и обязательно откликнется. Ираида Николаевна всё время молилась, очень часто посещала главный монастырь российских буддистов – Иволгинский дацан. Оттуда приезжала домой в полной уверенности, что дочь жива и у неё все хорошо. Ираида Николаевна верила, что они обязательно встретятся. Однажды вечером она задремала в кресле за просмотром телевизионных программ. Её разбудил телефонный звонок. Ираида Николаевна посмотрела на часы – было пятнадцать минут третьего.
– Такой поздний звонок, – произнесла она, – хоть бы трубку не положили, а то решат, что я сплю, – она дрожащими руками взяла трубку. – Алло, я вас слушаю!
– Мама! Здравствуй! Это я, Зоя!
– Доченька! – У Ираиды Николаевны перехватило горло. Не дав эмоциям победить себя, поборов рыдания она продолжила: – Я так ждала тебя всегда, все эти годы.
– Мама со мной всё хорошо. Я замужем, у меня есть два сына, это твои внуки. Два хороших мальчика. Старшему восемнадцать, младшему пятнадцать. Я тебя очень люблю, скучаю, но мы навряд ли когда увидимся. В тот день, когда я пропала, меня забрали другие люди, это другой мир, но он очень похож на наш. Много отличий, много было непонимания, но со временем всё утряслось. Я живу надеждой, что увижу тебя наяву и смогу прикоснуться к твоим рукам.
– Зоя, за меня не волнуйся, береги себя и детей...
Дальше связь нарушилась, и в трубке появились непонятные звуки, похожие на металлический скрежет. Ираида Николаевна стояла,крепко сжимая трубку в руках, и крупные слёзы ручьём потекли по её лицу. Она плакала так горько и так одиноко.
Но главное послание было послано и принято. Рассказать о случившемся Ираида Николаевна не могла никому – сочтут за сумасшедшую! Спать после этого разговора невозможно. Она достала альбом, где хранила все статьи о нашей неудачной экспедиции, наши фотографии, письма, которые ей писали ребята в качестве поддержки. На фотографиях долго рассматривала наши лица. Глядя на моё фото, вспоминала рассказы Зои обо мне, её признания и надежды. Потом долго листала записную книжку, нашла телефоны ребят и моих родителей. На следующее утро решила сообщить им, что Зоя жива с надеждой, что они не сочтут её за выжившую от горя из ума женщину. И легла спать, первый раз за двадцать пять лет она погрузилась в спокойный сон.
Где находилась Зоя, я точно не знал, мог только догадываться. А я находился здесь, на Земле, но в таком месте и в таком обличии, что мать родная не узнает.
Как только наши тела были подняты на корабль, он просто исчез в доли секунды. Мы переместились на несколько сот километров от ущелья и зависли над водами Тихого океана. Через мгновение, получив добро от своего центра, этот непонятный корабль погрузился в воду на глубину, куда не попадал ещё ни один человек в здравом состоянии. Только такие, как мы, в бессознательном. Проделав путь чуть ли ни к центру земли, корабль вошёл в огромный ангар, где таких кораблей было несколько десятков. Поместив в специальную капсулу, меня быстро доставили в лабораторию. Я, наверно, представлял для них определённый интерес, что-то вроде подопытного мыша или крысы. Со мной они провозились около трёх месяцев, активировав спящие гены нашего человеческого генома. После чего я стал таким, как они. Память оставили, корректировать её не стали. Теперь я мог дышать в воде, плавал, как дельфин, при этом не теряя всего того, что мог делать на земле.
Внешне, конечно, изменился. Но об этом не хотел думать, в некотором смысле остался похож на человека: то же тело, руки, ноги, голова. Добавились кожные перепонки между пальцами, появились жаберные щели в области шеи, при необходимости закрывались кожной складкой, изменилась кожа, стала грубее и цвет какой-то сероватый. Увеличились теменные бугры, но не так сильно, на гидроцефала не похож. Стал немного выше ростом. Появились странные возможности, мог проникнуть в любое помещение, передвигался по любой поверхности: горизонтальной, вертикальной. Легко овладел знаниями и технологиями этих людей. Читал с невероятной скоростью. В общих чертах описать трудно, но стал тем, чьи народы вот уже многие тысячелетия проживают на Земле, в её глубинах.
Удивительно, но на этой планете мы все как-то уживаемся. Хотя наши пути очень часто пересекаются. Народ, с которыми я живу последние двадцать пять лет, называется  «горды». Есть ещё другие: мориды, хинганы. Внешне они все похожи, отличие может быть в цвете кожи, у хинганов есть самые настоящие плавники, они словно выдвигаются при необходимости из голеней и спины. Живут они ещё на большей глубине, чем мы. Но как ни странно для нас, людей, эти народы владеют такими технологиями, что скажу вам, для человека это настолько недосягаемо, мне кажется, что у людей даже развитие направлено не в сторону созидания, а в сторону разрушения себя и своей нации. Что-то наверху не додала природа человеку, лишив людей многого, заморозив человеческий геном на определённом уровне. А может, это связано с особенностями жизни на поверхности земли, под лучами солнца, под воздействием ультрафиолета. Может, мы неслучайно лишены всего этого, как в случае самосохранения, потеряв определённые функции и навыки, мы просто сохранили жизнь.
А горды живут не где-нибудь, а под самым южным материком Земли – Антарктидой. Здесь есть города, заводы, свои технологии в строительстве, в промышленности, в хозяйственной сфере. Они выращивают странные овощи и фрукты, очень много продуктов питания берут в просторах океана. Они также создают семьи, живут, радуются. Но при этом постоянно следят за космическим спокойствием Земли. Себя стараются не раскрывать для людей. Причина в человеческом непонимании течения жизни на этой планете. Людям надо всё потрогать на вкус, на запах. Если я видел и говорю, что это есть, а сосед не видел, получается, что для него этого нет – в его голове возникает сомнение: а есть ли это на самом деле? Неудивительно, что на Земле с такой скоростью исчезают растительный и животный мир. Каждому надо всё потрогать, пощупать, иначе не поверят!
Мы, люди, им тоже интересны по-своему. Они жалеют нас, как глупых, маленьких, не до конца раскрывшихся и созревших. Так, какие-то недоделки природы, изгои, живущие на поверхности земли. Они более совершенны, пользуются знаниями, добытыми предыдущими поколениями, не топчутся на месте и не тормозят. Слава Богу, что есть такие разумные и ответственные горды, хинганы и мориды. Они не ведут между собой каких-то войн, раздела территории, воздушного пространства, они живут и пытаются сохранить нашу планету. Не раз вмешивались в дела людей – безвыходная ситуация. Человечество обладает огромным любопытством и пытается залезть даже туда, где его присутствие просто недопустимо. Когда я вижу это, мне становится смешно и обидно. Обидно за нашу невероятную человеческую тупость и невежество.

Проснувшись, Ираида Николаевна начала сомневаться в правильности своего решения, позвонить кому-нибудь из Зоиных друзей или нет? Так прошёл день, чем дольше она размышляла, тем тяжелее ей было принять решение. Надо кому-нибудь рассказать, поделиться, но кому? Она взяла альбом и дословно записала разговор с Зоей, поставила время и дату этого события. Наступил вечер, но она так и не решилась позвонить. На следующий день вышла на улицу и отправилась в парк, стояла зима. День выдался тёплым для такого времени года, погода позволяла совершать длительные прогулки. Она долго ходила по заснеженным аллеям и не могла ни о чём думать, кроме Зои. И тут в её сердце вкралась страшная тревога, а что если её кто-то разыграл, многие знают о пропаже дочери, о её многолетнем страдании, что, если решили посмеяться над её чувствами. Мир за последние годы так изменился, люди перестали скрывать свою ненависть, жестокость. Не спешат помогать, поднять упавшего. Сначала снимут на телефон, насмеются вдоволь, а потом разворачиваются и уходят, выкладывают «удачное видео» в соцсети в виде приколов. А человек пытается подняться, ёрзает руками по льду, падает, ударяется. Но его трудности уже никого не интересуют.
От этих мыслей душа опять забилась в самый дальний уголок и спряталась от всех. Но разум продолжал призывать к совести. Прошло не меньше двух недель, прежде чем Ираида Николаевна, набравшись смелости, позвонила Александру Воронову. Она знала, что после той трагедии Александр полностью поменял свою жизнь, он поступил в технологический университет, и сейчас работал в научно исследовательском институте по изучению космоса с использованием нанотехнологий и микросистемной технике, но всё это для отвода глаз. На самом деле работа его всегда была засекречена, это государственная тайна. Он не женился, остался холостяком, объяснив, что так легче заниматься наукой. Да и женитьба его никогда не привлекала. Из их группы Димка Смирнов женился на Танечке Клевиной, Семён Ухов на Серафиме Большевой, а Пётр и Александр остались холостяками. Как говорят астрологи: «Не все должны создавать семьи». А может, таким образом они просто утешают одиноких. Скорее всего, эти люди пока не встретили суженного, но встреча должна состояться и обязательно состоится! Набрав телефонный номер Александра, Ираида Николаевна ждала с большим волнением.
– Алло, говорите, я слушаю.
– Сашенька, здравствуй...
– Ираида Николаевна! Простите, я вам долго не звонил, что-то случилось?
– Ты узнал меня.
– Конечно! Я скоро буду в ваших краях. У меня длительная командировка. Хотел сюрприз сделать.
– Очень хорошо. Когда тебя ждать? У меня к тебе разговор есть.
– Дней через десять-двенадцать. Я позвоню.
– Хорошо! Я очень жду тебя.
– Ираида Николаевна, с вами точно всё нормально, я могу положить трубку?
– Да, только приезжай!
У Александра заколотилось сердце, что-то случилось, заболела, наверное, а он бессовестный, почти два года не звонил ей, пожилой одинокой женщине. Всё работа, работа... Совесть – страшная штука, просыпается и начинает потихоньку грызть. Тряхнув головой, словно сбрасывая дурные мысли, Сашка продолжил свои расчёты. Ему казалось, что он стоит в одном миллиметре, в одной секунде от невероятного открытия. Вот именно для этого его научная группа и едет в Сибирь, к озеру Байкал.
В течение оставшихся десяти дней Александр приводил в порядок свои дела, проверил, чтобы всё необходимое для экспедиции было в рабочем порядке. Его группа состояла из пяти человек, все грамотные и одержимые своей работой специалисты. Командировка была рассчитана на пять-шесть месяцев. Александр жил другим измерением – галактическим, космическим, и что такое полгода? Капля в море, не факт, что за эти дни им удастся добиться результата.
Перед вылетом из аэропорта он позвонил Петру, сообщил, что их самолёт будет в Иркутске через несколько часов, есть возможность встретиться. Проведя несколько часов в полёте, они благополучно прибыли в Иркутск. Добрались до гостиницы, разместились, но это ненадолго на один-два дня. Дальше их ждал походный лагерь. Оставив своих коллег отдыхать, он отправился к Ираиде Николаевне.
Остановившись на площадке возле знакомой двери, Александр прислушался и осторожно нажал на кнопку звонка. Постояв немного, услышал торопливые шаги.
– Кто там? – спросила Ираида Николаевна.
– Это я, Саша... – Он не успел договорить, дверь распахнулась, и Ираида Николаевна, всё такая же, не сломленная горем, улыбаясь, бросилась обнимать его.
– Проходи! Как я рада тебя видеть!
Они зашли в квартиру, Саня повесил свою одежду на вешалку и прошёл в гостиную.
Ираида Николаевна уже суетилась на кухне, через двадцать минут пригласила к столу.
– Садись вот сюда, за стол, здесь удобнее. Ешь, с дороги, наверно, проголодался, у меня отличный борщ, вот сало, горчица, есть коньяк, давай за встречу по маленькой.
На столе было столько, словно она ждала самого дорого гостя. Принесла маленькие рюмочки, сама села напротив и стала рассматривать Сашку.
– Ты совсем стал взрослый, – она смотрела на его поседевшие волосы. – А всё такой же стройный и красивый, как тогда. Ну давай, наливай.
Александр с удовольствием поел, поблагодарил и, не выходя из-за стола, спросил:
– Ираида Николаевна, мне ваш звонок не даёт покоя всё это время.
– Мне тоже, Сашенька, дорогой, ты только не сочти меня за дурочку. Мне и самой хочется разобраться в этом.
– Не томите, вы меня уже заинтриговали, что случилось?
– Помнишь, вы говорили, что беда с вами произошла в два пятнадцать?
– Ну.
– Так вот, за все эти годы, кого я только не прошла: и маги, и шарлатаны, и колдуны, – всё обман. Но вот уже много лет я регулярно обращаюсь в буддистский храм, и там мне сказали, что дочка моя жива, но находится очень далеко от дома. Я этому рада несказанно. Что для матери надо? Только одно, чтобы её дети были живы, здоровы и счастливы. Сашенька, пойдём в зал, сядем поудобнее, и я продолжу свой рассказ.
Они перешли в зал, Александр сел в кресло, Ираида Николаевна на диван и взяла в руки альбом.
– Представь себе, в тот вечер я задремала в кресле, и ровно в два пятнадцать, день в день, но через двадцать пять лет после трагедии, у меня зазвонил телефон, я взяла трубку и...
– Что?
Ираида Николаевна протянула раскрытый альбом. Смахнула слёзы.
– Читай. Я всё записала, – она встала и отошла к окну.
– Невероятно! Как так? – воскликнул Александр, дочитав написанный текст.
– Вот и мне кажется, как? А потом я засомневалась, а вдруг кто-то подшутил. Сашенька, а ты можешь проверить, был звонок в тот момент и откуда?
– Могу, минутку, – он достал свой телефон, быстро набрал номер. – Петро, бери свою самую чувствительную аппаратуру, бросай всё и завтра дуй к Ираиде Николаевне, тут такое, что по телефону даже говорить не буду, жду, очень. – Отключив телефон, он подошёл и крепко обнял Ираиду Николаевну. – Значит, я не ошибся, они живы, нам бы ещё Николая найти, но это дело времени! –  И,немного помолчав, добавил: – Пётр наш, хоть и любитель, но такой головы, как у него, ни у одного профессора нет, мы скоро всё узнаем!
У Ираиды Николаевны потекли слёзы, и она опять отвернулась к окну.
– Как только приедет Пётр, мы начнём работу. Спасибо за такой чудесный вечер, пойду я, мне надо к своим вернуться, чтобы они не переживали. Ждите нас всех в ближайшее время, в самое ближайшее! – он поцеловал Ираиду Николаевну и вышел из дома. На улице было хорошо: свежий морозный воздух, тихая безветренная погода и высокое звёздное небо. Александр поднял голову и, рассматривая звёзды, задумался на несколько минут. Потом повернулся к дому, помахал рукой Ираиде Николаевне и быстрыми шагами направился к остановке. Успев на последний автобус, вскоре добрался до отеля. Александр посидел со своей группой поделился впечатлениями о ночном городе, они не ложились, ждали. Увидев их серьёзные лица, он улыбнулся.
– Спать! Всем спать, утром поговорим.

Утром зазвонил телефон, спросонок Александр не сразу его нашёл.
– Да, слушаю. Пётр, ты? Давай, бери такси и к нам в эконом класс, наша гостиница «Отель Арт-Хаус». Дешевле не нашли!
Через пару часов вся шумная компания, разместившись поудобнее, внимательно слушала разговор двух давних друзей. Пётр со всеми познакомился и хорошо знал теперь, что с Саней приехали отличные специалисты, каждый многое знал в своей сфере. В команде было пять человек, это Саня, Лёшка, Тимофей, Иван, Данила. Они искали связь с другими мирами. А сейчас надо было опровергнуть или найти подтверждение словам Ираиды Николаевны.
Вот она, отгадка, на ладони лежит, но чего-то не хватает, чего-то мы недопонимаем. Стыдно сказать, но маловат умишко у нас, не до конца загрузилась наша программа. А желание познать непознанное толкало людей на все эти экспедиции, лишения, провалы. Вся группа приняла решение проверить телефонный звонок и аппарат в квартире Ираиды Николаевны. Двое отправились на телефонную станцию со свой аппаратурой и с документами НИИ о разрешении на научную деятельность, ещё двое начали измерение космической энергетики вокруг дома в радиусе на километр и ещё на предмет горизонтального и вертикального тектонического движения. А оставшиеся два человека пошли обследовать квартиру, стены, электроприборы и сам телефонный аппарат. Вся эта работа заняла целый день, вечером друзья встретились в отеле, у каждой команды был определённый результат. Осталось всё сложить, проанализировать и выдвинуть одну из возможно верных версий. Никто из них даже не предполагал, что начало расследования контактов с другими мирами начнётся здесь, в Иркутске, а не на Байкале.
Результаты несколько взволновали исследователей. Оказалось, что в ту ночь над городом нависла огромная звезда, конечно, это не совсем звезда, а планета, предположительно, из созвездия Альфа Центавра. После чего, сопоставив результаты, полученные на телефонной станции, получалось, что в два часа пятнадцать минут именно в ту ночь начался сбой в связи. Со слов служащих: «Из главного провода извергались длиннющие голубые молнии, но они не вызвали пожара или ещё какой-то катастрофы. Длилось это около пяти минут, потом всё восстановилось, и связь возобновилась сама собой. При этом мы сидели на своих местах и как заворожённые смотрели. Даже мысли не было встать, бежать куда-то, сообщить о непонятном явлении на станции. Когда всё прошло, мы переглядывались не в силах понять, что это было. Но один наш товарищ в это время выходил на улицу, покурить, говорит, видел большой яркий шар над нашим зданием, хотел сфотографировать, но пока достал телефон, тот уже исчез».
В земной коре возле дома Ираиды Николаевны не обнаружено никаких тектонических разломов. В самом доме и в квартире нет помех, нет каких-либо побочных волн колебания, телефонный аппарат исправен, в распечатке звонков обнаружен ночной звонок, но определить его не удалось. Значит, получалось, что Зоя жива, и она просто провалилась в какой-то параллельный мир. Как подтверждают исторические факты, люди иногда возвращаются оттуда, главное, чтобы она не ошиблась годами, а то можно вернуться и через семьдесят и даже через сто пятьдесят лет. Обычно таких несчастных людей, которые возвращаются из космических путешествий, помещают в психиатрическую больницу, потому что признать человека дурачком гораздо легче, чем признать всю науку неспособной объяснить происходящее. Таких случаев очень много, их не афишируют, их тщательно скрывают от народа, от СМИ и даже от самих себя. Как может учёный мир, имея столько степеней и наград, объяснить такие невероятные случаи? Чтобы объяснить, надо хотя бы понять! Но сознаться, что наука пока бессильна разобраться в таких фактах, тоже сложно и стыдно. Правительство ежегодно такие деньжищи вкладывает в науку, а они что же, будут руками разводить, мол, «Простите, не понимаем мы этого!» Поэтому проще сослаться на неисправность оборудования, на умышленное вредительство. А людей, которые сообщают о своих контактах с инопланетянами, можно и душевнобольными признать, если что.   
Получается, что у нас очень узкий спектр мышления, мы не можем мыслить трёх-, четырёх-, пятимерно. У нас даже нет тех клеточек, а может, они просто находятся в рудиментном состоянии, поэтому мы не можем принять, проанализировать, понять информацию, которую нам дают, передают всевозможным способом братья по разуму.
Поняв то, что мы ничего не понимаем, признав свою слабость, решили утром отправиться к Байкалу, в надежде, что там нам приоткроется завеса тайны. А если быть честными, мы все ждём чуда, как в детстве. Когда почти на каждый вопрос – почему? Мы получали от мамы, папы или от других взрослых более или менее правильный ответ. И если бы сейчас появился такой «взрослый», который ответил бы нам на понятном языке на все мучившие нас вопросы, это было бы здорово!

Дорога заняла у нас около шести часов, мы остановились со стороны Байкало-Ленского природного заповедника. Разбили лагерь, аппаратуру установить не успели, начало темнеть. Работу пришлось отложить на утро. В наших руках были арендованный вездеход, два снегохода. Утром, не успев проснуться, услышал голос Тимофея: «Сони, быстро просыпайтесь, смотрите!»
Мы выбрались из палаток и замерли. Перед нами была видеокартина, называется хрономираж. Этому чудесному факту тоже нет научного объяснения. Восемь человек идут вдоль ущелья, разбивают лагерь, ночь. И вот, что-то начинает происходить, меняется цвет неба, над лагерем опускается огромный овальный объект и лучом пробивает снежные массивы, после чего под палаточным лагерем дрогнула земля и начала оседать, ещё секунда, и лагерь вместе с людьми должен провалиться в снежную воронку. Но тут двое человек выходят из палатки и начинают движение в противоположную сторону, после чего ярко-синий луч пополз за ними, пробивая снег на большой глубине. Между людьми что-то произошло, один вдруг толкает другого и бежит в сторону, после чего появляется светло-голубой луч, ловит бегущего, как в ловушку, и начинает поднимать вверх, в этот же момент в кадр вбегает ещё один человек, по всей видимости, девушка, жёлто-зелёный луч ловит её и поднимает тоже вверх. И тут становится чётко видно, что лучи исходят от разных округлых объектов. Как только люди были втянуты в них, они исчезли в разных направлениях, а лагерь стал медленно уходить под снег. Но тут возник ещё один светящийся шар, который, словно магнит, пытался удержать барахтающихся людей на поверхности, чтобы их не втянуло в снежную воронку.
– Что это? – спросил Иван.
– А главное, где? – произнёс Тимофей.
Пётр сел на снег и опустил голову на колени. Александр стоял, ошеломлённый увиденным, после короткого молчания сказал: «Ребята, вы сейчас увидели то, что мучает меня вот уже много, много лет».
– Что именно? – спросил Данила.
– Александр Батькович, не томи, мы все во внимании, – Натягивая рукавицы, сказал Алексей.
– Вы сейчас увидели нашу экспедицию в Кармадонское ущелье. Всё так и произошло, как на картинке. Только мы думали, что там был один летающий корабль, а оказывается, их было три. Мы решили, что сошла лавина, а получается, что в земной коре произошло нечто, и мы не провалились в трещину только благодаря им.
– И что это даёт? – поинтересовался Иван.
– То, что Николая забрали одни, Зою другие. И Зоя сказала, что она находится не здесь, не на Земле.
– А где же тогда Николай? – тихо произнёс Пётр.
– Допустим, предположим, что он где-то здесь, – начал рассуждать Тимофей, – Значит, надо обеспечить возможность контакта.
– Правильно говоришь, человече! – сказал Алексей, – надо как можно быстрее установить аппаратуру. Надеюсь, они умнее нас, сами выйдут на контакт и позволят нам его принять и понять!
– Надо попытаться понять и принять, я пошёл за аппаратурой, – сказал Пётр, и начал распечатывать свои коробки.
Забыв про завтрак, все взялись за работу. Установка, настройка заняла определённое время. Примерно к пятнадцати часам всё было готово.
– Кто сегодня по кухне старший? – громко спросил Данила, – пора бы что-нибудь съесть!
– У нас, как у космонавтов, всё готово, сейчас разогреем! – сказал Сашка и пошёл к палатке, где были продсклад, кухня и спальня доброй половины нашей группы. Пётр остался в «кабинете», со словами, что ему надо ещё поработать. Разложив на столе приготовленный обед, Александр по-хозяйски одобрительно кивнул, примерно через полчаса подошёл Пётр.
– Я установил звуковой сигнал на случай возникновения контакта. Так что теперь можно заниматься другими делами, а всё, что выловит мой умный «связной», останется у него в памяти, и мы в любое время сможем проанализировать полученную информацию.
– Ой, ребята, – начал Алексей, – там всё будет не на русском! Тимофей, Иван, если вы не расшифруете, позора не оберёмся. Тяжело быть учёным!
– Лёха, мы с Тимофеем помним свой провал, – сказал Иван, – поэтому дешифровальщиком будешь ты! Теперь на кону стоит твоя репутация. Не опозорься в наших глазах!
– Мужики, не спорьте. Если Николай выйдет на контакт, он определённо подскажет нам шифр. Он ведь наш и прекрасно понимает, что значит быть учёным, – сказал Пётр.
Все дружно посмеялись. Пётр вызывал уважение, настолько много знал и умел, а вот штурмовать научную бюрократию не пошёл. В его жизни немало случаев, когда его вызывали на многие технические объекты, советовались, консультировались, некоторые без его одобрения даже старались в эксплуатацию не пускать. Искали недоделки, проверяли, потом опять вызвали Петра и только после этого разрешали запуск. А так по специальности он инженер авторемонтных станков, но после общения с ним понимаешь, что название этой специальности – простое прикрытие.
Прошёл месяц, второй, уже чувствовалось приближение весны. Экспедиция работала в своём режиме. Побывали на острове Ольхон, сделали необходимые замеры. Опускались на большую глубину, брали различные пробы. Не один раз наблюдали в воздухе летающие объекты, которые либо зависали, либо скрывались в водах Байкала. Аппаратура иногда показывала, что рядом есть какая-то неопознанная энергия и всё… На третьем месяце мы поменяли стоянку, переправились на другой берег, на территорию Баргузинского государственного природного заповедника. Стали чаще нырять, плавали на лодках. Исследовали дно с помощью приборов. Участились случаи появления летающих объектов. Они были разных форм и размеров. Но на контакт по-прежнему никто не выходил. Мы пытались, отправляли каждую неделю закодированные сообщения, но ответа не было. На четвёртом месяце нашей экспедиции произошло нечто невероятное.
Стояли тёплые майские дни. На календаре было двадцать третье мая. Мы сидели поздней ночью, варили уху на костре и бурно обсуждали свои теории по поводу Байкала. Вдруг из воды медленно выплыл на поверхность светящийся шар. Он словно скользил по поверхности, потом поднялся на пятиметровую высоту и завис. Через пару минут нырнул в воду и исчез. Аппаратура при этом не издала ни звука. Через два дня ночью яркий шар повис над нашим лагерем, приборы среагировали на него и даже записали. Шар провисел не больше минуты и скрылся. Прошло ещё три дня, мы все ждали, не переставая работать над своей научной проблемой, с которой сюда, собственно, и вызвались – исследование байкальского дна, состава воды, энергетических полей в зависимости от разного времени года, погодных условий и самое главное – появление летающих объектов. Контакт с иными мирами тоже входил в нашу работу. Но вот именно эта часть работы, как назло, не продвигалась.
Прошла ещё одна неделя, и утром после завтрака нам посчастливилось увидеть ещё один хрономираж. Если честно, никто из нас даже не смог понять, где это происходит. Что за страна, что за город, и вообще на Земле ли это? Картинка возникала не сразу, а как на фотоплёнке проявлялась участками, потом, словно облачность стала рассеиваться, и мы увидели совершенно незнакомый город. Постройки не относятся к нашим, земным. Сам материал, из которого построены здания, странного отблеска, появились люди, вроде похожи на нас: руки, ноги, голова. Из здания вышла женщина, подошла к овальной машине без колёс, приоткрылась дверь, она села и повернулась к нам лицом. Приветливо улыбнулась и помахала рукой кому-то. В этот момент картинка так приблизилась, что можно было разглядеть черты её лица.
– Зоя! – выкрикнул Пётр и бросился к береговой линии, не замечая, что перед ним крутой склон.
Александр успел его поймать и, крепко прижимая к себе, прошептал:
– Петька, это она, всё такая же красивая, она жива!
Картинка так же медленно стала таять в небе, словно отдаляясь от нас. Вся группа смотрела на Александра и Петра.
– У меня такое ощущение, дорогие товарищи, – сказал Алексей, – что мы на грани большого открытия или группового помешательства!
– Если они этого захотят, то да, – сказал Тимофей, кивая на растворяющуюся картинку, – а так мы ничего объяснить не можем. Только одно я знаю, что Байкал – это гениальнейшее место на Земле, где можно видеть прошлое, будущее, настоящее, да ещё и другие миры.
– Жалко, титров не хватает, – добавил Иван.
– Это точно, они бы нам не помешали, – подхватил идею Данила.
После увиденного летающие шары стали появляться чаще, словно исследовали нас, как тигров в клетке, следили за нашим поведением, а может, присматривались к аппаратуре и тихо хихикали над нашими возможностями. Но всем известно, что больных и убогих не обижают. Видимо, и они так решили, зачем смеяться над больными, надо принять их такими, как есть.
И вот оно, инопланетное чудо, свершилось. Поздним вечером Александр, Пётр, Тимофей и Иван сидели за рабочими столами, кто дописывал свои наблюдения, кто делал расчёты. Один из мониторов включился, одновременно у Петра сработала сигнальная лампочка, а звуковой анализатор издал пронзительный писк. Все невольно повернулись к монитору и увидели, как на нём начали появляться незнакомые значки. Сначала они печатались в столбик, затем появилась модель нашей планеты, с указанной точкой, все сразу обратили внимание, что это ближе к Кармадонскому ущелью, потом опять столбик знаков. На этом связь закончилась.
– Ну вот, у нас появилась работёнка! – сказал Тимофей.
– Мне кажется, что нас намеренно втянули в эту игру, – сказал Иван. – Сначала показали кино про трагическую экспедицию, потом началось длительное и мучительное ожидание. Потом эти шары, и вот оно, наконец-то, не прошло и полгода!
– Ты прав, здесь, видимо, отгадать будет нетрудно, – произнёс Александр, – в модели Земли они указывают на ущелье и, видимо, на нашу стоянку. Если это Николай, значит, здесь должен быть шифр.
– Дайте-ка мне подумать немного, – над распечаткой символов склонился Пётр, – если это Колька, то он любит только факты, никакой воды. – Он начал сравнивать символы, выписал одинаковые.
Все стояли и внимательно следили за его действиями. Через минут десять зашёл Алексей, глянул через плечо и, потягиваясь, нараспев сказал:
– Что за списки готовим? Кого? Куда и зачем?
– Лёха, ты гений! – сказал Пётр, – Сашка, это же список. Наш список поимённый. Смотри,
Николай Колков из Питера,
Дмитрий Смирнов – Владимирская область,
Сашка Воронов – Воронежская область
и так далее, тут перечислены наши фамилии и план нашей экспедиции. Это и есть шифр, значит...
– Значит… – подхватил Тимофей, – надо ждать ещё одного сообщения, ваш Николай жив, и он вышел с вами на связь. Ребята, нам улыбнулась удача!
– Читай дальше, – попросил Александр.
– Подожди, не так быстро, сейчас расшифрую. Сёмка Ухов из Брянска, – продолжил Пётр медленно, почти по слогам складывая слова, – Пётр Осков из Екатеринбурга, Сима Большева из Москвы, Зоя Карпова из Иркутска, Таня Клевина из Оренбурга. Задача экспедиции: пройти по Кармадонскому ущелью дорогой, где нет альпинистских троп. Трагедия произошла в ночь на двадцать седьмое января в два пятнадцать. Местные новости: метеорологами было зафиксировано горизонтальное тектоническое движение. Из зоны катастрофы была успешно эвакуирована группа туристов из шести человек, сейчас они находятся на лечении в центральной больнице Владикавказа...
Вы должны знать, что не произошло сильного землетрясения из-за вмешательства с воздуха гордов, а из нижних слоёв земной коры хинганов и моридов. Я вошёл с вами в контакт с их разрешения. До связи,друзья!
Все собравшиеся молчали, невольно поглядывали то на Александра, то на Петра. Понимали, что всему этому они обязаны им, вернее, их прошлому. Ночь началась тревожно, почти никто не спал, так, дремали. Александр опять и опять прокручивал ту ситуацию, Пётр молча лежал и рассматривал звёзды, в палатке ему было душно. Тяжесть опять придавила человеческую душу. Столько лет прошло после трагедии, а забыть или отодвинуть это не удаётся. «Колька жив! – последние два часа Пётр больше не мог ни о чём думать, – как он, что с ним? Можно ли увидеть его? А может, нам его вернут? Один Бог знает, с каким тяжёлым сердцем мы живём все эти годы, мы не живём, а ждём. Ощущение пустоты не покидало нас никогда. Мы старались не говорить о Зое и Николае в прошедшем времени, мы их всегда несли в своём сердце. А Зоя красавица какая! Вот бы с Колькой увидеться!» на этом мысли стали путаться, и Пётр задремал. Постепенно весь лагерь погрузился в сон.
До конца командировки оставалось меньше месяца, а Николай на связь больше не выходил. Группа поневоле начала волноваться. Нет-нет, да кто-нибудь спросит: «Ну, как там?» В ответ Александр только покачивал головой. Ожидание – штука не из лёгких. Дни тянулись медленно, но эффективно. За десять дней до конца командировки участились звонки из института.
– Волнуются, – говорил Александр.
– Нет, – подхватывал Алексей, – устали, в отпуск хотят. Ждут, когда мы их сменим. Они же не дураки понимают, когда мы приедем, нам ещё полгода потребуется, чтобы только разнести всё по своим местам.
– Здесь кроется тайна, – спокойно говорил Данила. – Наш главный по институту сам рвётся в командировку. Его зовёт Антарктида.
– Вот ёлы-палы, куда-куда, но только не в Антарктиду и не на Северный полюс! – сказал Иван. – Вечная мерзлота меня не привлекает!
– Я с тобой согласен, вот в Египет, в Африку я с удовольствием – сказал Тимофей.
– Размечтались, все в родной НИИ обрабатывать то, что накопали, – с задумчивым видом произнёс Алексей. – Я один этим заниматься не буду! А то сейчас возьмут себе больничный, и в Египет, я вас знаю, хитромудрые!
В этот момент на середине озера завис светящийся шар.
– Вам не кажется, что мы тут не одни, – показывая пальцем на шар сказал Алексей.
– Такое чувство, что за нами следят, да ещё и подслушивают! Причём открыто, среди бела дня, – добавил Тимофей.
– Это они на вас прилетают каждый раз посмотреть, – сказал Иван, – таких, как вы, у них нет!
– Там все умные и серьёзные, – хихикнул Данила.
– А мы сейчас посмотрим, кто кого! – с задором произнёс Алексей. – Тимка, быстро рацию, а то смоются сейчас, жди их ещё полгода, а у нас отчёт в центре, ставка ждать не может.
Тимофей принёс рацию,и Алексей, наладив на какую-то волну, начал передачу.
Александр с Петром улыбались, смотрели на молодых учёных.
– Ты чего хоть пишешь? – спросил Александр, – смотри, не обидь товарищей по разуму.
– Какие они нам товарищи? – прошептал Тимофей, – ни бум-бум по-русски, Николая не возвращают, летают, смотрят за нами, как жандармы. Мы их не понимаем, и они нас не понимают. Знать бы, что к чему, я люблю, когда всё предельно ясно.
– Предельно ясно, наверно, только в таблице умножения, – сказал Данила, – да и то там можно запутать человека. Скажи им сразу, что мы немного недопонимаем, пусть они нам подробнее всё объяснят, что к чему и кто куда.
– Решено, сейчас разговорим наших недоверчивых соседей! – сказал Алексей, продолжая передавать свои позывные.
– Гений! На что он только рассчитывает, – пожимая плечами, с сочувствием произнёс Тимофей. – Ты на каком языке пишешь? Они его год расшифровывать будут. Это же самый сложный в мире язык.
– Нет, китайский сложнее, – серьёзно ответил Алексей.
Вдруг вдалеке появилось ещё два летающих объекта.
– Всё, хана, запеленговали, – прошептал Иван.
Алексей остановился и, посмотрев по сторонам, как-то тихо выделяя каждое слово, произнёс: «И что теперь?»
– Спасаться надо, но нам далеко не уйти – у них лазеры! – добавил Иван.
Все дружно засмеялись и потихоньку начали подходить к монитору.
– Садимся, соблюдаем тишину и ждём ответа, – по-хозяйски сказал Данила, сидя в удобном кресле как раз напротив монитора.
– Не торопите события, они ещё будут думать, стоит ли с нами связываться, – как-то обречённо сказал Иван.
Мы поглядели на светящиеся объекты, те ещё висели в воздухе.
– Задерживаются ребята, на ужин опоздают, а всё из-за тебя, Леха, радист ты наш! – сказал Тимофей.
Через минуты две шары исчезли, начало темнеть, небо было усеяно звёздами, красота! Подошёл Александр, посмотрел на всё и с сожалением в голосе сказал:
– Завтра начинаем постепенные сборы домой, по дороге заедем к Ираиде Николаевне, покажем ей Зою, пусть знает, что у неё все очень хорошо, а там и в родной НИИ.
– А как же Николай? – спросил Алексей.
– Мне кажется, для него теперь нет ничего невозможного, он живёт там, куда мы невхожи, и они на несколько порядков выше нас по развитию...
Вдруг нервно пискнул сигнал приёмника, и на мониторе появилось черно-белое изображение человека, он приветливо улыбался, помахал рукой. Мы все онемели и застыли. Человек несколько отличался от нас, но не так сильно. Первым среагировал Пётр, он громко воскликнул: «Коля, ты? Ну, слава Богу, живой! Как ты нас напугал тогда, как же мы по тебе соскучились!»
После этого изображение исчезло, и на мониторе пошли сплошным текстом значки, связь была не очень долгой. Когда текст закончился, пошли схемы, чертежи, символы. Мы невольно переглядывались. Они нам хотят помочь в технологическом вопросе, в этот момент появляется чувство беспомощности и жалости к себе, к своим научным достижениям. Неужели нам нечем гордиться, неужели мы настолько ничтожны в их глазах? Вдруг в какой-то момент затрещала вся наша аппаратура, мы увидели приближающийся тёмно-серого цвета шар, он завис в воздухе, освещая площадку под собой. В этом месте трава стала плавно и ровно прижиматься, и перед нами возникла фигура человека. Все стояли, как вкопанные, не шевелясь и не разговаривая. Пристально рассматривали незнакомца, он выше нас примерно на голову, широк в плечах, кисти рук отличаются от наших, и ноги, начиная от голеней, шире, и такое чувство, что на руках между пальцами перепонки, а в общем человек как человек и сложен красиво. Он начал с нами общение, но не на словах. Скорее всего, телепатически, но отвечали мы, как положено – русским языком.
– Привет, Сашка, Пётр, я рад, что вижу вас.
– Коля, ты? – первым ответил Александр.
– Николай, как же я рад тебя видеть, я так хочу обнять тебя, можно?
– Не сегодня, у меня одна минута, от неё осталось тридцать пять секунд. Ребята, там всё обо мне, – он указал на компьютер, – узнаете и о нашем мире, где я живу. Кое-что из технических приборов, поверьте, они очень нужны нашей стране.
– Ты не останешься с нами?
– Нет. Уже нет, я столько лет живу в другом месте, я привык к ним, это мой дом, моя семья, я занимаюсь наукой, и мы охраняем Землю, поверьте, это очень важная задача. Первое время я очень хотел назад, но потом привык. Я очень видоизменился и окажись здесь, даже страшно подумать, на какие кусочки меня порежут для исследований! Записи храните, не потеряйте, там очень важная информация, смотрите, чтобы не попала агентам! Пока, ребята! Я вас очень люблю.
– А твои родители...
– Я знаю.
С этими словами всё исчезло, и вместо светящегося шара стал виден купол звёздного неба. Мы в недоумении смотрели друг на друга, не понимая, правда это была или мираж. Вся группа молчала, даже Алексей поник.
– Что случилось? – спросил Тимофей, – я вообще, как во сне был, ничего не понимаю.
– Я ждал, ждал, а он появился и исчез. Хоть бы слово сказал, что хоть было-то здесь? – спросил Алексей.
– Он сказал, что счастлив в своём мире, это хорошо! – сказал Александр, – мы столько лет его искали, ждали, а вот тут, именно сегодня всё и разрешилось. Всё хорошо, давайте что-нибудь поедим, я так проголодался.
Ребята дружно поднялись и направились к палатке, где была наша столовая, по дороге обсуждали завтрашние сборы и подготовку к отъезду. Как только все ушли, Пётр собрал свою аппаратуру, сохранённые записи. Всё сложил и надёжно убрал. Он прекрасно понимал, что надо сначала им с Александром самим всё просмотреть и расшифровать, а потом выбрать то, что пойдёт на доклад в НИИ и выше. От встречи с Николаем легче не стало, осадок разочарования, чувство недоговорённости легло тяжёлым камнем. Но он надеялся, что после расшифровки записи всё встанет на свои места. 
По дороге домой заехали к Ираиде Николаевне, показали запись, поделились радостью за Зою. О Николае ни слова, только рассказали о мираже, который видела вся группа. Петру и Александру не терпелось начать расшифровку записей. Они вышли к подъезду, Пётр достал папиросу, закурил и тихим голосом, поглядывая по сторонам, сказал: «Все записи у меня, тебе в НИИ я не отдам, пока сам не просмотрю. У вас слишком много людей, а я не могу доверить большому количеству ученых то, что передал Николай. Может, это личное, может, слишком секретно. Не зря же он отключил им память. Приезжей к нам на Урал, наши институты не хуже ваших. Здесь мы всё проанализируем. И потом, не будем рисковать ни репутацией, ни своей жизнью. Ты пока оформляй отпуск или командировку, а может, больничный? А я займусь расшифровкой. Но знай, что пересылать послание Николая тебе, пусть даже в самых секретных документах я не буду. Всё только лично из рук в руки. И телефоны ваши, наверняка на прослушке. Мне ли не знать, под каким колпаком находятся такие ученные, как ты». Александр согласился и молча кивнул.
– Да, ещё, – продолжил Пётр, – а в твоей группе точно нет подсадной утки? Я теперь уже во всём начинаю сомневаться.
– Петь, это паранойя!
– Уверен? Когда приедешь в Москву, если в ближайшие два-три месяца ничего не произойдет с тобой или со мной, то мы встретимся, решим, когда. – Он сунул клочок бумаги Сашке в руку и ждал, пока он не прочтёт.
Александр прочёл, только открыл рот, чтобы сказать что то, Пётр приложил палец к губам, забрал бумажку. Заметив, что дверь тихо приоткрылась и просунулась голова Алексея.
– Вы тут? А мы вас ищем. Ираида Николаевна зовёт всех к чаю.
– Идём, Лёха, уже идём, – Сказал Пётр. – Хорошие вы ребята, я как  в молодости побывал, когда ещё свидимся?
– А вы к нам приезжайте, вот и свидимся, – улыбаясь, ответил Алексей.
– К вам, разве только по музеям походить, да в Третьяковку сходить. Вот если вы ещё соберётесь в Сибирь, то я с удовольствием присоединюсь, если позовёте.
– Договорились! А если Александр Борисович поедет на север или на Камчатку? Что тогда?
– На север не хочу, холодно, в таком случае дома останусь, – сказал Пётр.
Посмеявшись, они зашли в дом.

Прошло три месяца после экспедиции на Байкал. В течение этого времени Пётр день за днём расшифровывал то, что передал Николай. Работа шла медленно, но торопиться некуда, главное не перепутать знаки и буквы. Страница за страницей в руках у Петра рождалась фантастическая рукопись. Это не просто рассказ о жизни его друга, это совершенно не знакомая и не познанная жизнь в другом мире. Пётр восхищался, удивлялся и немного завидовал Николаю. Когда все страницы были переведены, в его руках оказалась бесценная книга с точки зрения жизненного опыта и технических достижений древнейшего народа Земли – гордов! Пётр напечатал две небольшие книги: одна о жизни, другая по техническим вопросам оборудования и станкостроения. Автор книги – Николай Колков. Всё это заняло у Петра почти одиннадцать месяцев. Как только он закончил эту работу, по воле провидения или ещё кого-то, ему пришло письмо от Александра. В письме всего два предложения. «Буду проездом в вашем городе в августе. Можно встретиться».
Петра такое письмо сразу насторожило. «Сашка молчал столько времени, – думал он, – почему? Точно в его команде есть засланный казачок, кто? Встретимся с ним обязательно. Я уверен, что смогу определить положение дел. Надо быть настороже! А может быть, Сашка прав – у меня паранойя?» 
К приезду Александра Пётр подготовился, оставил у знакомого продавца в газетном киоске на вокзале, две книжки, внешне ничем не отличающиеся от остальных. Ожидание поезда заняло около сорока минут. Подошёл поезд, стоянка тридцать минут – этого достаточно для общения. Пётр стоял в стороне, наблюдая за прибытием поезда. Увидев нужный вагон, стал внимательно следить за пассажирами. Из вагона вышел Александр. Встал возле проводника и, повернувшись к вокзалу, всматривался в каждого прохожего, потом отошёл метров на десять, в это время из вагона вышел молодой человек и, закурив, стал следить за передвижениями Александра.
 «Я так и знал, его пасут. Ну, профессорская голова, ничего не подозревает», – подумал Пётр. Он подошёл к носильщику, сунул в руку купюру и, указав на профессора, пошёл к киоску. Не отрывая глаз от Александра, Пётр просматривал прессу. Через несколько секунд подошёл Сашка и тоже стал рассматривать витрины. Пётр пристроился с правой стороны и, как заговорщик, тихо сказал:
– Не оборачивайся, Санёк, ты не один в поезде, кто этот хмырь?
– Привет, Петька, я один.
– Нет, я всё просмотрел, делай, как я, иди к окошку.
Пётр подошёл, купил несколько газет и, отойдя от киоска, стал их рассматривать. Александр получил три книжки, журнал с кроссвордами и пару газет.
– Всё, Сашка, иди, если что, то твой друг не пришёл, подлец, бросил старого товарища, не перепутай, у тебя две книги Николая. Прячь их от всех, в институте никому не доверяй. Данные никому не давай до поры до времени, иди.
Александр, шёл медленно, не оборачиваясь, с интересом рассматривал газеты. Подойдя к вагону, он встал как раз возле этого молодого человека. Посмотрел ещё раз на часы, походил взад, вперёд и, когда объявили отправление поезда, медленно направился к вагону, всё время оборачиваясь.» Молодец, не потерял навыки!» – порадовался за него Пётр, сам поднялся на второй этаж, походил около часа по вокзалу и спокойно поехал к себе домой.
Войдя в купе, Александр не без удивления заметил на верхней полке молодого человека, который всё время стоял у дверей вагона. «Неужели Пётр прав? – первый раз у Александра появилось сомнение. –- Надо быть настороже».
Сев на своё место, он разложил прессу и взял в руки две тоненькие книжки, автор их Николай Колков. «Вот оно, ну, Петька, молодец!» – проскользнула радостная мысль в голове. Спокойно накрыв их газетой, он стал рассматривать обложку третьей книги, это был какой-то исторический роман, но это уже неважно, пусть хоть «Мурзилка» или «Весёлые старты», главное другое. Он вёз к себе бесценные данные о Николае. Взяв журнал кроссвордов, начал спокойно разгадывать. Молодой человек несколько раз пытался завязать разговор, но Александр отвечал односложно, и беседа не удалась. Дождавшись, когда пассажиры купе отвлеклись, Александр собрал все книги, газеты и убрал к себе в сумку. Сон нарушился, он торопил время, надо домой, в институт, куда-нибудь в укромное место, чтобы прочитать послание из другого мира.


Примерно через месяц Пётр позвонил Александру.
– Привет, профессор! Как жизнь в большом городе? – сказал Пётр.
– Хорошо, а ты как? Где пропал? Так хотел тебя увидеть, старого друга.
– Правильно говоришь. Старые мы с тобой становимся. Смотрю, мои ровесники с внуками гуляют. А мы с тобой чего добились в жизни? Молодость проходит, опыт передать кому?
– Не трави. Сам об этом не раз задумывался.
– Ты знаешь, а я буду в Москве скоро, пустишь переночевать?
– А куда это ты надумал, ну уж явно, что не ко мне. Давай, колись!
– На программу «Жди меня» хочу попасть. Приеду, расскажу.
Через три недели в квартире Александра поздним вечером раздался звонок. Он открыл входную дверь, на пороге стоял Пётр с молодым человеком лет двадцати пяти-тридцати, что-то знакомое было в нём.
– Можно? Как видишь, я не один. Знакомься, это Кирилл, а это Александр Борисович. – Во время этого знакомства Пётр внимательно осматривал все стены, плинтуса и двери прихожей, потом как бы невзначай сказал: «Санька, да у тебя таракан в квартире, хорошо, что у меня есть отрава, купил по случаю, сейчас испытаем!»
Он достал спрей и с молодецкой ловкостью брызнул высоко на стену. Потом, взяв Александра под руку начал такую бытовую болтовню, что поначалу было похоже на помешательство. Он говорил о клее, которым можно приклеить обои, о тарелках, как их правильно надо мыть и сушить, о средствах от моли, муравьёв, тараканов. При этом призывал Александра участвовать в этой беседе. Кирилл смеялся и отпускал какие-то глупые шуточки. Александр понимал, что весь спектакль неспроста, пока не увидел, что Кирилл достал оборудование, одел наушники и стал метр за метром обходить квартиру. В течение всего времени Пётр шуршал привезёнными подарками, рассказывал об уральских лесах, прекрасной природе, грибах, которые он собирает в лесу, о рыбалке. Поставили чайник, приготовили стол.
– Саша, а у тебя есть крепкие напитки в доме? Я солёных грибочков привёз, сам собирал, сам солил.
– Должно быть, холодильник открой, посмотри.
Тем временем Кирилл добрался до кухни, осмотрев всё, он приклеил две бумажки на вентиляцию и одну на телефон Александра. Сел на табурет, отложил наушники в сторону и написал на бумажке пояснение: «Там, где две бумажки, там видеонаблюдение, там, где одна, жучок». «Прочитав это, Александр несколько расстроился, взял свой телефон, пошёл в туалет и бросил его в унитаз со словами:
– Петька, я только что телефон утопил!
– Твой кнопочный! – захохотал Пётр, – да сколько ему лет? Пойдём, купим смартфон, сейчас у всех такие навороченные, а ты всё со старьём ходишь.
Они сели за стол. Еда не шла, чувство незримого наблюдателя мешало разговору.
– Пойдём, мой дорогой профессор, купим тебе новый мобильник! – предложил Пётр.
В этот момент зазвонил домашний телефон. Все невольно напряглись. Александр снял трубку.
– Алло, я вас слушаю.
– Александр Борисович, не могу до вас дозвониться, – раздался знакомый голос.
– Почему же, Алёшенька? Я дома, вот разговариваю с тобой.
Неужели этот славный Алексей, неутомимый балагур, связан со спецслужбами, – пронеслось в голове у Петра.
– Да я на мобильник звоню.
– А зачем, ты же знаешь, что выходные я провожу дома, поэтому звони на домашний.
– Да это мне Ванька сказал, что у вас что-то с телефоном случилось, предложил набрать, может, помощь нужна какая?
– Нет, всё хорошо, не беспокойся, – и положил трубку.
Подошёл к столу.
– Ну, а где крепкие напитки, наливай, сейчас пойдём за телефоном.

Отойдя от дома, вошли в парковую зону, прошли по аллее подальше от людей и, найдя тихий уголок, присели на скамейку.
– Значит, всё это время за мной следили и прослушивали... Что делать?
– Сделай капитальный ремонт в квартире, у тебя останется Кирилл, он всё и сделает, как надо: жучки, камеру уберёт и замок на дверь поставит такой, что без тебя никто не войдёт, и лестничную площадку проверит, и подъезд. Скажешь всем, что нанял строителя и увидишь, кто будет больше всех волноваться. Телефон купишь новый, из рук не выпускай, никому не давай, носи его при себе. Веди обычный образ жизни, и они скоро от тебя отстанут за ненадобностью, всё забывается. А Колькина книга где?
– В старых архивных бумагах института лежит.
– Прочитал?
– Нет ещё, ходят за мной по пятам.
– Заболей, возьми путёвку в Северную Осетию, заберись в горы и прочти, иначе я сам начну научную деятельность.
– Хорошо, так и сделаю, на время ремонта квартиры поеду отдыхать.
– Значит, так, – кашлянул Пётр и, указав на Кирилла, сказал: – это наш человек, свой от макушки до пят. Кирилл, может, сам расскажешь немного о себе, чтобы Александр Борисович не нервничал.
– Да что тут говорить, – начал он, – я рос с матерью. Мы жили в Санкт-Петербурге. Закончил горный университет, работать поехал на Урал. Там...
– Да не томи ты, – нетерпеливо произнёс Пётр, – ты, как на партсобрании, всю автобиографию рассказываешь. Саня, ну посмотри на него внимательно, ты-то не тормози, смотришь на него, а главного не видишь!
Александр встал, обошёл Кирилла со всех сторон и вдруг приоткрыл рот, и в этот же момент глаза расширились.
– Ну, так я тебе что говорил! – сказал Пётр, потрепав за плечо Кирилла, – одно лицо!
– Неужели это сын Николая? Но как? – выдавил из себя Александр.
– А вот так, Санечка! Вспоминай свою бурную молодость, может, у тебя где-то двойня растёт! – сказал Пётр.
– Кирилл, скажи, как ты нашёл этого лешего! – спросил Александр, показывая на Петра.
– Да я же на Урал приехал, попал в бригаду, где за главного Пётр Иванович, он как меня увидел, в тот же день к себе домой потащил. Я даже понять не мог, в чём дело, а он, как фээсбэшник, всё пытал меня. Проверял, гнилой я или нет. Всё про Николая Колкова спрашивал. Но я ничего ответить не мог. Знаю, мама как-то упоминала Колковых. В нашем микрорайоне жила такая семья, но они давно умерли, и больше этой фамилии не звучало в нашем доме. Отчество у меня Николаевич, а фамилия Зорин. Потом мама позвонила и попросила срочно вернуться, заболела сильно. Я приехал, рассказал ей обо всём, и тут она выложила пере до мной всю историю моего рождения и фото отца показала. Он с ней как раз перед той экспедицией и познакомился. Она его всю жизнь ждёт. Через день мне позвонил Петр Иванович, – Пётр наклонил голову в знак согласия, – узнав, что мама сильно болеет, настоял, чтобы я привёз её в ортопедическую клинику Нижнего Тагила, я так и сделал. Теперь мама там, а я тут.
– Пётр о твоей маме позаботится, об отце, что можно, расскажет, не бросит! Как я рад, что рядом с нами сын нашего лучшего друга. Кирилл, я так хотел обнять твоего отца, дай хоть тебя ...
– Так, мужики, без любезностей, – произнёс Пётр, – не забывай, ты на крючке, а он всего лишь рабочий, будет делать ремонт в твоей квартире вместе со мной, я останусь с ним, а за Ниночкой, за мамой, приглядят, я гарантирую. 
– Петя, ты всё-таки такой зануда. Пойдём телефон купим, – со вздохом сказал Александр. – А знаете, что я придумал! Я останусь тут, скажу, что у меня ремонт и буду ночевать в каморке в институте, заодно и записи Николая там просмотрю. Пётр, ты задержись на недельку, а потом поедешь к Ниночке, а там и Кирилл к вам вскорости подтянется уже с моими письмами и просьбами.
– Ну, можно и так сделать. Кирилл, ты не против? – спросил его Пётр.
– Нет, только «за».
– Пётр, скажи честно, ты прочёл книгу? – спросил Александр.
– Профессор, вы наивный человек, я прочёл всё, и даже Кирилл прочёл. И Ниночка прочитала первую книгу, вторая ей ни к чему, слишком много заумного и технического. Мы ждём твоего вердикта, уважаемый. Ты же голова науки и техники. Давай, поторопись, иначе на подиум взойдёт неизвестный молодой ученый.
– А вот это мы и продумаем, пока они охотятся за мной, Кирилл сделает толчок вперёд. Вы только держите в тайне его биографию, – сказал Александр и прошептал Петру на ушко: – Не стесняйся, старичок, я же вижу, что Ниночка тебе понравилась!
– Сашка, ты всегда был занудой. Где тут у вас магазин, а то все телефоны разберут, пошли!
Пётр пошёл вперёд, и остальные двинулись за ним, подсказывая дорогу, куда повернуть: направо или налево.
Вечером спокойно ужинали в квартире, прикрыв все камеры и поставив глушитель для жучков.
В течение недели Пётр находился с Кириллом, помогая убирать жучки, камеры, подозрительную проводку на площадке. Сменили дверной замок, переклеили обои, плинтуса. Даже сантехнику поменяли. Вдвоём за неделю они успели сделать практически весь косметический ремонт. Пётр уехал на Урал. Александр вернулся в квартиру и в течение нескольких дней обсуждал с Кириллом послание Николая, принимали решения, что можно взять из технических нововведений, а что ещё рано. Человечество не готово жить мирно, всё, что создано для улучшения жизни и облегчения труда, постепенно находит применение в военной промышленности. И это не остановить, всё равно как борьба с наркотиками. Государство вынужденно ограничивать продажу каких-то лекарств, закрывать производство препаратов, которые необходимы для лечения. Потому что шайка наркоманов всё время придумывает новшества в употреблении этих лекарственных средств в своих целях, и такая борьба бесполезна, иногда даже вредна и небезопасна для жизни нуждающихся в лечении людей, так как они остаются без необходимых препаратов, без снабжения. А наркоманы тем временем пробуют всё новые и новые лекарственные средства в своих целях. Точно так же происходит в науке. Придумал учёный вещество для уничтожения бактерий, которые вредят развитию животноводства, через полгода его открытие уже запатентованно с грифом «СЕКРЕТНО». Как хочешь, так и крутись. Облегчить жизнь не получилось, защитить народ от ужасающего прогноза в будущем тоже не получится. Всё, что ни откроют учёные, всё найдет своё отражение в военной промышленности. А простому человеку надеяться только на Бога, да молиться о хорошем руководителе родного государства.
Через пятнадцать дней Кирилл встретился с Петром на заводе, он сразу заметил в нём перемены.
– Что нового в мире? – спросил Кирилл.
– Всё хорошо, был у Нины, её обещали выписать скоро, но с условием через три месяца опять лечь на второй курс лечения. А у тебя как?
– Я кое-что привёз, мы с вами обсудим, будем внедрять некие новшества. Александр Борисович одобрил.
– Хорошо! Я тут подумал, что нельзя Нину отпускать одну. И ты не можешь сейчас уехать. Может, уговорим её остаться?
– Пётр Иванович, дорогой! Попытайтесь! – Кирилл широко улыбнулся, в глазах появилась хитринка.
Пётр внутренне сжался, взгляд потух, он насторожился:
– Кирюха, ты чего?
Кирилл обнял Петра и тихо шепнул на ухо:
– Папой называть не обещаю, но одобряю, – и, похлопав по плечу, пошёл в цех, – в столовой в обед встретимся!
Пётр стоял, как пойманный школьник. Да, Ниночка ему нравилась, и он действительно хотел, чтобы она осталась с ним.

Александр, сидя в кресле, держал в руках книгу Николая. В третий раз читал её и не мог сдержать слёз. В своей квартире он чувствовал теперь себя спокойно и надёжно. Шпиона в своём коллективе вычислил, это Данила. Но какой же он шпион, он сотрудник госбезопасности. Он обеспечивает защиту, чтобы наши открытия не уплыли за рубеж. Он выполнял свою работу хорошо. Но таких людей Александр опасался, они из-за повышенной бдительности могут неоправданно увидеть недруга в любом человеке. Открыв первую страницу, он погрузился в чтение.
«Здравствуйте, мои дорогие, незабываемые и горячо любимые ребята! Пишу вам длинное-предлинное письмо. Мы находимся с вами так близко и одновременно так далеко! Попав в мир гордов, я не сразу осознал, что жив. Всё вокруг другое, непривычное, неродное. Но я ходил, дышал воздухом, ел вкусную пищу. В моём распоряжении было две комнаты и санузел. Потом мне пришла идея, что я в каком-то экспериментальном институте, что это чья-то шутка. И скоро всё разъяснится. В комнате были книги, компьютер, он отличался от привычного мне. Я не был заключённым, меня не пытали, не издевались, но и из предоставленных комнат выйти не мог. Помещение, в котором находился, было непривычно тем, что нет окон, не видно, что снаружи: день, ночь, я потерялся во времени. Сколько так тянулось, понять не мог. В компьютере не сразу смог разобраться, но оказалось, что у меня появился шанс внимательно рассмотреть картинки: какие-то машины, здания, мини-роботы, летательные аппараты. Это была программа для обучающихся малышей, как в детском саду: «Что изображено на картинке?» Потом появились изображения каких-то странных людей, строение этого человека, анатомия. Они отличались от меня по многим параметрам. Конечно, мне стало интересно, я просиживал часами, изучая всё, что мне было позволено и предоставлено.
Видимо, поняв, что я готов к встрече или по своим каким-то другим соображениям в один прекрасный момент ко мне зашли живые существа – «люди» и знаком руки показали на выход, надо идти! Я встал и пошёл, что делать? Выбора-то у меня не было. Кто они, где я – оставалось загадкой. Они были одеты в лёгкие, свободные одежды, но не балахоны, на ногах что-то типа ботинок. Ростом выше меня на голову. Если я 185 см, то они под два метра. Широкие спины, длинные ноги, на руке пять пальцев, широкие предплечья. Черты лица немного крупнее и грубее наших, но в общем симпатичные, цвет кожи какой-то лазурный. Разговор их для меня был совершенно непонятен. Я думал, если не умер, значит, в бреду, в коме, и продолжал дальше рассматривать всё, что попадалось на глаза. Идя по коридору, заметил, что строение в основном арочное, закруглённые потолки, двери, окна. За окнами стояли здания, непривычные по своей инженерной конструкции. Получалось, что я нахожусь в каком-то городе. Цвета присутствуют разные, но все спокойные, нежные. Коридоры просторные, потолки высокие. И тут меня осенило, я помню, что попал в какую-то историю: шум, свист, яркий свет, Зоя звала меня. То есть случилась что-то плохое, катастрофа, лавина, землетрясение. После чего нас, наверно, нашли спасатели, и теперь я в больнице и мне колют сильные обезболивающие. Вот почему я вижу всю эту галиматью, это галлюцинации! Мысли путались в голове, одна торопила другую. Наконец-то мы пришли в достаточно серьёзное место. Столы, аппаратура, трубки, огромные капсулы. В одной из них лежал такой же человек, как я. Это меня не удивило, наоборот, обрадовало тем, что я не один в этом странном месте. Так хотелось услышать родную речь, уточнить, где нахожусь. Но тот товарищ мирно спал под прозрачным куполом. Я решил, что моя душа отделилась от тела и смотрит на реанимационную палату, в которую привезли меня, чтобы этому бедолаге в капсуле не так было скучно. Теперь нас тут будет двое, а это уже компания!
Открылась дверь на противоположной от входа стене и вошла особа женского пола вместе с мужской особью. А она так ничего мне показалась, только высокая! Лазурная кожа, огромные чёрные глаза, спортивное телосложение. «Ничего так доктор! Красивая, а цвет кожи, скорее всего, от освещения меняется!» – решил я. Но посмотрев на себя, несколько удивился, почему мой цвет не изменился, это мне показалось странным. Но внешность вошедших докторов меня заинтересовала больше, и я стал откровенно рассматривать их, сверяя размеры рук, ног со своими. Доктор улыбнулась, при этом посмотрела на меня, как на нечто недоделанное или бракованное, они провели короткий разговор и предложили мне пройти в соседнее помещение. Не видя агрессии с их стороны, я направился в указанный мне кабинет. Зайдя туда, обалдел, у нас такого нет, разве только на космодроме! Ассистент доктора жестами предложил мне раздеться, на что я откровенно покрутил у виска и показал ему фигу. Они улыбнулись и позволили мне осмотреть кабинет. Пока я, как ребёнок, крутился то влево, то вправо, рассматривая всё, что попадало в моё поле зрения, они в одну секунду отключили моё сознание и аккуратно поместили в капсулу, абсолютно голого, подсоединив ко мне кучу трубочек и проводков. До последнего момента я так и не осознал, что нахожусь не на поверхности земли, что глаза мне не изменили, и всё происходящее вокруг самая настоящая реальность! Возвращаясь к этой мысли, я не один раз спрашивал себя, что бы я сделал тогда, находясь в камере? Теперь я знаю, что был помещён в изолятор на карантин, не понимая всю абсурдность своего положения... Если бы я знал, где нахожусь и что мне придётся смириться со своей новой внешностью, новой жизнью, узнать всю правду о человечестве, о нашей планете, о космосе… Смог бы я тогда добровольно согласиться на этот путь? Сохранил бы свою жизнь или нет?
Ответ очевиден. Да! Я слишком люблю свою землю, вас, родителей, ваших будущих детей, нашу милую родину! Я готов на многое ради всего этого.
Они начали свою работу с биологическим материалом по названию человек, проживающий на поверхности земной коры. Не знаю, что и сказать, благодарить их за это или ненавидеть, но они, как ювелиры, сделали всё красиво, чётко и правильно. Через три месяца я вышел из этого медицинского кабинета в обличии горда. Моя внешность изменена, моё сознание расширенно, мои возможности настолько разнообразны. Описать некоторые из них я могу, но понять их обычному человеку трудно. Это словно в фантастическом фильме. Я живу на той же планете, что и вы. Дышу тем же воздухом, плаваю в тех же морях и океанах. Но мы так сильно отличаемся друг от друга, как небо и земля. Народ, с которым связала меня судьба, называется горды. Не поверите, но тут и время идёт по-другому, и жизнь!
Первое время было трудно, тоска одолевала, но постепенно привык и полюбил этот мир. Это удивительное место на Земле. Живя на её поверхности, трудно представить, что есть такое! Мы в океане не одни. Кроме нас есть хинганы и мориды. Мы живём в полном мире и взаимопомощи. У нас один дом – планета Земля. Люди, которые проживают на поверхности, всё время находятся в состоянии войны, провокаций, диверсий. Для нас вы являетесь определённой проблемой. Из-за вечных войн, особенно когда некоторые страны используют химическое или биологическое оружие, нам приходится многое корректировать и исправлять здесь и в космосе. Нельзя допустить катастрофы. Но люди в некоторой степени нужны и нам, они перерабатывают определённые полезные ископаемые, на которых строят практически всю экономику государства. А эти ископаемые, которые используете вы, являются продуктами переработки нашего производства. И вот теперь представьте, если очистить землю от человека, что тогда делать с продуктами переработки? Наша общая жизнь получается неким подобием симбиоза. Это жестокая правда. В отличие от людей наши народы живут дружно, мы не воюем за свободные воды океана, за наши города и технологии, мы не воруем ничего друг у друга. Мы пользуемся всем этим сообща, нам хорошо вместе! Сидя за одним столом, нельзя вытаскивать кусок хлеба у соседа изо рта! Живя на одном дереве, неразумно пилить его ствол!
Вы не обижайтесь на мои слова. Обычному человеку очень сложно, практически невозможно понять величие и разнообразие окружающей его природы, тем более познать законы природы, её таинства. Это связано с ограниченностью человеческого сознания. И это правда, с этим надо смириться и не пытаться делать то, чего не понимаешь. Тешить себя глупыми надеждами, что вот сейчас тайна раскроется и всё станет предельно ясным и доступным. Но не происходит этого! И никогда не произойдёт. Нет возможности понять невозможное. У людей ограниченный отрезок сознания. Трудно с этим смириться? Трудно, но надо.
Все цивилизации, жившие на поверхности Земли, погибли из-за своего тщеславия, желания владеть всем миром. Быть господином для всего живого. Зачем всё это? Ради любопытства, ради интереса? Человек не может ничего понять и ничего изменить в природе, но зато наносит столько вреда. Чтобы разобраться в зарождении мира, в значении звёзд, спутников, в конце концов Луны. Чтобы правильно использовать силы гравитации, энергетический закон и ещё многого и многого другого, для этого мало быть просто человеком! Люди отличаются от других разумных жителей планеты интеллектом и разумом, мне обидно говорить это, а вам слышать тем более. Человек – словно зародыш, геном которого находится в спящем состоянии в течении всей его земной жизни. Задача человека – прийти к мирному сосуществованию на вверенной ему территории, то есть на суше. Но как ни прискорбно звучат мои слова, даже эта задача непосильна для человечества!
В течение года, проведённого в этом мире, я привык к своей новой жизни и почувствовал себя счастливым. Назад пути нет, теперь я один из гордов, я принадлежу этому народу. А они принадлежат мне.
О жизни на поверхности Земли мы хорошо извещены. Ежедневно, ежечасно мы наблюдаем за вами, это тоже наша работа, знаем о запусках новых искусственных спутников, о войнах, о новом вооружении, о болезнях, о катастрофах, о искусственном выведении новых, очень агрессивных вирусов, об опытах на себе подобных и о многом другом! Живя тут, я понял одно, что нет в мире более жалкого и жестокого существа, чем человек. Вы не согласитесь со мной и будете правы! Сколько героев и патриотов рождается, сколько положительных поступков совершается ради любви и сострадания. Сколько раз именно люди, одарённые пониманием неминуемой гибели, спасали сотни и тысячи себе подобных. Но в то же время негативная энергетика не уменьшилась, она сконцентрирована в космосе и чем обернётся, неизвестно. Тяжеловато донести информацию, не принимают её ваши учёные и исследователи, запутывают простейшие факты, скрывают. Особенно неприятна идея с исследованием Антарктиды! Ничего не найдут, а главное, если и найдут хоть самую малость, то ничего не поймут. Нам приходится защищаться от настырного желания проникнуть в наш мир. Антарктида – материк, непригодный для жизни человека, но это его не останавливает, он пытается, как назойливый червь, пробурить ход в наши глубины. А зачем спрашивается, нефти и газа на материках хватает, что они хотят найти в ледниках? Райский город? Человек – это человек и он не изменится никогда... 
Я знаю, ребята, сколько вы выстрадали, скольким пожертвовали. Прошу, простите меня за всё и попытайтесь поверить на слово, это они в ту ночь вынесли вас на поверхность из снежной лавины и поддерживали жизнь в ваших телах. В тот день мы выбрали неверный маршрут, метеорологи не смогли угадать и предупредить туристов о приближающейся опасности. Поэтому случилось то, что случилось.
Задача наших народов не вредить людям, помогать в случае, если ваша деятельность зайдёт за пределы дозволенной безопасности, но и к себе вас не допускать. Наши народы будут охранять планету, пока это возможно, мы ведь тоже не всемогущи, будем стараться сохранить наш общий дом!
Вы не думайте, что, попав сюда, я забыл о вас, о родителях. Меня изменили, внешне и внутренне, активировали мой геном, появилось много новых способностей, но память о прошлой, человеческой жизни сохранена. Я наблюдал за вами, видел, чего добились вы, радовался вашим успехам. Знаю, что мои родители давно умерли. Не пережили трагедию, связанную со мной. Ничего не поделаешь, приходится мириться со многими несчастьями. Недавно узнал, что на поверхности есть мой сын. От этой новости боль пронзила сердце. Не думал, что такое бывает, мы были знакомы всего неделю, это была настоящая любовь! Стыдно перед Ниной, она ждала меня все эти годы. А я даже не знал этого. Прошло столько лет, он уже взрослый. Да простят меня Боги, ничего уже изменить нельзя, и назад я не вернусь. Здесь мой народ, семья, будущее!
Прошу простить за всю боль, которую причинил вам!"
Николай Колков
А дальше шли фотографии, которые Пётр нашёл у себя. Там нет лиц, а только природа, все те места, где в молодости побывала их дружная группа. Все они подписаны, чтобы в старости напомнить себе о счастливых и бесстрашных днях.
 
Прошло три месяца, как Александр отправил Кирилла на Урал. В институте дела шли как полагается. Его экспериментальные технологии успешно продвигались. Но на душе появилась тяжесть. Вечером, созвонившись с Петром, он искал понимания, сочувствия и поддержки. Что-то надломилось внутри, чувство одиночества всё чаще и чаще окутывало его своим ледяным холодом. «С этим надо что-то делать, надо что-то менять, иначе и до маразма недалеко осталось, видимо, старость подкрадывается, начинаешь перелистывать свою жизнь, – думал Александр. – Но ведь я могу не превращаться в старого, занудного профессора, оставлю это всё и поеду к ребятам в Нижний Тагил. Там работы на всех хватит. Надо чертежи Николая перелистать, просмотреть и двинуть науку вперёд. У них там своя свадьба, а у нас своя. Пусть мы и сухопутные, но всё же живые». Он взял зазвонивший телефон.
– Ало, Санёк, это ты! Я так рад. Ты даже не представляешь, как ты нам нужен. Ну хоть плачь, нужна твоя голова. Бросай ты всё, приезжай к нам! – Пётр шумел в трубку. А по щекам Александра текли слёзы.
– Я приеду! Скоро, ты даже не представляешь, как скоро!
– Вот и хорошо, ждём, сообщи, когда встречать!
Александр долго сдавал дела в институте, долго оформлял перевод. Отпустить такого специалиста непросто. Потому что вместе с ним уйдут определённые мысли, идеи, открытия.
Сверху давили на его совесть, чувство долга и обязанности, всеми силами пытались удержать. На вопрос, почему он решил это сделать, бросить свою родную команду, подвести весь коллектив, Александр ответил коротко:
– Меня там ждёт невеста, я наконец-то решил жениться. А здесь ей климат не подходит, врачи запрещают.
После этих слов уговоры оказались бесполезны, и его отпустили. Только в октябре Александр добрался до Урала. С собой взял документы, флешки и банковские карты, необходимые вещи выслал почтой. Квартиру закрыл и сдал под охрану. Оказавшись в кругу друзей, он облегчённо вздохнул. Одиночество закончилось, жизнь продолжается! Он быстро влился в коллектив, и мозговой центр конструкторского бюро заработал с новой силой. Рядом с ним всегда был Кирилл. Изредка появлялся Пётр. Все понимали, что Александр был просто одержим работой. Ему, кажется, в жизни больше ничего и не надо, только карандаш, чертёжная доска и калькулятор.
– Сашка, ну ты просто фанат своего дела, – постоянно говорил Пётр, – ты ничего не видишь вокруг себя, ты...
– Молчи, друг Петя, я вижу столько, что боюсь, жизни не хватит, описать это всё на бумаге. А что до женщин, это не про меня. Ты когда на Нине женишься, тебе сколько лет, что тянешь?
– В воскресенье пойду делать предложение.
– Труханёшь, давай я сделаю, а то ты слова вдруг забудешь!
– Я не забуду, повторю перед выходом.
– Хорошо, в воскресение, говоришь, приду, послушаю, как ты справишься. Если мямлить будешь, то я тебя заменю, – с серьёзным видом продолжал Александр.
– Ты лучше на Сонечку обрати внимание, иссохнет девка. Как ты тут появился, она просто не выходит из кабинета, всё работает, работает.
– Правда, а кто это?
При этих словах Пётр встал, махнул рукой: «Да ну тебя!» –И ушёл.
– А в воскресения я всё-таки приду! – крикнул Александр.
Сонечку Александр заметил сразу, умненькая, хороша собой, ненавязчивая, но она моложе его на двадцать четыре года. Как подойти? Что сказать? Александр гнал от себя эти мысли. Сейчас он хотел внедрить некоторые новшества в вооружение. А точнее, в авиастроении и танкостроении. Это не давало ему покоя, он старался всеми силами опробовать и предоставить бесспорные факты о превосходстве нового оборудования в министерство. Таким образом протекали дни, недели, месяцы. А личная жизнь всегда оставалась на потом.
В воскресенье Александр с букетом цветов пришёл к Ниночке и Петру, там должен был состояться незабываемый долгожданный обед, к которому Пётр так долго готовился. Войдя в квартиру, Александр оценил усердие Петра: чисто, свежо, стол накрыт. Гости расселись вокруг стола. Народу было немного: Пётр, Ниночка, Кирилл со своей девушкой. Александр отметил, что молодым легче завязывать знакомства, отношения. У них ещё нет такого большого груза за спиной. И Сонечка!..  Поздоровавшись, он вручил цветы Ниночке и позвал Петра на кухню.
– Ты это что задумал? – начал Александр.
– Ты про Соню? Кирилл пригласил, вот его и побей! Санёк, это точно не я. Если честно, я сам испугался и оробел, когда её увидел, – помолчав немного, добавил: – Что струхнул, боишься не справишься? Ты не можешь опозорить своё поколение! Бери шампанское и пошли!
– Ну, Петька, я тебя...
– Заменить уже не сможешь, у тебя появились свои обязанности, иди, выполняй!
Поначалу Александр чувствовал себя несколько скованно, но потом страх отступил. Спели свои любимые походные песни, станцевали. Пётр сделал предложение Ниночке, все оценили этот смелый поступок! К концу вечера Александру ничего не оставалось сделать, как предложить Соне проводить её. Уходя, он заглянул в комнату и погрозил Пётру:
– Петька!
– Это не я, честно, – и он показал пальцем на Кирилла.
Кирилл, увидев нерешительность Александра, громко произнёс: «Александр Борисович, Соня, подождите нас, мы с вами погуляем и проводим заодно!» 
После этого вечера Александр ещё раз убедился в том, что женщины – это не его конёк, не создан он для каких-то отношений. Подумал и забыл, и опять погрузился с головой в работу. Иногда с большим удивлением отмечал, что по вечерам он оказывался не один в отделе, зачем-то и Соня задерживалась. Но с удовольствием замечал, что, как по волшебству, в нужный момент был готов чай или кофе.
Наконец-то свершилось, была выпущена первая опытная модель истребителя. Гордость инженеров и конструкторов! Никто, кроме Кирилла, Петра и Александра, не знал, что чертежи были предоставлены Николаем. Испытание пройдено на «отлично». Вскоре и новенький танк потеснил другие машины на мировом рынке. Нет ничего слаще ощущения, что твоя страна в безопасности. Вот поэтому можно, нужно и хочется работать и работать. Когда все волнения были позади, Александр по своему обычаю задержался на работе, и тут заметил, что остался один. Все разошлись, он прошёлся по цеху, никого нет. И в кабинетах никого. Только эхо подхватывало звук его шагов. В этот момент что-то дрогнуло внутри. Он взял телефон и набрал Петра.
– Пётр, привет!
– Саша, что-то случилось?
– Нет, всё хорошо. Я хочу спросить, а где Соня?
– Санёк, ну ты даёшь. В течение двух с половиной лет ты ничего не замечал, а сегодня вдруг увидел. В больнице она, заморозил девку на полигонах. Пневмония у неё. В центральной больнице она лежит, иди, тебя пропустят в любое время.
В этот момент Александр почувствовал острую тоску и страх за человека, который всё это время был рядом с ним, словно тень. А он, чурбан, даже доброго слова не сказал, а может, сказал? Может, что-то и сказал, раз она не отходит от него. Он начал быстро собираться, по дороге заехал в магазин, набрал фруктов, соков, конфет и в больницу. Охранник пропустил, удивительно, оказывается, его многие знают! «Совсем погряз в работе, ничего и никого не замечаю, и как жизнь быстро летит, тоже не замечаю! Ну, это и хорошо, жаловаться и брюзжать некогда!» – думал Александр, идя по больничным коридорам. Вот и палата номер триста двадцать шесть, он открыл дверь и увидел очень симпатичную молодую женщину, она сидела на кровати и наспех запахивала халат, распущенные волосы спускались до самой талии, большие глаза с удивлением смотрели на позднего посетителя. «Какая она хорошая, милая!» – подумал Александр.
Он смело вошёл в палату и, не обращая внимания на других женщин, поставил сумки на пол и, опустившись на колени, обнял её и опустил голову. Через минуту приподнял голову и, глядя Сонечке в глаза, произнёс:
– Сонечка, прости меня, дорогая, я совсем не умею отдыхать и другим не даю. Мне стало страшно, что вдруг я тебя больше не увижу. Ты нужна мне, очень! Поправляйся, выздоравливай и прошу тебя, будь всегда со мной рядом, не оставляй больше меня одного, – Александр сделал небольшую паузу и добавил: – Умоляю, стань моей женой!
Все женщины молча смотрели, как великий конструктор, стоя на коленях, бормотал слова признания, а Соня гладила его седые волосы и в ответ шептала: «Да».