Выбор оставался за ним, мне всего лишь - ожидание... Прошло несколько недель, прежде чем наш разговор обрел более четкий контур. Мы условились на четверг. Эта определенность явно внесла в мое настроение свои коррективы. Одновременно хотелось распланировать каждую мелочь пути к нему и одновременно отступить, не переходя порога еще несовершенного. Чувство, породившее во мне сомнение, было не впервые. Да-да. Точно. Это все напоминало собеседование. Найдется ли вакансия в его уголках сердца или же мы никогда больше не увидимся, оставшись друг для друга лишь теплым воспоминанием... Тем не менее, пора отбросить все, что до и после, и просто войти в его жизнь золотой осенью...
Когда она вышла из машины, я замер у окна кафе, где мы должны были провести остаток этого дня. Образ, который я увидел не походил на тот, который был ранее мне известен. Я запомнил её хрупкой девочкой в кроссовках с огромным потоком энергии. Помню, что она постоянно улыбалась, хоть и иногда на нее и ложилась тень смущения. Всё смешалось. Как будто бы из неё разом выветрились штрихи юности. И я сейчас говорю о глупой юности. Та, что свойственна представительницам женского пола молодого возраста. Словно мои воспоминания о ней осыпались осенним листопадом, и пред о мною была уже девушка, незнакомая мне, до сегодняшнего дня, часа, минуты.... На ней были чёрные брюки, рубашка и туфли, на тоненьком каблучке, которые придавали её походке изящность и легкость. Позже, наша беседа приобрела более спокойный характер, и я узнал её. Все та же живость её голоса, все та же улыбка, которая не перестаёт меня удивлять своей искренностью. Но каждый раз, когда я смотрел на неё, во мне, что-то менялось. Наверное, легкомыслие, изначально положившее отношение к ней, перерастало в абсолютную серьёзность моих взглядов. Мы говорили на разные темы, расширяя границы познания друг друга. В её глазах проскальзывал то интерес, и она смотрела на меня с жадными глазами, вслушиваясь в каждое слово, пытаясь ухватиться за мою мысль и в скором времени, дополнить своей, то азарт, который изрядно отдавал блеском, слегка прищуренных глаз, но хуже всего, когда я ловил нотки печали, неведомой мне. Я не знал связанно ли это как-то со мной, и это добавило мне массу волнений, но длилось это не так долго, поэтому я переставал об этом думать, когда уже знакомая мне эмоция, выражалась очертаниями её лица. Стоило ей смутиться, как ямочка на щеке сразу же её выдавала. Нам было интересно вместе, и мы старались не следить за временем, обманывая себя тем, что в запасе "ещё чуть-чуть", но сумерки за окном предвещали разлуку. Рано или поздно всему приходит конец. Это неизбежно. Мы оба это понимали. Позже это послужило причиной тишины, нависшей над нами. Быть может, какие-то слова остались недосказанными. Недосказанными в интервале от желаний до решимости. Уехав, она полностью растворилась, оставив мне долгое послевкусие..